Saviour

      Это невозможно.       Не было никакого логического объяснения тому, как Учиха Итачи стал ее спасителем. Во-первых, ее спаситель сумел появиться в нужное время, как раз тогда, когда она нуждалась в нем, даже если это означало, что пути с Итачи почти пересеклись. Так как же он мог быть в двух местах одновременно? Он использовал клонов? Какое-то дзютсу? Было ли это всего лишь одним великим, большим гендзютсу, которое полностью сводило с ума жертву?       Несмотря на то, что ее сердце говорило ей, что это бесполезно, Сакура подняла руку и сформировала печать освобождения, не сводя глаз с мужчины, который должен был стать ее спасителем.       Ничего не изменилось.       — Кай, — повторила она более настойчиво.       Ничего подобного.       — Кай! — Слезы разочарования наполнили глаза Сакуры, и ее руки начали дрожать. — Кай! Кай!       Нежные руки поднялись между ними, взяв ее руки и удерживая их неподвижно.       — Хватит, Сакура.       — Отстань от меня, — сердито закричала она. Однако сил разорвать его хватку не было. Не только физически, но и эмоционально. Сакура была истощена. — Как ты мог?       Она чувствовала себя преданной. Она чувствовала себя так, как будто ее обманули и одурачили — и как давно это продолжается? Годы! Чертовы годы. Точнее, это продолжалось с тех пор, как Сакуре исполнилось двенадцать лет. Ее так называемый спаситель появлялся и исчезал, когда она больше всего в нем нуждалась, защищая ее и спасая ей жизнь. А теперь он оказался старшим братом ее товарища по команде.       Затем что-то наконец щелкнуло в голове Сакуры, когда она посмотрела вниз. Не в первый раз она была очарована его выбором одежды, однако на этот раз она смотрела по одной конкретной причине.       Плащ был точно таким же, как у Сасори.       Вот почему он казался таким знакомым.       И… И теперь, когда его дурацкая шляпа была снята и бесполезно покоилась у их ног, Сакура смогла хорошенько разглядеть лицо Итачи. Он выглядел старше, чем раньше, с гораздо более выраженными слезными бороздами, которые говорили о его бремени за эти годы. Если не они, то глаза точно. Несмотря на то, что его Шаринган был активирован, Сакура все еще могла видеть навязчивое одиночество и печаль в его глазах. Но больше всего выделялся его налобный протектор. Налобный протектор с огромной толстой линией, проходящей прямо через символ деревни.       Символ Конохи.       Сакура автоматически попыталась дотянуться до своего куная, но Итачи все еще держал ее руки, удерживая их от любых угрожающих движений.       — Предатель, — прорычала Сакура и каким-то образом нашла в себе силы вырваться из его хватки. — Ты предатель Конохи. Отпусти меня!       Кривая улыбка тронула его губы, а глаза опустились на их сомкнутые руки.       — Прошло некоторое время с тех пор, как я слышал это.       Что?       Она нахмурилась в замешательстве.       — О чем ты, черт возьми, говоришь? — Еще раз Сакура потянула его за руку. — И отпусти меня!       Но он проигнорировал ее требования и притянул ее ближе. Почему, Сакура понятия не имела, но от этого его глаза казались намного более напряженными, когда они снова встретились с ее глазами — если это вообще было возможно.       Почему он выглядел намного старше, чем раньше?       — Твоя миссия не окончена, — прошептал ей Итачи, — пока ты не заберешь своего напарника у Сасори-сана и Дейдары-сана.       Что?       — Хватит говорить загадками!       Ее голова все еще раскалывалась, и звук ее учащенного пульса эхом отдавался в ее голове, вызывая десятикратное усиление боли. Что уж говорить насчет тошноты. Она продолжала омывать ее волнами, и от одной мысли о волнах Сакуре хотелось выпустить содержимое своего желудка на Итачи. Опять же, он это заслужил. Лживый ублюдок.       — Как долго ты был предателем? — спросила Сакура. — Как долго ты смотрел Хокаге-сама в глаза, когда лгал ему?       Терпение… Подождите, почему он так терпелив с ней? Как будто он ожидал всей этой тирады и многого другого?       — Я никогда не был и никогда не буду предателем своей деревни, Сакура.       — Тогда объясни это! — Она кивнула на налобный протектор, так как он все еще держал ее руки в плену. — И объясни свой плащ тоже. На Сасори был точно такой же, как у тебя.       — Это правда, — мягко ответил он, сохраняя тот же терпеливый тон в голосе. — Однако в этой ситуации есть много вещей, которых ты еще не понимаешь. — Как только она собиралась снова начать кричать, Итачи сказал ей: — Я не предатель своей деревни, однако я не шиноби твоей Конохи.       Наконец, Сакуре удалось оторвать одну из своих рук от его, и чистая горячая ярость, набухшая внутри нее, позволила ей вытолкнуть остатки своей безудержной чакры. Ее теперь уже свободная рука метнулась вверх, чтобы потянуться к налобному протектору, но как только ее пальцы коснулись металла, с намерением сорвать его со лба, рука Итачи вскинулась и крепко схватила ее. Это не было похоже на его предыдущий захват, который был нежным. Этот захват был грубым, и казалось, что он не заботился о том, чтобы не причинять ей боль.       Она задохнулась от кровоподтека, едва сдерживая крик боли.       Это был Итачи, которого она узнала за последние несколько дней.       — Я Учиха Итачи из Конохи, — холодно заявил брюнет, и его хватка усилилась, привлекая Сакуру ближе. На этот раз она вскрикнула. — Многие пытались отнять это у меня, и все они погибли, пытаясь.       Кем был этот парень?       — Ты самозванец, — это все, о чем она могла думать. — Или ты используешь хенге. Ты не Учиха Итачи.       — Я забыл, какой невежественной ты можешь быть в этом возрасте. — Его голос снова стал отстраненным, и, к ее тайному облегчению, холодная ярость покинула его. — Хотя я полагаю, что именно это время делает с памятью. Разве не так, Сакура?       Снова разговаривал с ней, как будто знал ее лично. Что, черт возьми, это значило? Это было так агрессивно и просто грубо. Когда он притворялся ее спасителем, Сакура до некоторой степени терпела это, потому что редко видела его, но теперь, когда он стоял перед ней, изображая из себя Учиху Итачи, это было невыносимо, и часть ее даже чувствовала себя оскорбленной из-за настоящего Итачи. Он, вероятно, понятия не имел, что кто-то ходит вокруг и притворяется им ради забавы.       Почему кто-то выбрал Учиху Итачи для подражания? Нельзя было отрицать, что он был могущественным шиноби, и не только физически, но и своим интеллектом. Он также был смехотворно привлекательным, а это означало, что он пользовался успехом у женщин (или у мужчин, в зависимости от того, за какую команду он играл). Конечно, кто-то хотел бы быть им. Но что случилось, когда их раскрывали? Когда кто-то понимал, что великий Учиха Итачи — это не тот, за кого он себя выдает? Должно быть какие-то дзютсу, которые мог использовать Итачи, которые не мог использовать никто другой. Так как она плохо знала его, Сакура не могла сказать, какие именно. Она также не могла сказать «активируй свой Шаринган», потому что этот парень уже активировал свой.       Подождите…       — Ты определенно Учиха, — выплюнула Сакура, — но это не делает тебя Учихой Итачи.       Наступила долгая пауза, во время которой все, что делал притворный Итачи, — молча смотрел на нее.       Это нервировало.       А потом…       — Ты любишь делать ставки.       Что? Ее лицо скривилось от смущенного гнева.       — Что ты, черт возьми, такое несе...       — Я хотел бы заключить с тобой пари, — сказал Итачи. Затем он отпустил ее руки и опустил свои к себе, по-видимому, не заботясь о ее силе. — Если я выиграю пари, ты выслушаешь то, что я скажу, и не перебьешь меня, пока я не закончу.       Зеленые глаза опасно сузились. Она еще не проиграла пари.       — А если я выиграю?       Он был совершенно невозмутим.       — Тогда я раскрою свою истинную личность.       Черт возьми, да. Он более или менее признал, что лгал о том, кто он такой. Игнорируя более рациональную часть своего разума, потому что она была слишком взбешена лживым ублюдком, Сакура кивнула.       — Отлично.       