Temet Nosce/Познай себя

Вики очнулась лежа в этом грязном, холодном подземелье, истекая кровью, в районе внутренней стороны бедра, кровь уже просто не останавливалась, её тело было изранено и беспомощно. Оковы сковывали её, лишая силы, лишая регенерации и она ощущала, как каждый вдох дается с трудом, как будто воздух стал слишком тяжёлым. Она не могла больше сдерживать слёзы, и они хлынули из её глаз, как река, смешиваясь с кровью и пылью.  Её шершавые пальцы пытались удержаться за что-то, но всё вокруг было чуждо, пусто, холодно. Это не было смертью. Это было мучением, это было забвением, из которого не было выхода. Она была демонессой, она никогда не была уязвимой. Но теперь — она была ничем. Эта жуткая, болезненная слабость, когда ты понимаешь, что твоя сила исчезла, что твоя жизнь, твоё величие — всё это просто ускользает, как песок сквозь пальцы. — Шепфа… — выдохнула она, и её голос был срывающимся, полным ярости и отчаяния. Она впервые за всю свою жизнь взывала к тому, к чему не должна была бы прикоснуться. Кому-то, что должно было оставаться чуждым её гордости. — Зачем ты породил таких?! Почему позволяешь?! Ненавижу, дай мне умереть! Слёзы обжигали её лицо, но в них не было прощения. Вики не могла понять, почему она так ослабла, почему что-то в её душе просто сломалось. Она была демоном. Её не должно было сломить ни одно испытание. Но теперь, здесь, в этом аду, в этих оковах, она была ничем. Не выдержав боли, она скосила глаза на свои израненные руки, в которых вся сила была заблокирована, и на мгновение её сознание потемнело от ярости. Вики сжала кулаки так сильно, что когти вонзились в её ладони, и из раны потекла кровь. Она хотела кричать, разорвать этот мир, уничтожить всё, что было связано с её падением. Она не могла просто лежать. Это было слишком, слишком больно. Это было невыносимо. Она поднялась на колени, её тело дрожало, а её взгляд был настолько темным, что казалось, мир вокруг тускнел от её ярости. Всё её существо было наполнено агрессией и ненавистью. — Нет! — она вскрикнула, ударив кулаками по бетону. Боль пронзила её запястья, но это лишь усилило её ненависть. Она снова ударила, ещё раз, и ещё. Кости её рук ломались, но она продолжала, пока не почувствовала, как кровь из открытых ран начала стекать по её запястьям, смешиваясь с кровью на её теле. — Чего ты от меня хочешь?! Почему я не могу просто умереть?! Почему я… не могу вернуть себе силы?! Вики снова и снова молотила по полу, пока не почувствовала, как её ладони начали кровоточить, а пальцы не поддали. В её груди разливался нечеловеческий вопль, который не был обращён ни к кому, ни к чему, кроме собственной боли. Она не могла остановиться. Она срывалась, её тело было похоже на машину для разрушения, но разрушала она только себя. Кости её рук трещали, когда она пыталась вновь и вновь с силой ударить по земле, крича в пустоту. Тёмная комната наполнилась её криками, но они казались ей все более далекими и невозможными. В её голове всё было разорвано, её сознание было в хаосе, но она продолжала. Она не могла остановиться. Хотела вырваться, хотела освободиться от этих оков, от этой боли, от всего этого ада. Затем, устав, её тело обмякло. Она рухнула на бетон, из последних сил пытаясь перевести дыхание. Кровь стекала по её коже, но не было ничего, что могло бы ей помочь. Вики схватилась за волосы, выдирая их с корнями, а её лицо искажалось от боли. Она снова закричала, но этот раз в её крике не было гнева — был только отчаяние. — Я больше не могу... — шептала она сквозь слёзы, её тело беспомощно сжималось в болезненных судорогах. — Я больше не могу... И в этот момент, когда её силы были на исходе, и всё, что осталось — это ощущение пустоты, она почувствовала, как её последние защитные стены рушатся. Она была в бездне.                                  *** Ламия мирно прогуливалась по улочкам Ада, словно ничего не случилось.  Она хотела проведать маму, которая была больна. Да, демоны и ангелы, как правило, не болеют, если речь идёт о человеческом ОРВИ или же гриппе, у них свои болезни и они смертельны. Обычно, это Кара за что-то. Так и случилось с мамой Ламии, ее предал самый близкий человек-отец ее ребёнка, папа Ламии. Она просто ему надоела, надоела защищать девчонку, надоела по-своему перечить. Он отравил ее, оставив для ее судьбы мучительную, долгую смерть. Ламия шла мимо прилавком с фруктами, как вдруг, кто-то схватил ее, за тонкое запястье и потянул внутрь, маленького-темного помещения. —Ах.—Ламия вскрикнула от испуга.—Кто здесь?—глаза Ламии начинали погружаться в тень и привыкать к ней, какой-никакой, но она была демон. —Заткнись, ни единого звука, поняла?—Ламия узнала этот голос, отчего вся сжалась. —Я, я… понимаешь…—Она попытала что-то сказать.  —Твои мысли мне не интересны, — перебила девушка, её голос был как леденящий ветер, сдержанный, но полный угрозы. — Ты должна была выполнять мои поручения точно по плану! Точно! А ты… ты всё испортила. Ты… ослушалась. Ты нарушила мои указания, и теперь не могу даже поверить, что у меня была надежда на тебя. Ты даже не понимаешь, что натворила, да? Ламия стояла, сжала руки в кулаки, пытаясь не дать себе упасть. Она испугалась, не столько за себя, сколько за последствия. Эта девушка могла быть жестокой, но что-то в её глазу сейчас было ещё более пугающим. Ламия поняла, что, возможно, она от всего этого не уйдёт живой. — Я… я не хотела, — выдохнула Ламия, голос её дрожал от страха и отчаяния. — Я не знала, что так будет… Я думала, если я… я просто… Но главная не слушала. Она наклонилась вперёд, её глаза блеснули злобным огнём, когда она схватила Ламию за подбородок и принудительно заставила смотреть в лицо. — Ты думала? — с насмешкой произнесла она. — Ты всегда так думаешь. Но думать — это не твоё дело. Ты должна была слушать, и только. А теперь исправь свою ошибку, если хочешь, чтобы ты вообще оставалась здесь, чтобы тебе дали хотя бы шанс. Ламия почувствовала, как сердце сжалось от боли и унижения. Она никогда не чувствовала себя такой слабой, как в этот момент, под этим взглядом. Девушка дернула руку, и из-за спины вытащила небольшой флакон с тёмной жидкостью. Её пальцы, быстрые и уверенные, протянули бутылёк к Ламии. — Это зелье забвения, — сказала главная. — Ты должна дать его Вики. Она забудет тебя. Всё, что было между вами. Всё. А вот про них — ангелов и всё, что они с ней сделали — она запомнит, только без лиц и имен, что эти олухи вероятно называли. Понимаешь? Она будет помнить всё, что случилось с ней, но тебя забудет. Ты — призрак, Ламия. И тебе нужно исчезнуть. Ламия ощутила, как внутри её что-то обрушилось, будто её разум начал возвращаться. Зелье? Для Вики? Чтобы она забыла Ламию, но помнила боль, унижения, всё, что ей пришлось пережить? Вики, которая была ей так близка, так важна, как она могла… Нет, это не тот путь. Но что остаётся? Эта женщина была страшной, она не оставит ей выбора. «Как я могла?»— крутилось в голове глупой демонессы. — Пожалуйста, — Ламия прошептала, всё её существо полнилось отчаянием. — Пожалуйста, не заставляй меня… Главная усмехнулась, взгляд её был холодным, словно лезвие. Она не видела жалости. — Тебе не нужно выбирать, Ламия, — сказала она. — Ты просто сделаешь это. И исчезнешь. Всё, что ты была в ту ночь—уйдёт. А ты — будешь просто ещё одной тенью. Ламия взяла бутылёк с зельем, дрожащими руками. Внутри всё, что она знала, рушилось. Но она не могла ничего сделать. Не могла вернуться, не могла изменить выбор. Вики останется с воспоминаниями, но Ламия исчезнет, как её собственное привидение. Надолго ли?                                    *** Когда Люцифер, Асмодей, Мими, Ости, Ваал и Маль наконец приземлились на очередном острове, усталость уже почти выматывала их. Они облетели столько островов, что не могли уже сосчитать, и ни на одном не нашли даже намека на то, что они искали. В небе тем временем сгущались тучи, и шум морских волн сливался с тяжёлым дыханием их собственных крыльев. — Приземляемся здесь, — сказал Люцифер, опускаясь на землю, его крылья с силой пронзили облака, а потом они скрылись в темных, почти вечерних сумерках. — Нужен отдых. Мими и Ости решили отойти в сторону, чтобы найти хоть что-то, помимо пустыря. Люцифер и остальные остались на месте, ожидая их возвращения. Время шло, и ожидание начинало тянуться. Неожиданно из земли под ногами Ости- прорвалась трещина, и она вдруг провалилась, исчезнув из виду. — Ости! — крикнула Мими, не понимая, что случилось. — ОСТИ! Она метнулась в сторону, следуя по трещине, но земля под её ногами тоже начала рушиться. Паника охватила её, но не сдержав себя, Мими побежала к парням. — Она исчезла! Земля! Это как-то связано с этим местом! — кричала она, запыхавшись, прибежав к Люциферу. — Мими, успокойся, — сказал Люцифер,—что случилось?  — Ости! Ости упала! Люцифер, Астарот и Ваал, не теряя времени, ринулись за ней, следуя в ту же яму, в которую исчезла Ости.  Глубина была великой, но они не замедлялись. Приземлились мягко, как будто кто-то их принял, и огляделись. То, что они увидели, шокировало их. Перед ними, будто выросший прямо из земли, стоял древний храм, сохранившийся в идеальном состоянии. Вокруг него не было признаков времени — ни трещин на камнях, ни следов разрушений, лишь стойкое ощущение вечности. Его массивные колонны взмывали вверх, а огромные каменные двери были украшены старинной резьбой, что делало храм особенно величественным и загадочным. — Ну вот, — Ваал не мог удержаться от усмешки. — Кто бы мог подумать, что Ости — единственная из нас, кто может найти храм, просто упав в яму. Остальные лишь недовольно замолчали, но Люцифер уже шагал вперёд, его лицо было сосредоточенным, а глаза пылали решимостью. Он поднял руку, давая сигнал остальным замолчать, и, не обращая внимания на шутки, подошёл к величественным дверям храма. Он положил руку на поверхность камня, и как только его пальцы коснулись резьбы, двери открылись с едва слышным скрежетом, как будто сама конструкция ждала их. Внутри было темно, но по мере того как они шли, по стенам начали вспыхивать тусклые огоньки, освещая древние фрески, изображавшие сцены, утерянные веками. Атмосфера была не из этой реальности — всё вокруг словно удерживалось в состоянии идеальной гармонии, как будто храм был живым, понимающим каждое их движение. И тут, из глубины храма, на них вышла фигура. Женщина в длинном плаще, с белыми волосами и ярко-красными глазами. Её лицо было спокойным, но одновременно в нём читалась некая древняя мудрость и невообразимая сила. Это была Гиану — мифическое существо, предсказатель, известный в этих местах как хранитель пророчеств. — Я вас жду, — её голос прозвучал, как раскат грома, мягко, но с властной твердостью. — Однако, Виктории здесь нет. — Что значит «нет»? — Люцифер, не скрывая недовольства, шагнул вперёд. — Откуда ты знаешь? Где она? — Она жива, но... — Гиану замолчала на мгновение, словно подбирая слова. — Она балансирует на грани жизни и смерти. Скоро она вернётся, но не в том виде, в каком вы её помнили. Все они молчали, не понимая, что это значит. Люцифер нахмурился, а Астарот скрестил руки, поглощённый раздумьями. — Вы ведь понимаете, что она особенная, — продолжала Гиану, — и связь с ней глубже, чем вы думаете. Это не просто человеческие чувства. Это дар, особая связь. Соулмейты. — Соулмейты? — переспросил Люцифер, недовольно насупив брови. — Ты знаешь. Кто ты?  