По ту сторону

      Он вновь сидел в машине рядом с Ибо. Но в отличии от прошлого раза совершенно трезвый. Они решили прогулять финальную вечеринку. Ну, как решили… Е Иня, конечно, никто не спрашивал. Просто черно-пиджачные молодцы окружили его сразу после шоу и велели топать за ними. Кто же тут поспорит? Когда перевес сил не в твою пользу… Е Инь мысленно обозвал их нерадивыми мафиози помешанными на киднеппинге, с тоской попрощался с запотевшей кружечкой тёмного, но пошёл. А куда деваться?       Капитан ждал. Его знакомый профиль с гордо вздёрнутым вверх кончиком носа маячил за стеклом припаркованной чёрной машины. Е Инь тихонько фыркнул. Опять эти игры в шпионов. Неужели нельзя было в гримёрке подойти? Но куда там… Конспирацию никто не отменял. И ведь не поленился, людей послал. А теперь сидит, вон, поглядывает… Хмурится как обычно, будто это всё ему и не нужно вовсе. Будто это сам танцор посмел просить аудиенции. И видать не вовремя попросил, дел больно уж много. Ох, уж эти простые смертные… Е Инь вздохнул. Он бы с удовольствием побыл с друзьями и как следует отметил окончание тяжёлого дня, но знал, точнее чувствовал, что сегодня Ибо отчего-то нуждается в нём. Ведь чем высокомернее и холоднее он вёл себя с Е Инем, тем уязвимее был внутри. Это уже не было тайной…       Всю дорогу Ибо помалкивал и лишь пялился в затемненное окно с важным видом. Царь обозревающий свои владения, не больше, не меньше. Е Инь гадал куда они едут. И что собираются делать. Ладони почему-то немилосердно потели и он незаметно вытирал их о брюки. Некстати вспомнились наставления Сань Эра, который как раз недавно говорил как вести себя на свидании с Ибо: «Ты смотри. Лишнего ему не позволяй! Болтай поменьше. Не хихикай как обкурившаяся школьница. И трусы надень новые. А потащит в койку раньше времени — дай по щам!» «У меня всегда новые!» — возмутился Е Инь, с остальным он был в принципе согласен. Вот только не представлял, как можно «дать по щам» кому-то от кого бабочки в животе носятся словно маленькие истребители… Они и сейчас начинали свои лётные выступления. Е Инь во всю потел в своем сценическом костюме, и изо всех сил сжимал губы, чтобы, не дай бог, не захихикать. Попытался припомнить насколько новые плавки напялил с утра. Достаточно или всё-таки не очень? Мало ли… может действительно куда-нибудь и потащат. — Ты когда-нибудь рассвет встречал? — спросил вдруг Ибо. Е Инь вздрогнул, этот романтичный порыв плохо сочетался с его дрянными мыслишками. — Рассвет? — промямлил Е Инь. Ибо кивнул и задумчиво добавил: — На крыше. — Конечно! — наконец он понял к чему ведет капитан.- Встречал. И рассвет, и закат. Торчал там и в жару, и в холод. Ибо еле заметно поджал нижнюю губу. — Так ты к нам хочешь? — догадался Е Инь. В душе мелькнуло легкое разочарование — он то бог весть что себе напридумывал. Думал капитан жаждет остаться с ним наедине, а его вновь потянуло в гнездышко семейства Е. Ибо молчал, но по его лицу было заметно, что он борется со смущением. — Ты не помешаешь, — поспешил заверить его Е Инь, как бы не хотелось провести время продуктивнее, но смотреть на эту хмурую мордашку не было сил, — Мама и папа давно спят. Можем взять пиво и пойти наверх… Он увидел какой радостью вспыхнули глаза капитана. — А можно? — прошептал он. Е Инь почувствовал как сердце стремительно превращается в лужицу и поспешно выпалил: — Конечно, можно! Ибо благодарно запыхтел и словно обретя привычную уверенность, протянул руку и осторожно накрыл руку Е Иня. «Бельишко отменяется,» — мысленно хихикнул Е Инь, — «Сань Эр может во всю злорадствовать…» Но почему-то уже почти не жалел, что их ждёт всего лишь поездка домой. В конце-концов смотреть на звёзды и встречать рассвет не так уж и плохо. И хотя как раз сейчас он вспомнил что именно сегодня напялил совершенно новые залихватски-дерзкие клетчатые труселя, всё равно был рад, что капитан их не увидит. Потому что, что-то подсказывало, что этот небожитель может не оценить развевающиеся по ветру штанины и заботливо вышитый вензелек на резинке.

