Волк и ворона

Три месяца спустя. Он даже не старался. Удары были такими медленными, что даже старушка сумела бы увернуться. И всё же задыхающийся перед ним человек — нет, кусок мяса, упал на колени, попытался удержаться на сильных с виду руках, сплошь испещрённых мускулами, и всё равно свалился вниз лицом на темный пол, весь забрызганный своей же кровью. Джеймс подошёл к нему, остановился на уровне его головы, на затылке которой зияла дыра размером с монету, из которой вытекала кровь и вывалились на пол куски серого вещества. Последние извилины. — Добей его уже! — кричали со всех сторон. Джеймс не обращал на этих крикунов ни малейшего внимания. За всё то время, что он участвовал в этих гладиаторских боях, он не удостоил ни одного своего «фаната» и единым взглядом. — Мочи придурка! Невольно, ему пришлось подчиниться их желанию. Поставив ногу на голову своего противника, мямлившего что-то из последних сил, он надавил на хрупкий череп, и характерный звук разбитой глиняной вазы раздался по всему стадиону. Его быстро перекрыли крики удовлетворённой толпы. Стерев подошву о пол ринга, убирая с ботинка остатки мозга и крови, Джеймс скрылся за бетонными стенами своей гримёрной. Но не успел он сделать первую затяжку, как дверь за его спиной тут же распахнулась, и в комнату хлынул резкий запах мочи вперемежку со сладким ароматом ягод. — Это было чертовски красиво! Джеймс закатывает глаза, снимает испачканную черную майку и надевает вместо нее такую же черную футболку. Благо, сегодня штаны остались чистыми. — И ты заплатишь мне за это шоу вдвойне. Мужчина за спиной громко и недовольно цокнул, но цепь на его бедре звякнула, что всегда было хорошим знаком. Он достаёт деньги. Щедрая пачка зелёных купюр падает на скамью рядом с сумкой Джеймса и исчезает в ней же в ту же секунду. — Нахуя тебе столько денег, если ты не тратишь их ни на новое оружие, ни на шлюх? — с львиной долей любопытства спросил мужчина. Джеймс обернулся к нему. Его новый работодатель любовно разглядывал себя в треснутом зеркале напротив двери. — Не суй свой длинный тощий нос не в свое дело, Билли. Кинув грязную майку в мусорное ведро у ног, Джеймс накидывает на плечи кожаную жилетку. Просто накидывает, оставляя свою металлическую руку на виду, чтобы каждый мог видеть её. В этом богом забытом месте конспирация ему ни к чему, а, вот, лишнее напоминание не соваться к нему будет отличным предупреждением для окружавших его идиотов. Даже для того, кто был сейчас в этой комнате. Он направляется к выходу, но Билли, на удивление шустрый и быстрый, несмотря на свою бледность и ужасающую худощавость, возник перед ним и впрямь как из воздуха. В нос ударил запах спирта и мочи. Джеймса чуть не вырвало прямо ему на лицо. — Стой, боец, — тусклые карие глаза Билли, почти потерявшие свою насыщенность и превратившиеся чуть ли не в серые, смотрели на Джеймса открыто и без страха. Почти без страха. — Я беспокоюсь за тебя. В последнее время ты какой-то не такой. Тебе нужно расслабиться. Давай сходим в бар, выпьем… — И потрахаемся? Ты зовешь меня на свидание? — посмеялся Джеймс. — Билли, ты не в моем вкусе. Смирись. — Жаль, — искренне он огорчается, но его лицо тут же озаряет золотозубая улыбка. — Но я имел ввиду, какую-нибудь девушку. Не шлюху! Скажем… — Спутницу по жизни? Не смеши меня. — Чтобы развеяла твою тоску, приятель. Мне тошно видеть тебя таким. А Джеймса сейчас стошнит по-настоящему, если Билли сейчас же не уйдет с дороги. — Засунь свою заботу себе в задницу и больше меня не доставай, — он спихнул его с дороги и вылетел из гримёрной, как из горящего здания. Еще минута, и вся съеденная им сегодня еда точно бы вылилась Билли на лицо. А тот, хоть и побаивается его, всё же не стал бы терпеть подобной выходки. От настойчивости Билли в последнее время Джеймсу становится не по себе. Мало того, что тот приближался к нему слишком уж близко, так еще и приставил к нему слежку. Это его откровенно смешило. Билли добился невиданных высот, родившись где-то в мусорке этого тухлого острова и потратив первые пятнадцать лет своей жизни на наркоту и шлюх, от которых подцепил сифилис. И всё же ему порой кое-чего не хватало: ума. Приставлять к Зимнему Солдату слежку, да еще и так откровенно, всё равно что вручить ему в руки пистолет и сказать: «Стреляй в меня! Я хочу умереть!». И, как послушный мальчик, Джеймс охотно вызвался исполнить это желание Билли.

