Белые ветви

Он прилетает, но каждый раз каким-то чудом угадывает тот момент, когда ей становится наиболее тоскливо. В окружении бесчисленных белых ветвей глазу сложно уцепиться за что-то интересное, но просвете меж верхушек деревьев она всегда ожидает его крылатый силуэт перед белым лунным проблеском. Орихиме сидит на тонком широком плетеном ковре, постеленном поверх серого песка. Пальцем она "вырисовывает" узор на полотне, повторяет незамысловатые треугольники, прямоугольники, линии. Белые бахромки по краям уже почти утонули в песчинках, нужно будет постелить всё заново. Книжки, одежки, всякие безделушки, покоятся встороне аккуратными горками. Рисунки лежат небольшой стопкой: ветер здесь им не грозит. Она научилась рисовать только недавно, но вдохновляющих образов вокруг не так много. Обычно она срисовывает что-то из доступных ей книг: фото животных, пейзажи, непременно озаренные уже забывающимся солнцем. Иногда ее посещают хаотичные картинки из прошлого и она пытается очертить их по памяти, не всегда успешно. Он, конечно же, получается лучше всего. Потому что она видит его чаще. Орихиме устает высматривать в ниточных узорах странные силуэты и ложится на спину. Луна все так же смотрит на нее своим белым серпом, беспристрастно. Спать совсем не хочется, времени на это занятие у нее всегда хватает, даже с избытком. А вот в плане способов скрасить скуку всегда чувствуется дефицит. Ей хотелось бы поугадывать в облаках загадочные фигуры, вот только их здесь нет и может оно и к лучшему: были бы в этой пустыне тучи, значит были бы и осадки, а у нее совсем нет ни крыши, ни навеса. Она неожиданно просыпается от чувства касания к своей щеке. Ох! - Орихиме вскочила. - Кажется я все таки провалилась в сон и даже не заметила... - девушка медленно потягивается, сначала подняв руки наверх, затем выгнув спину и направив ладони к стопам. Ее неразговорчивый страж сидит над ней на корточках и наблюдает, сложив свои массивные черные крылья за спиной. Черные волосы обрамляют его лицо, но желтые глаза отчетливо светятся даже в тени густых прядей. Не смотря на то, что он смотрит "свысока", угрозы во взгляде нет. На ковре лежит книга. Большая, новая, такой здесь еще точно не было. О! - воскликнула девушка в приятном удивлении и бросилась листать свежие страницы. Орихиме зарылась лицом в массивный том и с наслаждением вдохнула древесный аромат бумаги. Кончик длинного хвоста немногословного надзорщика незаметно пошевелился в заинтересованности, оставляя след на песке. - Спасибо. - говорит рыжеволосая женщина с искренней улыбкой, без фальши. - Как ты? Всё хорошо? - ей действительно интересно. - Ситуация удовлетворительна. - Улькиорра почему-то отводит взгляд и поворачивает лицо всторону. - Значит в Лас Ночес уже безопасно? Я могу вернуться? - она определенно надеется. - Нет. - он снова смотрит ей в глаза и Орихиме кажется, что в выражении его лица больше обычного заметно то ли недовольство, то ли настойчивость. Длинный хвост слегка заелозил волной, как змея. Ответ всего один, но очевидно, что он предназначается сразу для двух вопросов. Орихиме подмечает в волосах собеседника небольшую щепку от белой ветки, приподнимается на коленях и аккуратно убирает находку пальцами. Улькиорра не движется, но медленно моргает, будто прикрыв глаза на секунду в момент действия. Рыжая, сияющая в лунном свете голова теперь мирно покоится на его плече. Хвост, похожий на плеть, утихомирился. - Можно мы просто побудем так немного? Ты же не торопишься? - спрашивает девушка. - Да. - снова двойной ответ одним словом. Как же сильно переменилась ситуация. Если бы кто-то на машине времени прилетел в прошлое раньше и сказал ей, что она будет так близко сидеть рядом с похитившим ее арранкаром, она бы ни за что не поверила. Он, вероятно, тоже. Или нет? По мере того, как их общение в месте ее заточения в замке становилось менее натянутым, Иноуэ порой подмечала, что своим подначиванием Улькиорра проверял ее способности, задавал странные вовросы, словно проверяя. Для чего? Но в последние дни он почти не заводит столь привычных спорных или язвительных бесед, словно избегая их. Она даже начала скучать по ним. Черные пальцы погружаются в рыжую копну, перебирают мягкую волну волос, задевают слабо поблескивающие голубые заколки в виде цветов. Книга лежит встороне - у нее еще будет время с ней ознакомиться. Арранкар замечает стопку рисунков и вглядывается в те из них, что распластались изображением кверху. - Улькиорра? - Ммм... - он дает знать, что слушает, но не отвлекается от своего занятия. - Если в Лас Ночес пока не безопасно, может я могу выйти из рощи, прогуляться немного? - Нет. - мужское тело тут же неприятно напряглось. - Я  