Азбука цветов

      День не задался с самого утра. Максвелл даже проснулся ни свет, ни заря. Да и ночью он не мог уснуть, голову разрывали противоречивые мысли, смешанные с гневом и приправленные стихающей яростью. Так как поспать ни ночью, ни утром у него не вышло, парень решил сварить себе кофе. Кофе в итоге «убежал», залив своей пеной всю плиту; он разбил кружку, а когда выходил на работу, дотошная соседка обвинила его в том, что ее зеленый куст чуть не засох. Оказывается, она просила его поливать растение в подъезде, пока она куда-то там уезжала на месяц. Благо, растение изредка поливал кто-то другой. «Сука, и здесь эти цветы!» — злился Макс, рассматривая темно-зеленые узкие и острые листья непонятного ему куста. Цвел он симпатичными розовыми цветочками, но те уже высыхали и опадали.       Плюнув на старушку и пропустив все ее высказывания по поводу безответственности мимо ушей, Максвелл направился на работу. Так как позавтракать нормально у него не получилось, он зашел в кофейню, которая была совсем ему не по пути. Там тоже его ждало разочарование: кофе невкусный, сендвич несвежий, кассир неприветливый! Даже на улице было мерзко: моросил противный мелкий-мелкий дождь, дул холодный ветер. Все сегодня сговорилось против парня. Настроения не было никакого. На работу он пришел на два часа раньше, чтобы перекрыть свои недоработки, но и там его ждали одни конфликты. Все раздражало, а мысли о вчерашнем поступке Валентайна на глазах у всего мира доводили его до немого и бессильного бешенства. Где-то Макс просто боялся, что кто-то из знакомых или даже знакомых знакомых увидел это! Позорище…       Коулман еле дожил до конца рабочего дня, даже коллеги в его отделе вздохнули спокойно. Сегодня рядом с парнем находиться было нереально: тот вспыхивал по любому поводу и даже без повода в принципе. Направившись в сторону метро пешком уже по гребанной привычке (с утра он все-таки воспользовался автобусом), Макс закурил сигарету. Когда он дошел до салона цветов, внутри все снова затрещало от раздражения. Сжав губы, парень отбросил окурок в сторону и решительно направился в магазин. Если там окажется Лили, то Натаниэлю невероятно повезло! Однако когда парень подошел ближе, то увидел, как Натаниэль стягивает с себя зеленый фартук.       — Убью ублюдка, — выдохнул он и зашел в магазин. Колокольчик оповестил флориста о позднем посетителе.       — Магазин уже не рабо… — начал Нат, но осекся, когда, развернувшись, увидел Макса. — Что тебе нужно?       — А ты думал, что, трусливо сбежав, не получишь за то, что сделал? — спросил Макс и подошел ближе, схватившись за стеллаж. Натаниэль тяжело сглотнул. Закусив губу, он посмотрел в глаза Макса, пытаясь разглядеть в них хоть грамм адекватности.       — Хватит уже, ты меня вывел. Успокойся и иди домой, — как можно мягче начал Натаниэль.       — Ты еще будешь указывать, что мне делать?!       Макс еще сильнее сжал перекладину стеллажа и хотел уже опрокинуть его вместе со всеми горшками и домашними цветами, но блондин быстро подскочил к нему, предотвратив это. Схватив за руки Коулмана, Натаниэль крепко сжал его запястья.       — Успокойся! Не уважаешь меня, уважай чужой труд! Хочешь драки? Давай выйдем, будет тебе драка! — громко проговорил парень, буквально вытолкнув Максвелла из магазина. — Гомофоб чертов, это надо же было так вляпаться!       — Кто из нас еще вляпался! — все никак не успокаивался шатен. Они завернули за угол, и Макс узнал грузовую машину Валентайна. Сегодня, наверное, был завоз цветов. Однако как же Макса бесило, что он так хорошо осведомлен о жизни этого горе-флориста.       — Ведешь себя, как подросток, Макс, — рассудительно начал блондин, — конфликты решаются беседой, а не кулаками.       — Что, зассал? — усмехнулся тот.       — Нет, — спокойно ответил Натаниэль, хотя, конечно, ему было страшно. Он и представить себе не мог, что все примет такой оборот. От Максвелла буквально волнами исходило раздражение. — Ну? Давай, бей меня, этого ведь хочешь? Или, может, ты хочешь, чтобы я больше не пытался с тобой связаться? Так я и не собирался!       