***

Колокольчик над дверью известил хозяина о приходе гостя. На двери висела красная табличка: «Закрыто». Спрятанная в глубинах трущоб лавочка сегодня не принимала посетителей. — Тебя никто не видел? Он вылез из темноты, словно тень. Желтые зубы, отвратительный запах изо рта, безумные глаза — базовый набор каждого жителя этого острова. Асаф тоже входит в их число. — Никто. — Ты уверен, что хочешь это сделать? — араб взглянул на него из-под своих коротких ресниц, сухие, искусанные до крови губы его дрожали, а взгляд бегал по лицу Джеймса, подобно назойливой мошке. — То, что я с боёв, не значит, что во мне не осталось еще гнева и силы, — холодно кинул он ему, отчего Асаф весь съежился и отошёл на добрые пять шагов. — Завтра. — Завтра? — в ужасе воскликнула мужеподобная особь. Глаза его забегали по убитой лавке. — Я думал, у нас еще есть время. Ты говорил, еще неделя… — Я передумал, — легкомысленно произнес Джеймс, проходя вглубь лавки, туда, где Асаф обычно держит оружие. — Нельзя же просто так взять и передумать. Нам нужно оставшееся время, чтобы подготовить всё так, как надо. Предупредить встречающих, подготовить транспорт, подкупить людей… Громкий щелчок вставленного в нужное место магазина заставил Асафа прикусить язык, а направленное на него дуло пистолета замереть. Джеймс миллионы раз видел этот взгляд, этот миг, когда человека от смерти отделяет лишь его палец и секунда, нужная для крохотного, едва уловимого движения. Чушь о том, что в момент перед смертью, у человека перед глазами пролетает вся его жизнь, полная брехня. Во взгляде Асафа и тысяч жертв Джеймса до него не было ничего, кроме животного страха. Словно олень в свете фар, никаких умных мыслей, никакого позыва на «Бей или беги». — Расслабься, — усмехнулся Джеймс, всё ещё направляя пистолет в лицо Асафу. От страха у того застучали раскрошившиеся зубы. — Я не буду тебя убивать. Ты мне ещё нужен, а я нужен тебе. Асаф громко сглотнул. Кадык дёрнулся, и только тогда Джеймс убрал пистолет за пазуху. Тот даже не был снят с предохранителя, и, будь Асаф поумнее, то догадался бы, что он над ним просто откровенно подшучивает. — И, нет, мы не пойдем завтра, — на этих словах Асаф громко выдохнул и даже слабо дёрнул губами в попытке приподнять их и изобразить на лице что-то вроде улыбки. Не вышло. — Пойдем, как надо. Через неделю, сегодня зашёл к тебе своих ребят забрать. — Да-да, конечно. Я уже их всех подготовил, — он засуетился и через пару минут положил перед Джеймсом целый набор скаута. Пять ножей по типу «Gerber Yari II Tonto» из двадцать первого века, два Глока, четыре винтовки и два гранатомета. Не то, что было в двадцать первом веке, но тоже сойдет. Самое то для девяностых. — Увидимся, — бросил Джеймс, закидывая спортивную сумку, сплошь нагруженную оружием, на плечо, и вышел из лавки. Соленый воздух пронесся по его дыхательным путям и заставил неловко кашлянуть, уж слишком крепок он был. Джеймс закинул сумку на переднее место и сел за руль, выруливая на тёмную улицу. Фонари давно выключили, комендантский час начался уже три часа назад. На каждом углу стояли группы следящих за порядком солдат с автоматами наперевес, но даже их на этом острове не хватало, чтобы сдержать местную рать. Каждое утро начиналось со сводки убитых и жалоб Билли, что он потерял пару-тройку своих ребят. У него на службе долго не задерживаются. Потому он был безумно рад, когда Джеймс выдержал месячный срок обычного рядового Билли. Редкая живучесть позволила Джеймсу высоко и быстро взлететь по карьерной лестнице. На этот остров он попал меньше двух месяцев назад по счастливой случайности и застрял здесь. Оставаться надолго он не планировал, но неуёмный интерес Билли к нему сковал его руки и ноги цепями, привязал к гибнущему острову. Как сказал Билли, Джеймс — его не огранённый алмаз. За только эти лишь слова он готов был размозжить тому череп еще в ту же