At your command

      Райли просыпается медленно, с ощущением странного спокойствия, которое он не узнаёт. Обычно его тело всегда готово к бою, даже во сне, но сейчас мышцы расслаблены, а дыхание ровное. Ему требуется несколько секунд, чтобы понять, что он всё ещё на диване в своей гостиной, а рядом спит Саманта. Её лицо чуть повёрнуто к нему. Тёмные, вьющиеся пряди волос мягко лежат на подушке. Ритмичное дыхание наполняет комнату необычайной тишиной, словно мир замер, оставив их вдвоём.       Стараясь не потревожить Кокс, Саймон поднимается и чувствует, как небольшая улыбка закрадывается на лице.       «Она должна спать в кровати» — думает Гоуст, слегка укоряя себя за то, что оставил их здесь.       Аккуратно, без лишних движений он поднимает Саманту на руки. Её тело кажется удивительно лёгким, а тепло проникает в самую душу, вызывая странное, почти домашнее чувство.       Он несёт её в спальню, в полумраке осторожно укладывая на постель. Женское дыхание остаётся спокойным. Она даже не шевельнулась. На мгновение Гоуст замирает, разглядывая умиротворённое лицо. Это было слишком просто. Слишком… Правильно. Он не привык к таким моментам.       Вернувшись в гостиную, Саймон берёт пачку сигарет с журнального столика и направляется к балкону. Холодный ночной воздух встречает его, пробуждая от остатков сна. Он закуривает, и резкий вкус табака охватывает его язык, горьковатый, с лёгким привкусом земли и чего-то металлического. Эти сигареты всегда были для него чем-то вроде якоря. Частью ритуала, который помогал справляться с хаосом в голове. Каждый вдох наполняет лёгкие тёплым ядом, который ненадолго вытесняет всё остальное.       Дым поднимается тонкими струями, растворяясь в темноте ночи. Мужчина смотрит, как он исчезает, и думает о том, как и его собственная жизнь кажется иногда таким же мимолётным облаком, готовым рассеяться от малейшего дуновения.       «Что это было, чёрт возьми?» — думает он, вспоминая события прошлого вечера.       Секс с Самантой был не таким, как раньше. Она взяла власть в свои руки, оставив его в положении подчинения. Это было странно, неожиданно, но… Успокаивающе. Он чувствовал, как такое уже привычное напряжение, вдруг оставило его. Это было новое чувство, почти пугающее.       Взгляд Райли упирается в тусклое свечение уличного фонаря вдалеке, но мысли уносят его в прошлое. Отец. Удары, крики, вечная тревога, что малейшая ошибка приведёт к наказанию. Эти воспоминания всегда рядом, словно тень, которую нельзя стряхнуть. Затем брат. Томми. Его смех, его защита… И его смерть. Глубокий вдох и боль снова поднимается, как старый шрам, который никогда полностью не заживает. Картины из прошлого вспыхивают перед глазами: моменты, когда он был связан, избит, когда чувство контроля было чем-то, за что он цеплялся, чтобы выжить.       Лёгкий жест руки стряхивает пепел с сигареты. Райли старается сосредоточиться на настоящем. Саманта. Она заставила его отдать контроль. И, что ещё важнее, он это позволил. Это чувство свободы, которого он так долго боялся. Оно оказалось не таким уж плохим.       «Или я снова питаю иллюзии?»       Гоуст гасит сигарету, вдавливая её в пепельницу, и возвращается внутрь комнаты. Он задерживается в дверях спальни, глядя на Саманту. Она спит так же спокойно, как и тогда, когда он оставил её здесь. Её присутствие, её доверие — всё это кажется невозможным, но это происходит. Может, однажды он найдёт в себе силы рассказать ей всё. Но пока, хотя бы на эту ночь ему достаточно просто быть рядом.       Медленными, почти хищными движениями Гоуст забирается на кровать, стараясь не потревожить спящую женщину. Матрас мягко пружинит под его весом, но даже этот осторожный звук кажется громким в тишине ночи. Мужчина устраивается на краю кровати. Он тянется рукой, чтобы поправить прядь, упавшую на её щёку, но замедляется в последний момент. Он убирает руку, словно боясь, что этот жест слишком личный, слишком откровенный и может потревожить зыбкий сон солдата.       Однако Саманта всё равно шевелится. Её пальцы, слегка вздрогнув, начинают что-то искать. Она приоткрывает глаза. Взгляд ещё затуманен сном, но её голос звучит ясно:       — Почему ты не спишь?       Саймон отвечает не сразу. Его карие глаза, наполненные странной грустью останавливается на женском лице, освещённом тусклым светом.       — Просто… Думаю, — наконец выдавливает он.       — О чём? — рука тянется к его плечу. Прикосновение лёгкое, нежное.       Сначала он хочет ответить как есть, но вместо слов выдыхает что-то неопределённое. Молчание повисает между ними, но Сэм не торопит. Наконец, Гоуст начинает говорить:       — О том, как это было вчера. Это… Будто помогло мне. Больше, чем я мог себе представить, — выдыхает Саймон низким голосом, в котором звучит необычайная честность.       Кокс слегка улыбается, понимая, что этот некогда суровый мужчина, не просто так делится с ней своими мыслями.       — Хочешь повторить? — спрашивает она так спокойно, будто предлагает самое простое в мире.       Саймон напрягается, но затем молча кивает.       — Может… Что-нибудь небольшое, — добавляет он. Его взгляд мечется, словно он стесняется своего желания.       Саманта приподнимается, изучая его. Она знает, что за этим стоит не просто интерес или физическое желание, а что-то большее — стремление избавиться от внутренней тяжести.       — Хорошо, — тихо говорит она, мягко касаясь его руки. — Давай начнём с малого.       «Хорошо? Так… Так просто? Почему для неё это так просто?»       Саманта поднимается с кровати. Её движения мягкие, почти бесшумные. Она останавливается рядом с Саймоном. Её пальцы легко касаются его плеча. Её взгляд спокоен, но в нём скрыто нечто большее — понимание, доверие.       — Сядь, — говорит она, указывая на край кровати. — Закрой глаза, — женщина становится напротив него. Её голос мягкий, но в нём звучит уверенность.       Саймон смотрит на Саманту долгим изучающим взглядом. Карие глаза полны вопросов, но, не произнося ни одного возражения, Гоуст подчиняется. Ему это даётся нелегко. Мир без визуального контроля кажется слишком непредсказуемым.       — И не открывай, — добавляет Сэм. Длинные пальцы коротко касаются его щеки. — Это важно.       Он кивает, ощущая, как внутри него начинается борьба. Райли не привык не знать, что происходит. Это противоречит всему, чему его учили. Всему, что помогло ему выжить. Но он закрывает глаза, стискивая зубы, словно это важное испытание, которое нужно пройти. В конце концов, он сам об этом попросил.       Звук женских шагов нарушает тишину. Саманта уходит от кровати, и слух лейтенанта мгновенно обостряется. Где она? Что она делает? Он слышит лёгкий скрип молнии на её сумке, затем звук чего-то металлического. Сердце бьётся быстрее, и пальцы невольно сжимаются в кулаки.       — Всё в порядке, Саймон, — голос раздаётся откуда-то сбоку, но он не может определить, где именно, отчего вбирает в лёгкие побольше воздуха.       Гоуст кивает, хотя сомнения начинают заполнять его мысли. Желание открыть глаза становится почти невыносимым. Ему нужно знать, что она делает. Что она взяла.       Звук шагов снова наполняет комнату, но они приглушены.       «Ходит босая.»       Женщина возвращается. Её присутствие ощущается рядом притягательным теплом и тонким ароматом.       — Напомню: ты можешь остановить это в любой момент, — говорит она, и её голос снова звучит успокаивающе. — Достаточно сказать слово «стоп».       Он сглатывает. Руки слегка дрожат от напряжения.       — Я справлюсь, — выдыхает он.       Она ставит что-то рядом на кровать, но он не слышит, что именно. Затем её пальцы медленно касаются его руки, мягко поглаживая вдоль предплечья, как будто проверяя его готовность. Каждый её шаг, каждое прикосновение заставляют его сосредотачиваться на своих чувствах, а не на страхе.       — Ты делаешь невероятную работу, — шепчет она. Её слова проникают глубже, чем он ожидал.       Она берёт его руку и кладёт её на что-то прохладное и гладкое.       — Это просто, — говорит она. — Почувствуй. Не думай, что это или зачем. Просто доверься.       Он выдыхает, и напряжение в плечах начинает спадать. Впервые за долгое время он позволяет себе просто быть.       Гоуст повинуется, не задавая вопросов. Его тело кажется напряжённым, как будто каждое движение даётся ему с трудом. Саманта стоит перед ним, внимательно наблюдая, словно читая его мысли.       — Дыши, — добавляет она тихо. Её голос успокаивает, как мягкий шелест ветра. Она наклоняется, проводя пальцами вдоль его плеч, ощущая напряжение в каждом сантиметре. — Ты доверяешь мне?       