
Пэйринг и персонажи
Метки
AU
Ангст
Частичный ООС
Повествование от первого лица
Как ориджинал
Слоуберн
ОЖП
UST
Вымышленные существа
Исторические эпохи
Влюбленность
Разговоры
Психологические травмы
Детектив
ПТСР
XIX век
Великобритания
Викторианская эпоха
Горе / Утрата
Платонические отношения
Месть
Депривация сна
Сироты
Т/И / Л/И
Высшее общество
Особняки / Резиденции
Боязнь темноты
Воздержание
Описание
Эта работа придумана мной, к Манге/Аниме никакого отношения не имеет - взяты только персонажи. Начало работе положил мой сон, с чего собственно я и начну фанфик.
Примечания
Работа пишется по вдохновению. Поэтому частота выхода глав не периодична.
Посвящение
Наоми)) это все ты виновата)
Воспоминания. Часть первая.
20 мая 2018, 01:41
Диана, 5 лет
Я стою и держу 2 гвоздики в руках. За мной стоит прислуга, за ними родственники и друзья. Все в черном. Мое платьице было очень простым — я попросила такое. Из-под шляпки торчала копна рыжих волос. Как назло, светило яркое солнце. Небо было безоблачным, дул легкий летний ветерок. Он освежал всех тех, кто стоял в черном. Но мне было не до этого. Маленькие кулачки крепко держали гвоздики. Мне было жарко, я хотела плакать. Но папа сказал, если я буду плакать — все узнают, что я слабая. Я хотела быть сильной, как мои родители. Они были сильными до последнего. И теперь мне нужно положить 2 гвоздики. Одну для мамы, одну для папы. Но я не могла сдвинуться с места. Я не могла поверить, что дома меня не будет ждать мама после прогулки в саду, что вечером я не увижу папу, который покатает меня на руках. Что мне не расскажут на ночь сказку и не поцелуют в обе щечки. На мои плечи мягко опустились чьи-то руки. Это была моя гувернантка, Матильда. Она подвела меня к могиле отца.
— Милая, это надо сделать. Надо их отпустить. — Только она могла меня называть так.
— Я не хочу их отпускать.
— Понимаю. Мы тоже не хотим. Но это нужно.
Я сдерживала подступающий комок слез и положила одну помятую гвоздику.
— Папа, я тебя очень люблю. — Затем подошла к могиле мамы. — Мама, тебя я тоже очень люблю.
Где-то послышались всхлипы. Но я не плакала. Я была сильной ради моих родителей. После меня началось возложение цветов и венков. Фотографий моих родителей не было. Не помню почему, но кажется я отказалась, я не хотела чтобы кто-то их видел там. После возложения цветов мы вернулись в летнее поместье. Зимнее, в котором мы жили с мамой и папой, было сожжено до фундамента. Кроме моих родителей и пары слуг там никого не было. И все они погибли. Столы накрыли в танцевальном зале. Было очень много людей и все они в обеденную не помещались. Я сидела во главе стола — наследница рода Китчер. Адвокат принес мне знак семьи — перстень в виде розы с рубином и изумрудами. Он мне был большим, поэтому его надели на цепочку и застегнули на мой шее. Я поставила маленькую закорючку на документе, который давал мне полное право владеть этим всем. По залу прошелся шепот. «Такая малышка, а уже подписывает серьезные документы.», «Да она еще под стол пешком ходит, какое наследство?! Тут родственников, которые в завещании должны быть…», «Она не сможет в таком нежном возрасте быть взрослой. Она до стола еле дотягивается». Я не выдержала, вежливо поклонилась и спокойно ушла. Гости были удивлены. И вправду, такой возраст, а уже такая серьезная. Только никто не знал, что когда я ушла подальше от зала, я со всех ног помчалась в комнату к родителям и спряталась там под кроватью. Слуги сюда не заходили еще. И мне была дана возможность излить свои чувства. Я плакала… нет… рыдала. Я рыдала навзрыд, я горевала о моих драгоценных и горячо любимых родителях. Сейчас я могла позволить себе порыдать. Уставшая, от слез и переживаний я уснула прямо там, под кроватью моих родителей. С тех пор мне стали сниться кошмары.
Меня нашли только на следующий день — меня выдала моя ручка, которая торчала из-под балдахина. Слуги стали причитать. Но я никого не слушала. Я вылезла из-под кровати и была похожа на пугало — лохматая, черное мятое платье в пыли, бледное лицо и первые признаки синяков под глазами. Матильда ничего не сказала, она только нежно меня обняла и отвела в ванну, чтобы привести в порядок. Сегодня началась моя взрослая жизнь.