запрещаю. - черная ладонь сжала огненно оранжевые пряди. - Снаружи в пустыне также небезопасно и тебе это прекрасно известно. - Незачем запрещать. - Иноуэ горько хихикнула. - Как будто я могу сама выбраться отсюда. - ладонью она прошлась по бархатистой шерсти на бедре пустого. Густой слой колючих ветвей со всех сторон действительно не оставлял возможности выхода, кроме как через полет. Но также обеспечивал и защиту от любых недоброжелателей извне. - Как там Гриммджоу-кун? - Орихиме приподнимает голову с белого плеча и снова пытается завести разговор, без злого умысла. - Не передавал мне привет? Улькиорра слегка отклонил свою голову назад, не меняя выражения лица, словно безмолвно спрашивая: "Зачем тебе это?". Даже вопроса о ее бывших товарищах он ожидал с большей вероятностью. - Ты не подумай ничего такого. - Иноуэ засмеялась, зажмурившись. - Просто, когда ты уходил на задания, он мне очень помогал. - она начала перебирать пальцами подол юбки на коленках. - Приглядывал иногда, чтобы никто плохой не зашел. - Не знаю. - Улькиорра честно ответил на вопрос. - Я давно его не видел. - кончик его хвоста на секунду завилял. Тонкие черные пальцы приподнимают девичий подбородок. Серые глаза встречаются взглядом со змеиными. - Так интересно. - отмечает Орихиме, наклоняя голову набок. - Эти полосы на лице так похожи на черные слёзы, но это просто кожа. А иногда нет.  - она проводит пальцем линиям и всматривается в них. - Странно... В ответ Улькиорра сокращает расстояние между их губами. Он не закрывает глаза во время поцелуя. Движение краткое, но его достаточно, чтобы сбить ее мысли. Нет нужды для лишних слов. Роща поглощает почти все звуки извне и все что слышно вокруг - это их общие шорохи и дыхание. Улькиорра словно вкушает целиком ее суть, медленно и осторожно. Орихиме до сих пор не может понять, что на нее нашло в тот первый раз. Когда она попала сюда, в окружение белых бесчисленных ветвей, ее разум просто очистился и в нем не осталось ничего, кроме искренних чувств. И эти чувства, так уж оказалось, были предназначены ему. Она обещала себя другому на несколько жизней вперед, но в бескрайних землях мёртвых жизнь, как и многое другое, не имеет никакой ценности. Но не честность. Большие крылья укрывают Орихиме от всего мира в почти собственническом жесте, но она не чувствует себя запертой. Ее тело пребывает в белой и черной темнице, но мысли, как никогда, ничем не скованы. Даже ею самой. Чувства возвращаются к ней лишь через минуту после поцелуя. Улькиорра терпеливо ждет, пока она придет в себя, жадно набдюдая за ее реакцией, полной сладкой истомы. Его пальцы покоятся на девичьей груди, без непристойного намека.  - Можно было бы пошутить, что на сердце тяжело. - пробормотала Орихиме и слабо улыбнулась. Его реяцу и вправду должна быть тяжелой, как самое горькое отчаяние, но она от чего-то совершенно не чувствует ничего подобного. Странно. Откуда она знает как оно должно ощущаться? - Мне нужно лететь. - арранкар сообщает о своем намерении снова ее покинуть. - Но ты же говорил, что не торопишься. - Иноуэ чуть хмурится, не от досады, от непонимания. - То, что я никуда не тороплюсь, не значит, что мне не нужно торопиться. - черные крылья расправились и потянулись, готовясь к взмаху, хвост с кисточкой медленно виляет из стороны в сторону всей своей длиной, но мужчина не сходит с места. Орихиме, смекнув, сама нарушает их объятия. Он тут же встает и делает пару небольших пробных махов, не взлетая. Желтые глаза вновь обращены на рисунки. Белые веки сщурились. - Дай руку. - говорит Улькиорра почти приказным тоном. Орихиме послушно протягивает ладонь и черные пальцы покрывают ее. На коже ощущается что-то холодное. Девушка подносит предмет ближе к лицу, присматриваясь и видит поблескивающее кольцо. - Когда ты вскоре прибудешь в Лас Ночес, нужно будет обозначить, что ты числишься при мне. - арранкар уточнил значение своего жеста. - Это как фрассьон получается? - Орихиме вопросительно наклонила голову и приложила указательный палец к губам. - Можно и так выразиться. - он отошел к середине рощи, черные как смоль волосы засеребрились в лунном свете.  Улькиорра кинул на нее взгляд через плечо и одним резким движением крыльев взмыл в вечно ночное небо. Иноуэ всегда удивляет то, как он своим широким размахом задевает белые колючие ветви и не получает ни царапины. Однажды она пыталась отломать небольшой сучок, но деревья тверды, крепки как камень и остры как смерть.  