Князь демонов в ящике

Мысленно прожив все стадии принятия неизбежного, Се Лянь со свойственным ему оптимизмом пришел к выводу, что преимущества в этой ситуации все же есть. По крайней мере, Сань Лан сейчас в зоне его видимости, или хотя бы слышимости. Он не собирается себя убивать, калечить или исчезать на ближайшую сотню лет. С ним можно разговаривать, донося свои мысли, ибо вода точит камень – даже если точить придется все три с половиной месяца. Се Лянь, впрочем, все же надеялся обойтись меньшим сроком. Все еще сидя на ящике, он осторожно спросил: - Твое наказание ведь предполагает, что ты можешь говорить со мной? - Если Его Высочество желает, чтобы я молчал… - Не желает, - прервал его Се Лянь напуганно, - Я как раз… То есть… я был бы очень рад, если бы мы могли как-то обсудить случившееся. Из-под крышки ящика раздался тяжелый вздох: - Да. Без сомнения, вы правы. Мне необходимо слышать об этом. Я не должен ни на секунду забывать, что натворил. У Се Ляня волосы встали дыбом. Неужели Сань Лан думает, что это что-то вроде дополнительного наказания? От боли за возлюбленного его сердце сжалось: - Нет, нет! Я совсем не о том! То есть, я просто хочу, чтобы ты понял, что я ни в чем тебя не виню… - Ваше Высочество, не нужно. Этот не достоин вашего милосердия. - Но это не милосердие, это правда! – Се Лянь с ужасом осознал, что разговор возвращается в то же русло. Что же делать, как прервать это? В отчаянии он решил сделать ставку на здравый смысл Хуа Чэна: все же, как правило, умные люди не способны устоять перед логическими аргументами. Главное, сформулировать вопросы так, чтобы, отвечая на них, Сань Лан сам вывел себя на правильную мысль. Приложив палец ко лбу, принц немного подумал и осторожно спросил: - Скажи, пожалуйста, в чем конкретно ты себя винишь? Ты себя не контролировал, а значит, не можешь отвечать за свои действия. Я же, со своей стороны, пренебрег правилами безопасности и сам к тебе полез. Значит, это моя вина, разве нет? - Если Его Высочество в чем-то и виноват, то лишь в том, что слишком доверял этому ничтожеству. - обреченно сказали из-под крышки. Се Лянь устало накрыл рукой лицо: - И все же, ты мне не ответил. В чем конкретно здесь виноват ты? Можешь сказать по существу? Хуа Чэн, казалось, о чем-то призадумался. Затем понуро сказал: - Я не предусмотрел такой вероятности. - Как же не предусмотрел, если ты неоднократно предупреждал меня? - Я должен был предусмотреть в том числе и вероятность, что ты меня не послушаешь. - Сань Лан, но это ведь абсурд. Я не послушался, а виноват ты. Как такое может быть? - Я должен был предусмотреть любую вероятность. Все вероятности. Каждую из тысяч или миллионов вероятностей. В которых ты не слушаешься, пытаешься помочь, пытаешься кого-то спасти, переносишься в эту пещеру под магическим воздействием или под влиянием Линвэнь… - Она не виновата, - торопливо перебил его Се Лянь, - Она очень настаивала, чтобы я не ходил. - Это неважно. Я должен был предусмотреть все варианты развития событий после того, как ты уже оказался там. Я не должен был соглашаться на эту идиотскую затею с приманкой. Какое преступное легкомыслие! Я должен был отправить тебя домой сразу же, как только увидел. У меня была тысяча возможностей свернуть с этой дороги, тысяча возможностей этого избежать. Поступи я в любой момент по-другому, и ничего бы не произошло. Такое попустительство не может остаться безнаказанным. Если я не в силах тебя защитить… зачем я тогда? - Сань Лан, но я ведь не ребенок. Я способен сам принимать решения и нести за них ответственность – а ты не всегда