Диана, 9 лет
Я подписала документ о восстановлении зимнего поместья. Расследования закончились давно, но только сейчас выдали разрешение. К сожалению, следствие зашло в тупик и был вынесен вердикт — смерть от несчастного случая. Но все же оставили вопрос о поджоге, кто это мог быть. Как только мне исполнилось 6 лет я попросила, чтобы меня учили. Не как обычных детей, а как взрослую. Надо мной посмеялись и отказали. Тогда я ушла в папин кабинет и целыми днями читала его умные книжки. Я не принимала гостей, родственников - никого. Я читала, я пыталась понять ту науку, которую мне не хотели преподавать. Матильда вздохнула и наняла мне учителей. В итоге, сейчас я неплохо разбираюсь в общей политике, наверстываю знания по экономике. Также изучаю 3 языка и неплохо на них говорю. Самое главное — шпага. Я попросила вместо музыки научить меня защищать себя. Я не устраивала балы. Мне не нужны были сочувствующие взгляды, вздохи, слухи. Иногда я приходила на вечера и приемы, но потом быстро уходила. На меня смотрели так, будто готовы были душу продать, чтобы оказаться на моем месте. Последние полгода ко мне в гости часто стала заглядывать троюродная тетя моего отца. Пыталась как-то на меня повлиять. Я понимала, чего она от меня хотела. Поэтому не купилась на заботу и вскоре частые приезды перестали тревожить меня. Но кошмары — они оставляли отпечаток на моем лице. Отпечаток боли и страха. Иногда ко мне приходил врач — наблюдал мое состояние. Вердикт был и так понятен — потрясение от смерти родителей в раннем возрасте, из-за этого психическое нарушение. Мне делали отвары и они помогали. По крайней мере я не видела вообще никаких снов и мой разум отдыхал. Я повеселела и позволила себе пойти на бал. Это была моя ошибка. Все мероприятие за мной увивался один офицер, которого не смущал мой возраст. А когда я буквально на минуту отошла в уединенное место, то едва не подверглась насилию. Итог — офицера казнили, у меня снова шок и еще сильнее углубилось расстройство. Меня пересадили на таблетки, но отвары все-равно делали. Меня убаюкивали. Матильда приходила и читала мне сказки, пела колыбельные. Моих слуг это ни разу не смущало — все понимали мое состояние и никто не пускал слухов. Но вскоре все изменилось.
Диана, 14 лет
К этому дню меня готовили целый месяц. Я учила речь, примеряла платья, училась танцевать. Танцевать было сложнее всего — детей этому учили с малых лет, а я стала учиться только сейчас. Поскольку со временем я стала более лояльна к людям, то были разосланы множество приглашений. Меня это пугало - в поместье не было балов с тех самых дней, а тут много людей сразу… Я выдохнула — это только на один вечер. Чувствую себя цирковой обезьянкой. Я выглянула из-за ширмы — люди набивались в зал. Ко мне подошла Матильда.
— Диана, ты готова?
— Нет. — Гувернантка улыбнулась.
— Если тебе станет плохо, то могу отвести тебя в комнату. Но обряд посвящения тебе пережить надо.
— Я постараюсь.
— Родители гордились бы тобой. — Она крепко меня обняла. Матильда заменила мне отца и мать, расставаться с ней было очень больно. Не положено после обряда иметь при себе гувернантку. Вообще этот обряд проводится с теми, кто не младше 16 лет. Но священник посчитал меня уже достаточно взрослой, принимая во внимание мое обучение, знания и принимаемые решения. Заиграл оркестр. — Я буду в толпе. Все будет хорошо.
Она поцеловала меня в лоб и вышла к людям. Ширмы открылись и ко мне подошел священник. Он вывел меня к ступеням, где я встала на одно колено. Ах да, посвящение проводится обычно для мальчиков-наследников. Поэтому некоторые особенности посвящения опустили.
— Диана Китчер, дочь Элоизы и Питера Китчер! Сегодня тебе исполнилось 14 лет. Я принял решение, связанное с твоими знаниями, умениями и решениями, помочь тебе сегодня перейти из детства во взрослую жизнь. Путь твой будет тяжелым и каменистым, искушения будут подстерегать тебя везде. Твои друзья могут оказаться твоими врагами. Тебе нужно будет нести бремя своей семьи — быть советницей королевы. Ты готова к этому?
— Да, Ваше Преосвященство. — Во рту пересохло. Я знала, что мне предстоит. Но только сейчас я испугалась. Поздно, ответ я уже дала. Священник кивнул и взял в руки шпагу моего отца.
— Этим оружием я посвящаю тебя. — Он коснулся плеча, второго и моей головы. Я встала. — С сегодняшнего дня ты — леди Диана Китчер, советница и помощница королевы.
Зал загремел аплодисментами. Мне надели перстень на палец и я повернулась к толпе. Мое белое платье было украшено гербом семьи — красными розами, волосы были распущены и заколоты шпильками с цветами. В зале было множество людей в пестрых платьях и костюмах. Осталось открыть бал. Ко мне подошел странный мужчина в белой маске. Он был в очень строгом фраке, с черными как крыло ворона волосами и красными глазами.
— Мисс, могу я Вас пригласить на танец? — Голос меня заворожил. Без малейшей опаски я подала ему свою руку и он помог мне спуститься по лестнице. Выйдя в центр зала, он положил мне руку на талию, а я на его плечо. Заиграла музыка и мы закружились в вальсе. Он вел так уверенно, что я по сравнению с ним делала ошибки на каждом шагу. Но терпеливо их не замечая, странный гость вел меня в такт музыке. Танец был легкий плавный, мне даже захотелось улыбнуться. Музыка закончилась и меня отвели к моему трону — знак хозяйки бала.
— Благодарю Вас, но к сожалению мне нужно Вас покинуть. — Мужчина вежливо поцеловал мою руку и поспешил уйти в толпу. Я села на трон и до меня только сейчас дошло, что кроме образа я ничего не успела узнать о нем. Немного посидев, я подошла к одному из столов и взяла немного еды. Меня поприветствовали, стали общаться. В итоге спустя час после начала бала я уже утомилась. Вежливо откланявшись я нашла Матильду и меня отвели в комнату.
— Как Вам балл, мисс?
— Прекрасно. Матильда, почитаешь мне последний раз?
— Мне нужно объявить гостям об окончании бала в связи с Вашим плохим самочувствием.
— Хорошо, я подожду.
Матильда помогла мне переодеться и распустить прическу. Только я ее не дождалась. В голове все еще крутился танец, руки и глаза. Вкрадчивый голос будто убаюкивал меня. И я уснула. Сама.