Гиану подала знак замолчать и внимательно посмотрела на каждого из них. — Не пытайтесь разорвать связь. Это невозможно. Ваши судьбы переплетены. И есть пророчество, о котором вы уже знаете. Оно касается не только Виктории, но и вас, будущий правитель. С этими словами она произнесла загадочную строчку: "Дева, что родна, мертва для всех была. Спасли её обманом и месть она в себе несет, уровнять готова счёт. Берегись её, лишь тайнопись поможет вам спастись." Слова разнеслись эхом по храму, оставив ощущение неизбежности, как если бы древние камни хранили в себе эту тёмную тайну. — Это всё? — не выдержал Ваал, качая головой. — Это не объясняет ничего! Гиану посмотрела на него без чувства вины. — Это всё, что я могу вам сказать. Но одно я знаю точно... ваша связь с ней не случайна. И... она —та «дева»- чей-то кровный родственник. Все замерли. Люцифер вздрогнул, не зная, что делать с этой информацией.  Мими и Астарот обменялись недоумёнными взглядами, а Ваал прокашлялся, всё ещё не веря своим ушам. — Родственница? — прошептал Люцифер, пытаясь осмыслить услышанное. — Я не могу объяснить больше, — Гиану сделала шаг назад, её фигура затуманилась, словно исчезая в воздухе. — Но знаю одно — вас ждёт ещё много испытаний. И если вы всё сделаете правильно, сможете справиться. Либо, Виктория умрет, пожертвовав собой.  Люцифер расправил плечи, его глаза заблестели от ярости и недовольства. — Что ты имеешь в виду под "правильно"? Что с ней может случиться? Отвечай! — рявкнул он, не в силах сдержать эмоции. Но Гиану лишь изогнула губы в едва заметной усмешке. — Я не могу вам этого сказать. Всё, что я могу — это дать вам шанс. Если всё сложится, как должно... вы узнаете ответ. И, не дождавшись ответа, её фигура исчезла, растворившись в воздухе. Люцифер в ярости ударил кулаком по каменной стене, и в этот момент послышался лёгкий звук, как будто что-то открылось. Все обернулись и увидели, как одна из стен храма сдвинулась, открывая узкую ячейку, полную свитков. — Это наши ответы, — тихо сказал Люцифер, глядя на свитки. И, хотя никто не знал, что их ждёт, они начали двигаться вперёд, чтобы найти хоть какой-то ключ к разгадке, хотя бы малейший след, который мог бы привести их к Вики.                                     *** Люцифер летел на своих чёрных крыльях, ощущая, как их мощь разрезает воздух, и в то же время — как тяжело становится каждое движение. Он был высоко в небесах, но его мысли были низкими, поглощёнными тем, что осталось позади, тем, что его преследовало в этот момент. Ветер свистел в ушах, перехватывая дыхание, но он почти не замечал этого. Всё, что его занимало, — это воспоминания о Виктории и та горькая, неотступная вина, что тянула его вниз, словно невидимая цепь. «Почему я позволил этому случиться?»— снова и снова этот вопрос возникал в голове, как будто он мог бы найти ответ в этом бескрайном небе. «Почему я не смог её защитить?» Его крылья — гордость его демона, воплощение силы, величия, — теперь казались ему тяжёлыми, как каменные. Они несли его, как несли всегда, но внутри, в груди, в самой глубине сущности, Люцифер ощущал груз, который они не могли унести. Он ещё раз взглянул на тех, кто летел рядом. Астарот, Мими, Ости, Ваал и Маль — все они летели с ним, сдержанные и сосредоточенные, каждый поглощён своим мыслям и целями. Они не могли понять, что творилось в его душе. Он был их лидером, но в этот момент он был и предателем, и несчастным демоном, потерявшим нечто важное. Возможно, всё важное. «Она мне нужна.»