Иллюзия

Мужчина сидел в своём просторном кабинете. Дорогая мебель, тишина, роскошное помещение — всё это стало частью его обыденной жизни. Но даже это великолепие казалось ему пустым. Ин Хо откинулся в кресле, глядя на экран монитора. Счётчик на экране показывал «441». Ещё несколько человек — и начнется 35-я игра. Но на этот раз он чувствовал странное безразличие. Ни азарт, ни удовлетворение, которые он испытывал раньше, больше его не посещали. Всё это стало для него рутиной, циклом, который он уже не мог разорвать. Мужчина поднялся, прошёлся по кабинету, подошёл к небольшому шкафу. Открыв одну из полок, он достал фотографию в изящной рамке. Женщина с тёплой улыбкой смотрела прямо на него. Су Ён. Её образ всё ещё был настолько живым, что иногда ему казалось, будто она вот-вот заговорит. Ин Хо долго смотрел на фотографию. — Прошло восемь лет, — выдохнул он. Хван никогда не говорил вслух о том, что потерял её. О том, как отчаяние и злость привели его в игру. Как он тогда победил, перешагнув через всех, даже через собственные принципы. Как пытался спасти её и ребёнка, но оказался бессилен. Мысленно он снова вернулся к тому дню, когда всё рухнуло. Джун Хо, младший брат, которого он любил больше всех, стоял напротив него с пистолетом. Ин Хо видел перед собой не врага, а растерянного мальчишку, с которым когда-то вместе строили планы на будущее. Обе были полицейскими, оба клялись защищать закон. Но правда оказалась сильнее. Эта чёртова взятка. Ин Хо не брал её. Он знал это, как знал и то, что никто не поверит в его невиновность. Скандал уничтожил всё: его карьеру, его репутацию, семью. Даже мачеха, с которой он всегда находил общий язык, отвернулась. Все отвернулись. Кроме Джун Хо. И вот теперь брат стоял напротив, стиснув оружие. — Пойдем со мной. Но Джун Хо не послушал. Выстрел. Грохот разорвал тишину. Ин Хо сам не понял, как его палец нажал на спуск. Пуля задела плечо брата, кровь сразу пропитала ткань черного костюма. Он мог убить его. Мог. Но не смог. Воспоминание захлестнуло Ин Хо так внезапно, что он невольно подошёл к окну. Сердце глухо билось, а взгляд скользил по ночному горизонту. Он больше не был тем человеком, каким был раньше. Его место занял Фронтмен — хладнокровный, безжалостный, ведущий игру, в которой человеческие жизни стоили меньше пули. За столько лет он научился видеть в людях только мусор. И, наверное, стал таким же. Но в последнее время что-то в нём начало меняться. Он снова вспомнил про неё. Молодая официантка из кафешки в Сеуле. Её лицо… оно потрясло его. Нелепое сходство с Су Ён. Мужчина понимал, что это совпадение, но её лицо не выходило из головы. Эти чёрные глаза, полные жизни, но с лёгким налётом усталости. Лёгкая коса, небрежно заплетённая перед сменой. Всё было настолько похоже на его возлюбленную, что он снова почувствовал тот холод внутри, который не отпускал его последние несколько лет. Хван подошёл к зеркалу и посмотрел на своё отражение. Маска давно стала его второй кожей, но сейчас, без неё, он был просто мужчиной, который не мог забыть прошлое. Он открыл её досье, что собрали для него. Лим Мерве. 24 года. Сирота. Он лениво пролистывал данные: родители погибли в автокатастрофе, когда ей было всего три года. Осталась бабушка, которая растила её в небольшой квартире на окраине Сеула. Девочка оказалась умной, даже талантливой. Закончила школу с отличием, поступила в университет на филологический факультет. Но затем всё оборвалось. Рак крови. Ин Хо нахмурился, глядя на фото её бабушки — худенькой женщины без волос на голове. Мерве бросила учёбу, чтобы ухаживать за единственным близким человеком. Год назад бабушка умерла, и с тех пор девушка жила одна. Теперь она работала официанткой, чтобы хоть как-то сводить концы с концами. — Занятно, — произнёс он вполголоса, облокотившись на стол.

