The Way You Used To Do. (Так, Как Ты Это Делал Раньше)

Так, Как Ты Это Делал Раньше edema_ruh Краткие сведения: «Нам очень жаль, — говорит его отец со слезами на глазах, дрожащим голосом. — Но твой друг, Изуку, он… Он ушёл, сынок». Кацуки может только моргать, глядя на них, и эти мгновения кажутся ему вечностью. Он переводит взгляд с одного родителя на другого в явном замешательстве, недоверии и, прежде всего, в негодовании. «О чём вы, чёрт возьми, говорите?» Этот чертов ботаник стоит прямо рядом с тобой!" Во время битвы Мидория получает удар от злодея, чья причуда отделяет его душу от тела. Застряв в состоянии, похожем на призрачное, мальчик вступает в гонку со временем, чтобы спасти себя от окончательной смерти. К его счастью — или несчастью — единственным человеком, который может видеть его в этом состоянии и разговаривать с ним, является не кто иной, как Каччан. Альтернативно: Деку и Каччан связаны душами. Примечания: Доступен перевод на португальский бразильский: The Way You Used To Do (PT-BR) от edema_ruh Доступен перевод на итальянский: The Way You Used To Do (ITA) от Kukicha94 Доступен перевод на испанский язык: La Forma En La Que Solías Hacerlo (TWYUTD на испанском) от Edema_ruh_works_in_spanish, Haconite, neszeth Вы также можете прочитать эту историю в: Русский. Индонезийский. (Дополнительные примечания приведены в конце работы.) Глава 1: Начало конца Примечания: (Примечания приведены в конце главы.) Текст главы В тот момент, когда Мидория почувствовал, как сломалась кость его предплечья, когда он упал на неё всем весом, он понял, что обречён. К тому времени он уже привык к тому, что его кости постоянно ломаются — с тех пор, как он впустил «Единое для всех» в своё тело, чувствуя, как его сила течёт по его венам так же легко и часто, как ломает его конечности, как прутики, он привык к боли и дискомфорту. Однако привычка не облегчила боль, и ему не удалось сдержать испуганный вскрик, когда «треск!» его сломанной руки наполнил тёмный переулок, где они с Качаном оказались в ловушке. «Вставай, идиот!» — крикнул Кацуки, встав перед Деку так, что это можно было бы расценить как защиту, если бы это были не Кацуки и Деку, и бросив быстрый взгляд на упавшего мальчика через плечо, прежде чем снова сосредоточиться на угрозе впереди. «Он приближается», — предупредил Бакуго, хотя в этом не было необходимости. Возможно, Изюка ослепила белая вспышка боли, когда ему сломали руку, но теперь он прекрасно видел мужчину, стоявшего у выхода из переулка и преграждавшего им путь. Предполагалось, что это будет простое патрулирование, разработанное UA, чтобы помочь обучающимся героям изучить протоколы и нюансы патрулирования. В этом районе не должно было быть настоящих злодеев, только пара грабителей или мелких преступников, с которыми ученики могли бы легко справиться. Однако у класса 1-А, похоже, был особый — и очень проклятый — талант создавать злодеев там, где их быть не должно. Если бы Изуку был честен с самим собой, он должен был предвидеть это. Немного пессимизма не помешает при такой подготовке. Он хотел бы сказать, что это судьба свела их с Кацуки в пару и отправила на первое патрулирование вместе, но это был не кто иной, как Айзава-сэнсэй. По словам учителя, это патрулирование должно было стать для Мидории и Бакуго хорошей возможностью сблизиться друг с другом или «наконец-то разобраться со своими проблемами», как менее изящно выразился Киришима. После их роковой драки, которая привела к домашнему аресту для них обоих, Изуку и Кацуки почти не разговаривали друг с другом, но и не молчали. Это был сложный вопрос, связанный со сложными отношениями, которые длились целую жизнь и которые, конечно, не могли быть решены простым разговором с Всемогущим и за одну неделю. Айзава-сенсей, похоже, знал об этом, Изуку знал об этом, Кацуки определённо знал об этом. Но чтобы стать