Слеза Дракона

Капли воды стекали с огромных сосулек светло-голубого цвета. Сосульки мерцали изнутри, словно в каждой из них поселился фонарик, испускающий пучки белого света, а на самом же деле, яркие лучи солнца проникали в пещеру через небольшую дыру в своде. Как странно, он не плавил все на своем пути, сосульки медленно таяли, как будто время здесь шло иначе, одна секунда земного времени растягивалась в вечность. В пещеру спустился человек. Его красный костюм отразился в сосульках, и они будто налились кровью. Кольца бряцали на пальцах мужчины каждый раз, когда он бил рука об руку, потирая ладони. Не сказать, что ему было холодно, скорее он был раздражен чем-то. В аквамариновом потолке предупреждающие хрустнула сосулька и чуть не ударила мужчину по голове. К счастью, он запрокинул голову и увернулся от удара. Когда-то на месте ледяной пещеры была обыкновенная, каменная, но все изменилось. Рэт, а это именно он шел по снежной дорожке, поймал не одного Дракона и среди них был Ледяной Дракон. Он то и создал зиму внутри пещеры, потому что всячески противился силе Рэта, чтобы он не смог его приручить и поглотить его силу. Рэт ударил кулаком в дверь, и она открылась. Твердой поступью, звонко стуча каблуками дорогих сапог, которые, как и вся его одежда, были в золотых узорах, прошагал внутрь. Повеяло мертвым холодом. Можно было подумать, что за стальными решетками, пропитанными магией, находились трупы, потому что Рэту показалось, что здесь пахнет тухлятиной и гнилью. Он бросился к своему слуге, который тут же чистил сапоги. Его слуга тоже был Драконом, только мелким, никому ненужным, но его силы было достаточно, чтобы работать здесь и следить за узниками, тем более, Рэт заковал их в наручники, которые сотворила сила Дракона Страха. Каждый раз, как узники хотели выбраться, пытались стянуть с затекших, уставших ладоней кандалы, они сжимались сильнее, и немыслимый разряд тока проходился по их телу, разбегаясь по жилам, заставляя мышцы сокращаться, словно под большим давлением. Такой разряд мог и убить, но не этих узников. Они были самыми ценными Драконами. Рэт хотел заполучить их силу, но проиграл в битвах, зато у него был козырь в рукаве: кольцо Дракона Страха, которое он и использовал в подходящий момент и связал противников по рукам и ногам и привел их в это логово, где он ждал, когда сможет поглотить их силу. — Снова бушует? — спросил он у слуги, кивнув в сторону решетки, прутья которой обвивал иней, охватывая сталь мохнатыми лапами. — Снова, — прохрипел слуга, продолжив начищать и без того чистые сапоги. Рядом с ним на столе валялась газета с кроссвордами и давно сточенный карандаш, а также кружка воды и кое-что из съестного. Больше Рэт не стал ничего спрашивать. Прошел к решетке и заглянул внутрь. — Владыка! Эй! Ты спишь? — пару минут он внимательно вглядывался в холодную пустоту, а потом струя холодного пара с иголками льда ударила ему в лицо. — Значит, не спишь, — Рэт постучал кольцами по прутьям. — Вчера виделся с Белым Драконом. Похож на тебя, но уступает в силе, — Рэт сел на пол, согнув одну ногу в колене. — Думаю, не пройдет и месяца, как он станет моим… питомцем? Не знаю, как назвать моих крошек, — он взглянул на кольца, затем перевел взор. И увидел впереди, за еще одной решеткой, красные глаза. Ромбовидные зрачки на алом фоне прожигали в Рэте дыру. — Что вылупился? — Рэт вмиг поднялся с пола и оказался напротив второй решетки, вцепившись в нее пальцами. — Хочешь увидеть своего сына? Скоро увидишь, — добавил он, смягчившись. — Правда, не знаю, живым или мертвым, — он усмехнулся. *** — Что?! — Минхо впился пальцами в свои волосы, лохматя их еще