Саймон кивает. Это не просто слово. Это решение. Шаг в неизвестное. Его подбородок поднимается выше, а грудь вздымается от отчаянного вздоха и в этом вздохе всё то, что он не может выразить словами.       Саманта подходит ближе, опуская руки на его запястья. Её прикосновение уверенное, но лёгкое. Она направляет его руки за спину, и он не сопротивляется, позволяя ей обхватить его запястья мягкой тканью, которая была у неё под рукой.       — Ты всегда держишь всё под контролем, — произносит она. Её голос звучит спокойно, но с нотками нежности. — Сейчас ты можешь просто быть. Позволь мне вести.       Дыхание Райли учащается, но он не открывает глаза. Её слова проникают глубже, чем он ожидал. Она осторожно проводит пальцами по его лицу, начиная с линии подбородка, и затем слегка наклоняется, чтобы прошептать:       — Мы начнём медленно. Ты скажешь, если что-то не так.       Саймон выдыхает, с силой жмуря глаза, и на долю секунды его лицо кажется почти безмятежным. Он отпускает напряжение, позволяя партнёрше взять на себя ту часть, которую он всегда боялся отдать.       Гоуст сосредотачивается на дыхании, как она ему сказала. Вдох. Выдох. Но напряжение всё ещё не отпускает, как будто его мышцы держат в плену многолетние страхи. Её прикосновения медленные, без торопливости. Она перемещает его руку на гладкую поверхность, прохладную и тяжёлую. Металл.       — Это цепь, — произносит она, мягко прикасаясь к его пальцам. — Почувствуй её вес, её текстуру.       Он сглатывает. Пальцы пробегают по звеньям. Холод металла, его вес. Это ощущение странно успокаивает. Он знает, что цепь символизирует ограничения, но здесь, в её руках, это ощущается по-другому. Это не плен, это освобождение.       Она осторожно снимает его руку и проводит чем-то лёгким и мягким по внутренней стороне его запястья. Гоуст невольно вздрагивает, и его губы сжимаются, чтобы не выдать эмоций.       — Это перо, — объясняет Саманта. Её голос едва слышен, словно шёпот. — Оно нежное, почти невесомое. Закрой остальное. Сосредоточься только на этом ощущении.       Он делает, как она говорит. Его мир сужается до тонкого прикосновения, которое кажется бесконечно долгим. Каждое движение её руки вызывает не привычную тревогу, а что-то другое. Его тело реагирует иначе, чем он привык.       — Ты справляешься, — шепчет она, продолжая скользить пером по его руке, затем по предплечью и, наконец, вдоль шеи. Он ощущает лёгкий холодок, но вместо того, чтобы напрячься, он закрывает глаза крепче, отпуская контроль.       Саманта меняет объект. Теперь её пальцы несут что-то тёплое, слегка шероховатое, которое она осторожно проводит по его ладони.       — Это кожа. Мягкая и прочная, — говорит она. Её голос становится чуть глубже. — Она похожа на тебя.       Он хмурится от её слов, но не открывает глаз. Кожа вызывает у него странное чувство защиты. Её текстура напоминает ему о его собственных шрамах, но это ощущение… Оно другое. Это не боль, это не воспоминания. Это настоящее.       — Как ты? — спрашивает она после долгой паузы.       — Легче, — выдыхает он. Голос становится тише.       — Хорошо. Продолжим. — Она берёт что-то новое, и он слышит лёгкий шелест, как будто это ткань. Её пальцы уверенно, но нежно накрывают его плечи. Ощущение тепла мгновенно расслабляет.       Она ставит перед ним задачу: просто чувствовать. Без анализа, без вопросов. Это практика доверия, и он это понимает. Каждый новый объект, каждое новое ощущение — это шаг к тому, чтобы вернуть себе контакт с телом, который он давно утратил.       Её ровный и низкий голос звучит снова:       — Ты сильный, Саймон. Но тебе не нужно быть сильным всё время.       Её слова обрушиваются на него как волна. Он выдыхает, и вместе с этим выдохом уходит часть напряжения, которое было с ним годами. Он чувствует, как его тело постепенно расслабляется, а разум становится чище.       Она заканчивает, убирая всё обратно в свою сумку, но остаётся рядом. Её руки ложатся на мужские плечи, крепко, но без давления.       — Ты сделал это, — говорит она гордо.       Гоуст открывает глаза. Его взгляд встречается с её. И впервые за долгое время он позволяет себе почувствовать себя не солдатом, не призраком, а просто человеком. Напряжение в теле постепенно уходит, уступая место волне возбуждения, которая настойчиво поднимается, но на этот раз кажется не угрожающей, а… Естественной.       — Ты чувствуешь это? — спрашивает Саманта. Её голос остаётся спокойным, с тёплыми заботливыми нотками. Она подаётся вперёд. Её рука осторожно ложится на его бедро, затем скользит вдоль эрекции.       Гоуст молчит. Его дыхание чуть учащается, когда женская рука поглаживает налившийся кровью член. Взгляд Саманты мягкий, без осуждения. Только принятие.       — Это нормально, — говорит она. — Это тоже часть тебя. Ты не должен этого стыдиться.       Она на мгновение отходит, снова открывая свою сумку. Он слышит тихий металлический щелчок. Звук, который кажется странно умиротворяющим.       — Что ты делаешь? — спрашивает Райли неуверенно, словно он не хочет знать ответ.       — Доверься мне, — отвечает Сэм, возвращаясь к нему. — Это просто ещё одно ощущение. Женские руки осторожно касаются могучего тела, и коротким кивком Саймон позволяет ей сделать то, что она задумала.       Саманта берёт что-то прохладное, эластичное и надевает на основание твёрдого от желания члена. Это вибрационное кольцо. Первый импульс вибрации проходит через всё тело, заставляя слегка вздрогнуть.       — Дыши, Саймон, — говорит Сэм мягко. Её руки ложатся на крепкие бедра, как якорь, удерживая его на месте. — Ты справишься.       Мужчина не сопротивляется. Делает так, как она говорит. Руки снова сжимаются в кулаки, но он не двигается. Импульсы кажутся сначала странными, но затем он чувствует, как напряжение начинает таять. Это не просто возбуждение. Это новый способ почувствовать своё тело. Осознать, что он может расслабиться и отпустить всё.       Мягко, но цепко, стараясь не потерять ни одной детали, Саманта наблюдает за Райли. Она знает, что сейчас важно дать ему возможность почувствовать себя уязвимым.       — Как ты? — спрашивает она почти шёпотом.       — Это… Необычно, — выдыхает Гоуст, и в его голосе слышится удивление. — Но… Мне хорошо.       Женские губы изгибаются в лёгкой улыбке, и она убирает прядь волос с его лба.       — Ты делаешь успехи, Саймон. Это всё, что важно.       Наблюдая, как мужское тело постепенно привыкает к новым ощущениям, Сэм закусывает губу. Вибрации кольца становятся фоном, а дыхание Гоуста выравнивается. Она осторожно касается его плеча, словно давая понять, что готова идти дальше.       — Я хочу кое-что попробовать, — говорит она спокойно, глядя в его тёмные, карие глаза. — Это не причинит тебе боли, но ты можешь остановить меня в любой момент.       Саманта делает паузу. Её взгляд сосредоточен. Она достаёт из сумки небольшое устройство с гладкими металлическими контактами. Его форма кажется почти безобидной, но Гоуст слышит тихий щелчок включения. Его мышцы невольно напрягаются, вдох замирает где-то в груди.       — Это не больно, — говорит она, приближаясь. — Это просто новый способ почувствовать своё тело. Если будет слишком, просто скажи.       Гоуст молча кивает. Его дыхание становится чуть глубже, когда Кокс прижимает устройство к его бедру. Лёгкий электрический импульс проходит через кожу, оставляя за собой ощущение тепла и лёгкого покалывания. Это не шок. Это… Будоражащее прикосновение, словно мелькание молнии. Его тело отвечает сразу. Мышцы чуть подрагивают, но он не отрывает взгляда от женского лица.       — Ты чувствуешь? — спрашивает она, наблюдая за реакцией.       — Да, — выдыхает он. Голос хриплый, с лёгким удивлением.       Медленно, почти элегантно, Саманта перемещает устройство, позволяя импульсам пробежать вдоль внутренней стороны мужского бедра, затем чуть выше. Электрические разряды вызывают смесь лёгкой боли и удовольствия, которые, словно вспышки, пробуждают тело. Он чувствует, как напряжение, копившееся в его груди, начинает таять, превращаясь в волну, которая растекается по всему телу.       — Хорошо, — шепчет она. — Не забывай дышать.       Каждый импульс усиливает ощущения, концентрируя их внизу живота. Тело реагирует, и возбуждение становится почти невыносимым, как воздушный шар, переполненный воздухом, готовый вот-вот взорваться. Саманта выключает устройство и убирает его в сторону, давая Райли мгновение, чтобы осознать свои чувства.       — Теперь позволь себе просто быть, — женский голос звучит как музыка.       