Ненадежные связи

      В отличие от типичных представителей этого цикла, Явик был действительно умен. Его немало позабавила неискушенность и бесхитросность коммандер, а уж благородство турианца, с которым она по какой-то странной прихоти связала себя, попросту смешило и раздражало.       Раздражало и многое другое, если не все. Со временем он уговорил себя не беситься от одного только голоса азари Т'Сони и от запаха человека по имени Вега. Но было то, что выводило из себя неизменно — высадки втроем с коммандер и турианцем. Бесстыдный аромат феромонов от обоих возбуждал тело, а разум усилием воли гасил это возбуждение — снова и снова. Понемногу воля истончалась, и ей на смену пришла ярость.       Когда его покинул самоконтроль? На Цитадели, когда Явик попросил свою коммандер о минуте наедине? Она пришла с сияющими звездами в глазах и шокировала его своим счастьем. Незнакомое, редкое чувство выбило землю из-под ног настолько, что обоняние не сразу дало отрезвляющий ответ. Причиной радости коммандер, увы, был тот, другой, пахнущий теплым металлом.       В ушах стоял свист, как от луча жнеца. Секундный самообман обошелся Явику слишком дорого. Когда к нему подошли зеваки, картинка перед глазами все еще пыталась съехать набок. Резкие слова вот-вот сорвутся с губ и опустошат ПРИМИТИВОВ, но коммандер просит его о надежде.       Внутренне усмехнувшись, Явик подумал, что надежда еще есть, в том числе и у него. Та игра, которую он вел раньше, стала более осмысленной. И она приносила ему радость. Жизнь стала на удивление полной — днем они втроем с коммандер и турианцем отстреливали хасков, прикрывая спины друг другу и действуя как одно целое. А вечером он разрывал это единство и заново его перекраивал — в свою пользу, разумеется. Посеять сомнение, внушить нужную мысль, создать правильное настроение — о, в этом Явик был мастер. Так много клиньев можно было вбить в этот идеальный союз: разные культуры, разное понимание чести, долга и верности. То, что для коммандер было обыденностью — обнять друга на прощание, пожать руку знакомому, сварить кофе неудачливому человеческому биотику Аленко с вечно больной головой — все это вызывало у турианца нездоровые вспышки злости и ревности, которые тот, впрочем, не демонстрировал, оставляя ее в счастливом неведении.       Переломный момент — планета Утукка. Коммандер была ранена, миссия провалена, а Явик приглашен на разбор полетов в переговорную к Шепард и турианцу. — Я хочу понять, что пошло не так. Наша задача не допустить больше такого провала. Ты должен был прикрывать нас, Гаррус. Ты не был ранен. Тебя не было чертовых две минуты, пока нас загрызали хаски. Я бы была рада тебя спросить, считал ли ты звезды или еще что, но ты в упор смотрел на нас. Я проверила запись с твоего шлема. Ты, блядь, смотрел, как нас убивали, и не делал ничего. Ни единого выстрела. Ждал, пока меня припечатает мех, а потом только взялся за винтовку. Милосерднее было выбросить того в шлюз. Явик приоткрыл сознание и выпил чужое поражение до дна. — Я облажался.       Разрушать Явик умел, а строить — нет. Не научился, не успел. Запах феромонов от этих двоих стал блекнуть. Звезды в глазах коммандер — тоже. Но ближе она не становилась. Она оставалась рядом со своим тошнотворным ящером. Теперь их отношения висели на каком-то обещании друг другу.       Когда на вечеринке в квартире коммандер турианец проговорился о страшных снах красноволосой, Явик возликовал — вот он, шанс. Он шутя уничтожит их связь. Оба такие наивные, и будет так сладко.       И финальный аккорд — турианец отдаст ее Явику сам и посмотрит на результат. Ради такого небрезгливо залезть чуть поглубже ему в сознание. Итак, папочка сказал, что все человеческие женщины — шлюхи. С ней не будет никаких детей, а ведь так хочется научить сына стрелять. Эмоциональна, непредсказуема.       И вместе с тем — они так похожи. Тыл друг другу. Слабости одного — сильная сторона другого. Идеальная команда.       Байка о протеанских оргиях воспринята скептично. Значит, надо надавить — вспомним папу, вспомним маму… Не индоктринация жнецов, конечно, но весьма и весьма умелая манипуляция существами, чьи чувства и мысли были как на ладони. Победа. Трофей в руках победителя. Побежденный плетется следом, подчинен полностью, сломлен, уничтожен. Эйфория, ядовитое, зеленое счастье.       Коммандер кричит и сжимается, когда понимает, что уже, наверное, БЫВШИЙ возлюбленный удерживает ей руки, пока Явик бесцеремонно вторгается внутрь. В этот момент он сладко, тягуче кончает и видит отголоски истинного рая. Ненадолго.       После нескольких часов забав приходит похмелье. Она стоит, уткнувшись лбом в стену, дрожит, как затравленное животное. Явик забыл, зачем вообще затеял эту извращенную игру. Финал в его представлении виделся иным. Бесконечный поток счастья, исходящий от коммандер, согревающий его, Явика и только Явика, неспособного на такое сильное и искреннее чувство. Два аватара рядом, несущие победу над жнецами.       Вместо этого — три живых трупа.