Вавилонская башня

12 октября 2008 г.

Гермиона остановилась перед внушительными коваными воротами, за которыми возвышалось поместье Министра Магии. Она была в этой резиденции всего лишь несколько раз, и в каждый из них не могла не отметить, насколько здание было красиво. Кроме того, оно было скрыто от любопытных маглов. Даже ей, знающей о его существовании, потребовалось несколько секунд, чтобы сфокусировать взгляд на фасаде. Довольно стандартном для пригорода Лондона с его белыми стенами, двумя этажами и тёмной мансардной крышей. Авроры открыли для них ворота и пропустили вперёд. Сегодня её сопровождал лишь Драко, и он хранил подозрительно напряжённое молчание с самого утра, а в причине не признавался. Ему предстоял отчёт перед Гарри завтра, возможно, дело было в этом. Воскресенье началось для них с совы Министра Магии с просьбой поговорить наедине и не в Министерстве. Малфой счёл необходимым дать своим подчинённым выходной и решил, что его защиты будет достаточно, Гермиона не стала спорить и подготовилась к тяжёлому разговору. Она примерно знала, чего хотел от нее Кингсли, и от этого не становилось легче. Оказавшись внутри, Грейнджер невольно приковала взгляд к движущимся портретам на стенах длинного зала. Бывшие Министры с интересом разглядывали посетительницу, перешептываясь между собой. Здесь располагались их вторые рамы, отдавая дань месту, в котором жило несколько из них. Каково это — обитать в месте, где каждую секунду за тобой наблюдают десятки глаз людей, бывших в прошлом главными в стране, ей думать не хотелось. В Хогвартсе это ощущалось совсем иначе. Воздух вокруг, казалось, вибрировал от защитной магии. Попасть внутрь этого дома было невозможно ни через портключи, ни через камин, ни через трансгрессию без статуса Министра. Только пешком от ближайшей точки через главные ворота. — Министр ждёт вас в саду, мисс Грейнджер, — милая женщина, кажется, домоправительница поместья, встретила их на входе. Гермиона уже по сформированной недавно привычке обернулась на Драко. Он, в свою очередь, махнул рукой в разрешении. Вряд ли он мог бы сомневаться в безопасности самого защищённого здания во всей стране. Они прошли через коридор, отделанный тёмными дубовыми панелями, придававшими помещению глубокий коричневый оттенок. Затем к выходу на задний двор и, как следствие, сад. Возможно, единственная часть дома, в которой Гермиона находилась достаточно часто. Малфой остановился у дверей рядом с другими Аврорами, охранявшими пространство, пока Грейнджер провожали дальше вниз. Где-то по тропинкам неспешно прогуливался Кингсли, утопающий в собственных мыслях. Женщине не составило никакого труда найти его где-то недалеко от фонтана и привлечь его внимание. — А, Гермиона, — Бруствер отвлёкся от созерцания цветов и направился к ним. — Рад, что ты добралась благополучно. В это неспокойное время — сразу захотелось добавить ей. — Нужно ли вам что-нибудь принести? — домоправительница наклонила голову вперёд. — Нет, нет, спасибо, оставьте нас наедине, пожалуйста, — он тепло улыбнулся ей, а секундой позже кивнул Гермионе на тропинку среди цветочных клумб. — Прошу. Такие медленные прогулки с тонкими намёками и философскими размышлениями всегда были немного не в её характере и привычках. Грейнджер предпочитала чётко, быстро и по делу, но иногда работа требовала другой манеры поведения. Терпение. Очередной аспект работы человека в дипломатических отношениях. Какое-то время они шли в полной тишине, слушая лишь гравий под ногами. Гермиона не настаивала на разговоре, позволяя Министру всё осмыслить. Он тратил эти минуты по-своему, на то, что считал нужным. В конце концов, Кингсли тихо вздохнул. — Какой твой основной план в нашем положении? — Особый статус, — она ответила сперва коротко, но уже через мгновение пояснила. — У Северной Ирландии и сейчас есть относительная автономия. Но если мы сможем дать их органам больше власти, то они смогут вести более тесное экономическое, научное и культурное сотрудничество с Ирландией. Бруствер молчал несколько секунд, затем посмотрел на девушку рядом с ним. — Думаешь, сработает? — Это поможет учесть интересы обеих сторон. Мы сможем внести изменение в соглашения, не меняя государственных границ. — Что ещё? Она опустила взгляд вниз, отмечая, что с каждым шагом нарушается своеобразный покой этого места, даже в таких мелочах, как крошечные камни