профессиональным героем, нужно уметь сотрудничать со своими напарниками, даже если они не из одного агентства. И если Изуку и Кацуки когда-нибудь захотят приблизиться к первому месту, им придётся научиться взаимодействовать и работать друг с другом. Да. Изуку определённо понимал, что имел в виду Айзава-сенсей, когда поставил его в пару с Каччаном. Но это не означало, что его рука меньше болела после того, как его предполагаемый напарник толкнул его на пол. — Эй, придурок! — снова позвал Кацуки, когда Изуку не ответил. Он вытянул руки вдоль тела в оборонительной и наступательной позе одновременно. Мужчину, стоявшего у выхода из переулка, казалось, не смутило это представление. — Кем ты себя возомнил, чтобы игнорировать то, что я, чёрт возьми, говорю? — Я не игнорирую тебя, — процедил Изуку сквозь стиснутые зубы, делая глубокий вдох, несмотря на боль, которая всё ещё пульсировала адским огнём в его повреждённой руке. Прижав руку к груди и сделав несколько глубоких вдохов, он поднялся на дрожащие ноги и встал рядом с Кацуки, ненавидя себя за то, что ему приходится наклоняться вперёд, чтобы терпеть боль. Слева от него Кацуки, казалось, не замечал, что только что сломал Изуку руку, оттолкнув его в сторону, чтобы они оба не попали под один из энергетических лучей злодея. — Конечно, похоже на то, Деку, — прорычал Бакуго, насмехаясь над дрожащим Деку и выплёвывая его прозвище с ядом в голосе. Он казался более раздражённым, чем обычно, но Деку решил не обращать на это внимания. — Перестань обниматься и скажи мне, что за причуда у этого парня, — приказал он, и в его тоне не было места для обсуждения. Деку раздражённо повернул к нему голову. — Откуда мне знать?! Я же не ч-читатель мыслей! — нервно возразил он. — Это ты увернулся от его атаки, вот и скажи мне, в чём его причуда! — добавил он, стараясь казаться храбрее, чем чувствовал себя на самом деле. Если бы это произошло год назад, он бы съёжился под пристальным, смертоносным взглядом Кацуки и, скорее всего, извинился бы за свои резкие слова. Теперь он лишь смотрел на неё в ответ с вызовом на лице, хотя и дрожал от боли с головы до ног. «Тогда какой смысл в твоих дурацких блокнотах, если ты даже не можешь сказать, в чём заключается причуда этого придурка?» — возразил Кацуки, и, честно говоря, это было сказано так вяло, что казалось, будто он выплюнул эти слова только для того, чтобы поспорить. «Знаешь что, забудь об этом. «Оставь это мне, придурок», — фыркнул он себе под нос, презрительно щёлкнув языком в сторону Изуку и снова сосредоточившись на злодее, который не сдвинулся со своего места у выхода из переулка. — Ты думаешь, это проверка? — нерешительно спросил Изуку, и его слова прозвучали неуверенно даже для него самого. — Может, его послал Айзава-сенсей… — попытался он возразить, но Кацуки быстро его перебил. «Только если Айзаве-сенсею наконец-то надоела твоя утомительная придурковатая чушь, и он решил быстро и бессмысленно прикончить тебя в грязном переулке», — раздражённо усмехнулся он. «Тот парень собирался тебя убить. Раньше ты был умнее, Деку», — добавил он, что по какой-то причине расстроило Изуку сильнее, чем любые из предыдущих злобных комментариев Кацуки. «П-прости», — извинился он не потому, что Бакуго был злым, а потому, что тот был прав. Он плохо соображал, и боль в руке, вероятно, была тому главной причиной. Возможно, впервые заметив, что с Изуку что-то не так, учитывая нелепое и несвойственное ему предложение, Кацуки наконец повернул голову, чтобы посмотреть на него подольше, на этот раз по-настоящему, а не просто мельком. После нескольких секунд молчаливого осмотра, который казался более интимным, чем следовало бы, Кацуки наконец заговорил. «Если ты не можешь помочь, то не лезь», — резко сказал он, но Изуку заметил, что в его глазах было что-то помимо раздражения или неповиновения. Это прозвучало так, будто