Как и он сам. Орихиме провожает его взглядом, а когда силуэт пропадает в бесконечном мраке пустыни, возвращается к рассматриванию новой книги. Это очередная энциклопедия с множеством картинок. Страницы случайно раскрываются на заголовке об оптике и изображенные на бумаге очки невольно заставляют девушку вспомнить о своем бывшем товарище. Как там Исида-кун? Они ведь так и не бросились ее искать... Иноуэ на коленках подползает к стопке с рисунками и достает неумело сделанный по памяти портрет. Затем еще несколько. Вот он, смотрит на нее сквозь стекла очков, дружелюно, но с легкой укоризной. Взяв листки в охапку, она подходит к белым деревьям и, протыкая бумагу сверху, развешивает наброски по ветвям, почти как елочные игрушки. Рисунки лиц она размещает "по росту" изображенного, но не всегда точно вспоминает. Проще всего представить, чья голова где была во время объятий. С Кучики-сан легко - она самая маленькая. Лучше всего на картинке получился ее добрый взгляд. "Вспоминает ли она еще обо мне? Почему-то мне кажется, что да." - пробормотала Орихиме с легкой горечью.  Во время объятий можно было уткнуться подбородком ей в макушку и это было очень мило. С Исидой-куном так бы уже не вышло, но и он не был сильно выше: во время объятий он предпочитал положить голову Орихиме на плечо. Всегда строгий и ответственный, а главное - очень аккуратный. Однажды он зашил ей дырку в вязаном жилете, вышив поверх надрыва ромашку. Всего то за пять минут! Так жаль, что вся привычная одежда осталась дома. Если у нее выйдет вернуться в Уэко Мундо - надо обязательно попытаться попросить забрать хотя бы пару личных вещей. Хотя бы фотографию брата. Орихиме вздыхает - его рост относительно себя взрослой она никогда не узнает. А вот Ясутора был настолько большим, что она ему доставала разве что до груди, да и обнимал он так крепко, что все кости разом хрустели. Но, несмотря на огромную силищу, никто никогда ему в этом не отказывал. Однажды жарким днем они вместе были в лавке Урахары-сана, и Иноуэ отхлебнула из бутылки в холодильнике, думая, что там лимонад. Жидкость оказалась алкогольной. Чад в итоге проводил ее домой и весь вечер терпеливо слушал девичьи пьяные бредни о сердечных бедах. Кстати, Урахару-сана она еще не рисовала. Вот и идея на следующие пару-тройку часов творческого досуга. "На тебя всегда можно было положиться, Садо-кун." - девушка со смешком обращается к портрету и в воображении треплет темные кудри, но на ее пальцах остаются только следы от серого графита. Остался последний рисунок и отчего-то Иноуэ мешкает. У нее никак не получается вспомнить точно. Наверное, потому что с Куросаки-куном она обнималась меньше, чем с остальными. Он всегда был близко, но как будто держался поодаль. Но он точно был выше ее ростом. Пальцы треплют бумагу и от листка вдруг отцепляется еще один. Странно, она почему-то не помнит, как рисовала это. Башня Лас Ночес, цилиндрическая, так явственно контрастирующая с черной бездной небес и на самой ее верхушке, под светом луны - два черных крыла... и, кажется, еще один силуэт... Странно, заплутавший в мыслях взгляд девушки теряется в зернистом сером полотне. Даже песок тут странный: он как будто наполовину состоит из серой пыли, и еще наполовину из мелких, мельчайших белоснежных крупинок, похожих на осколки костей. Куда отправляются души, после того, как "умирают" здесь? Куда уходят? Или они просто обращаются в ничто и так и остаются лежать песком, покрывая собой бесконечную пустыню? Пыль и кости. Слышится странный сухой шорох и Орихиме оборачивается к его источнику. Белые ветви медленно зарверзаются, сдвигаются в разные стороны, образуя между собой тонкий проход. Пустынный ночной пейзаж виднеется в самом его конце и зовет. Ей нужно выйти. Ей нужно знать.  Рисунки сносит с их привычного возвышения волной прохладного воздуха и они расстилаются бело-серым пятнистым полотном. Книжные страницы перелистываются, падают друг за другом, словно домино. Босые ноги медленно ступают, оставляя следы, тут же стираемые потоком ветра. Белые шершавые корни мешаются под ступнями. Одна острая ветка случайно надрывает белое платье, но, к счастью, не задевает нежную кожу и в этом нет ничего страшного - она просто восстановит ткань позднее. Каждый шаг кажется невыносимо громким, но тишина уже нарушена шумом далеких песчаных бурь, рассекающих дюны. Еще немного. Последний шаг. Она просто хочет взглянуть. Девушка выходит из рощи и ее разум наполняется жуткими воспоминаниями. Как?! КАК ОНА МОГЛА ЗАБЫТЬ! КУРОСАКИ-КУН! ИСИДА-КУН! БОЖЕ! ОНА ДАЖЕ НЕ ЗНАЕТ, ЧТО С ОСТАЛЬНЫМИ, ЖИВЫ ЛИ ОНИ ВООБЩЕ! И ЗАКОЛКИ! ЗАКОЛКИ УМОЛКЛИ, КАК ЖЕ ОНА НЕ ДОГАДАЛАСЬ, ЧТО ЧТО-ТО НЕ ТАК! Орихиме хватается за голову. Взор перекрывает пелена слез. В голове, на фоне звенящей пустоты, раз за разом повторяется один и тот же вопрос, который уже звучал ранее. Что делать?! Что делать?! Что делать?! Что же делать?! Что ей делать?!