История и истории

Начало сентября выдалось ясным и, на редкость, морозным. Для сентября. Или это сказывалось присутствие фиолетовой ауры. Подумать только ещё вчера было лето, каникулы, а сегодня школьники и студенты поголовно хотели изобрести машину времени, чтобы вернуться в начало каникул и ещё раз отдохнуть. Толкучка на платформе 9 и ¾ была знатная. Вечно ухающие совы, галдёж детей, прощающихся с родственниками, другие смеялись и кричали с давними друзьями. Некоторые дальновидные искали свободные купе. В общем, наблюдать за всем этим со стороны, когда ты уже занял свое место, было просто потрясающе. — Иван, ты там что, спишь что-ли? — Англия оторвался от созерцания людей, суетившихся на перроне. Россия развалился напротив него, казалось, заснув. Неизменный бежевый шарфик чуть съехал вбок, и можно было рассмотреть высокий ворот темно-синего свитера. Перед тем как устроиться в купе, Брагинкий снял с себя песочное пальто, не такое как в каком он обычно любил появляться на собраниях. Сам Англия поправил мантию, которую специально заказал себе в Косом переулке. — М-м-м… Наверное нет, — отвечает Россия, хотя по голосу понятно, что он бы с удовольствием поспал, — а что, мы ещё не едем? — Отправка в 11:00. — А когда должно быть прибытие? Англия не успел ответить: в купе завалились подростки, видимо, пятикурсники. Одного из них Артур стопроцентно узнал — Гарри Поттер. Тот самый Мальчик-который-выжил, против которого сейчас агрессивно настроено Министерство. Артур слышал уже про суд за применение магии и про почтиисключение из школы. Да, на что только ни готово пойти Министерство ради отрицания угрозы и удержания власти. — Можно?.. — спросила девушка. На школьной мантии Гриффиндорско-красной расцветки красовался значок старосты. — Только не шумите, — буркнул Артур, пододвигаясь ближе к окну со своими вещами. Поезд тронулся. Тишина в купе прерывалась разве что постукиванием колёс. Артур смотрел в окно, Иван скучающим взглядом ловил, но поистине взволнованными мыслями остатки мобильной сети. Всю работу «по хозяйству» он оставил Москве и Петербургу и уже жалел об этом: братья-столицы не выносили друг друга, всячески борясь за почётное место «правой руки и сердца» России (пока счёт 2:1 в пользу Злата). Поэтому, понимая какую глупость совершил, доверив управление сразу обоим столицам, Россия судорожно писал затворнику Сибири, чтобы тот проконтролировал ребят. А потом написал Севастополю, чтобы тот проконтролировал, что Сибирь контролирует ситуацию. Остаётся надеяться, что обойдётся без кровопролития. — Ты так и не ответил. Когда мы прибываем? — Иван выключил телефон, а потом поймал удивлённый взгляд рыжего парня. Он телефон раньше не видел, м? — Сегодня вечером, к шести часам, — Артур взглянул на наручные часы. — Ого. А я думал, дольше будем ехать, хотя… — разумеется, Россия сравнивал со своей территорией. Англия закатил глаза. Его изрядно бесило, что Хогвартс находится на территории его старшего брата. Шотландия всячески хотел объявить независимость и войти в ЕС. Это никак не связывалось со школой чародейства и волшебства, но Керкленду было б спокойнее. — А. в России где находится волшебная школа? — Артур едва удержался и не спросил «у тебя». Надо бы быть осторожнее. Дети навострили уши. До этого ребята притворялись глухо-немыми и разговаривали шёпотом, кажется, обсуждали их и ситуацию с Поттером. Артур сделал мысленную пометку присматривать за его магической надеждой. Сейчас времена неспокойные. Надо будет поговорить с Иваном. — Ну, основная школа, Колдовстворец, но также полно школ по всей стране. Ещё есть весьма своеобразная академия в Москве, но вам о ней лучше не знать. «Наверняка там некромантию изучают,» — подумал Англия. — Сэр, прямо в городе? — не удержался и встрял рыжий парнишка, что тоже был со значком старосты. Потом он опомнился и промямлил тихое «извините», перед этим получив тычок в бок от однокурсницы. — На метро доберетесь. («Но не выберетесь оттуда никогда, разве что тушкой или чучелом») — Простите, сэр, а как же Статут о секретности? — спросила девочка-староста. Иван задумался. О волшебниках у него знали всегда, просто чаще всего об их существовании забывали или не воспринимали всерьёз (как-то России пришлось вытаскивать министра магии из психушки). Когда к власти пришли коммунисты, волшебники, почуяв, что запахло жареным, решились на отчаянный шаг: добровольно объявили о себе «красным» и предоставили свои услуги. Как результат — спокойное проживание людей и магов бок о бок, равные возможности возможности, получение одинакового образования, но с дополнительными пунктами магических предметов. — Ну… Его соблюдают, — уклончиво