Она слегка касается вибрационного кольца, усиливая его режим. Ноздри наполняются приятным ароматом. Сэм выдавливает на ладонь лубрикант и затем обхватывает напряжённый член ладонью, добавляя плотные, ритмичные движения.       Тело Саймона напрягается. Вибрация, остатки электрических импульсов и ощущения скользящей ладони словно взрываются внутри, соединяясь в единую волну удовольствия. Ощущения нарастают, словно огонь, охватывающий каждую клетку. Гоуст задыхается. Его пальцы сжимаются в простынях, а дыхание становится резким, почти рваным. Тепло начинает зарождаться внизу живота, а затем растекается вверх, как будто пробуждая каждую нервную точку. Его разум очищается от всего, кроме этого момента.       Когда разряд достигает своего пика, его тело содрогается, и всё напряжение, наконец, находит выход. Его семя жемчужно-белого цвета выплёскивается наружу густыми струями, и он ощущает, как этот момент приносит не только физическое, но и эмоциональное освобождение. Это больше, чем просто оргазм. Это катарсис. Снятие груза, который он носил годами.       Саманта остаётся рядом. Её прикосновения мягкие, успокаивающие. Ладонь сбавляет ритм, продлевая удовольствием. Она убирает вибрационное кольцо и аккуратно вытирает теплую сперму с их тел.       — Как ты? — тихо спрашивает она.       Гоуст удовлетворённо мычит. Его глаза слегка прищурены, а грудь поднимается и опускается с каждым тяжёлым вдохом.       — По-настоящему… Хорошо, — выдыхает он с искренней благодарностью.       Женщина улыбается. Её рука мягко касается его щетинистой щеки.       — Ты заслужил это, — шепчет она, убирая все приспособления обратно в сумку.       Её движения бесшумны, словно она не хочет нарушить момент единения и расслабления партнёра. Гоуст остаётся на краю кровати, чувствуя, как его тело постепенно возвращается к нормальному состоянию. Напряжение исчезло, оставив за собой странное, но приятное ощущение лёгкости, которое он не знал прежде.       — Вернёмся в кровать? — предлагает Сэм, касаясь мужского предплечья. Её голос звучит как приглашение. Как обещание уюта, которого он был лишён всю свою жизнь.       Райли поднимается. Его движения медленные, как будто он до конца не осознал, что произошло, и как завороженный, просто следует приказам. Пара забирается на кровать, и Саманта тут же притягивает мужчину к себе. Её руки крепко обнимают его за плечи, а ноги мягко укутывают, словно в кокон. Невероятное тепло охватывает Саймона полностью, будто защищая от всего, что когда-либо причиняло ему боль.       Гоуст замирает. Его взгляд устремляется в темноту комнаты. Это чувство… Он не может вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя так. Даже мать, как бы он ни пытался представить её, никогда не дарила ему подобного спокойствия. Она была далёкой, холодной, и её руки приносили лишь мимолётное утешение, которого не хватало, чтобы затмить боль.       Но сейчас всё совсем по-другому. Тепло Саманты кажется ему почти нереальным. Как сон, который он не хочет терять. Её слова доходят до него сквозь плотную тишину:       — Всё хорошо, Саймон. Я здесь.       Тяжёлое дыхание замедляется, и голова опускается на женское плечо, когда нежные пальцы медленно проводят вдоль его мускулистой спины, лёгкие, как прикосновение ветра. Он пытается сказать что-то, но слова застревают в горле. Что он может сказать? Никто и никогда не дарил ему такой безопасности. Даже в фантазиях не было такого. Да и какие тут фантазии. Кто вообще мог подумать, что эти странные… Практики могут так на него подействовать.       «Прайс. Как ты? Откуда ты…?» — Саймон покачивает головой, пытаясь не забивать голову мыслями о том, как его капитан смог угадать насчёт Сэм. А ведь когда Джон познакомил их на задании, Гоуст был переполнен протестом и ослеплён личными установками.       «Как это было по-детски.»       Закрыв глаза, Райли чувствует, как боль, которую он носил годами, начинает отступать. Эта ночь становится для него первой, когда он ощущает покой. Настоящий, не иллюзорный.       Сон подкрадывается к нему медленно, но неизбежно, унося с собой остатки тревог. Его последнее сознательное чувство — это её тепло, руки, дыхание и присутствие. И впервые за долгие годы он засыпает, ощущая, что его прошлое наконец-то его отпустило. Пусть ненадолго. Пусть это всего лишь первый шаг, но кажется, что теперь он действительно в правильном направлении.