можешь на это влиять. Мое решение было неверным… Если кому-то и нужно просить прощения, так это мне, и если кто-то и заслуживает наказания, то это я… - За что? – спросил Хуа Чэн едва слышно, - За то, что доверял такому чудовищу, как я? За то, что с высоты своей прекрасной души видел что-то светлое даже во мне? За то, что создал ситуацию, при которой мой муж ненавидит себя и сидит в ящике, подумал Се Лянь с горечью. А вслух сказал: - Видел, и вижу. И ты не чудовище. - Да?, - тот горько усмехнулся, - А ты вообще уверен, что это была случайность? - Ты о чем? - «Попал под горячую руку»… А если нет? Если и впрямь все вышло наружу… и вот, моя суть оказалась именно такой? Если я оказался способен покуситься на самое святое? Если они… все они… никогда не ошибались насчет меня? А вот ты ошибался. И я сам тоже. - Даже если так, - произнес Се Лянь, с нежностью поглаживая ящик, - Даже если у тебя есть поводы злиться на меня… а они есть, о, еще как есть! Из-за меня ты трижды умирал, ты вытерпел мое пренебрежение и мою жестокость, а после – восемьсот лет одиночества… Вправе ли ты гневаться на меня? Конечно. Но даже если так, я никогда не усомнюсь в твоей любви. Твоя любовь – самое прекрасное, что было и есть в этом мире. - Ваше Высочество, - произнесли из ящика столь хрипло, что можно было принять этот звук за поскрипывание досок, -  Не оскорбляйте себя такими словами и мыслями. Если и впрямь все так, этот недостоин жить. - Я ведь имею в виду, - добавил Се Лянь торопливо, опасаясь, что вновь говорит что-то не то, - Что даже если где-то в глубине, в самой-самой глубине твоей души, такие чувства есть, они тебя не определяют. И я знаю, что ты никогда не дал бы им… если они, конечно, есть… может быть, и нет! Ты ведь не видел, кто к тебе подошел! - О, нет... То, что я испытывал... к вам, - он будто выдавил это из себя, страшась ненароком дать имя чувству, которого, по собственному убеждению, не стоил, - Это виделось мне единственным оправданием. Будто бы... Если я способен полюбить что-то настолько светлое, то и во мне тоже есть… капля добра. - Конечно, есть! - воскликнул Се Лянь горячо. - Но если я, не дрогнув, покусился даже на это... Значит, ничего нет. Совсем ничего. И у меня нет больше прав… ни на что. Ладно, подумал Се Лянь, я проиграл битву, но не войну. Можно попытаться зайти с другой стороны. - Хорошо, - начал он вкрадчиво, - Вот ты говоришь, что я твой бог, принц и все такое. Значит, ты должен делать, как я велю, так ведь? А если я велю тебе не наказывать себя? В ящике замолчали, будто столкнувшись с неразрешимым парадоксом. При желании Се Лянь мог вообразить себе, как под импульсом его слов со скрипом поворачиваются закостеневшие шестерёнки хуачэновых устоев. Колеса дернулись, оценили расстановку сил, и опасливо вернулись в прежние позиции: - Ваше Высочество, боюсь, что в данном случае я буду вынужден ослушаться вашего приказа. - А... причина? - Я полагаю, есть обстоятельства, когда в приоритет следует ставить вашу безопасность. Это все равно, что вы бы потребовали от меня навредить вам. - Но я не понимаю… Чем ты теперь можешь мне навредить? - Как же я могу теперь верить себе? – чувствовалось, что каждое слово дается ему с трудом. - Ну ничего, - ответил Се Лянь слегка дрожащим голосом, - Зато я тебе верю. Я могу верить за нас обоих. В ящике мрачно зашуршали. - Я не заслуживаю вашей милости. Я не имею прав на нее, как и на поддержку, как и на прощение. Потому и не прошу о прощении, лишь о наказании. - Слушай, - вздохнул Се Лянь, - Можешь не просить, если не хочешь, но я-то все равно… Его прервал