Дурное влияние.

Но если Питер думал, что это поведение Дэдпула было ужасное и хуже некуда, то вскоре он понял, как сильно ошибался. - Вчера видел тебя в городе, - выдал однажды Дэдпул, явившись на патрулирование. – Что за горячая итальяночка с тобой шла? Мама? Ты вроде на итальянца не похож. - Это моя тетя. - Родная? - Нет. Жена моего родного дяди. Они с дядей Беном растили меня после смерти родителей. Дядя Бен погиб два года назад и мы с тетей Мэй остались вдвоем... и даже, блин, не вздумай к ней приближаться! Увижу тебя рядом с Мэй, убью! - Да я и не собирался, - отмахнулся Дэдпул. - Без шуток! - Питер сгреб в кулак куртку у него на груди и притянул Дэдпула ближе к своему лицу, заставив его пригнуться из за разнице в росте. - Если ты только… - Да не буду я, - серьезным тоном проговорил Дэдпул. - Я ж понимаю - она твой единственный близкий человек, твоя семья. Я не стану к ней подкатывать. Слово даю. И потом, ты ведь видел меня без маски – вряд ли твоя красавица-тетя на такой ужас позарится. - Ладно, - Питер разжал хватку на куртке Дэдпула, очень надеясь, что в этой ситуации тот слово сдержит. - Слушай, а можно вопрос? - тут же повеселел Дэдпул. - Спрашивай, - кивнул Питер. - А вот ты когда дрочишь, думаешь о ней? Представляешь себе, что это тетушка Мэй касается тебя там…? Питер дал ему в морду. Молча. Со всей силы. Дэдпул отлетел метра на три, врезался башкой в стену и начал смеяться. Сука. Питер думает, что это перебор. У всего, в конце концов, есть границы. И есть вещи, с которыми нельзя шутить. Но Дэдпул ни о каких границах понятия не имеет. - А твоя тетя ведь, и правда, красотка. Фигурка у нее - просто закачаешься! Ты только не подумай, что я клинья подбиваю! Не-не, ни в коем случае! Куда мне с такой рожей? Но ты-то симпатичный. А у нее, похоже, уже давно никого нет... - Замолкни! - Да ты только посмотри, какая у нее задница! А эти топики на тонких бретельках, которые она постоянно носит - это же чистой воды соблазн! Как ты только до сих пор держишься и не... - Хватит! Замолчи немедленно! - Ты же видел, как вчера с Мэй аптекарь флиртовал, хоть он и конкретный старпер уже? Зато парень из фотосалона напротив молод и горяч и тоже вовсю строит ей глазки, но Мэй ни с тем, ни с другим в ответ не флиртует. А знаешь почему? Не хочет тащить в дом постороннего мужика. А вот ты ей не посторонний. И у тебя есть все шансы... - Заткнись! Самое поганое в данной ситуации то, что слова, сказанные Дэдпулом не выходят у Питера из головы. Дядя Бен погиб два года назад, а Мэй до сих пор одна и, похоже, не планирует ничего менять. В смысле, Мэй же, и правда, ну, чисто объективно, красивая женщина. И мужчины часто и много с ней флиртуют, но Мэй никогда намеренно не флиртует с ними в ответ - улыбается, шутит, но никогда не переходит границы и не показывает, что в ком-то из них заинтересована. Однако, этот факт, похоже, ничуть не умаляет интерес окружающих мужчин, а даже наоборот распаляет его: - Как поживает твоя тетя? - Передавай привет тете! - Эта горячая итальянская бабенка - просто конфетка! - А что сегодня вечером делает твоя очаровательная тетушка? - Привет, Мэй! Какого цвета на тебе халатик? Надеюсь, прозрачный? - ладно, мистер Старк просто прикалывался. Но остальные-то нет! Кое-кто даже пытался подружиться с Питером, чтобы таким образом подобраться ближе к неприступной Мэй. Но ни у кого из них не было ни единого шанса заполучить ее. И ведь Питер никогда раньше не задумывался, почему так. Ну, то есть дело, конечно, в том, что Мэй очень любила дядю Бена и, наверное, до сих пор любит его и не хочет видеть рядом с собой никого другого. Это с одной стороны. А с другой - прошло уже два года, а это очень долгий срок, но Мэй даже ни разу не попыталась начать с кем-либо встречаться. Во всяком случае, Питер ничего такого не замечал. А что, если Дэдпул прав: что если Мэй, действительно, не хочет тащить в дом постороннего мужчину? Не хочет разрушать их с Питером маленький