секунду, когда тот их произнёс. Нежелание умирать из-за этого говнюка перевесило его гнев, и Джеймс сдержался. С тех пор он вынашивал план, как бы тому насолить так, чтобы Билли навеки запомнил его. Однако после ему стало так лень, что он остановился на простом убийстве с предшествующими ему пытками. Зайдя в свою квартиру, выделенную ему Билли, Джеймс скинул сумку на пол. Взяв холодное пиво из холодильника, упал на диван, повёрнутый лицом к огромному панорамному окну. Квартира находилась на двадцать седьмом этаже второго на этом острове небоскрёба, и вид из окна был ошеломляющий. У ног лежал огромным невзрачным пятном город грехов со своими затхлыми, темно-серыми пятиэтажками, а вдалеке за всеми этими домами распростёрся океан. Шум волн доносился и до Джеймса, благодаря его острому слуху, и он частенько засыпал под их неровный гомон. Но больше всего в этом виде цеплял еще один небоскреб, построенный едва ли не напротив этого. Он находился за две улицы от этого здания ближе к океану, стоял чуть правее и сиял всем свои видом. Он был буквально маяком для идущих к острову кораблей. И маяком для него. По вечерам перед сном Джеймс сидел, как сидит сейчас, на диване и смотрел, как зажигается поочередно свет в сорока семи этажах. Сыворотка суперсолдата позволяла ему разглядеть и людей в окнах. Сегодня среди актеров в его большом телевизоре был и Билли. Его редко можно было заметить в этих окнах, но Джеймс знал — в том небоскрёбе Билли бывал часто, едва ли не чаще, чем в своём доме. Правда, что его туда так притягивало, Барнс еще не понял. Явно не шлюхи «Рая». Шлюх у него было полным полно и в своей норе. «Раем» на этом острове называли бордель, расположенный на верхних этажах этого небоскрёба. Попасть туда было не так просто, если денег в карманах было мало. Увидеть ангелов — шлюх, этого борделя, на улицах острова было сродни пришествию бога. А богов в этой яме не бывало никогда. Джеймс отхлебнул немного из бутылки и прищурился, вглядываясь в далекую фигуру Билли и стоявшую рядом с ним девушку. Она была выше него чуть ли не на целую голову. Черные волосы были распущены и темной вуалью лежали на ее острых плечах. Мужчина старался не разглядывать её, уж слишком откровенно она была одета. Буквально одни лишь нитки, едва ли закрывающие ее тело, и полупрозрачная белая накидка, спавшая к ее локтям. Билли потянулся к ней, отвратительно выпятив губы, и Джеймс ясно, как день, увидел на лице девушки откровенное омерзение. Она попыталась отстраниться от тянущихся к ней губ, но длинные тощие руки Билли ловко обвили ее за тонкую талию и резко притянули к себе. Он целился ей в губы, однако попал чуть ниже подбородка и на секунду удивился. Джеймс открыто посмеялся. На такое кино он редко попадал и, хоть оно было отвратительно и до конца он его не досматривал, начало всегда было уморительно. Девушке Билли определенно не нравился, и Джеймс ее понимал. Его работодатель и с виду, и внутри был, мягко говоря, неприятен. От него всегда несло мочой и приторно-сладкими духами. Он всегда был подшофе и мало, когда контролировал себя. Даже удивительно, как при таком раскладе, Билли еще удерживал свою хрупкую власть на острове. Еще он постоянно говорил ужасные и отвратительные вещи, что иногда коробило даже Джеймса, много чего повидавшего за всё это время. Словом, Билли был и есть синоним редкостного говна, приправленного блевотиной. Не успел Джеймс допить свою бутылку, как Билли увёл свою «леди» с глаз его долой. Ему на радость, потому что смотреть, как он загибается над ней, было бы худшим из того, что он когда-либо видел. Джеймс кинул еще один взгляд на раскинувшийся под его ногами город и, раздевшись, лёг на холодную кровать. Простыня здесь была не живая и убить его не пыталась. От этой мысли он слегка усмехнулся, а грудь сдавило от чувства легкой и приятной ностальгии. Он прислушался к спокойным волнам океана и погрузился в сон.