внезапный стук в дверь. Се Лянь подскочил на ящике и растерянно заозирался по сторонам. Кого могло принести под вечер? Он, будто эхо, постучал Хуа Чэну: - Я… Я сейчас только взгляну, кто там… Никуда не уходи! – не особенно беспокоясь об абсурдности сказанного, он поспешил на звук и высунул в щель голову. На пороге оказалась Линвэнь: - Ваше Высочество, извините, что не предупредила о своем приходе. Я была в соседней деревне, собирала сведения для отчетов о происшествии – и решила заодно заглянуть к вам. Увы, мне нечем вас порадовать… Мы опросили всех, кто мог что-то знать, поставили на уши весь Призрачный город. К сожалению, Собирателя цветов нигде не… - А! – радостно воскликнул Се Лянь, - Не беспокойся, Линвэнь, все в порядке! Он здесь. - Здесь? – казалось, богиня литературы выдохнула. Трудно было, впрочем, понять, радовалась она обнаружению Хуа Чэна или возможности сбросить с себя хотя бы часть рабочего груза, - Отлично. Могу я тогда зайти к вам? - Ой… Нет… то есть…, - застигнутый врасплох Се Лянь попытался преградить незваной гостье путь, - У нас тут… немного не убрано… ха-ха… знаешь… может быть в другой раз? - Я не отниму у вас много времени, - Линвэнь сделала еще один настойчивый шаг вперед. Принц приложил усилие, удерживая створку: - Эээ... Подожди пожалуйста… пять секунд. Он захлопнул дверь, подпирая ее спиной, и радостно выкрикнул в комнату: - Сань Лан! Пришла Линвэнь. Тебе придется вылезти! В его сердце забрезжила надежда. Кажется, подвернулся счастливый случай! Се Лянь хорошо знал горделивый характер супруга, и отлично понимал, что тот ни за что не позволит кому-то – а в особенности, кому-то из богов – застать его в несуразном положении. «Нужно будет оставить подношения в храме Линвэнь», - думал он с блаженным облегчением, «Она моя спасительница!». - Вылезай! – повторил он с задором, - Я пытался сказать ей, что сейчас не лучший момент – но она настаивает. Так что деваться некуда! Он уставился на ящик, ожидая появления Хуа Чэна с секунды на секунду – но ничего не происходило. Принц с недоумением прищурился: - Сань Лан. Ты слышишь меня? Это Линвэнь. - Я слышал, - отозвались из ящика обреченно, - Что ж, пусть так. - Что значит «пусть»? – не понял Се Лянь, - Она же сейчас войдет сюда. - Пусть заходит, - сказал демон с интонацией мученика, идущего на смерть, - Так даже лучше. Частью наказания должно быть унижение. Се Лянь не верил своим ушам. Хуа Чэн – и позволить хоть кому-то из богов посмеяться над ним? Возможно, даже распространить эту новость повсюду, сделав ее притчей в веках и поводом для издевок? Теперь не оставалось сомнений: в его возлюбленном все было сломано. Принц был настолько потрясен, что ослабил нажим на дверь – и нетерпеливая Линвэнь тут же проскользнула внутрь: - Ваше Высочество, что здесь происходит? Где Собиратель цветов? Се Лянь сложил руки за спиной, зачем-то пытаясь загородить собой ящик: - Он… ха-ха… ты представляешь, он только что ушел! Переместился… бабочками. Наверное, ему срочно понадобилось в Призрачный город… - Я здесь, - мрачно раздалось у него из-за спины, - Добро пожаловать. Я бы добавил, что я очень рад вас видеть, но я вас не вижу. И не рад. Се Лянь неловко застыл, осознавая свое – их обоих - дурацкое положение. Линвэнь удивлено завертела головой: - Ничего не понимаю. Собиратель цветов под кровавым дождем, где вы? - В ящике, - уныло сказали из ящика. - В ящике? – богиня литературы пошла на голос, обходя Се Ляня с другой стороны, - Как вы там оказались? Что произошло? - Я ударил Его Высочество, вот что произошло, - не меняя интонации, ответил голос, - Это наказание. - Наказание? – Линвэнь на секунду застыла, а затем недоумевающе обернулась на Се Ляня, - Даже не знаю… Собиратель цветов, конечно, совершил проступок, но вы же сами прекрасно понимаете, что он был не в себе. Не слишком ли это строго? - Что? Я? – Се Лянь аж поперхнулся, - Я здесь вообще не причём! Он сам! - Ладно, в конце концов, это не мое дело, - пожала Линвэнь плечами, - Я к вам с одним вопросом, который, по правде говоря, нам стоило обсудить уже давно.  