О чувствах

Чан уже начал забывать, как это "чувствовать себя как дома", когда встретил веснушчатое солнышко по имени Феликс. Искорки в глазах младшего словно добавили яркости внутреннему огню, помогли второму дыханию открыться в полную силу. На тот момент Чан, конечно, уже не был одинок, его "детки" начали постепенно собираться вокруг лидера, но появление Феликса словно стало знаком, что он действительно движется в правильном направлении, и придало новых сил. По началу Чан был с ним довольно строг, он со всеми был строг, требовал как можно больше, чтобы они стали как можно лучше в профессиональном плане. Не потому, что ему вдруг ударила в голову власть, а потому, что он удивительно быстро привязался к этим разношерстным мальчишкам и не хотел терять никого из них. Чан так долго был один, что пустота внутри даже стала казаться привычной, но эти ребята вернули ему чувство, что он не одинок, они подарили ему надежду, что он больше не будет одинок. Он сам их выбрал, хотя порой, кажется, что это был выбор судьбы, ведь Чан так долго их ждал, он ждал именно ИХ, и поэтому теперь ответственность за каждого из этой порой несносной группы стала для парня основной движущей силой. Каждый день с ребятами придавал новых сил, не смотря на то, работали они на самом пределе этих самых сил, порой буквально падая от усталости. Но у них была общая цель, и все понимали, для чего всё это. Феликс это тоже понимал, не смотря на то, что сначала с пониманием многих вещей возникали проблемы, но в такие моменты "лидер Чан" всегда чуть отступал, и на помощь приходил "Чан-друг" или "Чан-старший брат". И Феликс был бесконечно благодарен за это. За то, что Чан всегда был рядом, когда это действительно было нужно. За то терпение и мягкость по отношению к нему, что проявлял Чан каждый раз, даже если был раздражен, почти без сил или не в настроении. За ту заботу, что была порой крайне необходима, как и самые теплые в мире объятия, в которых можно было отогреться и буквально, и морально. Феликс понимал, что "старшему брату" по многим причинам труднее, чем им, поэтому старался не только усерднее заниматься, но и хотя бы морально поддерживать Чана, чтобы хоть чем-то помочь хёну, что столь быстро стал практически родным. И Чан был благодарен Феликсу за такую поддержку. Порой ему начинало казаться, что он может поделиться с этим "солнышком" любыми своими проблемами или переживаниями, и "солнышко" тут же рассеет сгущающуюся тьму. Феликс быстро стал его "безопасным местом", тем, где можно отогреться, успокоиться, словно вернуться домой. У него будто появился ещё один младший брат, которого так и хочется обнять, чтобы почувствовать то тепло, что было так далеко за океаном. Но всё же не все мысли озвучивались, не всеми проблемами Чан делился, так как не хотел пользоваться добротой Феликса больше, чем это действительно было необходимо. Чан не хотел, чтобы собственные невеселые мысли, могли ненароком заставить погаснуть эту лучезарную улыбку напротив, да и некоторые мысли казались слишком неуместными, чтобы делиться ими даже с самим собой. И Феликс это понимал, и Чан был благодарен ему и за это. Феликс, действительно, понимал гораздо больше, чем показывал окружающим. Он понимал, что не все свои наблюдения и открытия стоит озвучивать или заострять на них внимание, ведь это может ненароком морально ранить или даже серьезно навредить людям. А вредить тем людям, что теперь были вокруг него Феликс хотел меньше всего на свете. Он слишком быстро и искренне привязался, подружился, полюбил. Он и сам почти не заметил, как эти люди стали словно его второй семьей, новым домом, который помогал справляться с разлукой с домом родным. Чан понимал это лучше остальных, поэтому неудивительно, что именно он стал особенным человеком для Феликса. Его "старшим братом", заботливым "папочкой", его маленьким личным домашним уголком, его самым теплым напоминанием о их общем далеком доме.