***

      Но Е Инь ошибся, в доме никто не собирался спать. Возбужденные после шоу родители что-то горячо обсуждали на кухне. Их голоса зазвучали неожиданно громко, стоило Е Иню открыть дверь. Лапшичка уже крутилась в прихожей и сразу устроила гостям ритуальные танцы. Заскулила от переизбытка эмоций. — Е Иня? — крикнула мама, — Ты вернулся? Е Инь виновато покосился на капитана. — Я думал они давно легли, — прошептал он. Но Ибо не расстроился, а сбросил обувь и поспешил на свет. — О, Бобо! — искренне обрадовались ему на кухне, — Ты снова к нам заглянул! Е Инь лишь вздохнул. Вот сейчас они снова затащат капитана за стол, напоят бальзамчиком… и всё пойдет по накатанной. В последнее время этот День сурка всё продолжался и продолжался. «Надеюсь, хоть на этот раз электричество не вырубится…» — хмыкнул он про себя. И, куда деваться, тоже потащился на кухню. Ибо там уже восседал во главе стола и даже чем-то самозабвенно чавкал. Мама смотрела на него с обожанием. Судя по всему до появления бальзамчика на столе оставалось… десять… девять… восемь…       Ибо вывалился в коридор уже почти за полночь. Сытый и нагруженный бальзамчиком по самые уши и деловитой походкой направился к чердачной складной лестнице. Е Инь наблюдал. Он почти не пил, поэтому надеялся, что хотя бы это зрелище его развлечёт. Ведь наблюдать за пьяным капитаном тот ещё аттракцион. Тем временем Ибо подёргал за все выпирающие поверхности и потянул на себя свисающий шнурок. Ничего не произошло. Он немного подождал. Потянул ещё. Снова принялся ждать. Вскоре на лице отразилось отчётливое негодование. Брови угрожающе съехались на переносице. — Что, капитан, не терпится встретиться со звёздами? — усмехнулся Е Инь. Ибо покосился на него с подозрением. — Сейчас, — вздохнул Е Инь и осторожно отстранив Вана в сторону, потянул за какой-то рычажок на стене. Люк приподнялся с тихим щелчком. Ступени лестницы со скрежетом съехали вниз. — А это свет, — указал Е Инь на свисающую веревочку, — Ты просто включал и выключал лампочку на чердаке. Лицо Ибо медленно порозовело, глаза обиженно сверкнули. — Мог бы и спросить, — пожал плечами Е Инь. Ибо басовито хмыкнул. Ему явно было неловко, поэтому он ещё сильнее нахмурился и с нарочито серьёзным видом принялся оглядывать коридор. — Иди, давай, — вздохнул Е Инь, — Красной ковровой дорожкой я ещё разжиться не успел, так что как есть, не обессудь. — Опять ты издеваешься, — проворчал Ибо, но на ступеньки полез первым. Кончики ушей горели красными угольками. Е Инь нервно похихикал, но вспомнив ценные указания друга, резко себя одернул.       Наверху оказалось прохладно. Свежий ветер ледяными колючками пробрался в легкие. Е Инь поежился в своей концертной рубашке, пожалел, что жилет скинул ещё в гримёрке, сейчас бы он пригодился. Но хоть на крыше и было холодновато, распахнувшееся над головой чернильное небо с точками сияющих звёзд немного компенсировало это неудобство. Ибо встал у самого края. Ночной ветер яростно взъерошил его волосы. Ван заметно поежился и оглянулся. В полумраке его глаза казались совсем трезвыми. — Долго мы тут не просидим, — посетовал он. — Можем пойти вниз, — прошептал Е Инь, его залихватская веселость куда-то мигом испарилась, слишком уж неотразимо выглядел капитан на фоне мерцающего чёрного неба.