Вы знаете, что Небесная столица уже больше двух лет существует без Императора. До сих пор мы с Генералом Мингуаном и временным советом худо-бедно справлялись, но так не может продолжаться вечно… - Линвэнь, - сказал Се Лянь мягко, - Я ведь отлично знаю все, что ты скажешь. А ты отлично знаешь, что я тебе отвечу. - Да, разумеется. И все-таки существуют правила, которые нельзя обойти. Новым императором должен стать тот, кто поспособствовал… отстранению предыдущего. Либо его приемник. И если вы точно решили, что занимать пост не планируете, необходимо выбрать приемника и передать ему это право в рамках определенного ритуала. - Я понял, хорошо, - отозвался принц поспешно, - Я… подумаю. Это ведь совсем никак нельзя решить без моего участия? - К сожалению, нет. - Разумеется, можно, - раздалось угрожающее из ящика, - Просто эти олухи никак не хотят оставить тебя в покое. Его Высочество ведь сказал, что не желает это обсуждать! - Собиратель цветов, - строго возразила Линвэнь, - Простите, но правила есть правила. - В задницу Ци Жуна ваши правила! Будто хоть кто-нибудь из вашей шарашкиной конторы достоин трона, кроме Его Высочества. А он никогда не опустится до того, чтобы возглавлять такое безмозглое ста… - Сань Лан хочет сказать, что для всех нас это, разумеется, непростой и эмоционально-острый вопрос, - поспешно прервал его Се Лянь, - Но мы обязательно его обсудим в более подходящий момент. - Да, конечно, - откликнулась Линвэнь учтиво, разворачиваясь к двери, - Я не буду вас задерживать. Это так… информация к размышлению. Ваше Высочество, когда примете решение и обсудите с кандидатом, будьте добры, свяжитесь со мной по… Она прервалась, потому что в дверь нещадно забарабанили. По сравнению с деликатным стуком самой Линвэнь такой долбеж произвел впечатляющий эффект: содрогнулись все, включая стены монастыря.  - Открывайте! – разносилось за дверью громогласное, - Это я! - Старина Пэй, - сообразила Линвэнь первой, - И чего это его принесло? Се Лянь умоляюще развернулся к ящику: - Сань Лан, возможно, сейчас генерал Пэй тоже войдет сюда. Может быть, ты все-таки покажешься? - Пусть заходят, - отозвался Хуа Чэн трагически, - Пусть приходят все. Пусть смотрят и смеются. Сердце принца разрывалось от боли. Он даже не нашел в себе силы открыть дверь; к счастью, Линвэнь опередила его и пропустила Пэй Мина внутрь. Тот шумно ворвался в комнату, потирая затылок. Существует такой тип людей, который одним своим присутствием будто бы наполняет помещение гулом и гамом, даже если сам не издает ни звука. Пэй Мин относился именно к таким. - Странно, - пробасил он, - Мне показалось, я только что слышал голос Градоначальника Хуа, а его здесь нет. - Он здесь, - пояснила Линвэнь, кивнув в нужном направлении, - Он в ящике. - Чего? - Это такое наказание. Генерал Пэй слегка нахмурился, но тут же, смекнув что к чему, расплылся в довольной улыбке: - Аааа. Понял. Была у меня одна бывшая, тоже любила такие штучки. То плетка, знаете ли, то веревки… В общем, молодцы, ребята, развлекаетесь, - он подмигнул Се Ляню, - Вот ведь, не зря говорят – «в тихом омуте»… Надолго