мирок, где есть только они вдвоем и воспоминания о человеке, которого они оба любили. Питер, разумеется, не хочет, чтобы Мэй так и осталась одна до конца жизни - она как никто заслуживает быть счастливой. И Питер на самом деле был бы очень рад, если бы тетя встретила какого-нибудь хорошего парня, который бы по-настоящему ее полюбил, тем более что еще пара лет и Питер закончит школу, поступит в университет и уедет учиться в другой город. И Питеру ужасно не хочется оставлять здесь Мэй совсем одну. У Питера даже мелькает дикая мысль, поговорить с тетей по душам и сказать ей, что он не против, если Мэй найдет себе кого-нибудь. Почему-то когда Питер думает обо всем этом, то невольно вспоминает свою соседку сверху - миссис Кемпински. Миссис Кемпински тоже овдовела пару лет назад, после чего и переехала в дом, где живут Питер и Мэй, и поселилась в квартире этажом выше. Но, в отличие от Мэй, которая до сих пор тоскует по дяде Бену, траур у миссис Кемпински продлился едва ли больше пары месяцев. А потом она начала водить домой ухажеров. Не то, чтобы Питер специально за ней следил, просто спальня миссис Кемпински располагается точно над спальней Питера. А стены в этом доме не слишком толстые. Да и звукоизоляция не очень. И наверняка миссис Кемпински об этом хорошо известно, но ее это, похоже, совершенно не смущает. Питеру еще не было и четырнадцати, когда начались эти сэкс-марафоны: стоны, вздохи, ахи и размеренный скрип кровати, который постепенно становился все резче и быстрее в такт стонам миссис Кемпински. А потом Питер кончал одновременно с соседкой и ее очередным хахалем, быстро двигая рукой под одеялом и закусывая губу, чтобы самому не издавать звуков. Было ли Питеру стыдно за всю эту ситуацию? Ну, да... наверное. Ладно, ему, и правда, было стыдно. Но, в конце концов, Питер, вроде как, и не виноват. Он не извращенец. Просто у Питера пубертат, гормоны играют, и стоит даже на линолеум, а тут вдруг такое - понятное дело, что Питера возбуждают эти стоны и характерные скрипы из соседней квартиры. - Это как эротическая радиостанция, - глубокомысленно изрек Нэд, когда Питер поделился с ним своей проблемой. - Чего? Какая еще радиостанция? - не понял Питер. - Ну, знаешь, не все же смотрят порно? - принялся объяснять Нэд. - Некоторые порно читают. Ну, всякие там бульварные романы, в которых подробно описываются эротические сцены. А у тебя вроде как радио, которое ты слушаешь, чтобы... - Ага, вот только я не могу его отключить, - буркнул Питер. Каждый раз, когда у миссис Кемпински появлялся ухажер, начинались эти ночные стоны-скрипы, которые повторялись почти каждую ночь в течение примерно двух-трех недель, иногда немного дольше. Потом следовал скандал, после которого ухажер исчезал, и следующие пару недель Питер жил спокойно, а потом у миссис Кемпински появлялся новый ухажер, и все стоны-вздохи и скрип кровати начинались сначала. Питер был бы рад никак на них не реагировать, но миссис Кемпински стонала очень громко, а заснуть со стояком у Питера не получалось. Поэтому до того, как Питера укусил паук, и он обрел супер-способности, Питер всегда старался ложиться спать пораньше и заснуть до того, как соседка начнет стонать. А став Человеком-пауком, Питер начал применять в отношении соседки новую тактику: как можно позже возвращался домой с ночных дозоров, то есть ложился спать уже после того, как соседка угомонится. Но иногда миссис Кемпински занималась сексом не только вечером, но еще и пару раз за ночь. Именно ее слишком громкие порнушные стоны и выдернули Питера из сна, когда на часах еще не было и четырех утра. Питер залез под одеяло с головой, закрыл уши руками и честно старался не слушать, надеясь поскорее снова заснуть и спокойно поспать до звонка будильника. Но не тут-то было. Размеренный скрип кровати соседки над головой и ее протяжные стоны только усиливались, и все же делали свое дело: Питер начал возбуждаться. Питер знал, что пытаться заснуть со стояком - гиблое дело, он уже сто раз пробовал, и в его случае это стопроцентно не сработает. Но сегодня Питер очень устал после ночного патруля и сильно не выспался. А с утра в школу. Спать хотелось сильнее, чем дрочить. И Питер, поплотней прижав руки к ушам, решил попробовать думать о чем-то, что могло бы его отвлечь и задавить зарождающееся возбуждение на корню. Первое, что пришло в голову – тест по математике. Но думать про синусы и косинусы под глухие, но все равно слышимые даже не смотря на заткнутые уши, стоны миссис Кемпински не особо получалось. И тогда Питер подумал о Дэдпуле – нет, ну правда, что еще способно лучше сбить эрекцию, чем воспоминания о том, как выглядит Дэдпул без маски? А вся эта похабщина, которую он постоянно Питеру говорит? Может самого Дэдпула подобное и возбуждает, но вот у Питера, наоборот, вызывает стойкое отвращение. Также, как и у любого нормального человека, наверное. Как и все эти совсем непрозрачные намеки насчет самого Питера и тети Мэй… хотя, это даже не намеки – Дэдпул открытым текстом предлагает Питеру… так, вот об этом думать точно не хочется. Что вообще у этого Дэдпула в голове творится, раз он говорит такое? Если по-честному, то это настолько огорошивает, что Питер даже не до конца понимает, как ему на подобные заявления Дэдпула реагировать. Потому что да, Питер может понять, что мужчины пытаются через него подобраться к Мэй, заслужив ее внимание и симпатию хорошим отношением к ее единственному племяннику. Но никогда прежде никто не пытался свести Мэй с самим Питером. Как Дэдпулу вообще такое на ум пришло? Стоны миссис Кемпински становятся все громче и резче, и, как бы плотно Питер не пытался прижать ладони к ушам, он все равно их слышит. А от мыслей о Дэдпуле и его извращенных высказываниях относительно себя и тети Питер окончательно проснулся. Через три часа нужно вставать в школу и хорошо бы поспать хотя бы эти жалкие три часа перед насыщенным учебным днем. Вот только у Питера стоит как на параде, и с этим надо что-то делать, иначе заснуть сегодня так и не удастся. А Питеру очень нужно заснуть, потому что у него никак не получается нормально выспаться всю последнюю неделю - ночные патрули в компании Дэдпула и его пошлые разговорчики сильно изматывают, а спать на уроках - прямой путь в кабинет директора. Вариантов нет: придется дрочить. И чем быстрее Питер начнет, тем быстрее закончит и сможет заснуть. Питер приспустил пижамные брюки, облизнул ладонь, плотно обхватил член и принялся быстро скользить рукой в такт стонов миссис Кемпински. Он лежал, накрывшись одеялом с головой, и старался побыстрей довести себя до разрядки. Просто и без изысков, не ради удовольствия, а чтобы успеть хоть немного выспаться. Вообще, когда Питер мастурбировал под аккомпанемент стонов соседки, он делала это скорее механически, ни о чем особо не думая и ничего конкретного не представляя в этот момент. Совсем другое дело, когда Питер ласкал себя, думая о Лиз. Он всегда представлял себе, что они с Лиз целуются. Долго. С языком. От одной только мысли об этом внизу живота будто закручивалась тугая горячая пружина. Еще Питер представлял себе, что целует Лиз в шею – у Лиз очень красивая шея. И снимает с Лиз кофточку. А под ней – лифчик. Белый и кружевной – яркий на контрасте со смуглой кожей. И Питер кладет свою руку прямо Лиз на грудь, легонько оглаживая и чуть сжимая ее через лифчик. А Лиз чуть приоткрывает зацелованные губы и стягивает свои трусики прямо из-под юбки – они тоже былые и кружевные. Собственно дальше этого эротические фантазии Питера о Лиз и не заходили, потому что Питер обычно кончал на моменте с трусиками. Но с тех пор, как Лиз переехала, Питер мастурбировал с мыслями о ней все реже и реже. Может потому, что теперь не видел ее в школе каждый день, а, может, потому, что все же чувствовал себя виноватым за то, что отправил в тюрьму ее отца. Нет, о том, что остановил Стервятника, Питер, разумеется не жалел, но ему было очень жаль, что