Кацуки пытался взять на себя ответственность, а не просто в очередной раз отчитать его. «Отойди и позволь мне разобраться с этим. Я справлюсь», — сухо сказал он в качестве успокоения. — Каччан… — попытался возразить Изуку, но Кацуки оттолкнул его, прежде чем тот успел продолжить, немного слишком грубо. «Заткнись, придурок Деку», — нахмурился он, снова становясь самим собой, как будто тот редкий момент здравомыслия был всего лишь ошибкой. «Мало того, что ты получил травму ещё до начала боя», — обвинил он, отступая от Деку и приближаясь к злодею. Деку удивлённо моргнул, услышав эти слова, а Кацуки отошёл ещё дальше, приближаясь к злодею быстрее, чем мог осознать его затуманенный болью разум. — Это ты сломал мне руку! — обвинил его Изуку, но Кацуки не обратил на него внимания, уже пройдя половину переулка. — Каччан! Подожди! — крикнул он вслед другу, следуя за ним и всё ещё прижимая раненую руку к груди. Кацуки не обратил на него внимания и продолжил идти вперёд, где злодей оставался неподвижным и бесстрастным. — Отойди, — сердито прорычал Кацуки злодею, преградившему им путь, стоящему всего в нескольких футах от человека в маске. — Или я тебя отодвину, — добавил он с опасной ухмылкой, вызвав несколько взрывов на ладони правой руки, словно для наглядности. Мидория догнал Кацуки и встал рядом с ним, с опаской глядя на злодея. — Когда мне сказали, что сегодня вечером я буду сражаться с тренирующимися героями, я ожидал чего-то… — презрительно сказал злодей, оглядывая Кацуки и Деку с ног до головы. — …более грандиозного, — закончил он с чем-то похожим на разочарование в голосе. Сердце Деку замерло, и ему даже не нужно было смотреть на Кацуки, чтобы понять, что добром это не кончится. — Э-э-э?! — возмущённо прорычал Кацуки, уже начиная закипать. Изуку отпустил свою раненую руку и сжал здоровую в кулак, уже позволяя «Один за всех» течь по его телу в предвкушении. Было очевидно, что вот-вот начнётся противостояние. — Каччан, — сказал Изуку с предупреждением в голосе, не сводя глаз со злодея. «Я покажу тебе кое-что грандиозное, ублюдок!» — крикнул Кацуки прямо перед тем, как врезать злодею, и из его рук вырвались взрывы, отбросившие их обоих назад. Деку поднял здоровую руку, чтобы защитить лицо от взрыва, и его отбросило назад внезапным потоком воздуха, вызванным взрывом. К счастью, он не упал и не потерял равновесие, что позволило ему прыгнуть на злодея прямо перед тем, как тот успел ответить на удар Кацуки. Ударив мужчину в лицо хорошо поставленным ударом, который он отточил благодаря своему стилю «Стрельба», Мидория упал на пол, в то время как Кацуки бросился на злодея с громким криком «Умри!», нанося ему удары серией взрывов. Злодей был слишком занят мощными ударами Кацуки, чтобы сосредоточиться на Изуку, который воспользовался этим, чтобы направиться к выходу из переулка. Он бы ни за что на свете не оставил Каччана и не повернулся бы спиной к драке, но ему нужно было посмотреть, нет ли поблизости Айзавы-сенсея или кого-то из UA с более высоким рангом. К его ужасу, на улице никого не было, и он снова обратился к устройству связи, которое им с Кацуки выдали перед началом раунда. — Кто-нибудь меня слышит?! — отчаянно закричал Деку в свой коммуникатор, перекрывая громкие взрывы Кацуки и его крики «Умри!». — Айзава-сенсей! На нас напали! Здесь злодей! Вы меня слыш… Каччан, берегись! — он оборвал себя, увидев, что злодей собирается использовать один из своих энергетических лучей, чтобы ударить Кацуки. Ни один из них не знал, что делает этот энергетический луч — он был похож на пупочный лазер Аоямы, но исходил из его рук и был окрашен в красный цвет. Изуку решил, что им лучше не знать об этом. Его рефлексы сработали быстрее, чем разум, и Изуку схватил крышку от ближайшего мусорного бака, швырнув её в сторону Кацуки и успев использовать металл в качестве щита прямо перед тем, как