Волкам место в лесу

На весь дом был слышен аромат выпечки. Тетта в фартуке вытащил из духовки противень с печеньем. Хайтани и Шуджи вовсю подшучивали над внешним видом Тетты, пока Изана не велел им проведать и накормить Миллер. — Изана, твой план блестяще сработал, — Какуче поднял кружку с пивом. — Да, это надо отметить, — на кухню уже проскользнул Шуджи, хищно смотря на пиво. Изана лишь закатил глаза на то, что альфа как обычно проигнорировал приказ вожака. — За успех! — все дружно чокнулись кружками. — Уже завтра Миллер получит свою метку и навсегда будет принадлежать Поднебесью, — Изана расслабленно посмотрел в окно. — Я победил, Майки. Братья Сано и сами не поняли, как Миллер стала одним из их соревнований, чтобы доказать свою власть и превосходство друг другу. Она просто была их инструментом или же игрушкой, которую они упорно перетягивали из стороны в сторону, желая получить просто выгоду. И сейчас Изана упивался своей победой. На душе было чертовски хорошо. Он смог доказать себе и всем остальным, что он лучше своего брата. Гвен Миллер отныне собственность Поднебесья. Кисаки единственный, кто молчал. Хотя никого это не удивляло. Он часто был неразговорчивым. Сейчас внутри него гудела куча эмоций, что было несвойственно альфе. Но оборотень уже все решил, поэтому отступать был не намерен. — Печенье готово, ешьте, — сухо произнес Тетта и взял стакан с водой в руки. Хайтани, услышав запах фирменного десерта Кисаки, тут же помчались на кухню к остальным. Тем временем Тетта вошёл в комнату к омегу, которая мирно дремала. — Подъем, Миллер, — Кисаки поставил стакан на тумбочку у кровати. — Пора принять противозачаточные, — альфа достал из кармана пузырек. Гвен лениво распахнула глаза и медленно протянула руку к нему. — Пять таблеток? — удивилась омега. — Не много ли? — Нет, в самый раз. Пей и помалкивай, а то голова уже болеть начинает, — волк показательно потер переносицу. Миллер не стала спорить и выпила все таблетки одну за другой. — Поспи, я разбужу, когда придет время. " Зачем?» — хотела было уже спросить Гвен, но вдруг она почувствовала, что веки стали слишком тяжёлыми. Не в силах бороться с усталостью и сонливостью, омега вырубилась. ***