Не говоря ни слова, фальшивый Итачи медленно расстегнул свой плащ, расстегивая каждую застежку до тех пор, пока они не разделялись полностью посередине и обнажали его одежду под ним. Она была обычной и явно не принадлежала какой-либо деревне, о которой она знала. Во всяком случае, она была нейтральна, как будто парень не принадлежал ни к какой деревне — опять же, его налобный протектор сигнализировал о том, что он ниндзя-отступник.       А затем он потянулся к своей рубашке, поднимая ее все выше и выше, пока большая часть его туловища не показалась напоказ.       Невозможно было остановить румянец, бушевавший на ее щеках.       Он ухмыльнулся.       — У тебя была такая же реакция, когда я впервые показал тебе.       — Просто продолжай, — отрезала Сакура.       — Ты видишь это? — Итачи постучал по определенной отметке на своей груди.       Она наклонилась ближе и нахмурилась. Взглядом медика она могла сказать, что это родимое пятно. Он было бледным, но довольно заметным, если знать, где искать.       — Раньше оно было намного темнее, чем сейчас, — тихо сказал он ей и сам взглянул на родимое пятно. — Немногие знают об этом, кроме моих родителей, брата, кузена и тебя. — Он оглянулся на нее. — После того, как мы спасем того Итачи, которого ты знаешь, найди предлог, чтобы увидеть его грудь. Его родимое пятно будет темнее, потому что он намного моложе, чем я сейчас.       Родимые пятна не меняли цвет — во всяком случае, она не знала об этом. Единственный способ изменить цвет — это если человеку с родимым пятном сделали операцию, чтобы скрыть его. Однако для шиноби это казалось такой бессмысленной вещью.       — Ты поймешь, как только я выиграю пари, — уверенно, но в то же время хладнокровно заявил Итачи.       — Я еще не проиграла пари, — отрезала она в ответ. — Так что будь готов к проигрышу.       Он снова ухмыльнулся.       Она задавалась вопросом, почему это выглядело так понимающе.

.

      Каким-то образом, по причинам, которые она даже не могла понять, они путешествовали вместе.       Фальшивый Итачи помогал ей спасти настоящего Итачи.       Боже, у нее болела голова.       Но это не имело значения. Что имело значение, так это выследить Сасори и Дейдару, так как это, очевидно, приведет ее к настоящему Учихе Итачи. Как только эти ублюдки будут побеждены, она предстанет перед ними обоими и потребует знать, что, черт возьми, происходит. Однако были шансы, что Итачи, с которым она работала над их миссией, понятия не имел о самозванце.       Что ж, она надеялась, что так и будет.       Но что, если он действительно знал о нем? Вопросы, которые крутились у нее в голове, было невозможно игнорировать. Это определенно объясняет, почему Итачи не почувствовал ее так называемого спасителя в ту ночь, когда он уложил ее в постель — в ночь, когда она потеряла так много пациентов за один день. Что, если он притворялся, что не улавливает могущественной чакры? Сакура помнила, что была в состоянии недоверия, когда Итачи безмятежно вошел в комнату.       Нет, спорила она сама с собой. Это было невозможно.       Подозрительно зеленые глаза скользнули по черно-красному плащу, прежде чем сузиться.       Предатель шел впереди, потому что в конце концов у него был Шаринган. У них было большее преимущество, когда он был впереди. Не только это, но поскольку он, очевидно, был частью той же организации, что и Сасори и Дейдара, он знал, где их найти — или, по крайней мере, где будут находиться некоторые из их укрытий.       Сакура старалась не слишком долго сосредотачиваться на предателе.       Почему?       Между предателем и Итачи были различия, и это злило ее еще больше, чем прежде, потому что она абсолютно ненавидела, когда ей лгали и обращались с ней как с дурой. Чтобы спасти Итачи, она должна была быть уравновешенной и контролировать себя и свои эмоции. Было бы бесполезно врываться туда охваченной собственной яростью.       Пока они не спасли Итачи, предатель не имел значения.       На самом деле, он был для нее как жук. Он был отвратительным и раздражающим, и достаточно скоро она собиралась раздавить его.       