энергетический луч злодея ударил мальчика в живот. Злодей, казалось, был удивлён, а Кацуки выглядел лишь оскорблённым. — Думаешь, я этого не предвидел? — сердито крикнул он Изуку, одновременно направляя ещё один точный взрыв в сторону злодея. — Я же сказал тебе не лезть под руку, придурок! — он уклонился от одного из ударов злодея. — Нам нужно работать вместе! — заметил Изуку, возвращаясь в бой, несмотря на то, что его сломанная рука безвольно висела рядом. — В этом и заключается смысл этого упражнения, не так ли? — он почти умоляюще посмотрел на Кацуки, на что тот ответил нечитаемым выражением сердитых глаз. — Это не тренировка, малыш, — с ухмылкой сказал злодей, изящно уклонившись от атаки Кацуки и попытавшись ответить тем же. Мальчик отскочил назад, прежде чем злодей успел схватить его. — У меня приказ убивать, — ухмыльнулся он, прежде чем снова попытаться напасть на Кацуки. — Кто тебя послал? — спросил Деку, одновременно бросаясь вперёд с «Одним за всех», ударяя злодея мощным ударом в живот и отбрасывая его в сторону Кацуки, который, предугадав движения Деку, совершил сложный манёвр в воздухе и в конце концов сбил злодея с ног точным взрывом. Мужчина упал на пол на живот, весь в синяках, и, когда он слабо попытался подняться на ноги, Кацуки просто поставил ему ногу на спину, толкая его обратно на пол и прижимая к нему. — Этого тебе было достаточно? — с насмешкой спросил Кацуки. Злодей жалко корчился, пытаясь пошевелиться, но у него ничего не получалось. — Кто тебя послал? — настаивал Мидория, подходя ближе к поверженному злодею и слегка задыхаясь. Он не осмелился бы произнести это вслух, чтобы не разозлить Кацуки, но он был очень горд тем, что их синхронная атака действительно сработала. Всемогущий был прав — если они будут работать вместе, то смогут стать лучшими героями Японии. — Почему ты нападаешь на учеников UA во время тренировок? — Ты из Лиги, да? — спросил Кацуки, презрительно нахмурившись и сильнее надавив ногой на спину мужчины. — Вы, ребята, только и делаете, что хвастаетесь, а не достигаете своих целей. Шигараки снова послал тебя за мной? — он приподнял бровь. — Нет, — сказал злодей, но, к большому удивлению Изуку, в его голосе на самом деле слышался… юмор? — Но я уверен, что он поблагодарит меня за то, что я наконец избавился от твоей надоедливой задницы, — добавил он. Все произошло в одно мгновение. Благодаря усиленному восприятию, которое даровал ему Один За Всех, Деку смог предугадать намерения злодея ещё до того, как тот их осуществил. Время вокруг него замедлилось, когда мужчина поднял руку и потянулся к ноге Кацуки. Деку понял, что Кацуки тоже заметил это движение, но реакция взрывного мальчика была медленной, слишком медленной. Рука злодея светилась. Он собирался схватить Кацуки. Неизвестно, что он мог сделать. Катсуки не смог бы вовремя увернуться или остановить его. — Каччан! — закричал Изуку, используя свою силу, чтобы броситься к другу и оттолкнуть его от злодея, прежде чем тот успел схватить мальчика за ногу. Он обхватил Кацуки здоровой рукой за талию и, используя инерцию прыжка, оттолкнул их обоих от злодея, и они полетели в воздухе. Прежде чем они упали на землю, что-то горячее и болезненное ударило Изуку в спину, обжигая так сильно, что он не смог сдержать крик. Кацуки сильно ударился о кирпичную стену позади них, стукнув себя по голове с такой силой, что потерял сознание. Деку следовало лучше контролировать силу своего прыжка, но в спешке, чтобы убрать Кацуки с дороги, он перестарался. Когда Кацуки пришёл в себя, бог знает, сколько времени спустя, Деку лежал на нём, уткнувшись лицом ему в грудь, и не двигался. Кацуки застонал от боли и поднёс руку к затылку, не удивившись, когда она вернулась, покрытая свежей кровью. В висках у него теперь постоянно пульсировало, зрение затуманилось и расплывалось. Его немного подташнивало, но он