ответил Иван. Девушка ему явно не поверила. Иван самому себе бы не поверил. Нет, в густонаселённых местах его необъятных территорий Статут точно соблюдался, по крайней мере в открытую никто не колдовал, а вот народы Севера магией и жили, да и пусть — главное, чтоб остальным жить не мешали. В их, шаманскую, магию Россия предпочитал не лезть: у него лично с магией была полная катастрофа последние лет пятьсот, вообще конец света наколдует, а на него и так весь мир обиженный. — Но всё равно, в городе! — не унималась гриффиндорка, — А почему? — Потому что умом Россию не понять, — ответил за Ивана Англия, тем самым прерывая зарождающуюся беседу. — Ага! У ней особенная стать — В Россию можно только верить! — продекламировал до нельзя довольный собой Брагинский, — Ладно, я пойду прогуляюсь. Артур, не скучай тут без меня! «Как же мне хочется верить в то, что ты не наделаешь глупостей и не насобираешь приключений даже в поезде!» — подумал Англия. *** Дети заметно осмелели, споря о предстоящих экзаменах. С уходом Ивана в купе заметно потеплело, а вместе с температурой поднялось и настроение ребят. На Артура они не обращали особого внимания и, видимо, уже забыли о нём. Такова судьба воплощений. Простые смертные о них быстро забывают, если не считать глав правительства, особых адьютантов или чего-то в этом роде, которые постоянно должны думать о своей стране и народе. Придется постоянно напоминать о себе, то есть как следует запомниться детям или, на худой конец варить специальное зелье. «Не можешь оставить хорошего впечатления — оставь незабываемое,» — говорил Франциск, когда очередной раз давал советы о свиданиях. Что ж, у Франции получилось это на ура. Такого как он сложно забыть. Особенно его извечному соседу вроде Артура Керкленда. Вернулся Россия через полчаса, чересчур счастливый и с огромной кучей шоколадных лягушек. Иван был расстроен только одним: хотелось разнообразия шоколадной фауны, а не только земноводных. Это он и высказал продавщице, скупив при этом все запасы сладких земноводных. — Как думаешь, это шоколад в форме лягушки и зачарованный на её поведение или лягушка, которую просто сделали шоколадной? — Иван с нескрываемым любопытством вертел в руках сладость, которая время от времени квакала и норовила сбежать на свободу. Спросил он не очень вовремя, как раз в тот момент, когда Англия глотал ещё одну, а дети, с которыми Брагинский поделился, замолчали и оторвались от вкладышей с карточками, глядя как Артур давится и кашляет. — Артур! — Россия кинулся на помощь, со всей силой стукнув попутчика по спине. — Хватит! — блондин сел обратно и отдышался, — Садист ты, Брагинский! Никто не будет превращать лягушек в шоколад. Во-первых, это не Франция с его замашками, а во-вторых, это невозможно по законам трансфигурации. Россия промычал что-то вроде «если очень захотеть — можно в космос улететь на воздушных шариках», кажется, он намеривался обойти этот закон. Иван уткнулся в телефон, на который пришло сообщение от Сибири. Ефим отрапортовал, что от дома ещё не остались одни руины, прибалты не маячили на горизонте, школьные линейки прошли без эксцессов и распределение в Колдовстворце идет своим чередом и точно по расписанию. Также Сибирь пожаловался на Севастополь, который «совсем обнаглел и распоясался», и потребовал поговорить с экс-Пруссией, что почти как Сева расслабился и лодырничал (в принципе как и всегда). Тем не менее к шоколадным лягушкам больше никто не притронулся. *** Гарри рассматривал новых профессоров, только что представленных профессором Дамблдором. Ещё в поезде он надеялся, что один из них — на самом деле профессор Керкленд, кажущийся более адекватным — окажется учителем Защиты от Темных Искусств. Но всё оказалось гораздо печальнее. Теперь в Хогвартсе был новый профессор Истории и (экспериментальный) профессор «всеобщих наук». О, а ещё профессор ЗоТИ от министерства — Долорес Амбридж. И вот, пока зам. Министра Магии говорила свою довольно нелепую речь, до этого нагло перебив директора, некоторые студенты со всех факультетов, гадали, что преподнесёт им новый учебный год. Старшекурсников не особо радовала перспектива нового учителя истории, а на профессора Брагинского уже кидали подозрительные взгляды дети из семей, где яро защищался принцип превосходства магом над маглами. — Это же те самые, с которыми мы ехали в одном вагоне! — шептал Рон и так очевидный факт, — Экзамены, министерство, Сам-Знаешь-Кто, а теперь ещё и это. Да они точно хотят нашей смерти! Что думаешь, Гарри? Рон успел это спросить до того, как Гермиона успела на него шикнуть. Гарри подумал и хмуро проговорил: — Я думаю, что нас ждут большие проблемы.