под ногами. — Предложить предоставить увеличенное финансирование для программ развития, увеличение рабочих мест, проектов инфраструктуры. В общем, поспособствовать развитию региона для более тесного сотрудничества с Республикой. — А в крайних мерах? — Действительно ли необходимо обсуждать крайности, Министр? — она неуверенно подняла на него взгляд, опасаясь его худшего ответа. Её вопрос ему не понравился, что сразу отразилось в нахмуренных бровях и сжатых губах. Бруствер в осуждении покачал головой, словно находился с маленькой девочкой, которой следовало разъяснить элементарные вещи. Но её вопрос не был продиктован непониманием ситуации. Само собой, план переговоров будет разработан вплоть до мелочей после понимания политической обстановки в самом Дублине. Он уже включал в себя крайние меры. Она спрашивала не потому, что не планировала самое худшее, а потому, что надеялась, что до этого не дойдёт. — В этой ситуации всё должно быть продумано, вплоть до самого тяжёлого положения, Гермиона. — Разумеется, — она быстро кивнула. — Мы могли бы начать с международной поддержки, ввести санкции, если в Ирландии рискнут нарушить договор. Нам придётся также заручиться общественной поддержкой Северной Ирландии. Самой крайней мерой я бы назвала референдум и… — И? — нетерпеливо уточнил Кингсли. — Усиление обороны региона, Министр. Гермиона ожидала, что он не оценит и даже осудит её предложение, как, возможно, самое радикальное за последние несколько лет. Военное давление в магической политике не использовалось столетиями. Никто не пытался и не хотел к нему прибегать из-за немногочисленности армий каждого государства. Однако, теперь в чертах его лица не мелькнуло недовольства. Когда их взгляды пересеклись Гермиона заметила в них не только усталость, волнение, но и некое принятие, которое он уже успел обрести. — Твоей задачей будет сделать всё, чтобы до этого не дошло. Это ясно? — Предельно. — Хорошо, — он медленно продолжал путь по саду. — Сразу после твоего прибытия состоится служба по погибшим ирландским аврорам месяц назад. Я, разумеется, ожидаю твоего появления. Она молча кивнула в ответ, и так зная, что в расписании это событие уже стояло. Кингсли же наконец остановился и осмотрелся по сторонам. Так, будто в собственном саду его могли подслушивать. Он серьёзно взглянул на ту, с которой когда-то воевал рука об руку. Они доверяли друг другу на той войне и многими годами позже. Гермиона сделала всё, чтобы сохранить между ними исключительно деловые отношения главы государства и работника министерства, но никто из них никогда не пренебрегал этим доверием. И сейчас, когда он смотрел на неё так, она знала — дальнейший разговор пойдёт об этом. — Что тебе известно о Министре Магии? Для неё это стало практически ответом на экзамене с заранее заученными билетами. — Элайджа Уолш, сорок восемь лет. Его позиция остаётся довольно двойственной, и я бы уверенно поставила на то, что он подвергается давлению при принятии решений. Довольно рассеян, на мой личный взгляд. Об отношениях с семьей мало что известно, как и о его прошлом до политической карьеры. — Наводит на мысли, не так ли? — Кингсли приподнял уголок губ. Вместо положительного ответа Гермиона мотнула головой. — Я не думаю, что есть что-то, что может стать нам полезным, — она едва дёрнула плечом. — Возможно, не самое завидное поведение, которое сказалось бы, но не более. Его семья занимает довольно хорошее положение в обществе волшебников, скандал бы не смог пройти незамеченным. — Он был довольно харизматичным политиком и сильным конкурентом для других, что заставляет тебя думать, что он подвергается давлению? — Он… — Гермиона замялась в попытке подобрать правильные слова, — не выглядит уверенным в собственных решениях. Что, как вы заметили, идёт вразрез с его ярким политическим прошлым. — Есть какие-то дополнительные мысли по этому поводу? — Я бы оценила его противоречивые высказывания в определённых ситуациях, как раскол внутри Министерства, — в этот раз она звучала ещё более твёрдо. — Борьба нескольких групп не может быть исключена. Особенно в их положении. В любом правительстве присутствовало несколько сил, обеспечивающих власть. В зависимости от той, которая выигрывала, принимались различные решения. В их случае Кингсли выбирал демократичный путь, путь договоров, дипломатии, но Гермиона знала о нескольких сторонниках