***

Оставшаяся неделя пролетела быстро, и, вот, он уже едет на лифте вверх на сорок седьмой этаж. Двенадцатый этаж, тринадцатый, четырнадцатый… Панель над входом показывает, как размеренно и не спеша сменяются этажи. Как ни странно, тревоги Джеймс не ощущал, как и страха. Он был мертвенно-спокоен и даже чувствовал себя как-то самоуверенно. Ему виделось, как удивится Билли, когда он зайдет в его снятый номер, виделось, как он обмочится от страха, поняв, зачем Джеймс пришел к нему. Явно не присоединиться к его оргии. Нет, всё же кое-что Джеймс определенно чувствовал. Тягостное, сладкое предвкушение. А Зимний Солдат внутри него ликовал, улавливая металлический аромат предстоящей крови. Прозвучало тихое дзынь, и двери лифта мягко разъехались в стороны. Джеймс ступил на этаж, огляделся. Это были огромные, занимающие весь этаж апартаменты, отделанные по последней моде уходящего века. Его встретили два охранника. Они поздоровались с ним, пожали ему руку. В ответ он свернул им шеи. Тихо и незаметно. Аккуратно уложил на пол и двинулся дальше вглубь. На кухне были еще трое. С ними пришлось повозиться чуть дольше: один из них успел даже ударить его по руке, по металлической, и сломал себе пальцы. Потом при помощи Джеймса ударился о мраморную столешницу. Кровь хлынула Барнсу на лицо и запачкала всю еду, стоявшую на столе. Эти люди, с которыми он виделся последние два месяца, успели к нему привыкнуть и не подозревали, что он пойдет на что-то подобное, потому беспрепятственно пропустили его в «Рай», подсказали, как пройти к лифту и даже позавидовали, решив, что Билли пригласил его присоединиться к нему. Билли, как и ожидалось, нашёлся в спальне. И, как и представлялось Джеймсу, пыхтя над девушкой. Поначалу он даже его не заметил. Зато заметила девушка. Она лежала, повернув голову в сторону двери, будто знала, что он сейчас придёт. По крайней мере, удивления в ее ярко-голубых глазах Джеймс не увидел. Она смотрела, как он облокачивается о косяк двери, как он вытаскивает перочинный нож из внутреннего кармана куртки. А он смотрел на нее в ответ. Это было странно, но ее голубые глаза притягивали к себе, а странная ухмылка заставляла задуматься о ее психическом состоянии. — На что ты уставилась? — тяжело дыша, произнес Билли и, сально улыбаясь, проследил за ее взглядом. — Аа! Он закричал. Вскочил на ноги и уставился на Джеймса, всё ещё смотревшего на девушку. — Ты что здесь делаешь?! — вскричал Билли, и только тогда Джеймс медленно перевёл на него взгляд. Оглядел с ног до головы, чуть задержавшись между ног и коротко посмеявшись. — Отвечай, придурок! Я с кем говорю! — Пришёл проведать тебя. Ты так дышишь, будто тебя тут убивают. — Что за чушь ты несёшь? Как ты сюда пробрался? Где охрана? Билли сделал шаг в его сторону. Джеймс шагнул к нему, и тот сразу остановился. Теперь была очередь Билли разглядывать его, и он заметил ярко-алые брызги крови на спокойном лице своего фаворита. Понимание в серых глазах мужчины росло быстро. — Живым тебе отсюда не выбраться, — сказал Билли, старательно вкладывая в каждое слово свою силу и немножко устрашения. — Убьёшь ты меня, и что дальше? На острове тебе житья не будет. Они отомстят за меня. — Тебя забудут также быстро, как забыли всех, кого я убил для тебя, — усмехнулся Джеймс, делая ещё шаг. Билли сделал два шага назад. — К тому же, я не говорил, что останусь здесь. — Что я тебе такого сделал? — с обидой в голосе спросил Билли. — Я дал тебе всё: славу, авторитет, деньги, шлюхи. Всё, о чем может мечтать мужчина. — Я хочу свободу. От широкой усмешки все желтые зубы Джеймс увидел все желтые зубы Билли. — Настоящей свободы нет нигде. Везде, куда бы ты ни подался, ты всегда будешь чьим-то рабом. Просто где-то ты это видишь, а где-то нет. — Перед смертью не надышишься, а? — Послушай, мы можем договориться, — пошёл на попятную Билли. — Я дам тебе свой катер, ты уплывешь на нем на континент, а дальше можешь идти, куда хочешь. Никто не погонится за тобой, гарантирую это. Только не убивай. Джеймс задумчиво покачал головой. — Твои слова обычно ничего не стоят. Почему я должен поверить тебе сейчас? — он укоризненно указал на него острием ножа, Билли от страха