вы его туда? - Я? – принц почувствовал, как кончики ушей начинают предательски краснеть, - Нет, это не я! - Понял-понял, - генерал сделал одобрительный жест рукой, - Правила игры нарушать нельзя. Я вообще чего пришел-то? Смотрю, ты, дрожайшая Цзе, сюда зачастила. Твои помощники из отдела кадров сказали, что ты в деревне Водных Каштанов, и вчера наведывалась. Решил вот справиться, не случилось ли чего. - Ничего страшного, - ответила Линвэнь, - Была одна проблема, но к счастью, успешно разрешилась. Сейчас я просто заглянула к Его Высочеству, напомнить о подвисшем вопросе с выбором небесного Императора. - А, вот оно что, - обрадовался Пэй Мин, - Надеюсь, ты навела Его Высочество на правильные мысли? - На какие еще правильные мысли? – Линвэнь демонстративно сложила руки на груди. - Ну, - бог войны севера слегка приосанился, - Я думаю, всем понятно, чья кандидатура на сегодняшний день является… приоритетной. «Дрожайшая Цзе» нахмурилась. Се Лянь приоткрыл рот. В ящике присвистнули. - Пусть Его Высочество решает, - отрезала Линвэнь, - Я не собираюсь проталкивать свое мнение. - Но твое мнение ведь совпадает с моим, так? - Может, да, а может, нет. - Так совпадает или нет? - Ну чего ты ко мне пристал, - богиня литературы демонстративно фыркнула, - Я что, по умолчанию обязана видеть тебя императором только потому, что мы друзья? - То есть ты не видишь меня императором? – возмутился Пэй Мин, - Очень интересно. И кого же тогда? - У меня есть свое мнение на этот счет, и я вправе оставить его при себе. - Все понятно! – продолжил басить генерал, - Значит, не меня! И я даже знаю, почему. Потому что ты сама метишь на трон! Ты всегда была карьеристкой, как же я сразу не догадался! - Ребята, не надо ссориться, - попытался вмешаться Се Лянь, - Может быть, хотите чаю? - Ну, это уж ни в какие ворота! – гневно сверкнула глазами Линвэнь, не обращая на принца внимание, - Теперь ты будешь обвинять меня? Спасибо, мне хватило Цзинвэня! Нет, если хочешь знать, я никогда не метила на должность Небесного Императора, мне это совершенно неинтересно. А единственный, кто, на мой взгляд, был по-настоящему достоин этого – Ши Уду. Жаль, что этому уже не бывать! Пока потрясенный Пэй Мин подыскивал слова, чтобы ответить на этот несправедливейший спич, голос из ящика саркастически отметил: - Да уж. Достойнейший из достойнейших! Такого честного, справедливого правителя еще поискать – никакой вам коррупции или ставленничества… - Градоначальник Хуа, - Линвэнь строго развернулась к ящику, - Похвально, что вы так стоите за своих друзей, но в данной ситуации это просто некрасиво. Речь о нашем товарище, который был подло и жестоко убит… - Ну что вы, - насмешливо перебил ее Хуа Чэн, и Се Лянь будто воочию увидел, как в уголках его рта оскаливаются маленькие клычки, - У таких, как я, не бывает друзей. А компромат на вашего «товарища» у меня и без этой истории внушительный наберется… - Давайте не будем об этом, - взмолился Се Лянь, - Иначе мы сейчас все перессоримся! - Я все-таки не понял, - подал голос насупленный Пэй Мин, - Почему Ши Уду, а не я? - Могу я не отвечать? – отозвалась Линвэнь устало. - Не можешь. - Просто я так думаю, и все! - Не хочешь говорить, почему он, назови хоть одну причину, почему не я! - Отстань от меня. - Я серьезно, - генерал Пэй потянулся к Линвэнь через стол, напористо жестикулируя, - Назови хоть один мой недостаток! В ящике присвистнули еще громче. - Может, все-таки чаю? – жалобно спросил Се Лянь. Голос Линвэнь стал острым, как бритва: - Ты меня знаешь, если я скажу, так скажу. Не вынуждай меня! - Так