более радикального подхода. Она изучала развивающийся конфликт довольно длительное время. В Ирландии не могло не быть тех, кто предпочёл бы ничего не менять. Не могло и не быть тех, кто пошёл бы более мирным путём или, напротив, жестоким, военным. Бруствер обдумывал то, что было произнесено Гермионой, а пока он снова сдвинулся с места, изредка поднимая взгляд на цветы вокруг. — Есть женщина, с которой ты встретишься позже, — медленно начал Кингсли. — Её зовут Эмили Рошé, она занимает пост заместителя главы Отдела Международного Магического Сотрудничества. — Мне знакомо это имя, но я не совсем понимаю, почему оно нам важно, — совершенно честно призналась Грейнджер. — Она также является любовницей Министра и, что важнее, была замечена в связях с временной ИРА во времена их существования. Гермиона едва успела приоткрыть рот от удивления, как тут же его захлопнула. Участница бывшей радикальной группировки в постели у Министра Магии. Что могло бы пойти не так? Они встречались с Эмили пару лет назад, после войны во время приёма. Это был вечер первой годовщины победы над Волан-де-Мортом, на котором присутствовали главы государств со своими помощниками. Роше уже тогда показалась Грейнджер далеко не самым простым человеком с огромными амбициями, хотя она была лишь помощницей при Министре в том году. Теперь мысли складывались в весьма понятную цепочку, которую и выстроил для неё Кингсли. Роше напрямую давила на человека, с которым состояла в отношениях, в угоду своих желаний. — Она опасный противник, — добавил Бруствер. — Даже занимая должность заместителя, Эмили имеет огромное множество союзников, которые поддержат её и помогут, если попытаться её скомпрометировать. — Я не смогу воздействовать на неё ни косвенно, ни напрямую? — Гермиона завела руки за спину, продолжая шаги. Министр отрицательно мотнул головой. — Значит, для изменения решения мне придётся или принять её условия, или отдалить её от Уолша? — Сомневаюсь, что ты сможешь разорвать их связь, она работала при Министре годами, и он дорожит ей. — Они не находятся в браке? — Оба держат свои отношения в секрете, а учитывая подконтрольную прессу, это даётся им несложно. Каким образом о таком важном аспекте жизни узнал сам Бруствер, Гермиона спрашивать не стала. Она догадывалась о данных, которые привозили им авроры из другой страны. О разведке, которая велась в рамках их «сотрудничества», и о том, какую роль в этом занимал Гарри. — Это будет сложным заданием, но именно поэтому я хочу, чтобы ты поехала в Дублин, — Кингсли завернул за угол и вновь вывел их к ступенькам дома. — Если не получится у тебя, не получится ни у кого. Она позволила себе поджать губы и опустить взгляд вниз, осознавая его слова. Всего несколько секунд полной тишины, нарушаемой лишь шумом ветра вокруг и шепотом листвы. — Я осмелюсь сказать, что вы возлагаете на меня чересчур большие надежды, — прозвучал её единственный ответ. Гермиона была хороша в своей работе, она умела давить, умела договариваться, но то, чего от неё просили сейчас, казалось неисполнимым ни в каком роде. Кингсли протянул руку и взял обе её ладони в свои, накрывая сверху. Его касание показалось таким отечески тёплым и родным, что на секунду она потеряла бдительность и забыла, зачем они здесь находились. — Мы постараемся обеспечить тебе всевозможную поддержку отсюда. Если ты скажешь, что угроза слишком высока, мы вернём тебя домой. И он лгал, смотря ей прямо в глаза. Приятная ложь, заставляющая чувствовать себя в безопасности, успокаивающая, забирающаяся под кожу, чтобы окутать этим чувством душу. Словно тёплым одеялом, заботой. Любовью, какой не могло быть между государством и его подчинённым. Нет. Всё это было враньём. Оно превращалось в относительную правду лишь потому, что они оба понимали, насколько лживы слова им произнесённые. — Конечно, — Гермиона вскинула голову и тепло ему улыбнулась. — Я сделаю всё, что в моих силах. Даже если придётся спрыгнуть с обрыва для того, чтобы Ирландское правительство согласилось остаться при прежней расстановке сил. Бруствер отпустил её и сделал шаг назад, завершая их разговор. Он никогда не провожал её напутствием или прощанием. Он молчаливо смотрел ей вслед, позволяя самой решить ту проблему, с которой столкнул её лбами. Грейнджер едва наклонила голову, развернулась на каблуках и пошла в сторону Малфоя, чтобы покинуть резиденцию.