Они снова путешествовали по лесу, и Сакура могла сказать по направлению, в котором они шли, что они бежали к Стране Рисовых Полей.       В Стране Рисовых Полей не было ничего особенного. Ходили слухи, что здесь жили многие ниндзя-отступники. Мало того, она однажды услышала от своего шишоу, что ее бывший товарищ по команде, Орочимару, когда-то пытался завоевать Страну Рисовых Полей и основать свою собственную деревню. Однако каким-то образом его планы сорвались до того, как что-либо из этого могло произойти.       С тех пор о нем никто не слышал и не видел.       Это было не из-за того, что никто не пытался найти его. Другой ее товарищ по команде, Джирайя (который также был крестным отцом и учителем Наруто), провел много лет в поисках своего своенравного товарища по команде после того, как Орочимару покинул Коноху. Поиски резко прекратились, когда Орочимару бесследно исчез. Это было все, что она действительно знала об этом.       — Как твои резервы?       Медик стиснула зубы, чтобы сдержать автоматический резкий ответ.       — В порядке, — вместо этого отрезала Сакура.       И так и было. Прежде чем отправиться на охоту за Учихой Итачи, она взяла один из своих специально приготовленных батончиков. Его сделала специально для нее Цунаде, которая затем дала Сакуре рецепт, чтобы она могла сделать их сама. Нет, планка не была идеальной, но она давала ей необходимый импульс, фактически не углубляясь в ее резервы. Эти запасы нужно было сохранить на случай непредвиденных обстоятельств, точнее, для ее печати. Пищевыми батончиками нельзя было злоупотреблять. Как солдатские пилюли, у них были побочные эффекты, и на них нельзя было жить. Чтобы сохранить естественный баланс тела, рекомендуется есть не больше двух порций в день.       Еще раз ее глаза вернулись к мужчине перед ней.       Предатель, неоднократно шептал ее разум. Нет, это было больше похоже на шипение, направленное на него, и в глубине души Сакура надеялась, что он каким-то образом уловил ее мысли. Его присутствие, возможно, было необходимо, но уж точно не приветствовалось.       Предатель!       Это была такая страшная мысль, но Сакуре почти хотелось, чтобы рядом с ней был другой Итачи. По крайней мере, она знала, что он тот, кем он есть.       До сих пор на этой миссии у них происходило что-то вроде дружбы-ненависти. Они терпеть не могли находиться в присутствии друг друга, но они поддержат друг друга, если им понадобится помощь. Бой с Сасори был ярким тому примером. Как только он увидел, что она вот-вот будет пронзена хвостом Сасори, Итачи остановил это. Затем он не позволил катане нанести ей удар. Было ли это потому, что он был ее товарищем по команде в этой миссии или нет, он все равно спас ей жизнь, и в глазах Сакуры это был долг, который невозможно было вернуть.       Жизнь была так драгоценна. Это было то, что вам, к сожалению, приходилось защищать, чтобы сохранить это, потому что, хотя это было так ценно, все могло закончиться в одно мгновение. В мире были плохие люди, которые не верили, что жизнь — это то, чем нужно дорожить. Некоторые хотели причинять вред, а другие хотели сделать прямо противоположное.       Это как бы сделало ее лицемеркой, не так ли? Сакура задумалась, следуя за предателем к деревьям и ускорив шаг, чтобы не отставать от него.       Только что она думала о том, как драгоценна жизнь, а ведь она уже забрала столько жизней — а ей еще нет и шестнадцати. С другой стороны розоволосый медик давным-давно смирилась с тем, чтобы после смерти спустится вниз, чтобы свариться с дьяволом. Это было неизбежно в выбранной ею профессии, и, в конце концов, это было именно так: избранная. Сакура решила стать куноичи, хотя это означало, что в конечном итоге она покончит с собой. Конечно, до нее не дошло, что это значит, до того дня, когда она убила в первый раз. Тогда «умереть» было просто словом, которое кто-то время от времени произносил. Лично ее это никогда не касалось.       К счастью, Сакура была с Цунаде и Шизуне, когда настал этот день, и они были там, чтобы помочь ей, не нянчаясь с ней, помогая пройти через американские горки эмоций, которые ее захлестнули.       — Мы прибудем через несколько минут, — раздался мягкий голос предателя. — Сейчас самое время отключить свой разум от блуждающих мыслей.       Блуждающих..?       Что?       Да как он посмел?!       Боже, она просто хотела…       Шаннаро!       Сакура глубоко вздохнула и заставила себя успокоиться.       Спасение Учихи Итачи сейчас было главным приоритетом. Не надоедливый жук-предатель.