сглотнул комок в горле и попытался пошевелиться. Тело Изуку придавливало его к земле, но Кацуки не нужно было сильно двигаться, чтобы заметить, что злодей исчез, а в переулке не было никого, кроме него и Мидории. Который все еще не двигался. — Эй, — раздражённо позвал Кацуки, тряхнув Изуку за плечо в надежде, что тот проснётся и наконец-то отвалит от него. — Просыпайся, придурок. Время сна закончилось. Никакого ответа. Изуку продолжал лежать неподвижно, распластавшись на Кацуки и придавив его своим телом. Его руки безвольно лежали рядом. — Что ты, чёрт возьми, делаешь, Деку? — спросил Кацуки, снова встряхнув его. Раздражение в его голосе росло с каждой секундой. — Отвали на хрен. Я ещё могу его поймать, — он попытался оттолкнуть мальчика и освободиться. Когда Кацуки толкнул его, Изуку просто безвольно откатился в сторону, неестественно раскинув конечности на полу и бессильно откинув голову в сторону, как только он оказался подальше от Кацуки. И только тогда до него дошло. Глаза Деку были открыты. Его лицо было расслабленным, застывшим в нелепой гримасе, которая была смесью боли и удивления, губы слегка приоткрыты, а глаза полуприкрыты. Под веками Кацуки увидел знакомый зелёный цвет, которому не хватало ещё более знакомой живости. Нет, глаза Деку были холодными и пустыми, лишёнными обычной искры и эмоций. Глаза Деку были мёртвыми. — Д-Деку?.. — хриплым голосом, едва громче шёпота, произнёс Кацуки. Он понимал, что его глаза широко распахнуты, а на лице, вероятно, застыло выражение ужаса. Его руки зависли над телом Деку, в нескольких сантиметрах от него, но так и не коснулись его, словно он боялся того, что произойдёт, если он это сделает. Лежащий на полу Деку продолжал смотреть в пустоту, приоткрыв губы и остекленевшими глазами. — Сейчас не время для шуток, идиот, — сказал Кацуки, внезапно разозлившись. На самом деле, злость, похоже, была его первой реакцией на всё. — Перестань дурачиться. Ты тратишь моё время, — добавил он, надеясь, что реальность ситуации заставит Деку перестать играть в игры и встать на ноги. Был шанс, что они всё ещё смогут поймать злодея и выяснить, что у него за причуда. Был шанс… О боже. Деку попал под действие причуды злодея, не так ли? Он оттолкнул Катсуки с дороги и сам получил удар. Черт побери это все. — Деку, проснись, чёрт возьми, — приказал Кацуки, хватая Деку за ворот нелепой формы и тряся его. То, как безжизненно болталась голова Деку в такт движениям Кацуки, было отвратительно, мягко говоря. — Я серьёзно, придурок. Вставай. Просыпайся. — Ну же, — он хлопнул рукой по щеке неподвижного мальчика в надежде, что это вернёт его к жизни или хотя бы выведет из шока. Деку всегда реагировал на его агрессию, даже если это были бессмысленные извинения. — Просыпайся, — приказал Кацуки, с каждой секундой злясь всё сильнее. Он сжал кулаки и хотел выбить из Деку всю кровь, потому что тот не мог быть мёртв. Ни за что на свете Деку не мог умереть. Только не так. Не после всех тех трудностей, через которые он прошёл, чтобы развить свою причуду. Не так. — Ты, чёртов кусок дерьма, проснись, чёрт возьми! — он обнаружил, что кричит Деку в лицо, не переставая трясти его. Он схватил Деку за плечи и сильно сжал, стараясь причинить боль, заставить его хоть как-то отреагировать. Любым способом. Он снова встряхнул мальчика, и его безвольная голова затряслась. — Вот как ты собираешься поступить, да?! — сердито закричал Кацуки на мальчика, которого держал в руках. — Вот как ты собираешься уйти? Ты позволишь какому-то второсортному артисту тебя одолеть? Это наследник Всемогущего? — сердито спросил он, не заботясь о том, что его могут услышать. Вокруг никого не было. Они были одни. Он был один. Деку был мертв. — Ты этого, чёрт возьми, хотел? — Кацуки резко отпустил тело Изуку, и оно упало на пол. Его глаза всё ещё были открыты. Его грёбаные зелёные глаза. — Теперь ты