больше, его брови взлетели на лоб, на котором уже пролегли глубокие складки морщин. — Аааааа! — закричал он, а будто зарычал. — Ты дурак? Идиот? Как тебя еще назвать? Доверить свою жизнь какой-то девчонке, это ж надо до такого додуматься! Минхо был в ярости, он кидал мячики для большого тенниса в стенку, совершено не заботясь о том, что, отскочив со стуком, они летят в Феликса. Феликсу приходилось отбивать атаки ракеткой. — Успокоился? — отбив мячик, спросил Феликс, хватая друга за плечо. Минхо качнулся назад и упал на землю, закрыв лицо руками. — У меня в голове не укладывается! Так Мия должна найти Владыку? — Угу. — Феликс! — Минхо спрыгнул со скамейки, посмотрев на друга сверху вниз. — Скажи честно, она та самая девочка, которую ты спас? Та, которая упала со скалы? Феликс отобрал у него мяч и бросил в стенку, с глухим стуком мячик отскочил от нее, и упал в траву. — Я пока не уверен, — пробормотал Феликс. — Но может быть. Я чувствую что-то, когда нахожусь рядом с ней. — Да ты влюбился в нее! — Минхо повеселел и в шутку ударил друга в плечо. — Ну а чего! В нашем мире время идет по-другому. Один день, это как одна неделя в их мире. Может, за это время ты многое понял… Как далеко вы продвинулись? — Ты дурак? — бросил Феликс. Они переместились в магазин, в ту его часть, где располагались жилые комнаты. Феликс прошел к столику и налил себе темно-красной жидкости. — Так. Это мое. Тебе пить противопоказано, — Минхо забрал у него бокал. — Как и тебе, — Феликс налил вина в еще один бокал и сделал глоток. — Я, чтобы ты знал, пока не влюблен. — Пока? — Да. Но, если захочу, впущу ее в свое сердце. — Какие страсти! — Минхо в один присест выпил бокал вина и посмотрел в окошко. Мия играла с Люком, подбрасывая вверх камушки и мячики, а он ловко перехватывал их, стискивая зубами, и возвращал ей в руки. — Мия очень красивая, — сказал Минхо. Феликс посмотрел на него непонятливым взглядом и выпил ещё глоток вина. Его друг так говорил, потому что он уже захмелел? У Феликса помутилось в голове. Он испытал укол ревности и, встав напротив окна, стал смотреть на Мию, которая сидела на ажурной скамеечке. Ее прямые черные волосы падали на плечи, кончики щекотали ей шею, а длинные и пушистые ресницы на ее глазах он видел даже отсюда. Он сказал ей неправду. В тот день, когда он поцеловал ее руку, он был в сознании. Он жаждал это сделать и то, что он сказал робко «люблю», тоже было правдой. И сегодня утром он не мог сдержать порыв, но вместо того, чтобы коснуться ее влажных губ, он поцеловал ее в нос. С ним творилось что-то неладное. В душе разошлась буря, которая вот-вот перерастет в шторм. Ладонь Феликса стала мокрой, осколки стекла проникли в кожу, разжигая в ней боль. — Феликс, ты чего? — Минхо тревожно взглянул на друга и, взяв со стола платок, убрал с его ладони кусочки стекла. Феликс стоял, не шелохнувшись и не сводя взгляда с Мии. Он не ошибся, когда доверил ей медальон. Мия, словно услышав его мысли, достала медальон из кармана и посмотрела на него. Ее губы сложились морщинками, брови насупились. — Минхо, пообещай мне, что позаботишься о Мие! — Когда это ты стал таким сентиментальным? — Минхо дал ему подзатыльник. — Завел девушку, сам о ней и заботься! Феликс не стал возражать. На него правда наплыла волна сантиментов, он не знал, на кого их выплеснуть. Любовь делает человека слабее, в один миг, а в другой, сильнее. Вот как вчера, когда Феликс был готов пойти на всё, чтобы спасти Мию. — Кажется, вино ударило тебе в голову, — сказал Минхо, отбирая у него бутылку, потому что Феликс потянулся за ней снова. — Лучше не теряй рассудок и смотри в оба, а я позабочусь о том, чтобы