Рисунки на песке

POV Веры Вот так утречко сегодня выдалось. Насыщенное, ничего не скажешь. Я просто хотела позавтракать в тишине и спокойствии, пока не проснулась трещётка Лиза, а в итоге оказалась за одним столом с этими чудиками. Ну а как их ещё назвать? Оба странные. Если вспомнить средневековье, то на скоморохов похожи. Любопытно, а в группе у них роли распределены, кто король, а кто шут? Нет, бред. Здесь наверняка что-то другое кроется. Не попсовая же группа. Хотя вообще странное название. Надо будет спросить у Андрея, откуда оно взялось. И желательно, чтоб Миша не слышал, потому как что-то подсказывает мне, что такие вопросы он не жалует. Он вообще оказался очень темпераментным человеком. Сначала висел где-то в своих мыслях, и казался серьёзным и задумчивым, а потом увидел меня и начал… Как будто играть. Интересно, он всегда и со всеми так делает? Будто маску надел. Представился вурдалаком и разулыбался. Улыбка у него, честно говоря, классная, а вот с зубами беда. Но ему на это явно похуй. Так же, как и на мятую футболку не по размеру, и на всклокоченные волосы. Видимо, таким и должен быть панк, по мнению Горшка. Не только на сцене, но и в жизни. А для меня это странно. И страшно. Особенно если всмотреться в безумный блеск его глаз. Андрей вроде бы не такой. Но видно, что они с Мишей давние друзья, причём такие, что могут позволить вдоволь стебаться друг над другом и шутить на грани и даже за ней. Особенно Андрей в этом хорош. Абсолютно не задумываясь, он пару раз выдавал такие словесные каламбуры, что любой филолог обзавидуется. А Миша, как вспомнил меня, так сразу завёл разговор об истории, и нельзя было не заметить, что эта тема ему действительно интересна. Я сперва слегка растерялась, как и вчера, от его эмоционального напора и активной жестикуляции, но потом взяла себя в руки. Тем более рядом сидел Андрей, ещё со школы плюнувший на историческую науку, и бросал на меня такие взгляды, что мне жизненно необходимо было на что-то отвлечься и не начать с ним молчаливую и полную намёков игру в гляделки. Да и что уж тут говорить, история — моя стихия, я изучаю её уже столько лет, что могу поддержать любую беседу на эту тему. Мише понравилось, что я внимательно его слушаю, но стоило мне начать возражать, как настроение Горшка вмиг сменилось. Как же, какая-то учёная фифа посмела противопоставить его самому правильному мнению своё. Но он на самом деле был не прав! И перепутал всё, что только можно. Нахватался то тут, то там, допридумывал что-то в голове, и теперь уверен, что так всё и есть. Такого издевательства над историей я стерпеть не смогла, и увязла с ним в споре. Неизвестно, чем бы кончилась наша учёная и не слишком вежливая дискуссия, если б не вмешался Князь. Он, похоже, всё время следит за Мишей и, когда нужно, тормозит его. — Верка! — мимо меня, шаркая босыми ногами, проплыла в туалет заспанная Лизка. — Ты чего тут бормочешь? Опять сама с собой разговариваешь? — Нет, просто полотенце ищу, — поспешно ответила я и, встав со стула, направилась к своему чемодану. — На море иду. Пойдёшь со мной? — Нет, Верунчик, я ещё посплю, — зевнула Лиза и внимательно оглядела моё лицо. — А ты что такая… Как будто с семинара по философии только что выскочила? Я рассмеялась, вспомнив, какие жаркие споры вела на тех занятиях с преподом, и призналась: — Обсуждала один исторический вопрос, по поводу возникновения анархического строя, и не сошлась с собеседником во мнениях. — Анархического? — Лизка, когда не надо, бывает очень проницательной и приставучей. — С Князем, что ли? — Нет, Андрей, будь его воля, заговорил бы со мной о другом, — мечтательно сощурилась я, — а вот Миша… — Ты уже и с ним познакомилась? — хмыкнула Лиза и