Натаниэль вытащил телефон из заднего кармана и прямо перед Максом удалил его номер из записной книжки.       — Все, можешь спокойно спать, я более тебя не потревожу, — продолжал Валентайн, пытаясь все-таки избежать драки. Макс неожиданно выхватил телефон из руки парня и бросил себе в ноги, хорошенько ударив его пяткой по дисплею пару раз. Экран треснул, корпус промялся.       — Вот теперь спокоен! — ответил Макс.       — Какого черта ты творишь?! — возмутился парень, гневно стиснув зубы.       — Я творю?! Какого черты ТЫ делаешь?! — вспылил Макс, наконец, вызвав в себе ту бурю негатива, которая распирала его уже сутки. Схватив парня за грудки, Макс с силой впечатал его в стену. — Я ненавижу пидорасов, а ты, ублюдок, вынудил меня постоянно об этом думать!!! На кой-хрен ты это сделал?!       Максвелл кричал, забыв про то, что их кто-то все-таки может услышать. Натаниэль тяжело выдохнул от удара спиной о стену и перехватил запястья кареглазого.       — Ты знал, как я к этому отношусь и все равно сделал это! Дважды!       — Прости! — почти выкрикнул Натаниэль, чувствуя, что Макс ему сейчас легкие отобьет. Попытавшись его оттолкнуть, Нат бессильно снова ударился спиной о стену, болезненно выдохнув. Макс продолжал сыпать обвинениями.       — Я пытался пойти тебе навстречу! — кричал парень, вознося себя до статуса Девы Марии. — А ты, мразь, решил поиздеваться!       Все-таки вырвавшись из железной хватки, Натаниэль со всей силы отпихнул от себя Коулмана.       — Я не издевался! Успокойся уже, придурок! — но никакие слова до Макса не доходили. Тот снова резко направился к нему, и Натаниэль рефлекторно сжал ладонь в кулак, с силой проехав им по скуле парня. — Легче стало?! Тс…       Встряхнув ладонью, Валентайн нахмурился. Не любил он так решать проблемы. И не потому, что не мог постоять за себя, скорее считал это слишком низким. Макс яростно потер свое лицо в месте удара и неожиданно подскочил к флористу, схватив его за длинные волосы. Дернув за хвост парня вниз, Макс с колена ударил его по грудине несколько раз, только после этого отшвырнув блондина от себя. Натаниэль, запутавшись в ногах и не видя ничего перед собой от боли, споткнулся обо что-то и неудачно упал, сильно приложившись головой о бордюр. Голова затрещала.       — Вставай давай! — прикрикнул Макс. Натаниэль, тяжело дыша, заторможено понял, что во рту у него слишком много жидкости. Слюна смешалась с кровью из разбитой десны или губы?.. Поднявшись немного на руках, блондин смутно огляделся. Все плыло перед глазами с бешеной скоростью. Прижав ладонь к голове, чтобы картина перед глазами перестала кружиться, Натаниэль вдруг снова упал, вновь ударившись головой об асфальт.       — Вставай! — настаивал Макс и сам подошел к нему, присев на корточки. Лежачих не бьют. Схватив его за волосы, он повернул его голову и увидел кровь из носа и полузакрытые глаза парня. — Блядь…       Поняв, что переборщил, он сам поднял его, посадив на тротуар. Валентайн был в сознании, но абсолютно ничего не понимал. Голова невыносимо шла кругом, и его укачало. Подбородок чем-то залило, и капли неприятно щекотали шею.       — Уйди, — тихо попросил он, качнувшись и чуть не упав. Вовремя успев упереться рукой в асфальт, Натаниэль сжал свободной рукой основание шеи. Тошнило.       — Черт, Нат, я не хотел так сильно, — соврал парень. Он хотел вообще его убить, но, увидев кровь, почему-то испугался за друга. Попытавшись поднять его на ноги, Макс смог пройти с ним лишь пару шагов, потом Натаниэль вдруг согнулся, и его вырвало. Кажется, это было сотрясение мозга, но никто из них не успел об этом подумать. Натаниэлю было слишком плохо, чтобы думать хоть о чем-либо, а Макс был просто напуган.       — Эй-эй! — воскликнул он, когда парень совсем ослаб в его руках и резко свалился на колени. Вновь подхватив его, Коулман слегка ударил того по щеке, но Натаниэль больше не приходил в сознание. — Твою мать…