этим он причинил боль ни в чем не повинной Лиз. Еще кроме Лиз в своих эротических фантазиях Питер иногда представлял пару девчонок из школы, но это так, без фанатизма. Или вспоминал кое-какие особо возбуждающие моменты из фильма для взрослых, который посмотрел в отеле в Германии, куда летал драться с Капитаном Америкой. Или просто шарил порно в Интернете. В общем, все стандартно. И никаких особых извращений помимо любвеобильной соседки сверху в жизни и в мыслях Питера не было, пока не появился Дэдпул. Возвращаясь мыслями к Дэдпулу, Питер думает о том, что при всех минусах этого знакомства, все же был и положительный момент – ну, помимо того, что в день непосредственно знакомства Дэдпул спас Питеру жизнь. Так вот, положительный момент заключается в том, что Питер всерьез задумался над тем, что Мэй до сих пор одна. И, наверное, им с тетей все же нужно откровенно поговорить, чтобы Питер мог донести до нее мысль, что он совсем не против, если Мэй начнет встречаться с кем-нибудь. Разумеется, Питер этого потенциального бойфренда проверит от и до: и жучок на него прицепит, и не постесняется пробить его по базе данных полиции - благо костюм Питера наделен такими возможностями. Единственное, что несколько смущает Питера во всей этой ситуации, так это тонкие стены в квартире. Питер не припомнит, чтобы он когда-нибудь раньше слышал по ночам тетю Мэй и дядю Бена, но кто его знает, как оно будет теперь... ну, в смысле, когда Мэй все же кого-то себе найдет? - А если я не хочу никого искать? - улыбается Мэй и снимает очки. - Но ты ведь не можешь всю жизнь быть одна? - возражает ей Питер. - А я и не одна, - снова улыбается Мэй и отбрасывает за спину прядь волос, - у меня есть ты. - Но я скоро поступлю в университет и уеду, - говорит Питер. - И что тогда? - Ну, это ведь произойдет не завтра. У нас с тобой еще есть время, чтобы рассмотреть варианты, - Мэй наклоняет голову на бок и выжидающе смотрит на племянника. - И что это за варианты? - непонимающе хмурится Питер. - Вариантов на самом деле несколько, - Мэй присаживается на край кровати Питера и протягивает руку, чтобы поправить его взлохмаченные со сна волосы. - С чего бы начать? Наверное, с чего-нибудь попроще? С этими словами Мэй берет правую руку Питера и кладет ее себе на левую грудь, придавив сверху ладонью, чтобы Питер не смог свою руку убрать. Питер от шока и неожиданности застывает на пару секунд, а потом все же пытается отдернуть свою, прижатую к груди Мэй руку, но не слишком резко, чтобы не причинить тете боль и не почувствовать... ничего лишнего. - ... Мэй...? - голос дает петуха, а Мэй только сильнее прижимает руку Питера к своей груди, и Питер четко чувствует под ладонью маленькую твердую горошину соска. Мэй как-то слишком пошло и порнушно прикусывает нижнюю губу, откидывает назад голову, открывая взору Питера длинную стройную шею, лямочка ее топика в очередной раз соскальзывает с плеча, а Мэй чуть выгибается, сильней подавшись грудью вперед на ладонь Питера. Ее протяжный стон сливается со стоном миссис Кемпински, и Питер неожиданно для самого себя вдруг кончает и плотно зажмуривает глаза от стыда, чтобы не видеть тетю. - Питер? - тихонько зовет его Мэй. Питер молчит и только сильнее зажмуривается. - Питер! - Мэй повышает голос. Но Питер по-прежнему молчит. - Питер!!! Вставай, соня! В школу опоздаешь! - ...что? - Питер открывает глаза и обнаруживает себя с головой укрытым одеялом. Тети рядом нет. Аккуратно выглянув наружу, Питер обнаруживает, что и в комнате ее тоже нет. - Питер?! - в это время дверь распахивается и на пороге, наконец, возникает взволнованная Мэй. - Ты проснулся? В школу опаздываешь! Ты себя хорошо чувствуешь? Не заболел? - Нет, я... я в норме, - кое-как выдавил из себя Питер. - Просто проспал. Сейчас встану. - Поторопись, завтрак на столе, - бросает Мэй и убегает на кухню. Сон. Это был всего лишь сон. Ужасный ночной кошмар... эротический ночной кошмар с участием Мэй. Чертов Дэдпул!!!