счастлив? Держу пари, ты сейчас смеёшься, да? — он фыркнул. В его глазах стояли слёзы, но Кацуки знал, что лучше не давать им волю. В этом не было смысла. Он ведь даже не любил этого дурачка Деку, верно? Не было смысла плакать из-за него. Ботаник получил по заслугам, о чём Кацуки всегда его предупреждал. Боже. Он был мертв. Из-за него. Его тошнило. Ему было плохо. Вероятно, у него было сотрясение мозга, в чём он убеждал себя, чтобы объяснить свои растущие слёзы. Потому что он никак не мог плакать из-за Деку. Не из-за Деку. Из-за кого угодно, только не из-за Деку. Он не плакал. — Ты чёртов идиот, — Кацуки покачал головой, и его голос дрогнул. Разъярённый из-за этого иррационального проявления слабости, он снова схватил Деку за плечи, с трудом сдерживаясь, чтобы не взорваться от переполнявших его эмоций. — Ты чёртёнок-идиот! Зачем ты это сделал, а? Зачем ты решил поиграть в мученика, как всегда, грёбаный Деку? Ты, грёбаный кусок дерьма, я ненавижу тебя! — закричал он, глядя на бледное, безжизненное лицо Изуку. — Я ненавижу тебя! Ты, грёбаный придурок, я ненавижу тебя! Я сказал тебе, чтобы ты отвалил, я сказал тебе, что у меня всё под контролем! Зачем ты это сделал, а? Я не нуждаюсь в том, чтобы ты меня спасал! Тупой кусок дерьма! — он оттолкнул Изуку, не потрудившись посмотреть на, вероятно, ужасающие последствия своего резкого толчка. Кацуки не думал, что сможет вынести вид тела Деку, распростёртого на полу, скрюченного и перекошенного, как будто он был куклой. Как будто он был… деку. Вместо этого он уткнулся лицом в колени и обеими руками вцепился в волосы, дёргая и натягивая пряди изо всех сил, не обращая внимания на кровь, покрывающую его пальцы. Он ударился головой. У него было сотрясение. Был шанс, хоть и небольшой, что всё это ему просто мерещится, что Деку просто издевается над ним, что вся эта ситуация — просто дурной сон, вызванный причудой этого психа. Он попытался взять себя в руки и на несколько мгновений зажмурил глаза, успокаиваясь. Когда он откроет глаза, всё это исчезнет, верно? Ему просто нужно подумать. Ему просто нужно… ему просто нужно… Он открыл глаза и медленно повернул голову в сторону. Деку всё ещё лежал на полу в той же позе, в которой его оставил Кацуки: на боку, вытянув руки перед собой и согнув ноги. Губы приоткрылись. Глаза открыты. Лицо бледное. Кацуки уставился на мёртвое тело Изуку, который, казалось, смотрел прямо на него. Катсуки уставился на него. Катсуки уставился на него. Катсуки поперхнулся. Он отвернулся от Изуку как можно дальше и, чувствуя головокружение и тошноту, выблевал всё, что было в желудке, на пол. Он не мог понять, была ли его тошнота вызвана сотрясением мозга или видом мёртвого Изуку перед ним. Из-за него. Как бы сильно он ни ненавидел ботаника, он никогда по-настоящему не хотел, чтобы тот умер. По крайней мере, не из-за него. Он подполз обратно к Деку, сел рядом с ним, скрестив ноги, и уставился на него. Мир вокруг начал терять краски, и он был почти уверен, что чувствует, как кровь стекает по его шее и спине из-за раны на голове. Вероятно, это объясняло, почему у него кружилась голова, почему он чувствовал себя таким слабым. Таким беспомощным. Таким потерянным. В какой-то момент он потерял сознание, но не отходил от Изуку. Он смутно помнил крики девушки и отдаваемые приказы, но к тому времени, когда Урарака, Иида, Тодороки и Айзава-сенсей прибыли на место, Кацуки был уже слишком далеко, чтобы обращать на них внимание. «Бакуго», — ублюдок-полукровка появился перед ним, присев на корточки так, чтобы оказаться прямо в поле зрения Кацуки. Он всё ещё сидел, скрестив ноги, рядом с Деку, потому что это маленькое дерьмо отказывалось просыпаться. Кацуки, в своей контуженной голове, решил, что ему просто придётся сидеть рядом с этим глупым ботаником, пока тот не решит, что пора просыпаться. «Бакуго, ты со мной?» — Тодороки