сделал еще несколько шагов назад и, наконец, упёрся о кровать, падая на него своей голой жопой. — Ты застал меня врасплох, а это мало, кому удаётся, — откровенно врал он. — И за свою жизнь я плачу высоко. Где-то рядом скользнула тень. Джеймс навострил уши, всё еще не отрывая взгляда со своей добычи. Зимний внутри него истёк слюнями, подмывая его побыстрее приступить к самому сладкому. — Я же сказал, — острый нож скользнул по лицу Билли, очертил его острую правую скулу, оставив легкий кровоточащий надрез. Эта маленькая капля боли заставила его пустить слезы. — Я хочу свободы, а, пока ты жив, мне её не видать. Оскал ужаса отпечатался на лице Билли. Джеймс поднял руку с ножом, чтобы пустить ему первую кровь, как на него налетел ветер — по крайней мере, ему так показалось, и вырвал из руки нож. Перед глазами промелькнула белая тень, и в следующую секунду он уже летел через всю комнату в стену. По спине прошлась волна тупой боли. — Да, детка! Бей его! — послышался радостный крик Билли, но в следующую же секунду он превратился в крик ужаса. — Нет, стой, ты что… Пронзительный ор боли пронёсся по комнате и дальше по апартаментам. Поднявшись на ноги, Джеймс посмотрел на Билли. Тот лежал на кровати, а над ним нависла та девушка, и в ее руках сиял его — Джеймса, перочинный нож. Он шагнул в сторону, разглядывая ее. Она удерживала брыкающегося, вырывающегося Билли, заходящегося в крике, на месте и орудовала ножом у него между ног. Кровь хлынула фонтаном, окрасив и так черные простыни в темно-черный цвет. Горячая красная жидкость потекла по стали, по ее тонким, бледным рукам. Несколько капель даже брызнули ей на лицо, отчего в полумраке спальни ее озверевший оскал сумел напугать даже Джеймса. Она отрезала ему член. Под корень, не оставив ничего, кроме кровоточащей дыры и висящих яиц. — Я боялась тебя, знаешь? — прошептала она, наклонившись к побледневшему лицу Билли. Своей окровавленной рукой она взяла его за подбородок и вынудила посмотреть себе в глаза. — Представляешь, я по-настоящему тебя боялась. В её словах было столько ненависти. — А сейчас ничего. — Возомнила себя богом? — прошипел Билли. — Что бы ты ни делала, ты никогда не сравнишься с ним. Ты навсегда останешься шлюхой, тупая ты пизда. Она ударила его наотмашь прямо по кривому носу. Да так, что на его месте осталась огромная вмятина, маленькое кровавое месиво на бледно-жёлтом лице. — Приятно видеть что-то еще, вытекающее из тебя помимо твоей спермы. — Сучка, — выплевывая кровь, процедил Билли. Он закашлялся. Кровать под ним затряслась. Девушка нависала над ним, стоя на кортах, никак не касаясь его голой кожи. Белый длинный халат закрывал её тело, а заодно скрывал отвратительную картину огромной потери Билли. Она довольно улыбалась, явно наслаждаясь плачевным положением своего насильника. Джеймс был слегка раздосадован тем, что у него отняли Билли. Он сам хотел изувечить его, сделать больно, чтобы тот умолял пощадить его. Видимо, этой девушке это понадобилось больше, чем ему. — Я вам не мешаю? — спокойно и вежливо спросил Джеймс. Девушка подняла голову и посмотрела на него. Бросив Билли истекать кровью на кровати, она спрыгнула на пол и, держа нож острием к нему, сказала: — Наверное, я должна извиниться. — Неплохо бы. Он должен был быть моей добычей. — Мы можем разделить его. Предпочитаешь верх или низ? Часы на руках Джеймса громко запищали, возвещая об окончании безопасного времени. Через три минуты на этаж должны подняться, чтобы проверить безопасность клиента, то есть Билли. Если за эти три минуты, он не успеет выбраться отсюда, ему будет весьма несладко. — Приятно было повидаться, — сказал он учтиво девушке и, подойдя к всё ещё стонавшему Билли, одним ударом размозжил тому череп. — Надеюсь, ещё увидимся. Он направился к двери, даже не пытаясь забрать у неё свой нож. Видно, ей он был нужнее. Хотя бы для защиты в первое время. Может, успеет поцарапать парочку охранников, пока они ее не повяжут. Да, бросать её в подобном положении, куда он сам её завёл, было точно не по-мужски, но на данный момент собственная жизнь ему была дороже всяких принципов и правил. Джеймс быстро пересекал расстояние между спальней и дверью на крышу, и