Волкам место в лесу

Майки последние несколько дней ходил сильно хмурый. Все заметили это: и семья, и стая. Но что случилось — никто не знал. Эма долго пытала брата, но он свалил потихонечку, когда Шиничиро ее чем-то отвлёк. — Что происходит, Мелкий? — старший брат по-хозяйски упал на кровать и уставился на мрачного Майки, ожидая ответа. — Между тобой и Гвен что-то произошло? — Да, произошло. И по твоей вине. Кто сказал, что надо быть увереннее? — альфа зло кинул подушку в Шиничиро. — Я предложил ей место в стае, а потом поцеловал! Она дала пощечину, Шин! Это нормально?! — Упс… Прости, Майки… Ты ведь знаешь, что с омегами у меня не всегда удается, — старший Шиничиро неловко улыбнулся. — Да у тебя никогда не удается! Не хочу быть девственником в двадцать шесть лет, как ты, — альфа слабо пнул брата. — Эй! Тренера не играют, — Шиничиро загреб в объятья мелкого и начал сжимать его. — Это было обидно, Манджиро. И чтобы ты знал, я не хочу схватить первую попавшуюся омегу. Я ищу особенную! — И поэтому флиртуешь с каждой первой? — усмехнулся Майки. — Отпусти! Ты меня сейчас раздавишь! Я не хочу быть пюре! Шин! — Майки начал показательно брыкаться, чтобы старший брат чувствовал себя сильнее, чем есть. Он слишком уважал и любил старшего. Да, вожак Томана специально поддавался ему, хотя мог с лёгкостью высвободиться. — Ну ладно, так и быть, — Шиничиро милосердно ослабил хватку и мелкий выполз, ложась рядом с ним. — И что ты будешь делать с Гвен? Я думаю, тебе нужно извиниться. — Извиниться? — Майки округлил глаза, — Да с чего это… Нет уж. — Хватит быть таким бараном, Майки. Ты накосячил, надо исправляться. Тебе надо было действовать постепенно, готовя ее к этому разговору. — Ага! А в прошлый раз ты говорил совсем другое! — Не помню такого, — Шин невинно улыбнулся. — Не баранься, Майки, — старший стукнул пальцем вожака Томана по носу. Манджиро упрямо молчал, не желая уступать, но пристальный взгляд старшего брата начал нервировать его. — …Ладно. Может, ты и прав, — уступил Манджиро. — Но знай, если это не подействует, ты сам пойдёшь к ней извиняться! — Хорошо, — смеясь, Шиничиро поднял руки, мысленно моля Бога, чтобы омега простила его брата. Майки воодушевленно вышел из дома по направлению Гвен. Но с приближением к ее хижине энтузиазм немного поугас, и вожак замедлился. Он начал думать, как лучше извиниться. В голову даже лезли мысли о том, чтобы надавить на жалость. Но это он решил оставить на крайний случай. " Девушка любят цветы. Так говорила Эма» — вспомнил Манджиро, когда увидел ухоженную клубму роз Миссис Смит. Альфа огляделся по сторонам, на улице никого не было. Руки сами потянулись к цветам. Майки выбрал жёлтые бутоны, потому что по его мнению розовые и красные розы — слишком банально. Вспомнил про шипы вожак только тогда, когда уже начал нещадно рвать розы. — Ай, сука! И чего девушкам так нравятся эти розы? — пробормотал Манджиро, смотря на оцарапаные ладони. Для него это теперь был вызов. Он ни за что не проиграет этим сорнякам! И вожак начал с новой силой рвать жёлтые розы. В итоге у него вышло семь красивых бутонов и две разодранные руки. Но Майки все равно остался довольным, теперь Гвен его точно простит! — Ах ты, гаденыш! — послышались крики, и из дома выбежала разъярённая женщина со сковородкой. Манджиро боялся только две вещи — дедушка, который долго ждёт всех к ужину, и злую Эму со сковородкой, которая тоже долго ждёт всех к ужину. Сейчас Миссис Смит слишком была похожа на второй вариант. Он очень радовался, что никого из знакомых поблизости не было, а то бы засмеяли. Вожак кинулся прочь ещё долго слыша о себе вслед только «хорошее». Стояв на крыльце дома дедушки Гвен, Майки поправил слегка помятые цветы из-за беготни. Вожак топтался на месте, думая о том, что ещё не поздно сбежать. Но он вспомнил о том, что Шиничиро так никогда бы не поступил. Брат позорился бы до последнего, но не сбежал и не струсил бы перед омегой. Черт! Манджиро ведь был альфой, вожаком Томана! Он участвовал во многих сражениях с другими стаями, а сейчас не может всего-то навсего попросить прощение! «Я не какой-то там трус!» — Майки уверенно поднял голову и вошёл в дом. Было тихо. Наверное, из-за того, что старик Бобби вместе с Сано уехали на двухдневную рыбалку. А от Гвен в принципе шума не было, она всегда спокойно сидела у себя в комнате, если не творила дичь. Но тут послышался грохот на втором этаже. Сано младший напрягся и поспешил наверх. Залетев в комнату Миллер, Манджиро ужаснулся. Шторы и простыни валялись изодранные на полу. На паркете были глубокие следы от когтей, а некогда аккуратно сложенные в стопочки книги хаотично валялись. Сама же омега лежала скрутившись на полу. Увидев постороннего, она резко села на колени, хватаясь