.

      Низко пригнувшись и опустив голову в безопасность высокой травы, она наблюдала за предполагаемым входом в убежище. Оно было слишком открытым и простым.       Похожий на обычный дом, он стоял двухэтажным и уединенным посреди поля, окруженным бесконечной травой. Он был одноцветным, как и все другие дома, мимо которых они проходили, а крыша была сделана из такого же ненадежного материала. Почему они все еще решили создать их таким образом, Сакура никогда не узнает, потому что они были самой большой причиной пожаров, когда становилось слишком жарко.       Однако было что-то, что подсказывало ей, что это не обычный дом.       — Гендзютсу, — пробормотала Сакура.       Рядом с ней фальшивый Итачи кивнул, хотя его глаза не отрывались от здания.       — Оно слабое, но для среднего опытного шиноби его невозможно ощутить.       — Это все еще довольно жалкое гендзютсу. — Она закатила глаза. — Держу пари, что Шаринган заметит его за милю.       — Они не знают, что делать, чтобы этого не произошло, — ответил предатель. — В их глазах это приемлемо и защищает их на короткое время. Это все, что им нужно. Крайне важно, чтобы, будучи членом этой организации, вы не оставались в одном и том же месте более трех дней… Даже тогда это слишком долго.       Должно быть, жизнь ниндзя-отступника утомительна. Сакура посмотрела на предателя, а затем на его налобный протектор, после чего внутренне фыркнула и снова посмотрела на дом.       Предатель был предателем в ее глазах, и не более того. Добровольно покинуть свою собственную деревню было непростительным поступком для кого-то, кто был не чем иным, как эгоистичным и жалким оправданием шиноби. Они были отбросами.       — Какой план? — неохотно спросила она.       Он знал об этом месте больше, чем она, а значит, у него будет лучшая стратегия и план.       — Что мы должны сделать, так это…       Оглушительный взрыв оборвал фальшивого Итачи, угрожая отбросить их обоих назад силой взрыва. В последнюю секунду они использовали свою чакру, чтобы оставаться незамеченными.       Да, они определенно попали в нужное место.       Сакура приготовилась вскочить на ноги и найти Итачи, но предатель схватил ее за запястье и удержал на месте.       — Подожди.       — Что..? Нет! — она попыталась возразить и дернула свою руку. Только не это дерьмо снова! — Учихе-сану нужна моя помощь — он может пострадать.       Ответа не последовало.       Прищурив глаза, поскольку Сакура уже знала, что это проигрышный спор, она оглянулась на дом, но не удивилась, обнаружив, что он полностью покрыт густым черным дымом. Это было именно то, чего она ожидала, поэтому ей нужно было физически найти Итачи. Что, если он застрял где-то в здании, которое, без сомнения, уже превратилось в руины? Что, если он упал в обморок и вдохнул слишком много дыма?       — Сакура. — Фальшивый Итачи еще раз приблизил ее и по какой-то странной причине понизил голос. — Ты не должна упоминать о моем существовании перед Итачи.       — Не указывай мне, что делать, ты…       Но выражение его глаз было холодным и серьезным. Умоляющим, даже.       — Пожалуйста, Сакура. Даю слово, что достаточно скоро все раскроется, но пока мое существование должно оставаться тайной.       Она закусила губу, ее охватила нерешительность.       Он казался таким серьезным…       Брови предателя слегка нахмурились.              — Ты можешь сделать это для меня, Сакура?       Он делал это снова. Разговаривал с ней так, как будто они были старыми друзьями, или как будто он знал ее всю ее жизнь. Это было так… знакомо и… удобно.       — …Да.