забралась в постель. — Смотри, перетянут они тебя на тёмную сторону панк-рока, начнёшь летучих мышей есть, как Оззи. — А Осборн разве панк? — спросила я, потому что западный рок — точно так же не моя тема, как и наш. — Все они там одинаковые, — Лизка подмигнула и хотела повернуться, но я вспомнила: — Лиз, а они пригласили нас с тобой в экстрим-парк. Пойдём? — Экстрим? — оживлённо приподняла веки эта неутомимая искательница то ли приключений, а то ли крутых парней. — Идём! — Тогда начинай собираться уже сейчас, а то не успеешь, — я подколола её, показала язык, глянула в зеркало и спустилась вниз. На крыльце в небольшом закутке стоял Горшок и курил. Я с лёгкой робостью подошла к нему, чтобы спросить, где Андрей, а он искоса глянул на меня, потом уставился на зелень вокруг и сказал: — Извини, я, наверное… Ну, понимаешь, да? Он повернулся ко мне в полоборота и слегка вздохнул. — Ничего, — засмеялась я, подметив, что два этих слова достаточно часто звучат в его речи, — у нас на исторических конференциях бывали и похлеще споры. Правда, на тех конференциях у всех было соответствующее образование. А Миша… Ну, не скажу же я ему во второй раз, что он много в чём заблуждается. Поэтому я промолчала и спросила: — А где Андрей? — Я здесь, — Князь внезапно оказался позади меня и легко, но уверенно положил ладонь на моё плечо. — Всё хорошо? — Нормально, — отозвался Горшок, затушил окурок об урну и первым стал спускаться по ступенькам. — Он, правда, извинился? — лукавым шёпотом спросил у меня Андрей. — Да, — я кивнула и двинула плечом, но Князь руку убирать не спешил, продолжая приобнимать меня, и вдруг сказал: — Классно выглядишь. Ну вот, пошли в дело комплименты. Как тут можно устоять, тем более когда говорит их таким вкрадчивым полушёпотом симпатичный и уверенный в себе голубоглазый блондин. Мне оставалось только обворожительно улыбнуться и поторопить его, чтоб сменить тему: — Жарко очень. Пойдём скорее? — Пошли, — Андрей сдвинул со лба солнечные очки и убрал наконец с меня руку. Красивую, между прочим. Мускулистую, крепкую, уверенную. — Вы где застряли-то? — вернулся с полпути Миша, сжимающий две бутылки пива, выразительно глянул на Андрея, качнул головой и опять пошёл впереди один. Высокий, сутуловатый и слегка отрешённый. Мне вдруг стало бесконтрольно жаль его, и подумалось, что, несмотря на всю эксцентричность и кажущуюся открытость, Мишу на самом деле мало кто понимает, и часто он остаётся один на один с собой. — А твоя подруга не против будет с нами познакомиться? — спросил Андрей, видимо, задумавшийся о чем-то похожем. — Нет, конечно, я уже позвала её в тот парк, и Лиза охотно согласилась. — Она тоже историк? — Нет, мы с ней учились в одном классе. А сейчас она самая обычная секретарша. Со сложным характером и гигантскими мечтами, которым вряд ли суждено сбыться, — рассмеялась я. — Сбыча мечт — это дело сугубо добровольное, — с очень серьёзным выражением лица заметил Князь и сделал вид, что глубоко и философски задумался. Я снова засмеялась и выдернул свои пальцы из его ладони. Стоп, а когда он вообще снова успел взять меня за руку? Наглец. Так мы и до поцелуя дойдём и не заметим. Андрюха тем временем упростил свои серьёзные щи и начал внимательно выбирать место на пляже. — Мих, иди сюда, занимай быстрее, — он бросил на песок свой пакет, а я отправилась переодеваться. Сняла шорты с футболкой и задумалась, осознав, как сейчас на меня будет смотреть Андрей. Впору, блин, парео покупать для таких случаев. Но, с другой стороны, а что такого? Пусть смотрит. У меня, честно сказать, красивая фигура. Не совсем модельная, но вполне себе ничего. Я повздыхала, поразглядывала себя и решительно направилась к парням. Князь уже умчался в море, а