~*~

15 октября 2008 г.

— Можно вопрос? — Александр стоял рядом с ней, придерживая зонт над её головой. Дождь, в сочетании с исключительно промозглым ветром и ранним утром, не внушал никакого чувства комфорта. Гермиона поправила шарф на шее и кивнула. Они стояли на крыльце возле машин, в которые загружались вещи. Не только Грейнджер, хотя её чемоданы и были достаточно большими, несмотря на разрешение использовать заклинание незримого расширения. Так что она ожидала вопроса об этом, но прозвучал совсем иной. — Когда нас назначили на вашу защиту, я изучил несколько других случаев поездки дипломатов в другие страны, и… почему это всегда перелёты? — Боитесь летать, Александр? — она улыбнулась, не имея, однако, цели его уколоть. — Это наша дань уважения правительству магглов. Существует договоренность о перемещении всех деятелей правительства через официальные границы стран. Тем методом, который будет зафиксирован на их радарах. Кроме того, мы информируем Президента и Премьер-Министра о наших перемещениях. — Я всегда думал, что дело было в безопасности. — Отчасти, — согласилась Гермиона. — Самолёты считаются более безопасным способом перевезти делегацию, нежели порталы. Но в большей степени — договор между нашими Министерствами и Правительствами. Особенно Ирландским. — Я мало что понимаю в политике, поправьте, если я не прав, — начал он более серьёзным тоном. — Ситуация ведь связана не только с магической стороной. — Это нам и предстоит узнать, — вздохнула Гермиона в ответ и двинулась вперёд. Загрузка машин завершилась, а значит, можно было ехать. Малфой любезно открыл перед ней дверь, затем сел рядом. Александр расположился в машине впереди них, Майкл позади, вместе с ещё несколькими аврорами, которые их сопровождали. Большинство будет предоставлено уже в Дублине в резиденции для защиты. Драко выглядел напряжённым, Гермиона окинула его взглядом, не произнося ни слова. Он сохранял спокойствие ещё полчаса назад, помогая ей с последними сборами, спрашивая Алисию о расписании, а теперь явно чувствовал себя не в своей тарелке. Вероятнее всего, это как-то касалось машин и самолёта, но ей надоело искать оправдания его хмурому настроению. Алисия, сидящая на переднем сидении, передала в руки Грейнджер написанную для неё речь. — Попросила набросать для вас. По прилёте будут журналисты, которые потребуют вашего слова. Министр и Мистер Кроу не возражают. — Я сегодня в весьма плохом настроении духа для общения с журналистами, — мрачно отозвалась Гермиона, опуская глаза в написанный текст. Сдержанный, короткий, весьма понятный для всех — она приехала давить на то, что Северная Ирландия останется в границах Магических законов Великобритании, и не пойдёт на уступки. Она даже не успела толком попрощаться с Гарри, задать ему ещё несколько вопросов, не пообещала Рону, что будет писать, и не взяла обещание с него, ни разу не увиделась с Джинни. Гермиона любила ездить по свету, но чувство оставленных возможностей в Лондоне приносило всё ту же тоску. — Ты провёл со мной последние две недели, тебе не нужно ни с кем попрощаться? — Гермиона нарушила молчание своим вопросом к Малфою от скуки. Насколько ей было известно, и Люциус, и Нарцисса находились за пределами Англии, но у него наверняка оставались друзья. Она не знала, зачем вообще завела разговор об этом. — Я попрощался со всеми, с кем хотел, Грейнджер, не переживай, — усмехаясь, ответил Драко, рассматривая улицы Лондона за окном. — А вот ты даже к родителям не съездила. — Что ты вообще знаешь о моих родителях? — она наклонила голову в сторону, интонация вышла слишком ровной для подобного вопроса с упрёком. — Я знаю о тебе больше, чем тебе кажется, — он повернулся в её сторону и снова обвёл глазами фигуру. Стало неуютно. — Нравится тебе это или нет, в Министерстве есть по два досье на каждого из нас. Официальное, вроде того, что ты просила у Алисии, и неофициальное, которое хранится у Поттера, и которое он тебе в жизни без надобности не покажет. Кларк