.

      Когда она нашла его, Сакура сразу поняла, что что-то не так.       Это было больше похоже на то, что Итачи нашел ее, когда брел через поле в ее направлении. Он явно пытался выпрямиться и скрыть свои травмы, но они должны были быть серьезными, потому что даже через секунду после того, как они встретились глазами, ноги Учихи Итачи подкосились, и он рухнул сначала на колени, а затем на живот.       Она бежала еще до того, как осознала это.       Перевернув его на спину, Сакура попыталась заговорить с Итачи, попыталась заставить его ответить на ее голос, но ничего не вышло. Она оглянулась и прижала его неподвижное тело ближе к своему, сузив зеленые глаза.       Что, черт возьми, случилось?       Однако сейчас было не время задавать вопросы.       Глубоко вздохнув и молча молясь о том, чтобы собственные травмы не помешали ей, Сакура перекинула руку Итачи через плечо, половина его тела тяжело легла ей на спину, прежде чем она исчезла из поля зрения, не оставив ничего, кроме листьев на прежнем месте. Они не могли рисковать тем, что их преследуют, когда оба были ослаблены.       Это было нехорошо.       В организме Итачи был яд, а также травмы от обоих взрывов, которые варьировались от незначительных до серьезных. Самыми серьезными из них были сломанные ребра из-за осколков, которые угрожали проколоть его сердце. Еще один удар, и это бы произошло.       Это было первое, что она исцелила.       Однако в том состоянии, в котором она сейчас находилась, Сакура мало что могла сделать. Ее резервы были неприкосновенны, если она не активировала свою печать, а Цунаде запретила ей это делать, если только это не была серьезная чрезвычайная ситуация, которая не оставляла ей другого выбора.       Прислонившись спиной к стене пещеры, она медленно выдохнула.       На данный момент они застряли в сырой пещере до тех пор, пока Итачи не исцелится. Передвигать его пока было слишком рискованно. К счастью, они были далеко от чьего-либо пути, поэтому она рискнула разжечь костер, чтобы согреть и себя, и Итачи.       Яду противопоставили правильное противоядие после того, как Сакура сразу же узнала, что это яд Сасори. Что касается ожогов, лихорадки и рваных ран… Сломанные ребра были ее главным приоритетом — Учиха Итачи понятия не имел, как ему повезло, что он сейчас жив. Этот осколок был всего в нескольких сантиметрах от того, чтобы пронзить его сердце. Его ожоги… Она сделала все, что могла, не используя свою чакру, чтобы убедиться, что они не будут заражены, и за все это время…       Сакуре удалось увидеть его грудь.       Ее глаза вернулись к его фигуре без рубашки, зафиксировавшись на темной отметине примерно в дюйме ниже его левого соска.       Казалось, она наконец проиграла пари.