Миха, улёгшийся прямо на песок, потягивал пиво и даже толком не обратил на меня внимания. Солнечный свет из ласкового и согревающего утреннего быстро превращался в знойный полуденный, и я быстрее пошла в воду, аккуратно протолкалась между детишками на мелководье и поплыла дальше, где можно было свободно вдохнуть. Я наслаждалась теплом, водой, волнами, и не заметила, как рядом вынырнул Андрей. — А я нашёл тебя, — улыбка шире, чем у Чеширского кота, а его руки уже на моей талии. Да, этот парень не любит ждать. — Андрей, — тихо возмутилась я, и он тут же убрал ладони и сделал вид, что ничего не было, перевернулся на спину и, покачиваясь на волнах, сообщил: — Люблю море. И русалок. — Их не бывает, — возразила я и поплыла обратно к берегу. Он в два гребка догнал меня и снова коснулся рукой. — Ну как же не бывает? Вот одна, передо мной. Я фыркнула, чуть не глотнула воды и в упор посмотрела на его мокрую гладкую кожу. Не всё же ему меня разглядывать, я тоже хочу. — А ты тогда кто? Водяной? — Я Дагон. А, нет, я его сын. Дагоном вон пусть Миха будет, — решил Андрей и, как подросток, брызнулся в меня водой. Я побыстрее отплыла от него, выбралась на берег и где-то за спиной услышала произнесенную шёпотом фразу о моей красоте, но решила не оборачиваться. Пусть думает, что я ничего не заметила. Слишком уж он торопится. Андрей повалился на песок к Мишке, а я аккуратно разложила специальный коврик и принялась наносить защитный крем. — Помочь? — тут же сунулся Андрей, и так мне вдруг надоел, что был стукнут по руке. — Спасибо, Андрей, но я сама, — довольно резко ответила я. Князь разочарованно хмыкнул, а Горшок деликатно отвернулся, но не удержался и громко расхохотался. — И ничего смешного, — прошипел ему Андрей. — Хочешь, тебя намажу? Я ж от чистого сердца. — Намажь себе… Что-нибудь. Лучше всего клеем, чтоб крепче держалось, — посоветовал ему Миша, а я наконец закончила и легла, прикрыв глаза. Андрей повозился, скорее всего, тоже лёг и медленно сказал: — Мих, а почему мо-ре? А не мо-соль? — Не, не, Андрюх, соль — это фа, — перевернулся к нему Мишка. — Фасоль. А мо-соль… Это, блять, мозоль какая-то. — Мозоля… Это что-то французское… Золя… — Эмиль, — добавил Миша, и оба заржали. Да, у этой парочки довольно специфичный юмор. Мишка перевернулся на живот, а Андрей подобрался ко мне и спросил шёпотом: — У тебя есть мешок какой-нибудь, полиэтиленовый? Лучше б, конечно, резиновое изделие номер два, но оно пригодится для других целей. — Андрей, тебе не кажется… — начала было я возражать, потому что его намёки стали совсем прозрачными, но он перебил: — Крестов поблизости не вижу, значит, не кажется. Ну дай мешочек-то. Я чуть закатила глаза и нашла ему в сумке пакетик. Андрей обрадованно пошёл к морю, вернулся с мешком, раздутым от воды, и резко шлёпнул им по ничего не подозревающему Горшку. — Князь, блять, ты совсем охренел! — подскочил Миха и толкнул его, попутно зарывая песком. — Закопаю тебя тут к чертям. И вот это вот вы называете взрослые люди! Я покачала головой и подала голос: — Ребят, а не пора ли бы вам… Ну, может, остепениться? — Ну мы же не в степи, — сходу возразил Андрей под новый хохот Горшка. — Мы скорее осеменимся, чем остепенимся. Миха, совсем загибаясь от хохота, отполз от нас подальше, а Князь медленно взялся за мои пальцы. — Вер, ладно, извини. Я буду смирным мальчиком, — он лёг на спину и сложил руки на груди, подобно покойнику. Миша посмотрел на это действо издалека, взял горсть песка и бросил Андрею на живот. — Пусть песок тебе будет пивом, брат. Не забывай меня, — он плюхнулся возле Андрея на колени, соединив ладони в молитвенном жесте, и тут же был утянут в очередную возню. Да уж, этим двоим никогда не будет скучно.