Волкам место в лесу

Гвен уже и забыла о настоящей жизни за городом. Все что она думала о ней — ещё цветочки! И поняла она это, когда ей приспичило в туалет. «Это пиздец» — сказала девушка первые пришедшие слова на ум, когда увидела не то деревянную коробку, не то гроб, от которого несло «ароматом роз » за несколько миль. Зайдешь внутрь и все… Сразу хоронить можно, только ямку выкопай. Задержав дыхание как профессиональный аквалангист девушка пулей влетела в кабинку. В этот момент она особенно пожалела, что в своё время бросила бассейн. " Будь всё проклято " — ругалась про себя девушка, осознавая, что жить в таких условиях ей ещё несколько месяцев. — Гвен? — на крыльце показался пожилой мужчина. — Что ты там делаешь? Блинчики давно готовы. — Да вот, в туалет ходила.. — А почему в уличный? У меня уже лет как шесть в доме есть, я же не дикарь какой-то, - хмыкает тот. Гвен замерла, по ее выражению лица было можно понять, какие эмоции она испытывала. – Ох уж эти городские, – усмехается дедушка. *** Когда девушка только приехала, ее встретил обычный американский городок с повышенной влажностью, что было типично для этих мест, как и частые дожди. Поэтому пара резиновых сапог и куртка идеально подходили для такого климата. За все это время Гвен не выходила из дома, да и дедушка не горел желанием пускать ее, кроме части территории леса, что принадлежала ему. Его хижина была достаточно удалена от города, так что знакомства с местной молодежью у нее пока не случилось. Однажды за ужином дедушка решил пристать к ней с надоедливым разговором. — Слушай, Гвен. Ты девочка уже взрослая, все понимаешь.. Тут довольно много стай, все они, кхм.. Неплохие, – подозрительно откашлялся пожилой мужчина. – Но думаю, Томан самый достойный из них. Может тебе попробовать… — Нет, спасибо, дедушка, — Гвен мило улыбнулась, скрывая сильнейшее раздражение. — Во-первых, домашние и дикие относятся друг к другу ну не то, чтобы с враждой, но с неприязнью точно. Во-вторых, я не раскрывшаяся, дефектная… Как ещё сказать? Диким такие и подавно не нужны, — отрезала девушка. — А мне не нужна стая. Мне и одной быть нормально. Дедушка вздохнул. Для каждой волчьей семьи, будь то дикой или домашней, появление дефектного волчонка — не самое радостное событие. Хотя дикие переносят это острее, ведь для них нет ничего лучше, чем волчья сущность и повиновение инстинктам. Конечно, для домашних волков это тоже довольно неприятная ситуация, ведь в будущем могут возникнуть проблемы с репродуктивной системой или здоровьем в целом. Наверное, вы задаетесь вопросом по поводу различия этих двух типов волков. Дикие волки — волки, которые выбрали жить рядом с лесом или вовсе в нём. Они собираются в небольшие или большие стаи, где выбирается вожак путем демонстрации силы и подчинении других. У такого типа сильнее развиты органы чувств и инстинкты. Многое как у настоящих животных. Домашние волки — волки, которые сознательно выбрали более человеческую жизнь чаще всего подальше от природы, где большой соблазн для проявления волчьей сущности. Частично или полностью отказываются от превращений, тренируя сильную выдержку, но при этом ослабляя или вовсе теряя животные инстинкты, становясь практически не отличимы от обычных людей. — Как с тобой трудно, Гвен. Вся в мать, — дедушка открыл бутылку чего-то явно крепкого, налил себе в рюмку и залпом влил в себя, даже не морщась. — Твоя мать в свое время упустила возможность вступить в стаю, но ты-то не будь дурехой. Стая — это защита, забота, поддержка и любовь. А эти вещи нужны каждому человеку и волку. — Может и так… — девушка повозила вилкой по уже пустой тарелке, смотря на цветастую скатерть. — Но она поступила правильно, так как было комфортно ей. Стая — это также и постоянно зависеть от кого-то, подчиняться вожаку и позволять контролировать себя. Ужасно. Думаю об этом и сразу плохо становится. По мне по-настоящему свободные волки — это домашние, — заключила девушка, ровно смотря на пожилого мужчину. Он молчал, но в его глазах виднелись огоньки печали от сказанного своей внучкой. Старик никак не мог понять Гвен, он ведь большую часть жизни прожил в стае и был действительно счастлив, являясь ее частью. Но все же дедушка был альфой, а его внучка омегой. — Ты говоришь, как настоящая омега, Гвен, — хитро улыбнулся дедушка. — Может, не все потеряно. Дело было в том, что омеги по природе беглецы, особенно те, что выросли не в стаях. Они слишком независимы и свободолюбивы. Обычно после оплодотворения, проходившим только во время течки, омеги навсегда сбегали от альф, становясь одиночками. И все бы было прекрасно, если бы не сильное желание альф — обладать и создавать стаю. Тогда они и стали привязывать к себе любимых омег «метками». К сожалению, не всегда это делалось по согласию, ну тут ничего не поделаешь, ведь «инстинкты». Поэтому омегам, желавшим свободы, нужно было сразу нести ноги или вообще близко к альфам не подходить. Но так как альфы по своей природе охотники, то для них будто начиналась игра под названием «поймай омегу и сделай своей». Иногда такого рода игры могли длиться и по несколько лет. Неудивительно, что омеги стали вымирать. Поэтому альфы начали собираться вместе, чтобы хоть как-то сохранить свой род. В наше время сильной и полноценной стаей считается та, у которой хотя бы была одна омега. Примерно на пять приближенных альф к вожаку и его самого приходилась одна омега, которая была под надёжной защитой и охраной. Она была главной по воспитанию потомства и имела влияние над другими членами стаи. Девушка молча прожигала родственника взглядом, в котором появлялось все больше злости. С самого начала она не хотела этого разговора, зная, чем все закончится. Больше всего на свете Гвен ненавидела, когда ей напоминали то, кем она являлась. Просто ненавидела ту часть себя, которая являлась животной сущностью. Девушка отрицала все, что было связано с волками. Она вовсе не хотела ввязываться во всю эту дикость, лучше поступить в университет и потом заниматься карьерой, а не вот это вот всё. Проблемой неприятия своего зверя страдали многие домашние, что конечно было грустно. — Спасибо, было вкусно, — Гвен даже не глянула на дедушку, когда выходила из-за стола. «Почему меня никто не понимает!» — последняя мысль пронесла в юной голове, пока девушка не поднялась в свою комнату, скрываясь с поля зрения старика. Если бы она осталась, то наверняка бы сорвалась на него, а ей этого не хотелось. — Подростки, — тяжело вздохнул пожилой мужчина. — Хотя нет. Омеги, — ещё тяжелее вздохнул тот. ***