***

      Ярко светило солнце, припекая голову. Странно, что море было таким спокойным: никакого ветра парень совсем не чувствовал. Корабль ровно шел по небольшим волнам, слегка покачиваясь, но даже от таких небольших качаний парню стало дурно. С каждой минутой укачивало все больше и больше, и ему пришлось перегнуться через перила, чтобы глубже вдохнуть морской воздух. Только сейчас Натаниэль вдруг задал себе вполне логичный вопрос: «Что я делаю на корабле? Где я?» Испугавшись, блондин стал озираться по сторонам. Огромное судно было совсем пустым: не было ни персонала, ни других отдыхающих. Корабль, кажется, управлял собой сам, разрезая бесконечную морскую гладь. Так и не вспомнив, как оказался здесь, парень в панике побежал по палубе и поднялся в верхние каюты, но каждая была пуста. Волны стали сильнее, и Натаниэля совсем укачало. Нахмурившись, парень сполз по стене на корточки и сжался, чтобы перетерпеть, но рвота уже подступала к горлу. Раскрыв глаза, Валентайн вдруг увидел белый потолок, люстру. Откуда-то сзади сильно светило солнце. Хрипнув что-то невнятное, парень понял, что лежит на спине. Вместе с этим осознанием к нему приходила боль во всем теле. Очень болела грудь и почему-то колени. Голова шла кругом, а рвотную массу еле-еле сдерживали гланды. Резко поднявшись, от чего в голове все с болью перевернулось, Натаниэль зажал себе рот ладонью.       — Эй, тише, — раздался чей-то голос рядом. Кто-то погладил его по спине и нагнул к краю раскладного дивана. На полу стоял таз с водой, и Натаниэль вырвал прямо туда. Собственно, вырывать было нечем — выходила желчь. В страшных спазмах склонившись над тазом, блондин продолжал сплевывать по чайной ложке. Волосы мешались, но незнакомец бережно собрал их ладонью в хвост и придержал. — На, выпей воды.       Натаниэль сплюнул оставшееся и с болью повернулся на голос, замерев с протянутой к стакану воды рукой: по другую сторону дивана сидел Максвелл, подогнув одну ногу под себя. У левого уголка рта у него виднелся легкий синяк.       — Ты?.. — недавние события сразу завертелись картинами в памяти, и парень вдруг понял, что не знает, где находится, сколько сейчас времени и что будет дальше.       — Только спокойно, — выдохнул Коулман и всучил блондину стакан с водой и лимоном. — Ты как?..       — А как ты думаешь?! — повысил голос Валентайн, о чем сразу пожалел. Мозг у него «зазвенел», и он рефлекторно прижал ладонь к голове, недовольно ойкнув, потому что, как оказалось, голова у него тоже болела. — Тс…       — Я уже думал скорую вызвать, — почти с облегчением выдохнул шатен. — Прости, я чуть-чуть вышел из себя…       — Не надо скорой, — нахмурился парень, а потом все же сделал несколько жадных глотков кисловатой воды. — Где я?..       — У меня… я не знал, куда тебя тащить: то ли к себе, то ли в больницу… Решил, что у меня будет лучше…       — А! — вдруг встрепенулся парень, и все снова поплыло перед глазами. — Магазин!       — Закрыл я его, успокойся! И машина твоя под окнами, я на ней тебя привез.       — Тебя же прав лишили, — нахмурился блондин.       — У меня не было выбора особо, знаешь ли…       — Был. Не приходить в салон, например. Ты, вроде как, видеть меня не хочешь, после вчерашнего я тоже знать тебя не хочу.       — Прости, Нат, — опустив взгляд, выдохнул парень. — Я просто теперь постоянно думаю об «этом», и меня это бесит. Я не хотел так сильно калечить тебя. Ну, может, сначала хотел… Но я так за тебя испугался!       — Мне прям легче стало, — иронично хмыкнул он. — Сколько времени? Мне нужно домой.       Одернув покрывало, Натаниэль попытался встать с дивана, но так и не смог. Несколько раз он порывался подняться, но мозг начинал бунтовать, размывая все перед глазами. Итогом всех стараний стал очередной приступ тошноты. Выпитая вода сразу вышла через рот и нос. Макс заботливо протянул небольшое полотенце. Блондин принял его и прижал к носу. Состояние было отвратительным.       — Полежи! Сейчас часов девять утра, — встрепенулся парень, аккуратно убрав недопитую воду на тумбочку рядом. — Есть хочешь?       — Меня тошнит, о какой еде ты говоришь? — согнувшись и опустив голову между коленей, Натаниэль тяжело задышал.       — Тогда просто полежи.       — Откуда такая забота? — не поменяв позы, спросил голубоглазый. — Сам избил, сам лечишь? Со всеми так?       — Только с тобой, — после небольшой паузы проговорил Максвелл и сам поднялся с дивана. Обойдя его, он подхватил таз и пошел менять воду. Натаниэль лишь хмыкнул. Когда парень вышел из комнаты, блондин с любопытством осмотрелся по сторонам. Он ведь никогда не был у него дома. Стены были темно-серые, мебель черная, везде яркие плакаты с современной тематикой, у стены без окна — большой компьютерный стол и, собственно, сам компьютер; чуть дальше был небольшой шкаф. Напротив дивана на стене висела плазма, в углах колонки. На подоконнике какой-то хлам и ни одного горшка с цветком, даже кактуса не было. Просто рай для бабника.       Тяжело выдохнув, Натаниэль выпрямил спину и задрал свою кофту. На груди у него красовался объемный синяк. Прекрасно. Все же поднявшись на ноги, парень замер у плазмы: в пластиковом корпусе он увидел свое отражение и сразу прижал ладонь к скуле. Правая часть лица припухла. Найдя первое зеркало на шкафу, Натаниэль тихо взвыл. От виска до скулы растянулся яркий фиолетовый синяк, красиво окрасив и область под глазом. В этот момент как раз вернулся Макс.       — Холодное приложить надо… — негромко посоветовал он, поставив таз рядом с диваном.       — Ничего не нужно было бы прикладывать, будь ты хоть чуть-чуть адекватнее! — зло рыкнул Нат в ответ. — Дай мне что-нибудь! Как я работать буду?! Идиот!       Через минуту Натаниэль снова был на диване в полулежащем положении и прижимал к лицу замороженный окорок курицы в целлофане.       — А у тебя хороший удар правой, — решил разрядить атмосферу кареглазый и ткнул пальцем в свой синяк. — Я даже не ожидал, что ты вообще сможешь в ответку что-нибудь сделать…       — Хочешь, еще раз вдарю? — выгнул бровь блондин и недовольно скривил губы.       — Нет… — хохотнул Макс, а потом тяжело вздохнул. — Прости меня, ладно? Меня прям совесть съедает…       — У тебя совесть есть? — хмыкнул Натаниэль.       — Нат, ну, правда. Не знаю, что делал бы, случись с тобой что-то серьезнее этого… Мне крышу срывает, когда я начинаю думать о тебе, точнее о том, что ты думал обо мне, когда… ну…       — Тебе лучше не знать, о чем я думал, иначе ты меня вообще убьешь и будешь в черных пакетах по частям выносить из квартиры, — меланхолично ответил Натаниэль и убрал курицу на тумбочку. Ладонь замерзла, да и лицо тоже уже болело от холода. Клонило в сон, хотя Валентайн всеми силами противился этому. Ему вообще было не по себе от того, что он находился рядом с тем, кто вчера избил его. Странно, конечно, что Макс его не оставил там валяться и привез к себе, но тем не менее уйти отсюда все равно хотелось как можно быстрее. Однако слабость брала свое. — Можно я немного отдохну? Потом уеду. Я так… на минут двадцать…       — Конечно! Отдыхай, — кивнул парень. Натаниэль чуть спустился на постели и удобнее прилег на спине, закрыв глаза.       — Разбуди меня, когда соберешься на работу, — попросил блондин.       — Я взял отгул, — выдохнул Максвелл. — Спи… и… давай потом как-нибудь нормально прогуляемся, что ли?..       Натаниэль все же приоткрыл глаза, сонно посмотрев на кареглазого. Он что, издевается над ним?       — Больше никаких встреч этих дебильных… и никаких визитов без цели купить цветы, ладно? Тебе это не нужно, мне тоже нервы жалко. Хватит с меня…       — Нат…       — Что? — вздохнул парень. — Пустое все это. Ты — ненормальный! Мало ли что тебе в следующий раз в голову ударит? Я все равно не могу воспринимать тебя как друга, особенно после всего этого. У тебя просто крайняя степень гомофобии, — проговорил Натаниэль и снова прикрыл глаза.       — А как ты меня воспринимаешь? — с долей любопытства поинтересовался Коулман. — Нагнуть меня хочешь, что ли?..       — Угу, чтобы с колена ударить, — тихо выдохнул парень и зевнул, прикрыв рот рукой.       — Ну, я серьезно…       — Никак я уже тебя не воспринимаю. Отстань.       