***

Мерве поставила две чашки кофе на поднос, поправила передник и направилась к столу, где её ждал старый друг из школы — Со Хён. Он уже несколько недель работал в кафе, но сегодня выглядел каким-то особенным: то ли новая рубашка, то ли улыбка была шире, чем обычно. — Ты опоздала, — заявил он с притворной строгостью, когда она поставила чашки на стол. — Ты же знаешь, я всегда задерживаюсь, чтобы собраться с мыслями. — А я думал, ты задерживаешься, чтобы придумывать, как меня впечатлить. — Мерве покачала головой. — Я слишком занята, чтобы кого-то впечатлять. И потом, разве я не всегда выигрываю в этом соревновании? — ответила она с лёгкой улыбкой. — Ты права, ты всегда выигрываешь, — они засмеялись, но весёлость в разговоре длилась недолго. — Слушай, — вдруг начал Сохён, избегая её взгляда. — Я думаю, это, наверное, наш последний разговор. — Ты опять о своих дурацких решениях? — перебила его Мерве. Он поднял на неё глаза: — Нет, не обо мне. О нас. Моя девушка… она против, чтобы я общался с тобой. Считает, что я не должен иметь таких подруг, как ты. … Домой Мерве вернулась поздно. Она сняла пальто, повесила его на крючок и обвела взглядом квартиру. Три комнаты, которые когда-то были наполнены теплом и голосом её бабушки. Девушка прошла в гостиную и присела на диван, глядя на пустую рамку для фотографий. Она долго держала её в руках, словно хотела почувствовать тот момент, когда всё ещё было хорошо. — Бабушка, — тихо прошептала она. Слёзы медленно стекали по её щекам. Девушка смахнула их рукой, но они тут же появились снова. — Я стараюсь, правда. Улыбаюсь, как ты учила. Но мне тяжело… Она положила голову на подлокотник дивана, обняв подушку. Вдруг телефон завибрировал. Девушка лениво протянула руку и взяла его. На экране мигало сообщение: ее подруги, Чон Хи. : «Привет, Мерве. Прости, что так поздно пишу. Ты можешь одолжить мне немного денег? Нам нужно встретиться завтра, это важно.» Мерве прикусила губу. У неё самой с деньгами было туго, но оставить подругу без помощи она не могла.

Утро выдалось прохладным. Мерве накинула пальто, взяла небольшой конверт с деньгами, которые могла выделить, и отправилась в кафе, где они договорились встретиться. Мерве сидела напротив Чон Хи, внимательно слушая её сбивчивый рассказ. Подруга выглядела измождённой: тёмные круги под глазами, усталый взгляд, огромный живот, который она то и дело обнимала ладонями, словно это могло её успокоить. — Скоро рожать, а денег совсем нет, — говорила девушка, едва сдерживая слёзы. — Я пытаюсь справляться сама, но всё уходит на аренду и еду. Мне даже на врача уже не хватает. Мерве вздохнула, передавая ей конверт: — Вот, это всё, что я могу дать. Надеюсь, хоть немного поможет. Чон Хи на мгновение задержала взгляд на конверт, но быстро спрятала его в сумку. Ей было стыдно. — Спасибо, Мерве. Ты единственная, кто помогает мне в моем положении. — Я обязательно помогу. Кстати, ты говорила, что в прошлом месяце нашла какое-то предложение. Что с этим? Чон Хи немного поколебалась. — Да, я тогда согласилась на участие в одной игре. Ну, вроде как, они обещают, что за участие можно выиграть пару сотен тысяч вон. Я думаю, это поможет. Но… всё затянулось. Месяц назад мне сказали, что игра ещё не началась. И вот, с тех пор ничего не изменилось. — А что с Мен Ги? Он знает, что ты ждёшь его ребёнка? — Он ничего не знает, потому что я ему не говорила. И даже если бы сказала, что с этого? Ты думаешь, он бы помог? У него ни копейки за душой. Всё, что у него есть, — это его чёртова криптовалюта. Мерве удивлённо подняла брови: — Разве он раньше не был нормальным? — Был, — коротко ответила Чон Хи. — Пока не стал жить в своём виртуальном мире. Он целыми днями смотрит на графики, думая, что станет миллионером. А на деле — ни денег, ни работы, ни нормальной жизни. — Чон Хи стиснула зубы, — Я бы никогда не выбрала его отцом своего ребёнка, если бы знала, что он так слетит с катушек. — Чон Хи, — слабо сказала девушка, — ты заслуживаешь лучшего. Я не знаю, как, но ты справишься. А если что, ты всегда можешь рассчитывать на меня. — Спасибо, Мерве. Ты всегда рядом. Хотела бы я, чтобы этот мир был таким же добрым, как ты. После этого их разговор продолжался недолго. Когда они вышли из кафе, дождь начал накрапывать. Мерве смотрела, как Чон Хи уходит прочь, её фигура скрывалась за каплями, стекающими по стеклу. Она не могла избавиться от тяжёлого чувства внутри: как нелегко приходилось её подруге в этом мире, где даже близкие люди не могли дать опору.