нахмурился, на самом деле выглядя обеспокоенным. — Деку-кун! Деку-кун! — откуда-то кричала и всхлипывала Круглолицая. Кацуки было всё равно. — Он не реагирует, — сказал Тодороки кому-то позади Кацуки, не глядя на него. — Должно быть, у него сильное сотрясение, если судить по количеству крови. Внезапно рядом с Тодороки появился Айзава-сенсей, и бесстрастное выражение на его лице сменилось чем-то более мрачным, чему Кацуки не мог подобрать названия. Он молча смотрел на своего ученика несколько мгновений, прежде чем наконец обратиться к нему. — Что случилось? — просто спросил он. Кратко. Кацуки просто уставился на него. — Нам нужно забрать его обратно, сенсей! — громко всхлипнула Урарака. — Там есть Восстановительница, она может его вылечить! Нам нужно перенести Деку-куна! — Сэнсэй, я согласен, — сказал Иида, хотя на его лице было заметно горе. — Возможно, ещё есть… шанс, пусть и небольшой, что Восстановительница… — Не говори так, Иида-кун! — отчаянно запротестовала Урарака. — Она может помочь Деку-куну! Я знаю, что может! — Прекрати… — пробормотал Кацуки так тихо и хрипло, что, казалось, никто его не услышал. «Никто не трогает Мидорию, пока она не приедет. Я уже связался с ней», — проинструктировал Айзава-сэнсэй, указывая на то, что тело Изуку лежало на полу в неестественной позе. «У него может быть сломан позвоночник, и мы не хотим усугубить ситуацию, если будем двигать его неправильно. Некоторые вещи не может исправить даже Восстановительница». Верно. Все эти люди были большими идиотами, чем Кацуки сначала подумал. — Но, сенсей, чем дольше мы будем перемещать Деку-куна… — попыталась возразить Урарака. — Остановись, — сказал Кацуки, на этот раз более твёрдо. На этот раз Халф-н-Халф, казалось, услышал его, но просто бросил на него загадочный взгляд, прежде чем повернуться к Урараке. Теперь, когда Кацуки задумался об этом, он понял, что Халф-н-Халф избегал смотреть на искалеченное тело Изуку с тех пор, как тот появился. — Она права, я могла бы попробовать сдвинуть его туда с помощью льда, — предложила Хаф-н-Хаф. — Чем дольше мы здесь ждём, тем меньше шансов, что он… — Только не ты, Тодороки-кун! — перебила его Урарака, прежде чем он успел продолжить мысль. — Нам нужно верить в Деку-куна! Если кто-то и может выбраться из безвыходной ситуации, так это он! Я знаю, что у него получится! «Деку» значит, что он может это сделать! — Да хватит уже, круглолицая! — взорвался Кацуки, напугав всех вокруг. Урарака повернулась к нему с широко раскрытыми от удивления глазами, словно впервые заметив его присутствие. — Бакуго, — сказал Айзава-сэнсэй с предупреждением в голосе. Он протянул руку, чтобы коснуться плеча Кацуки, но мальчик отпрянул от прикосновения. — Не надо, — он покачал головой, не обращая внимания на головокружение. — Бакуго-кун, я… — сказала Урарака, на её покрасневших щеках были видны дорожки от слёз. Она в полном замешательстве уставилась на Кацуки. — Я не… — Прекрати. Не называй его так, — просто сказал Кацуки, не вдаваясь в объяснения. — Просто, чёрт возьми, не называй, — горько усмехнулся он, опустив голову. Он с трудом сглотнул, ощущая во рту отвратительный привкус желчи. С каждым вдохом у него кружилась голова, реальность казалась далёкой. — Н-но… я думал… — Урарака замолчал, не зная, что сказать. Глаза Кацуки начали закрываться, и, судя по его виду, он вряд ли сможет бодрствовать долго, если судить по ужасному состоянию его головы. — Он не сломал себе позвоночник, — просто заявил Кацуки, не глядя ни на кого. Он не думал, что смог бы посмотреть кому-то в глаза, даже если бы захотел. — Вы можете его передвинуть. В любом случае, от этого не будет особой пользы, — усмехнулся он. — Бакуго, — снова позвал Айзава-сэнсэй, на этот раз более серьёзно, потому что его ученик наконец-то вышел из транса, который мешал ему говорить несколько мгновений назад. — Что случилось? Кацуки