тебя больше никто не преследовал и чтобы с твоей Мией все было хорошо. — Минхо выпил вина с горла и со звонким ударом опустил бутылку на стол. — Феликс, а кто эта Мия, почему ты в нее влюбился? Точнее, почему ты хочешь в нее влюбиться? — Ну, потому что она красивая. Ты сам сказал. — И все? Только из-за внешности? — Нет, конечно! Из-за того, что она, это она. Не знаю, может, нас нить судьбы связывает, раз меня так к ней тянет. — У нас сильное притяжение ко второй половинке, — пояснил Минхо. — У Драконов обостренные чувства. И любовь мы чувствуем сильнее. Она согревает нам сердце. Феликс слушал Минхо. В чем-то друг был прав. Присутствие Мии действительно стало греть его сердце, как ласковый огонёк. — Ты виделся с моей сестрой? Она мне все уши прожужжала: Минхо! Минхо! — Она мне не нравится, — сказал Минхо, смотря за тем, как вино бултыхается о стенки в бокале каждый раз, как он взмахивал им. — Она же болтливая! Мне и одному хорошо. У меня есть попугай. — Ага, — Феликс улыбнулся. — Нам нужно идти на север. Там находится пещера, в которой держат моего отца и Владыку. Надеюсь, мы успеем прийти туда как раз к тому дню, когда Мие исполнится восемнадцать. — Ей еще нет? Это меняет дело в лучшую сторону. Ведь после восемнадцати лет люди становятся черствыми, и их уже ничем не переубедить. — Да. Я успел вовремя, забрав ее сюда. Минхо тресни меня по голове, кажется, я сейчас провалюсь в сон. Не спал всю ночь. — Это почему? — Минхо правда легонько ударил Феликса по голове, а Феликс поморщился от боли. — На нас напал Рэт. Я отбился от него, а потом думал, что вдруг он вернется и убьет Мию. Я хотел защитить ее. — Какой же ты… Идиот, — улыбнулся Минхо, понимая, что Феликс на самом деле самый лучший друг на свете и самый лучший парень. В его голове никогда не было плохих, похабных мыслей, он всегда-всегда верил в лучшее и защищал своих друзей. Минхо посмотрел на его грязноватую рубашку, под которой, он знал, расплывается огромный шрам от ожога, и сердце его сжалось. Ведь этот ожог друг получил по его вине. В детстве они тренировались на одной площадке. Превращались в драконов и обдавали друг друга волнами пламени и льда, отбивали атаки, лапами пронзая толстую кожу до крови. Отец Феликса был жестоким тренером. Если его сын проигрывал, а это случалось очень часто, он заставлял начинать драку снова и снова, он хотел, чтобы его сын выиграл. Но Феликсу не везло. Один Дракон чуть ли не перерезал ему глотку толстым, длинным, острым, как бритва, когтем, а другой чуть не вырвал глаза, вонзив в белок клыки. Феликс тогда долго ходил с повязкой на глазах и не мог ничего делать. Он часами сидел на скамейке под фонарем, возле своего дома, сокрушенно опустив голову. Минхо приходил к нему, хотел приободрить, принес корзинку его любимой вишни. Но тут плечи Феликса дрогнули, а в горле пересохло. Из-под повязки слезы покатились по круглым щекам. Феликс тихо плакал, стискивая губы. На следующий день у Феликса был бой с Минхо. Когда он снял повязку, Минхо увидел его суровый взгляд. Минхо и Феликс — противоположности: кроваво-красный Дракон Зари и Белый Дракон. Один обжигал лютым пламенем, сжигая все вокруг дотла, а другой погружал природу в ледяной сон. Феликс не справился с Минхо. В решающий момент он замешкался, и Минхо прижал его к земле, ногами втоптав в нее, а потом струя пламени облизала Феликса, сдирая его кожу. Феликс очнулся с бинтами на животе. Минхо сдерживал слезы, но его губы дрожали. — Странно, но я на тебя не злюсь, — только и сказал Феликс, когда очнулся и увидел перед собой друга. Тогда Минхо упал на его кровать и зарыдал так, что одеяло под его пальцами промокло от