- Или принести пледы? — Погоди, — остановил его Ибо, — Всё потом. Е Инь послушно замер, только рубашка задрожала в области солнечного сплетения, захолодила разгоряченную кожу. Сердце побежало ещё быстрее, когда Ибо медленно направился прямо к нему. Е Инь вздрогнул, теплые ладони опустились на плечи. Сразу захотелось метнуться назад, сбежать… Но Ибо легко его удержал. Склонился, блеснул своими очами во тьме. — Не силён я в словах, — голос прозвучал неожиданно тихо и ласково. Е Иню даже показалось, что капитан стесняется. — Ничего, — прошептал Е Инь, — Не страшно, — он нащупал широкие тугие запястья и осторожно провёл по ним кончиками пальцев. — Ты, наверное, думаешь, что мне всё равно…- дыхание Вана немного сбилось, — Гадаешь, что мне вообще от тебя нужно… Е Инь сжал руки капитана, словно желал его поддержать. — А я сам не знаю, — прошептал Ибо, его лицо вдруг дрогнуло и сделалось несчастным, — Я всегда знал, что делаю. Что правильно, а что нет. Я ведь всё будущее себе расписал. Даже то, с кем буду… — Значит я виноват? — Нет, — замотал головой Ибо, сразу стало заметно насколько он пьян и как сильно замёрз, его слегка потряхивало, — Ты ни в чём не виноват! Ты совсем наоборот… — Всё хорошо, — попытался успокоить его Е Инь, — Не виноват и ладно. Только ты совсем замерз.- он вновь погладил прохладную кожу, покрывшуюся гусиной кожей. — Плевать, — хмуро отозвался Ибо, — Я ведь поговорить хотел. Серьезно. А тут опять этот…- он попытался вспомнить замысловатое название, которое красовалось на этикетке бальзамчика, но потерпел крах, — Напился короче… — А ты моим родителям в плен не сдавайся, — улыбнулся Е Инь, — Во всяком случае без боя. Ибо даже не улыбнулся, лицо осталось неимоверно серьезным. — Я ведь не хотел тебя туда везти…- он явно имел ввиду свою квартиру, — Там, тяжело говорить. Тяжело находиться. Ничего бы не получилось. Поэтому… — Поэтому ты решил насмерть замёрзнуть здесь, — проворчал Е Инь, — В прошлый раз не удалось? Ибо тяжело вздохнул. — Давай так, — решил Е Инь, — Отложим пока разговор, всё равно ничего путного не выйдет. Лучше напою тебя какао, уложу в постель. Идём…- Ибо неожиданно толкнулся в объятия, вжался, обхватил за плечи. Е Инь тут же покрылся мурашками, тело капитана под легкой одеждой оказалось совсем ледяным. — Ох, ты, — сдавленно выпалил танцор, — Псих ненормальный! — Вот так лучше, — прошептал Ибо, согнувшись он ткнулся холодным носом Е Иню в шею. — Хочешь и меня превратить в ледышку? — взвыл Е Инь, но сам только крепче обхватил Вана руками, прижал, пытаясь согреть. — Так глупо, правда, — прошептал Ибо и его теплое дыхание обожгло кожу, — Ведь это ты должен был рухнуть в мои объятия. И трепетать тоже должен был ты. Е Инь осторожно погладил Ибо по затылку, короткие волосы покалывали ладонь. — Обычно это ведь от вас все трепещут, ваше величество… Правда? — Перестань меня так называть! Не смешно! — А ты перестань бросаться в крайности, — вздохнул Е Инь, — И я совсем не смеюсь. — Неправда, — пробубнил Ибо, — Ты всегда посмеиваешься надо мной. — И в мыслях не было. — Всегда знаешь, что сказать.