каждый последующий его шаг становился всё тяжелее. Он тихо ругнулся себе под нос и под недовольные крики Зимнего в своей голове направился обратно в спальню. Она стояла всё на том же месте, разглядывая мертвое тело Билли. — Ему уже не помочь, — бросил он громко, заставив её удивлённо посмотреть на себя. — А, вот, тебе помочь можно. Идёшь? Джеймс протянул ей руку. Левую руку. Девушка ещё больше удивилась и сделала шаг назад. — Кто ты? — Моё имя Джеймс, мне сто шесть лет, и я бывший киллер. Этой информации достаточно? У нас как бы всего пара секунд осталась. Её веки быстро-быстро заморгали, и взгляд немного прояснился. Перехватив нож в другую руку, она прошествовала мимо него, кинув: — Бежим. На этаже уже раздался тихий дзынь, возвещающий об открытии дверей лифта. Джеймс перехватил девушку за талию и, подняв её в воздух, в два шага пересёк оставшееся до двери, ведущей на крышу, расстояние. Он поставил ее на ноги, и они, не сговариваясь, вместе побежали по лестнице вверх. Дверь была заперта. Девушка обернулась к нему и сразу посмотрела на его металлическую руку. Джеймс одним ударом снёс тяжёлую, прочную дверь, и в коридор хлынул прохладный солёный ветер. — Ну, и как ты собрался отсюда бежать? — насмешливо протянула она, хотя Джеймс успел уловить в её словах легкую нотку паники. Она резко дёрнула полы своего тонкого халата, но ветер здесь был неистов и каждый раз распахивал белую с красными пятнами ткань непозволительно широко. Джеймс тактично отвёл взгляд от её длинных ног, по которым с бёдер стекали струйки крови. При таком ветре они быстро засохли, превратившись в неприятные корочки. Он обвёл звёздное небо взглядом, выискивая подмогу, но её нигде не было видно. А действовать нужно было здесь и сейчас. Не долго раздумывая, Джеймс выхватил из внутреннего кармана кожанки маленькую гранату и прикрепил ее к полу крыши. — Это твой план? — скептически протянула девушка. — Взорвать крышу — твой план побега? — Мой план побега — упасть с этой крыши, — криво усмехнувшись, сказал он. В её глазах загорелось недоумение, быстро сменившееся отрицанием, и, пока она не успела передумать, Джеймс, крепко схватив её за руку, бегом ринулся к краю крыши. — Идиот! — закричала девушка, а за её спиной на крышу вбежали охранники с автоматами наперевес. Джеймс прыгнул, девушка прыгнула вместе с ним. Он только в последнее мгновение, аккурат после прыжка вниз вспомнил, что девушка то, может оказаться и не такой живучей, как он, и этот полёт может стать для неё первым и последним. Над их головами успели пронестись парочка пуль, когда раздался оглушительный взрыв. Их взрывной волной ударило в спину, и они улетели вперёд, всё ещё падая на землю. Удар пришёлся очень скоро: они упали на крышу пятиэтажного жилого дома, стоявшего прямо у ног небоскрёба. Они сумели пробить верхнюю крышу, пол пятого этажа, под их весом дрогнул пол и четвертого этажа. Дрогнул, но не разбился. Боль охватила всё тело, кроме, разумеется, металлической руки, но Джеймсу казалось, что и она болит тоже. Легкие сшибло ударом, дыхание перехватило. Перед глазами блистала темнота, в ушах стоял гулкий звон. Кто-то взял его за руку, немного растормошил и заставил сесть. Он всё ещё ничего не видел и не слышал, когда чьи-то руки подняли его с пола и повели куда-то. Контроль над своим телом Джеймс сумел вернуть только на лестнице. В глазах прояснилось, и он увидел старый, серый подъезд и ту девушку, державшую его за туловище и тащившую вниз по стоптанным ступеням. Джеймс остановился, схватился за железные перила и на миг снова прикрыл глаза: боль в голове никак не проходила, а звон в ушах только-только начал затихать. Девушка дёрнула его снова, буквально заставив пойти дальше. Она что-то говорила, кричала ему. Он не слышал, но видел, как шевелились ее мертвенно-бледные губы. — В этом взрыве они могли и не заметить нас, прыгнувших вниз, но увидеть огромную дыру в соседнем здании точно сумеют. Эти твари глазастые, — сквозь тугую пелену донеслось до него, наконец. — И потому на твои помирания у нас совершенно нет времени. Быстрее приходи в себя! — Не кричи! — крикнул он в ответ. Девушка дёрнулась и усмехнулась. — Жив-таки, я уже думала