Кошмар станет реальностью

Дни летели медленно, тянулись вереницей нескончаемого болезненного состояния, и когда всеобщее волнение достигло пика, было принято решение о преобразование камеры в больничную палату. Все также защищенную обсидианом, все также тюремную, и все также без возможности выбраться самостоятельно, но с кое-какими изменениями. Изменения пошли на пользу. По крайней мере, койка и окрашенные в белый стены не так сильно давили на искалеченное сознание преступника. Джаст не отходил от Нео ни на секунду, стараясь уделять ему как можно больше времени и внимания. Он самостоятельно запихивал лечебные таблетки и микстурки в заключённого, не забывал менять смоченную ледяной водой тряпку и поправлять слои одеяла. Нео оставался бледным и почти всегда был в беспамятстве. Прошла неделя, ставшая тяжелой для многих игроков сервера. Лучше становилось, но очень медленно. Удивительно, что на Джасте переход в этот странный, живущий своими понятиями мир ничуть не отразился. Спустя время парень стал все чаще быть в сознании, минуты превратились в часы, разговоры строились с участием двух оппонентов, а не спящего Нео и очередного гостя. Он все еще был бледен, то и дело срывался на стоны, жаловался то на озноб, то на жар, но теперь это повторялось все реже и реже. То ли лекарства наконец начали действовать, то ли странное заболевание сдалось, медленно оставляя отравленный организм. Джаст волновался не так сильно. Надежда появилась у всех игроков. — Что это было? — в один из таких часов, проведенных в сознании, Нео обратился к чёрту. Тот не ответил, лишь крайне тяжело вздыхая и продолжая сортировать таблетки и их дозу. — Нет, ну правда… Я помню все! Так четко! Ты тоже был… Там. Но не хочешь говорить отчего-то. — Нео, тебе лучше забыть про данный мир. Возвращайся в наш. Поправляйся. Отсиживай срок и… Уходи из тюрьмы уже. В словах Джаста явно звучало раздражение. Преступник притих, обдумывая сказанное. Уходить, вот как… Неужели он настолько надоел надзирателю, что тот сам ждет не дождется, пока срок выйдет? Джасту, естественно, никто не надоел. Он дико волновался и не мог контролировать агрессию, потому что волнение мастерски завладевало сознанием. Потом злиться на себя за неаккуратные и грубые слова тоже малоприятное занятие. — Я не слишком хочу уходить… Теперь. — Что?! — Джаст резко повернулся, шокированно уставившись на больного. Ну все, снова, наверное, жар у него… Кто в здравом уме мог сказать такое?! Не хочу уходить из тюрьмы, уходить от дней одиночества и боли! Да даже Альцест, наверное, хочет поскорее избавить Монолит от присутствия в нем бывшего архангела, а этот, видите ли, не хочет! — Нео, тебе плохо? Поспи лучше еще немного. — максимально заботливым тоном попросил чёрт, закрывая баночки и поднимаясь со стула. Добавление в помещении стола, стульев и некоторых других предметов обихода сделали тюремную камеру более… Живой. Не может не радовать. — Да нормально все, спать пока не хочу… Ты не дослушал причину, по которой я не хочу уходить отсюда. — У тебя бред… Пожалуйста, приляг. — Джаст повторил куда более настойчиво, чем секундой ранее, направившись прямо к Нео. Он легонько надавил на грудь пациенту, заставляя того упасть обратно на кровать. Затем наклонился, поправляя одеяла, положил руку на ледяной лоб, проверяя температуру. — Не горишь… Странно. Я за тряпкой схожу. — Да подожди ты! — Нео, не выдержав, ухватился своей слабой, бледной рукой с просвечивающими венами за запястья Джаста, с просьбой заглядывая в глаза. — Я хочу остаться, потому что ты здесь. — терпеливо и по слогам, будто маленькому ребенку, договорил Нео, выразительно глянув на Надзирателя. Тот молча осмысливал сказанное. Нео продолжил. — Ты… Правда дорог мне. Да, знаю, по тому, что я устроил в начале всего этого преступного пути так не сказать, но теперь я понял, насколько сильно хочу быть рядом. Я… Никогда не умел признаваться в чувствах. Уж извини. Да и к тому же, несмотря на твои просьбы забыть тот мир и произошедшее… В том мире именно ты помог мне, направил, указал путь. Это нельзя оставлять без внимания. Джаст… Я просто хочу быть с тобой. Пожалуйста. Запинки, повторения, проглатывание слогов — все это делало речь Нео какой-то мягкой, но до жути решительной. Джаст наклонился, обхватывая ладони заключенного, и с придыханием целуя того в лоб. — Я останусь. Здесь и после. Не волнуйся. — черт целует снова — теперь в щеки, все еще ледяные и бледные, но кажущиеся до невозможности чудесными. Он отстраняется лишь на секунду, чтобы сходить за новой тряпкой, а потом лечь рядышком, на краю, благо, койка достаточно широка, чтобы выдержать двоих. Нео подвигается ближе, запуская пальцы в волосы чёрта, поглаживая, ощупывая, утыкается лицом в плечо Надзирателя. Коротко вздыхает, прижимаясь еще ближе. Джаст аккуратно обнимает парня, стараясь не сильно давить на поправляющееся тело. Он вдыхает знакомый родной запах Нео, поглаживая по спине. Через некоторое время до Дровосека доносится тихое сопение. Он опять уснул. И опять надолго. Почему-то, Джаст точно знает, что Нео поправится. Он будет ждать.