предусмотрительно промолчала, Гермиона прямо смотрела на Малфоя. На её имя, безусловно, имелась такая папка. Там были записаны контакты всех её друзей и знакомых, все её привычки и характеристики, вплоть до того, во сколько по утрам она выходила на пробежку. Как этот файл попал в руки к Малфою — вот в чём был вопрос. — Но показал тебе? Драко ухмыльнулся, давая самый прямой ответ из возможных. То есть, он изучил её вдоль и поперёк, и ему даже не пришлось забираться в её голову для этого, он уже получил всё на поверхности. Ощущение, что только он из них двоих обладал таким преимуществом, вызывало раздражение, и совсем не имело значения, что он являлся квалифицированным аврором. Гарри не должен был раскрывать секреты Малфоя, но и так открыто выдавать её — это уже переходило границы. Она заставила себя успокоиться и вспомнить, что в этом заключалась их работа. Малфой перестал быть её школьным врагом, Пожирателем, от него зависела её безопасность, и ради этого Отдел Магического Правопорядка мог предоставить ему любые данные. Так работал протокол более серьёзной защиты, Гермиона просто столкнулась с ним впервые. Ей понадобится время, чтобы смириться с его присутствием везде, где будет она. Открывая ей двери из машины, чтобы выйти, следовать перед ней у входа в самолёт, убеждаясь, что все находятся на своих местах, сидеть напротив в кресле, прислушиваясь ко всему, что говорят вокруг. Он будет рядом, как был сейчас, как бы сильно ей это не нравилось. — Мисс Грейнджер, предлагаю пройтись по плану будущего дня, — Алисия села напротив, по правую руку от Малфоя и передала ей листок с прописанными мероприятиями. Гермиона не скучала по этому чувству занятости, когда каждая секунда была на счету в первые дни прилёта. Малфой задумчиво перевёл свой фокус внимания, Гермиона едва не задела его колено носком туфли под столом, когда закинула ногу на ногу и придвинулась вперёд. — Нас встретят репортеры Магического Вестника, а также заместитель главы миссии Ричард Маккензи и заместитель главы Отдела Международного Магического сотрудничества Эмили Роше. — А он сам? — Драко выгнул бровь, озвучивая вопрос, который интересовал Гермиону. Она хотела познакомиться с самим главой, но также прекрасно осознавала, что ему нечего делать на встрече с ней в аэропорту. — С ним мисс Грейнджер встретится за обедом позже, — коротко пояснила Кларк и продолжила. — Ваша вступительная речь не должна длиться дольше двух минут. Затем мы отправимся в Глэнроу Хаус, вашу резиденцию, у вас будет около часа для сборов и знакомства с персоналом, после чего передача документов в Министерстве и официальный обед. Возможно, в качестве доказательства вашего приезда, издание Вестника запросит дополнительные фотографии. — День обещает быть насыщенным, — выдохнула Гермиона и откинула голову назад, укладывая план в своей голове. Имена крутились вокруг должностей, опускаясь постепенно на доску, где к каждой фотографии был прикреплён лист с подписью. — Все документы на передачу готовы? Мне не хотелось бы затягивать процесс вступления в должность. Алисия отдала ей папку, весьма тяжелую, по сравнению с предыдущими случаями передачи документов. Гермиона проверила всё содержимое, не без удовольствия отмечая то, как прекрасно работал отдел по составлению документов. Ей давно не приходилось писать никаких дипломатических нот или аккредитационных писем. В папке нашлось сопроводительное письмо, касающееся охраны, и имя Малфоя всплыло как имя руководителя всей операции по защите, назначенным Кингсли Бруствером. — Хорошо, — Грейнджер закрыла папку и вернула её Кларк. — Что-то ещё из того, что мне следовало бы знать? Она нахмурилась, пробегаясь глазами по плану в своих руках, и мотнула головой. — В общем и целом, нет. Мы всё ещё согласовываем вашу поездку на мемориал Кета и Пирса, завтра там состоится служба после гибели пяти ирландских авроров во время последнего теракта в Лондоне. — Теракт был больше месяца назад, почему сейчас? — Драко подался