за бортик кровати, чтобы не упасть. — Что ты здесь делаешь? — зарычала Гвен. Из-за рта капали слюни, словно у зверя во время бешенства. Майки уронил букет, и кинулся к ней, но как только он оказался рядом, его чуть не задела когтистая рука. — Гвен, я хочу помочь! — раздражённо рыкнул вожак, у которого теперь тоже огнем горели животные глаза. Он тоже потерял контроль. — Мне не нужна помощь! — голос омеги звучал менее женственно и начинал подходить на звериный. Неожиданно девушка согнулась пополам, ее начало рвать. Кровью. Слезы предательски стекали по щекам. — Ладно, помоги. Пожалуйста, помоги! Я не понимаю, что со мной происходит! Все тело горит и кости ломит, как при вирусе, — Гвен подняла голову, чтобы посмотреть на альфу, но его не было. Он ушел. Она ведь сама сказала, что ей не нужна помощь… — Какая я дура! — отчаяние взяло вверх и омега закричала. Она боялась, ей было чертовски страшно и больно. Кости с каждой минутой ломило все сильнее. Гвен упала на спину и изогнулись от новой порции боли. Нет, с вирусом это даже не сравнимо! Омега перевернулась на живот, а теперь и вовсе пыталась подняться, но ее снова скрутило и тошнота подошла к горлу. Девушку опять вырвало кровью, казалось, что желудок изворачивается на изнанку и рвется пополам. Тяжело дыша, она смотрела на тягучую красную жидкость перед собой. Пот каплями стекал с нее. Когтями она царапала себе кожу, чтобы не отключаться. На деле прошло всего пятнадцать минут, но ощущались они как вечность. Гвен мечтала о смерти, чтобы перестать испытывать эти адские мучения. — Видишь, я же говорил, что ее рвет кровью! Что-то не так, Шин! Так не должно быть.! — впадал в панику запыхавшийся Майки. Манджиро не оставил ее, он был тут и привел кого-то ещё. — Успокойся ты! Сейчас же! — крикнул кто-то на Манджиро, видимо Шин. Вожак тут же затих. Омега лишь слышала их. Ее ослабленное тело было повернуто в другую сторону. Гвен начало изворачивать, словно при судорогах. Девушку невольно развернуло в сторону волков. — Тише, девочка. Все в порядке, — успокаивал ее незнакомец. В его руках был шприц с неизвестной жидкостью. Парень не спеша ввел ей иголку под кожу, а после и содержимое. — Сейчас тебе будет легче. Дыши. — Я тебе роженица, что ли! — Гвен выгнулась, царапая пол и задыхаясь от боли. — Дыши! — разозлился Манджиро, подходя к ней и беря ее за руку. Омега тут же сделала глубокий вдох и выдох, а после начала кашлять кровью. — Видишь до чего твои таблетки тебя довели! — ругался Шиничиро. — Я бы вас послала, — омега неожиданно заскулила, словно волчонок, зовущий маму. — Я умру? — шёпот слетел с ее окровавленных губ. — Только потом от моих рук, — гавкнул Манджиро, а потом добавил, замечая на себе осуждающий взгляд брата: — Все будет нормально, мы все через это проходили. Гвен лёжа смотрела на них через пелену боли, но все равно облегчённо выдохнула. Пытки продолжались шесть часов, все это время Майки и Шиничиро были рядом. После укола девушку хотя бы перестало рвать кровью, однако боль это не облегчило. Гвен кричала, завывала, скулила, пока ее кости ломались и деформировались. Некоторые места кожи уже покрылись темно-коричневой и густой шерстью, а строение скелета изменилось. Если бы это видел обычный человек, то он бы подумал, что перед ним нечисть, и нес ноги, не оглядываясь, а потом ещё несколько лет лечился у психолога. Часто думая о оборотнях, мы представляем себе красивую картинку, считая, что человек как по волшебству прямо в одежде оборачивается в волка. Нет, так не работает. Первый раз всегда очень болезненный и страшный, ведь кости, ткани и органы должны запомнить путь превращения и изменения, поэтому в первый раз это все происходит медленно и неспешно, принося, к сожалению, адские боли своему хозяину. А вы потом спросите почему Гвен не хотела быть волком. — Ты как, Гвен? Можешь двигаться? — Майки, устало разлипив глаза, сел рядом с лежащей перед ним волчицей, что трудно дышала. Рукой он провел по жёсткой шерсти. — Пусть не торопится, — Шиничиро убрал чужую руку от вымотанного животного. — Ты вообще в волчьем обличье, когда впервые обратился, пробыл два дня. Всеми Черными Драконами тебя отлавливали. Вакаса мне потом предъявил. Забыл? — Я пробыл в обличие волка, потому что хотел, а не потому что боялся обратно превращаться, — фыркнул Манджиро. — И вообще ты меня позоришь. Ушко волчицы дернулось, прислушиваясь к разговору. Она дрожа приподнялась и повернула голову в сторону братьев. — Обратное превращение тоже довольно болезненно, — Шин отвел глаза, смотря на Майки. — Я думал, ты в курсе. Тихий рык уведомил двоих Сано, что Гвен не в курсе. Оба в напряжении переглянулись. Послышался скулеж и вновь звук ломающихся костей. Омега больше не могла находится в волчьей шкуре. ***