его горьких, крупных, как дождевая капля, слез. — Ты уже снял бинты? — Ага. Недавно. Не волнуйся. Мне уже не больно. Минхо знал, что следы от огня Дракона заживают долго. Он не представлял, сколько ночей Феликс мучился от подступающей жгучей боли, переживал раз за разом тот момент, когда его лучший друг одержал над ним верх и когда отец грозно посмотрел на Феликса и даже не пожалел его, так и бросив на поле. Феликс засыпал. Он смотрел несколько минут на Мию, не скрывая глупой усмешки, усмешки, которая появляется на лице, когда тебе кто-то очень нравится. — Иди-ка ты поспи, — сказал Минхо и подтолкнул друга к выходу. Они прошли до конца коридора, и Феликс очутился в маленькой комнате, скромно обставленной только самым необходимым, и крепко заснул на кровати с мягкими подушками. Минхо вышел на улицу. Мия все еще возилась с непоседливым дракончиком. — Это дракон дяди Феликса? — Минхо подошел к Мие и поймал в руки Люка. А Люк совсем не возражал, он блаженно закатывал глаза, когда ему чесали пузико, да и сам Минхо успокаивался, если выпадала возможность повозиться с животными. — Я знаю. Его зовут Люк. — Точно, — Мия взяла в руку мячик и стала отбивать его о землю. — Ты любишь играть в теннис? — Иногда. Я не профессионал, а скорее любитель, — Минхо посмотрел на Мию. Как необычно видеть в их мире простого человека. Минхо никогда не был в мире людей, поэтому мог только представлять, как там все устроено и что думают о них, драконах. Со слов Феликса он знал, что до определённого возраста люди верят в магию, но потом, когда становятся взрослыми, перестают ждать подарки на Новый год или загадывать желания. Не все, конечно, но многие. Пропадают в рутине рабочих дней или впадают в уныние. Мия не была похожа на таких людей, может, потому то она еще не пересекла черту взрослости. Ей только семнадцать, она может еще многое открыть для себя. — Мия, а что ты делаешь в своем мире? Мия всмотрелась в лицо Минхо. Он был как миленький крольчонок, его волосы торчали в разные стороны, словно ушки, а из-под верхней губы, стоило ему сложить губы в улыбке и слегка приоткрыть рот, показывались небольшие резцы. Выражение его лица очень располагало к разговору. — Я учусь в школе, люблю рисовать, ходить за покупками, хорошо есть, — она загибала пальцы. — В детстве я любила сказки, но потом перестала. Недавно откопала на чердаке книжку про Белого Дракона, но заснула с ней на руках, а наутро встретила Феликса и попала сюда. — Вот как? — Минхо хмыкнул. — Значит, в твоем мире совсем нет драконов? — Не-а. Только машины, высокие дома… Много чего есть. Но нет магии. А может я ее сама не замечаю. — Думаю, ты ее обязательно заметишь, когда вернешься. *** Феликс проспал до вечера. Видимо, столкновение с Рэтом вымотало его не на шутку! Он проснулся и столкнул с кровати подушки, разбросал их по полу, а потом и сам свалился. Но ему было все равно. Он с мычанием завернулся в одеяло и хотел снова погрузиться в сон, как услышал звуки, доносившиеся из магазинчика. Кажется, Минхо о чем-то болтал с Мией. Как хорошо, что у Феликса есть прекрасный друг, у которого и переночевать можно, и поговорить с ним есть о чем, а еще он может позаботиться о гостях. Внезапно раздался взрыв хохота, и тут-то Феликс не вытерпел и, бросив одеяло, помчался в магазин. За окном уже давно стемнело, луна заглядывала в окошко, озаряя дощатый пол своим мертвенно-белым сиянием. Феликс распахнул дверь и хотел было выкрикнуть что-то вроде «Вы мне поспать не даете!», как застыл. Возмущение так и прилипло к его губам. Минхо целовал Мию! Он целовал его Мию!!! И пусть это был лишь поцелуй в щеку, Феликс не мог это просто так оставить!