вперёд. — Устанавливали личности и ждали нашего приезда, — ответила Гермиона чуть разочарованно. Она уже чувствовала, насколько тяжело будет справляться с правительством, которое не жаловало её здесь, они попытаются выставить её в максимально плохом свете, чтобы продавить свою позицию, пока ей придётся заключить с ними мирное соглашение и условия сотрудничества. — Чуть не забыл, — Малфой вытащил из внутреннего кармана своего пиджака конверт и передал его ей в руки. — Письмо от Поттера, он просил передать, когда мы взлетим. — К слову, мы садимся через сорок минут, — добавила Кларк и встала со своего места, усаживаясь на соседнее за долю мгновения. Грейнджер распечатала конверт, вытащила оттуда совершенно безликий пергамент. Никаких официальных должностей, печатей, а значит, письмо было сугубо личным. Она удостоверилась, что никому не было дела до текста на нём, и приступила к чтению. Дорогая Гермиона, Есть вещи, которые я не мог сказать тебе лично по многим причинам. Я знаю, что ты переживаешь относительно Малфоя и его команды. Я хотел бы иметь больше времени, чтобы уверить тебя в правильности этого решения. Единственное, что ты должна знать — ты можешь доверять ему и его людям, они уберегут тебя и не позволят повториться случившемуся в Нью-Йорке. Мы выбрали его не как последний вариант, а как самый главный. За твою жизнь они отвечают собственной, и никто другой не будет привержен своей работе так, как они. Наверняка ты в курсе, что личное досье Малфоя содержит больше деталей, чем я рассказал тебе, некоторые вырезки из него я положил в твой личный кейс с документами. Так как я не имею права делиться ими с тобой, не читай их в присутствии кого бы то ни было. Также ты найдёшь там полезную информацию, которая не доступна официально, но она тебе пригодится и поможет. Ты не ездила к своей семье, поэтому это сделал я, мы предупредили их о возможных рисках и обеспечили безопасность. За них можешь не переживать. Пожалуйста, береги себя и, как обычно, не верь никому, кто слишком добр к тебе. Кроу уверен в твоём успехе, уверен и я. До следующей встречи в Лондоне, Твой Гарри. — Почему он выглядел так, будто он прощался, когда провожал нас вчера? — Малфой дождался, когда она сложит письмо и уберёт его в свою сумку, чтобы выдать почти презрительный вопрос. Что-то в его тоне сквозило такое, будто он отвергал все прощания и «нежности». — Они всегда прощаются, — Грейнджер коротко пожала плечами. — Дипломатическая почта занимает больше времени, другая связь только в крайних случаях, а любое письмо может оказаться последним. За время, пока нас не будет, может случиться многое. Особенно в нашей ситуации. — Он настолько не верит в наше возвращение? — скепсис мелькнул в приподнятой брови. — Надежда — слово, которое исчезает из твоего словаря, как только самолёт отталкивается от земли в Лондоне впервые, — она вернула ему те же слова, что он произнёс для нее относительно справедливости, и сложила руки перед собой в замок. — Существуют планы, договоренности, манипуляции, а надежда так и остаётся у тех, кто наблюдает за нами со стороны. — Ты становишься удивительно циничной, когда вливаешься в работу, — Малфой усмехнулся и пробежался по ней глазами. — Все политики и дипломаты такие. На работе мы жестоки, дома мы являемся самими собой, — заметила она. — Тебе только кажется, что всем нам плевать на людей ради какого-то высшего блага. На самом деле наши сердца болят точно также за каждого погибшего, даже если мы их не знали, а принимая решения, мы стараемся выбрать те, в которых будет меньше жертв. Драко отмахнулся от нее, закатывая глаза, а следом расслабленно откинулся назад на спинку своего кресла. — Брось, Грейнджер, дело в репутации, а не в жертвах. Тебе ли не знать. Сейчас каждое твоё слово будет иметь последствия в Лондоне, и выбирать ты их будешь не потому, что погибнут люди, а потому, что тебе нужна эта работа. — Ты сам согласился защищать меня, — констатация факта вышла даже чересчур спокойной, несмотря