болезненно вскинул голову, услышав тон учителя. В его затуманенных алых глазах читались гнев, разочарование и горе. Его лицо было бледнее обычного, но в нём по-прежнему была неукротимая ярость, которая, казалось, не собиралась его покидать. «Он позвал тебя, а ты не пришла», — по-детски обвинил он. «Вот что случилось». Все уставились на него. Кровь, стекавшая по его шее, и то, что его взгляд, казалось, не мог ни на чём сфокусироваться, только усугубляли ситуацию. — Он грёбаный придурок, у которого напрочь отсутствует инстинкт самосохранения, — с горечью добавил он. — Вот что произошло. Тодороки повернул голову в сторону и вздохнул, и Кацуки не мог понять, было ли это потому, что он соглашался с его словами, или потому, что он просто не хотел иметь дело с Кацуки в таком состоянии. Айзава-сэнсэй не сводил глаз со вспыльчивого мальчика. — Я был здесь, — наконец добавил он, и в горле у него встал ком. — И этот парень набросился на меня. Вот что случилось. Никто не произнес ни слова. — Если… — Иида, храбрец, первым нарушил почти осязаемую тишину, царившую в воздухе. — Если Бакуго прав и его позвоночник не сломан, мы должны… Мы должны его переместить, — наконец предложил он. Айзава, не сводя глаз с Бакуго, просто кивнул. — Очако. Используй свою причуду, чтобы Мидория воспарил. Тодороки, проводи его в медпункт, — просто приказал он, не глядя ни на кого из них. Его взгляд был устремлён на Кацуки и только на Кацуки. Кацуки, с другой стороны, не сводил глаз с Изуку и с того, как его обмякшее тело начало всплывать, а ублюдок-полукровка потащил его к улице, отвернув голову в сторону, чтобы не смотреть на неподвижного мальчика, и с каким-то странным выражением на лице. Что-то гневное и иррациональное закипело внутри Кацуки, и, прежде чем он успел опомниться, он уже был на ногах, покачиваясь от головокружения и жалким образом пытаясь приспособиться к потере крови, но безуспешно. — Эй, Наполовину, — крикнул он вслед Тодороки, который бросил на него непонятный взгляд. Кацуки едва держался на ногах и знал, что вот-вот упадёт, но всё равно указал на Тодороки обвиняющим пальцем и бросил на него самый злобный взгляд, на который был способен. — Если ты причинишь вред Деку, я тебя убью. Кацуки был слишком растерян, чтобы заметить смущённые и полные жалости взгляды, которые бросали на него Урарака и Иида. Ни у кого из них не хватило духу поправить его или осудить за его слова, поскольку он явно был потрясён потерей крови и… тем, что он увидел в том переулке. Тодороки просто кивнул в знак согласия со словами Кацуки, прежде чем вернуться к своей задаче — отвести Изуку в медпункт. И тут Катсуки рухнул. Айзава-сэнсэй успел подхватить его, прежде чем он упал на пол, закинув одну руку Кацуки себе на плечо и удерживая его в вертикальном положении. Кацуки хотел возразить, но понял, что у него не хватает сил. Всё вокруг было серым и расплывчатым, и его уставшие глаза больше не могли ни на чём сфокусироваться. Он почувствовал смущение, когда его окровавленная голова опустилась на плечо Айзавы-сэнсэя, но его конечности налились свинцом, а язык стал ватным. Он не смог бы отказаться от помощи своего сенсея, даже если бы мог говорить. Перед глазами у него плясали чёрные и белые пятна, и он смутно подумал, сколько крови потерял. А потом. — О боже мой, Каччан! Ты в порядке? Каччан, что с тобой случилось?! В мире был только один человек, который называл его так. Потухшие глаза Кацуки слегка расширились от шока, и он из последних сил повернул голову в сторону источника этого знакомого голоса, но как только его взгляд встретился с веснушчатыми щеками и зелёными, обеспокоенными, живыми глазами, сознание окончательно покинуло его, и он рухнул на руки Айзавы-сенсея, не удержавшись на ногах. Примечания: Спасибо, что читаете это! Это моя первая работа для фандома BNHA, так что я надеюсь, что всё получится!