- произнёс Ибо, — У тебя сотни ответов и подколок. Они будто всё время вертятся у тебя на языке. Стоит только распахнуть рот… — Так ты злишься на меня? Напряжённое пыхтение. — Нет, — прошептал Ибо и стиснул плечи сильнее, — Хватит болтать! — Странно, — улыбнулся Е Инь, — Всегда считал разговоры своей слабой стороной. И потом, ты вроде бы как раз хотел поговорить, так чего рот затыкаешь? Ибо вдруг отстранился. В глубине его серьезных глаз вновь поблескивали изумрудные искорки. Будто кто-то капнул на дно крепкий абсент. — Я и хочу, — вздохнул Ибо, — Но в голове какой-то Шалтай-Болтай. — А нечего было пить! — И к себе я не мог тебя отвезти, — явно пропустил Ибо слова танцора мимо ушей, — Всё мои мысли только об одном… Там бы я не сумел удержать себя в узде. Всё бы закончилось… как закончилось. Он выдохнул термоядерным облачком соснового освежителя с детским Панадолом. Е Инь почувствовал, что краснеет. Кто бы мог подумать, что капитан скажет о таком вслух, да ещё так прямо. — Подумал, что если буду здесь, то смогу справиться… Но ты… Ты…- Ибо моргнул и пристально уставился Е Иню прямо в глаза. — А ты ведь хотел чтобы мы поехали туда, так? — Вот ещё! — вздрогнул Е Инь. Лицо сразу вспыхнуло как перезревший томат. — Пойдем-ка лучше вниз, — потянул он капитана за руку.- Ты вот-вот превратишься в кусок льда. — В том и состоял план, — пробубнил Ибо, но послушался, потащился за Е Инем. С громким стуком захлопнулась рама, заскрипел старенький диван. Е Инь усадил Ибо и поспешно набросил на него плед. И ещё один. — Когда пойдем встречать рассвет, не забудь укутаться. — И ты, — Ибо рывком потянул танцора на себя, ловким движением набросил оба пледа и на него. У Е Иня от неожиданности даже дыхание перехватило. Горячая капитанская грудь вздымалась совсем рядом. — Видишь, — тихонько прошептал Ибо, — Что я творю. Что будешь с этим делать? — Мы не у тебя в квартире, — попытался напомнить Е Инь. — Кажется, это уже не имеет значения, — серьезно сказал Ибо. Зелёные искорки в зрачках опасно вспыхнули. Но Е Инь вдруг понял, что не боится. Наоборот, этот изумрудный огонь что-то поджёг и в его теле. Сердце сорвалось в отчаянный галоп. Во рту пересохло. Ядовитый дух бальзамчика больше не отпугивал, наоборот, пьянил и кружил голову. Может потому что смешался с запахом самого Ибо. — Ты думаешь, я трусливо подожму хвост? — прошептал Е Инь, — Ещё неизвестно кому стоит по-настоящему бояться, капитан. Он медленно перевел дыхание, чтобы успокоиться. А потом обхватив Вана за плечи, поудобнее устроился у него на коленях. Увидел, как невозмутимое лицо дрогнуло и понял, что всё делает верно. — Это ведь не займёт много времени? — прошептал еле слышно и придвинулся почти коснувшись кончиком носа. — Что ты творишь? — хрипло спросил Ибо, его зрачки расширились, превратившись в маленькую сверкающую зелёными огоньками вселенную. — Наслаждаюсь нашим разговором, — отозвался в полголоса Е Инь и наконец сделал то, что уж совсем начисто исключало любую возможность поговорить…       Ему нравилось, как капитан каждый раз пугается такого напора. Нравилось, как вздрагивают тугие губы под его губами. Нравилось, как Ибо сначала напрягается всем телом, а потом медленно сдаётся, плавится и в конце-концов вспыхивает диким пламенем прямо в руках.       