на обвинения. Гермиона не почувствовала никакого укола обиды в ответ на них, как если бы слышала это презрение всякий раз, спускаясь с трапа в любой стране мира, или видела его в глазах Рона или Гарри, когда говорила с ними о работе. — Почему? Это может затянуться на годы, и ты как рыцарь бросился сюда, привязанный ко мне на всё это время. — Если ты ищешь великий замысел, его нет, — он открыто взглянул на нее, в то время как Гермиона прищурилась. — Мне хорошо заплатят за эту работу, очень хорошо. В Лондоне меня ничего не держало, поэтому, когда мне предложили, я согласился. Твоя политическая карьера — не моя забота. — И вот так просто? На несколько лет в другую страну? — ей слабо в это верилось, так что она продолжала ожидать хоть одной эмоции, которая выведет его на чистую воду. Но Драко оставался таким открытым и таким чистым, даже не стуча пальцами по столу, что, может быть, его слова были искренними. — Я могу спросить то же самое у тебя, — совершенно справедливо отметил он. — Подумай сама, чем ты отличаешься от меня? Ты пять с половиной лет таскаешься из страны в страну по первому зову. Тебя вызвали, отправили в Ирландию, и что, ты попробовала отказаться? Нет. Потому что это твоя работа. Защищать тебя — теперь моя. — Я не соглашаюсь рисковать своей головой за другого человека. — В самом деле? — Драко усмехнулся, наконец надевая обратно маску высокомерного придурка, каким он и был до этого. — За твою голову назначили миллион евро. Знаешь, сколько лет среднестатистическая семья с оружием в кармане сможет жить на эти деньги? — Долго, — мрачно и коротко. Она заставила себя не опускать глаза. — Именно, Грейнджер. Но мы оба здесь, только у тебя очень благородная цель по спасению людей. А у меня, — он дёрнул плечами, — деньги. — Всё-таки хранилище настолько опустело после выплаты штрафов? — Гермиона повторила его ухмылку и обвела кончиком пальца известный лишь ей узор на подлокотнике, Драко вернул ей тихий смешок, закрывая разговор. Они действительно не так и отличались, как ей казалось сперва. Если Малфой рисковал своей жизнью, чтобы спасти её, Гермиона рисковала своей, чтобы спасти чужие. И всё же, что-то в его назначении не сходилось, Гарри это только подтвердил. Он написал, что есть вещи, которые он не может сказать ей прямо. Она отложила это размышление на потом, уже после приезда и всех мероприятий, после того, как откроет файлы, которые он предложил ей в качестве помощи. Грейнджер не давало покоя то, что стенография из приговора Малфоя была утеряна, зато появилось условие, при котором он принимает решение относительно её смерти. Самолёт приземлился в аэропорту Дублина, всю толпу журналистов и членов правительства Гермиона заметила, как только они свернули ближе к зданию. Репортёры не вызывали у неё уже довольно давно чувства неприязни или даже дискомфорта. Иногда Грейнджер была слишком уставшей для заявлений, а иногда они появлялись крайне не вовремя, выпрашивая комментарии, но их она хорошо понимала и старалась сотрудничать. В мире, где, как мило отметил Малфой, репутация играла ключевую роль, было опасно злить любые издания и журналистов. Любому из них понадобится пара связей и одна статья, чтобы втоптать публичный образ в грязь, сейчас это совсем не входило в её интересы. — Как я выгляжу? — она поправила своё пальто бежевого оттенка и повернулась к людям, что имели право голоса в этом вопросе. Если быть точнее, его имела только Алисия, которая со всей серьёзностью оглядела образ, состоящий из брючного костюма тёмно-синего цвета. Она позволила себе слегка поправить волосы Гермионы на плече и кивнуть. — Как посол Грейнджер. Гермиона за две недели успела заскучать по этому официальному обращению. — Тогда давайте займёмся делом. Она махнула рукой, приглашая Малфоя вперёд. Он вытащил большой зонт и шагнул первым на выход, вспышки камер послышались в то же мгновение. Гермиона набрала в лёгкие воздуха, натянула улыбку и вышла следом, игнорируя яркий свет, слепящий глаза.