бросать тебя здесь и бежать одной. Джеймс не успел ответить ей что-нибудь колкое. С первого этажа, до которого им оставалось еще три пролёта, донеслись многочисленные шаги и крики: — Сюда-сюда! Я видел, как они упали сюда. — Чтоб вас всех, — ругнулся тихо Джеймс. Девушка остановилась, посмотрела по сторонам и, ударив не сильно плечом по входной двери одной из трёх квартир площадки, дёрнула его в неё. Никто даже не закричал, в этой квартире обитали только крысы да два сдувшихся трупа, от которых несло хуже, чем от Билли. Розыскная группа, пришедшая по их души, пробежала мимо этой квартиры наверх. Джеймс оглянулся. — Сюда, — сказал он и взял руку девушки. — Только не снова прыгать, — успела она буркнуть себе под нос. — Я и сам против, — с легким отвращением произнес он. — Полезай в окно. Расстояние было небольшое и, по сравнению с высотой сорокаэтажного небоскрёба, мизерное. Первым вышел в окно он сам, а потом подал руку своей спутнице. Она ловко перепрыгнула через подоконник и аккуратно ступила на холодный асфальт. От этого прыжка ее белый халат, вконец раскуроченный после взрыва и падения, безжизненно свис с ее плеч и упал к груди. Девушка успела прижать убегающую ткань к обнажившейся груди и неловко замерла. Джеймс тактично отвернулся и заметил в двух шагах от себя развешанную на сушку одежду. — Держи, — он протянул ей серую футболку и длинные черные, спортивные штаны, не глядя на неё. Вещи улетели с его рук в то же мгновение, и уже через минуту девушка стояла перед ним в одежде, но босая. — Пойдет, — сказал он. — Надо спешить, а то до рассвета выбраться с острова не сможем. Она молча последовала за ним. В суматохе, вызванной взрывом, никто не обратил внимания на их пару, и они сумели добраться до пляжа без особых происшествий. — Мы поплывём? Нас же сразу схватят, — девушка остановилась в переулке, оглядываясь по сторонам. — Еще на пляже. Ты не знаешь, что ли, что у них вышки стоят по всему периметру через каждые сто метров? Нам тут не пройти. — Пройдём. Если побежим, никто не успеет нас догнать. — Ты сумасшедший? — шёпотом закричала девушка, отступая в темноту скрытого от чужих глаз переулка. В её движениях отчётливо читался страх. — Нам не пройти. — Пройдем. — Не пройдем, кому говорю. Я пыталась, не получилось. Джеймс замялся. В голове проскочила мысль, что, быть может, она права, и вся эта затея с самого начала была гиблой. Однако тут погас свет на всех башнях, откуда сразу донеслись ругательства. Он схватил её за руку: они вместе оттуда сбежали, и бросать её теперь, потому что ей страшно, не намеревался, и побежал. Девушка не сопротивлялась. Его тяжелые берцы утопали во влажном песке. С ближайшей башни донеслись тяжелые шаги. Джеймс замер у подножия лестницы. Девушка застыла рядом с ним плечом к плечу. Едва только один из двух человек ступил на песок ногой, как Барнс взялся за его автомат и быстро ударил им же по лицу солдата. Первый вырубился. Мужчина приготовился атаковать и второго, но его тело уже аккуратно укладывала на железные ступени девушка. — Как ты…? Откуда…? — замотал головой Джеймс, прикидывая, когда она успела прошмыгнуть мимо него и оказаться на лестничной площадке. Девушка на него глупо поглядела, босыми ногами бесшумно спустившись к нему. — Неважно, — тряхнул головой Джеймс. — За мной. В этот раз она двинулась за ним без всяких пререканий. Они старались не попадать под луч огромного фонаря, освещавшего на время потери общего света, весь пляж. Старались ступать бесшумно: у девушки получалось хорошо, а у него не очень. На нём была тяжелая куртка и оружие, которым он напичкал свою экипировку. На ней же только футболка да брюки. Они дошли до шумных волн быстро, и никто на вышках не заметил их. Зато заметил Асаф на неприметном катере, спрятанном за большим кораблем, который снабжал остров провизией каждую неделю. — Чего так долго? — возмущенно прошипел он, когда Джеймс ступил на палубу. — А это ещё кто? — Потом объясню, — махнул рукой Джеймс. — Валим отсюда. Асаф быстро управился с поставленной перед ним задачей. Он вывел катер бесшумно и незаметно, используя свои особые способности. Они у него иногда барахлили, но Джеймс надеялся, что в эту ночь обойдется