Смятые пледы оказались где-то под головой Е Иня, Ибо навис сверху и его поцелуи обжигали лицо. Он явно больше не замерзал. Наоборот, его тело обжигало ладони. Распахнутая на груди рубашка и прерывистое дыхание. Е Инь пытался хоть как-то удержаться на плаву. Краем сознания, он ещё помнил, что они не одни, что где-то внизу родители. Но остановиться было слишком сложно. Он потянул рубашку с мраморного плеча и жадно припал губами. Отвечая на его ласку, Ибо принялся выцеловывать шею. Полноправно скользнул рукой между ног. «Ладно. Пусть так. Пусть…» — отрывисто подумал Е Инь, когда перед глазами уже вспыхнули искры, а всё тело пронзило сладкой судорогой, — «К чёрту всё…» Все наставления Сань Эра рассыпались без следа, потому что он совсем не желал лупить Ибо. Он лишь хотел, чтобы капитан не останавливался, продолжал целовать, гладить и прижиматься своим горячим телом… Словно в забытьи он стискивал коленями руку Ибо, тёрся и жался всем телом, тянулся за поцелуями и дарил, и дарил их без тени сомнений со всей щедростью на какую только был способен. Шелковистая кожа подрагивала под пальцами, гладко стелилась изогнутыми дорожками. Е Инь прокладывал эти пути губами и старался сдерживать стоны. Было трудно…       Может быть это было неумело или неловко, но Ибо тяжело дышал от его ласк, двигался порывисто и бисеринки пота скатывались с его волос, смешиваясь с потом Е Иня. Перед глазами плыло, стены то надвигались со всех сторон, то совсем отступали словно откатывались в тень. Потолок распростерся белёсым небом над головой. Небом, в котором звёздами виднелись дырочки от иголок. Е Инь жалел, что убрал все рисунки, если бы сейчас они каскадом обрушились на них, на их сплетённые тела, на их развороченное ложе — это было был лучшей кульминацией всего.       А потом потолок всё же обрушился, а может обрушился целый мир, потому что настоящий фейерверк вспыхнул у Е Иня перед глазами, все мышцы напряглись, а нервные окончания затрепетали от невыносимого наслаждения пронзившего всё тело. Он попытался дотянуться до Ибо, сказать ему хоть что-то, но с губ сорвались лишь стоны. А потом в глазах всё совсем потемнело и он провалился в кромешную ночь.

***

      Ибо долго лежал уткнувшись носом в горячее плечо, вдыхал одуряющий аромат. И не мог оторваться. Стоило бы уже давно подняться, потому что он запросто мог раздавить Е Иня своим весом, но… Хотелось остаться так навсегда. Пряжка ремня больно врезалась в бедро, но он упрямо терпел, стараясь не обращать внимания. Е Инь бессовестно посапывал где-то у виска. Дрых без задних ног. «Это я тут пьян!» — возмутился про себя Ибо, но тут же понял, что бальзамчик успел выветриться, потому что в голове было как-никогда ясно. Он всё-таки приподнялся, тут же ощутив прохладный воздух на влажной коже. Рубашка болталась на руке неряшливым комом, брюки собрались гармошкой на бёдрах. Белёсые разводы на животе заставили смутиться, но где-то внутри маленькой трепещущей жилкой подёргивалась еле сдерживаемая радость. И таилась она вся в мирно посапывающем клубочке, который лежал прямо под ним. Е Инь смешно оттопыривал во сне нижнюю губу и подрагивал длиннющими ресницами. Загорелое чудо в такой же растерзанной рубашке. И с такими же разводами на животе. Пошло? Ибо прислушался к себе. Нисколько. Сердце переполняла безграничная нежность. Не в силах ей противостоять, он склонился к упругим мускулистым бёдрам, провёл кончиком носа по разгоряченной коже, приложился губами. С чувством выполненного долга полюбовался на набухающий яркий след. Е Инь поморщился во сне и потянулся почесаться. Дёрнул ногой. — Полегче, — фыркнул Ибо легко удержав его за щиколотку, — Я тебе ещё пригожусь. — Мама, закрой окно, опять комары налетели, — сонно отозвался Е Инь. Ибо обрушился прямо на него, вздрагивая от беззвучного смеха.