Конечно, он соврал. Даже несмотря на драку, на боль в теле, на четкое осознание паршивости ситуации, Валентайн продолжал питать к этому ублюдку какие-то странные чувства, которые его раздражали теперь в разы больше. Ему не хотелось здесь находиться, но, если быть честным с собой, где-то ему было даже приятно, что Макс за ним ухаживал, волновался за него. Отгул, наверное, взял, чтобы за ним присматривать? Как можно было радоваться этому, если Максвелл сам все до этого довел?! Но в душе Натаниэль был даже рад, что все так вышло. Они ведь последний раз вот так рядом.       — Так теперь можно снова общаться! — никак не успокаивался парень.       — Нет уж, увольте. Гей и гомофоб априори не могут быть друзьями, — отрезал блондин. Голова у него почти не работала, полностью погружаясь в сон.       — Ну да… точно, — вздохнул Максвелл и больше ничего не сказал. На самом деле ему до безумия хотелось загладить свою вину перед парнем, хотя Натаниэль все равно был сам виноват во всем. Натан быстро уснул, а Коулман продолжал на него смотреть. Даже с синяком на пол лица он не переставал выглядеть как-то иначе, чем выглядел бы любой другой на его месте. Снова вспомнился поцелуй на улице, но это воспоминание уже не вызывало злобы, скорее просто приступ негодования.       — Гей… — вздохнул Максвелл и поднялся на ноги. — Был бы хоть бабой, что ли?       Нат ничего не ответил, крепко уснув. Тем временем хозяин квартиры достал из холодильника банку пива и стал размышлять о том, что значили слова Натаниэля «Лучше тебе не знать, о чем я думал». Что за больное восприятие мира? Нет, конечно, если закрыть глаза на все, то было даже, наверное, лестно, что мужик запал на него, но ощущение грязи все равно никуда не уходило. Оставалось только головой об стену биться, чтобы перестать представлять себе возможные варианты того, о чем думал Валентайн. Навязчивые картины секса с парнем, а именно с Натаниэлем, теперь вообще не покидали воспаленный разум. Ярость брала до абсурдного! Но мысли эти никуда не уходили, чтоб их! Где бы знак найти, который бы подсказал, что делать дальше.       Чтобы проветрить голову парень вышел на лестничную площадку с банкой пива и сигаретой в зубах. Женщина все пыхтела над своим растением и, завидев виновника высохших цветов, тут же начала что-то бурчать.       — Ой, да хватит уже! Вот, веник-то сам не высох! Зеленый! — выплюнул Макс, затянувшись.       — Сам ты веник! Это олеандр! — недовольно воскликнула женщина, всунув в огромный горшок какие-то палочки — видать, удобрения. Макс нахмурился и, вытащив телефон из кармана, вбил название растения в поисковой строке. Поисковик выдал пару историй этого растения. Одна была благородной, рассказывала, что в далёкие древние времена в Средиземноморье проснулся вулкан. Люди и животные спасались бегством от раскаленной лавы и камнепада, но путь к отступлению им преградило большое озеро. Молодой юноша, сын богов по имени Олеандр, решил выпить озеро, чтобы спасти людей. Отяжелевший от воды, сам он не смог сдвинуться с места. В память о его подвиге красиво цветущий кустарник, растущий у воды в долинах рек и на морском побережье, назвали олеандром. Другая история была смертельной, рассказывала про древних воинов, решивших остановиться на ночлег в чужих землях. По одной из версий это были воины Александра Македонского, которые шли в Индию через Малую Азию. Эти воины решили приготовить на костре ужин, воспользовавшись прутьями, которые срезали неподалеку. Но на утро никто из них не проснулся. Растение это, как оказалось, было ядовитым. В восточных странах этим цветком преданные жены украшали поднос с едой для своих неверных мужей, намекая, что если те еще раз изменят, то цветок этот окажется в еде, что, несомненно, убьет кутилу. Разобраться в значении цветка было несложно: он был красив внешне, но ядовит внутри. Даже история любви и благородства заканчивалась смертью, а потом вырастал прекрасный куст с этими цветами… Наверное, Натаниэль был тем самым олеандром, только не розовым, как в подъезде, а белым. Такой же красивый, но ядовитый и опасный. На такой цветок только смотреть остается. «Вот тебе и знак», — хмыкнул Макс и выкинул окурок в пустую банку из-под пива.