—Эти слова рвались у него из груди, но он молчал. Он не мог позволить себе показать свою слабость. Он был Люцифер — властелин, дьявол, существо, которым восхищаются и боятся. Но внутри него шла настоящая борьба. Он копил свои чувства, подавлял их, знал, что никто не должен увидеть его так — израненным и потерянным. Он не должен был показывать, как его терзает её утрата. Но вот он летел, и время казалось тягучим. Каждый момент, каждый метр пути был для него невыносимым. Он видел, как все остальные впереди и позади двигались уверенно, словно не были частью этого мучительного пути, но он не мог отвлечься. Он думал о Вики — о том, что с ней случилось, о том, как она страдала, а он, как всегда, был далёк, был слишком занят своим правлением, своими битвами. «Как я мог её оставить? Она нуждалась в моей помощи. Я мог бы сделать всё иначе.» Сердце сжималось от этой мысли, но Люцифер, как всегда, сдерживал себя. Он держал всё в себе, не позволяя эмоциям прорваться наружу. Он сам себя осуждал, но не мог показать слабость, не мог позволить себе сломаться. В конце концов, он был Люцифером — и его долг был нести эту боль до самого конца. Его крылья несли его всё быстрее, и вскоре они оказались над теми островами, которые вели к академии. Люцифер слегка уменьшил скорость, чтобы не привлекать лишнего внимания. Он оглядел своих спутников, каждый из которых был сосредоточен на своем, но никто не мог понять, что происходит в его душе.  Он снова посмотрел в сторону, вообразив её взгляд, её отчаяние, её боль. «Ты не одна. Я найду тебя. Я верну тебя.» С каждым новым витком воздуха он чувствовал, как его решимость растёт. Он не мог позволить себе сомневаться, не мог позволить себе сломаться. Пока он был жив, пока его крылья не обессилели, он будет искать её, он будет бороться за неё. И если для этого нужно пройти через огонь и лед, через ад и смерть — он это сделает. «Ты будешь моей. Я не дам тебе исчезнуть. Не сможешь уйти от меня.» Его крылья вновь развернулись в полную силу, и Люцифер резко поднялся ввысь, стремясь к своему следующему шагу, к тому, что ждало их всех в академии. Вдруг на горизонте показалась академия — гигантское здание, величественное, как всегда. Люцифер снизил скорость, давая остальным возможность подлететь ближе. В их рядах царила тишина. Все знали, что им предстоит сложная встреча, но никто не мог точно сказать, что их ждёт впереди. — Люцифер, — нарушила тишину Мими, оглядываясь на него с озабоченным выражением лица, — ты… ты в порядке? Люцифер не ответил сразу. Он смотрел на академию, и его взгляд был пустым, отчужденным. В какой-то момент он почувствовал, как его лицо становится холодным, а внутри начинает копиться угроза взрыва. Он мог бы разорвать этот мир, если бы захотел, но сейчас он был слишком сосредоточен на том, чтобы сделать шаг вперёд, найти Викторию, вернуть её, и в то же время — не потерять себя. — Всё нормально, — коротко ответил он, но его голос был пустым, без прежней уверенности. — Мы должны собраться с силами. Мы в академии, значит, время пришло. Мими и остальные молчали, понимая, что Люцифер не хочет раскрывать свои чувства, не хочет показывать слабость. Но они видели его. Они видели, что в его глазах был огонь, но не тот, что их всегда вдохновлял. Это был огонь мести, жажда найти Викторию любой ценой, но и в нём таилась тень разочарования. Когда они приземлились перед главным входом в академию, он вздохнул, ощущая всю тяжесть своей роли. Это была не просто спасательная миссия, это было его личное обязательство, его бой. И не важно, что он должен был сделать, он не мог позволить себе проиграть. Вспоминая предсказания Гиану, его внутреннее