без казусов. Асаф умел прятать вещи с глаз людей, просто коснувшись этой вещи. — Прячьтесь, — шепнул он им, и Джеймс утащил девушку с собой в трюм. — Кто этот тип? — успела спросить девушка, едва они сделали шаг. — Мой партнёр. — По какому такому делу? — подозрительно произнесла она. — По делу побега, если ты не заметила. Он завёл её в трюм и прикрыл за собой дверь, чтобы способность Асафа смогла убрать с глаз долой весь этот катер. Джеймс успел только и выдохнуть, когда его сшибли с ног и придавили ногой на шею. Вырваться он не пытался: по силе удара и тому, как нежно она его удерживала, он понял, что силёнок то у неё у неё уже и нет. У него их тоже было мало, но зато у него была металлическая рука. — А теперь еще раз, кто ты нахрен такой? — размеренно спросила девушка, приставляя к его горлу его же нож. — Ты не представилась, — не обращая внимания на нож, в ответ произнёс Джеймс. — Своё имя я тебе сказал, твоя очередь, ангел. Хватка на шее стала сильнее, и он на миг подумал, что, кажется, немного ошибся с оставшимися её силами. — Не называй меня так, — процедила сквозь зубы она, и в свете луны, доходившей до них сквозь единственное здесь окно, Джеймс успел заметить, как сильно побледнело её лицо и потухла голубизна в её глазах. — Ещё раз. Кто. Ты. Такой? — Киллер. Убивай людей за деньги. — На остров как попал? — Билли пригласил. Мы встретились с ним в Вашингтоне, он предложил работу за большие деньги. Я не смог отказаться. — Падок на деньги, значит? — Они мне нужны были. — Для чего? — А, вот, это уже не твоё дело, — он попытался подняться, она сильнее надавила коленом на его шею, вновь припечатывая к стене. Нож блеснул около его глаз. — Убери, пока не поранилась. Хорошие девочки так не благодарят. Её ноздри раздулись, губы поджались, превратившись в тонкую линию. Взгляд, ранее острый и сосредоточенный, немного помутился, Джеймс успел заметить это. Хватка её колена на секунду ослабла. — Куда мы плывём? — собравшись, твёрдо произнесла она, вновь приставив нож к его левой скуле. Сталь немного коснулась кожи и пустила кровь, но Джеймс не обратил на это ни малейшего внимания. Он смотрел только на неё, на её реакцию и состояние. Она становилась всё бледнее, нож всё время опускался ниже к его губам, и девушка каждый раз через усилие его поднимала. Колено её с бегущими вперёд секундами нещадно ослабло, оно буквально повисло на его шее. Девушка открыла было рот, но тут её глаза закатились, и она окончательно ослабла. Упала к нему в руки. — Эй, эй, что с тобой? — Джеймс начал бить её по щекам. Девушка не реагировала. Он удобнее перехватил её, укладывая к себе на колени, и тут, коснувшись ее спины, ощутил что-то липкое на футболке. Джеймс преподнёс испачканные пальцы к глазам и разглядел в полумраке красные следы. — Чёрт, — выругался он и резво поднялся на ноги. Он уложил её на кровать лицом вниз, задрал ей футболку и тут же лицезрел большую рваную рану. Это был след не от пули или ножа, что-то грубое, но острое вошло в неё. Рана опоясывала всю ее поясницу, разукрасив эту часть тела в красные исцарапанные линии: одни были поверхностными, словно порез от бумаги, другие уходили вглубь и из них вытекала темно-алая кровь. Однако самой большой и серьёзной опасностью было проникающее повреждение. Джеймс ринулся за чем-нибудь, что могло бы помочь, но в этой старой карете не было ничего, кроме оружия и наркоты. Даже банального полотенца не нашлось. Он снял с себя куртку, затем футболку, разорвал её на длинные части и обмотал ею рану девушки. Она тихо застонала, когда он поднял её и прижал к плечу, обматывая тканью и немного сильнее затягивая узел. — Шш, всё заживёт. Ты же с сорокового этажа упала и выжила, а уж с этим то подавно справишься. Уложив её обратно на покачивающуюся узкую кровать, Джеймс сел рядом, накинув обратно на голую грудь куртку. Если эта девушка решит умереть, это будет весьма печально. Она ведь только сбежала из «Рая», можно сказать, вдохнула воздуха. И сразу умереть? Это будет чертовски обидно и несправедливо. — В этом мире нет справедливости, — сказал он в воздух, а ответом ему были только громкие ругательства Асафа за штурвалом да плеск рассекаемых катером волн.