беспокойство снова усилилось. Все ееслова прокручивались в его голове, как зловещий эхом, будто предупреждение. Он не знал, о чём именно шла речь в предсказания, но это было ясно — с этим предсказанием они столкнутся рано или поздно. Вопрос был только в том, как именно это отразится на их поисках, и насколько высока была ставка в этой игре. Пока остальные вступали в академию, Люцифер стоял в стороне, пытаясь выровнять дыхание, глядя на старое, величественное здание, наполненное магией и тайнами. Он ощущал, как его внутренний мир колеблется на грани. Он знал, что время неумолимо уходит, и что каждый шаг приближает их к решающей встрече с Викторией. Но что если её уже нет? Что если они опоздали? Люцифер не мог допустить этой мысли. Он снова поднял взгляд, увидев знакомую фигуру, стоящую у дверей академии. Мими и Астарот уже перемещались по коридорам, собираясь с силами для того, чтобы сообщить о своих намерениях. — Всё будет хорошо, — прошептал Люцифер сам себе, но знал, что эти слова — ложь. Всё только начиналось, и каждое решение, каждое действие отныне будет иметь последствия.                                  *** Люцифер стоял перед собравшимися, его черные крылья расправлены, а взгляд — сосредоточенный и холодный. Всё в нем говорило о том, что он принял решение, которое не подлежит сомнению. Академия молчала, ученики, преподаватели и старейшины собрались в главном зале, ожидая его слов. Тишина давила на уши, будто весь мир затаил дыхание. — Вики пропала, — его голос был хриплым, с нотками боли, которую он не пытался скрыть. — Я знаю, что каждый из вас понимает, что это не случайность. Кто-то забрал её, и я не позволю оставаться безнаказанным тем, кто посмел тронуть нашу... семью. Мы не потеряем её. Молниеносный взгляд Люцифера прошелся по присутствующим. Все знали, что он готов сделать все, чтобы вернуть Вики, и что его гнев не знал границ. Он не пытался скрывать свою тревогу, свои слабости — потому что в этот момент она была его силой. — Я собрал вас, чтобы мы действовали вместе. Вики — не просто ученица Академии. Она — часть нашего мира. Часть меня, — он замолчал, глубоко вдыхая. — Мы отправимся на её поиски. Но не думайте, что это будет просто. Каждый шаг будет опасным, и каждый из вас должен быть готов к испытаниям, которые нас ждут. Тихий шум прошел среди собравшихся. Они знали, что поиски Вики будут нелегкими. Люцифер продолжал, не обращая внимания на волнения в зале. — Мы будем искать её не одни. Наши силы объединятся с силами тех, кто готов помочь. Кто-то из вас может гордиться своими заслугами, а кто-то впервые окажется в таких обстоятельствах. Но я обещаю вам одно: мы не остановимся, пока не найдём её. Первыми, кто поднялся, были Ади и Сэми. В их глазах было решимость и готовность к любому исходу. Они знали, что Вики не просто исчезла — её пропажа была знаком чего-то большего, тёмного и пугающего. Затем к ним присоединился Кристофер с Астаротом. Каждый из них, как и Люцифер, понимал, что это не просто поиски, а битва с чем-то гораздо более мощным и опасным, чем они могли себе представить. Остальные последовали за ними, с нервозными, но решительными выражениями лиц. Люди начали выстраиваться в ряды, готовые следовать за Люцифером, куда бы он их ни вел. Академия знала, что если кто-то способен вернуть Вики, то это был именно он. Люцифер шагнул вперед, не успел даже повернуть голову, как сзади раздался голос Астарота. — Мы все готовы. Ты не один в этом. Люцифер лишь кивнул. Плечи его сжались, когда он вновь посмотрел на собравшихся. — Вики — она не просто наша ученица. Она моя невеста. Она часть этой Академии. Она сильнейшая. И как бы далеко она ни ушла, мы её найдем. Он замолчал. В зале повисла тишина, полная отчаянного ожидания. Люди не сомневались, что он приведет их к успеху, что их совместными усилиями они смогут справиться с любыми трудностями. И если Вики еще была живой, они сделают все, чтобы вернуть её.                                    *** Ламия сделала еще один шаг вперёд, закрывая за собой дверь. Её руки дрожали, когда она сдерживала слёзы, не давая им сорваться. Всё было как в тумане — мрак, стена боли и проклятия, но она знала, что теперь не может повернуть назад. Вики лежала, почти не двигаясь, её тело казалось беспомощным, израненным. Ламия подошла к ней ближе, ощущая, как холод проникал в её кожу, делая её движения ещё более медленными и тяжёлыми. В её глазах не было злости или осуждения, только отчаяние и жгучее раскаяние. Она всё это сделала, она была причиной этой боли, этого ада, в котором теперь застряла Вики. Ламия почувствовала, как её сердце сжалось, и её рука дрогнула. Этот момент, этот акт — они были неизбежны, но она всё равно не могла не испытывать ненависти к себе за то, что довела её до такого состояния. Вики должна была быть в безопасности, а не здесь, в этом мраке, в плену, среди ангелов, которые поглотили её душу. Ламия осторожно подносит пузырек к губам Вики, не отпуская её подбородка. Веки Вики закрываются, и в этот момент она чувствует, как всё внутри неё опустошается, как её воля сдается, как перед ней не остаётся ни сил, ни надежды.  Она смотрела на неё, как на образ боли, но и как на шанс исправить хоть что-то. Ламия знала, что Вики никогда не простит её за всё, что случилось, но она не могла оставить её в этом состоянии. Не могла позволить ей помнить тех, кто ей причинял страдания, тех, кто поглотил её невинность, её душу. Ламия замерла на мгновение, оглядываясь на свои действия. Зелье в её руках сверкало в тусклом свете, отражаясь на стекле, создавая мрак внутри её глаз. — Прости… Ты не помнишь меня, не помнишь тех, кто причинил тебе боль... но помнишь эту боль.— Ламия шепчет, и её голос звучит болезненно, как будто каждое слово отдается эхом в её душе. Вики не успевает больше протестовать. Она ощущает, как жидкость льется по её горлу, наполняя её чувство беспомощности, как её тело не может сопротивляться. И, хотя внутри неё ещё живет маленькая искра, она всё-таки проглатывает это зелье, чувствуя, как оно опускается в живот и затуманивает разум.  Мрак накрывает её, и её сознание угасает, как угасающий свет в конце туннеля. Ламия отходит назад, оставив Вики лежащей на полу. Она стоит над ней, её глаза полны боли и печали. Ламия знает, что теперь ничего не исправит, что вряд ли Вики когда-либо простит её, но ей нужно было сделать это. Это был её единственный выход. — Я знаю, что ты меня не простишь, — тихо говорит Ламия, её голос дрожит. — Но мне жаль. Я дура, Вики. Всё, что я могла изменить... это освободить тебя. Когда-нибудь, я искуплю, всю ту боль, что причинила тебе.  Словно сама себя оправдывая, Ламия осторожно снимает с Вики оковы, освобождая её от железных цепей, что держали её, придавая её телу хоть немного свободы. Она смотрит на Вики в последний раз — на её безжизненное тело, на её лицо, теперь уже забывающее всё. Ламия хочет остаться, но что она может сказать? Что она может сделать? Она поднимается и тихо выходит, оставляя дверь слегка приоткрытой, как знак того, что, возможно, когда-нибудь, Вики сможет найти свой путь обратно. Но Ламия знает, что этот путь будет одиноким и темным. Она чувствует, как её сердце разрывается, но она должна уйти. И, может быть, эта последняя жертва — её последний шанс искупить хоть что-то. Как только Ламия выходит из комнаты, за ней снова остаётся тишина, и дверь медленно закрывается за её спиной, оставляя всё в прошлом.