говори, говори! - Потому что я считаю, что Небесный Император должен думать в первую очередь о делах пантеона, а не плодить разврат! – рявкнула она. Пэй Мин сперва опешил, затем понимающе прищурился: - Ага, вот оно что. Ты ревнуешь. - Я? – по счастью, Се Ляню так и не удалось подсунуть гостям чай, иначе богиня литературы непременно бы им поперхнулась, - Ты издеваешься? -Ну конечно, - произнес генерал, самодовольно поглаживая подбородок, - Ты же все-таки женщина. А я всегда относился к тебе только как к подруге. Не удивительно, что тебя это задевает. - Задевает?! – казалось, небожительница вот-вот начнет метать молнии, - Да будь ты последним мужчиной на земле, я и то не обратила бы на тебя внимание! - Это интересно, почему же? - Ясно почему, - флегматично встрял голос из ящика, - Как бы я ни относился ко всей вашей братии, не могу не признать, что «дрожайшая Цзе» все-таки неглупая женщина. - И что? – не понял Пэй Мин. - А то, что неглупым женщинам обычно нравятся неглупые мужчины. Пэй Мин сдвинул переносицу, силясь разгадать, в чем же тут подвох. Се Лянь поспешно замахал руками: - Сань Лан имеет в виду, что вы, генерал Пэй, несомненно очень умный и эрудированный человек, но, возможно, Линвэнь нравятся... другие мужчины. Так бывает, ничего страшного! - Какие другие? – снова возмутился генерал, - Это какие же тогда тебе нравятся? - Да что ты ко мне привязался? – Линвэнь соскочила со стула и нервно зашагала по комнате. - Ну скажи, какие! - Да никакие! – огрызнулась она. - Никакие? – Пэй Мин лукаво взметнул брови, - Значит, тебе нравятся женщины? Вот оно как… - А может и так, - съязвила Линвэнь, - Тебе-то что? Есть у меня одна чудесная кандидатура на примете – Повелительница дождя… Лицо Пэй Мина моментально утратило игриво выражение. Он заметно напрягся: - Только попробуй. - Да расслабься, - усмехнулась небожительница, - Не нравятся мне женщины. Ей, насколько я знаю, тоже – хотя на фоне тебя у меня все равно больше шансов ей понравиться. - Ой, да много ты зна… Тут в дверь снова постучали - и эта дробь показалась Се Ляню весьма неритмичной, будто стучали сразу в две руки. «О боги, - пронеслось у него в голове, - Только не это». Он снова открыл дверь, пропуская внутрь Фэн Синя и Му Цина. Они стояли на расстоянии полуметра, нарочито отвернувшись друг от друга и всем видом изображая, что оказались рядом совершенно случайно – просто шли каждый по своим делам. - Добрый вечер, как здорово, что вы заглянули, - выдал принц вежливое приветствие, хотя вовсе не считал, что это здорово - и с надеждой скосил взгляд на ящик. Если даже явление злейших врагов не заставит Хуа Чэна покинуть свое прибежище, надежды не останется вовсе. Князь демонов, которого знал Се Лянь, никогда не допустил и не снес бы такого позора. Это казалось немыслимым! Принц ожидал, что его супруг додумается использовать бабочек и вот-вот покажется из спальни, взъерошенный, будто только что проснулся. Но, к его ужасу, ничего не происходило. - Я хотел навестить тебя, - с порога затараторил Фэн Синь, - А этот увязался за мной! - А что, все тебе одному? – возмущенно отозвался Му Цин, вытирая ноги, - Ты уже который день здесь штаны протираешь! - Генерал Наньян, генерал Сюачжень, приветствую, - повернулась к вошедшим Линвэнь, обрадованная, что случай избавил ее от допытываний Пэй Мина. Тот, впрочем, не замедлил вмешаться: - О, ребята, вы как раз вовремя! Мы тут обсуждаем кандидатуру нового Небесного Императора. - Ого, - нахмурился Фэн Синь, - А Собирателя цветов под кровавым дождем мы, выходит, уже не ищем? - Нашелся, без вашей помощи, - отозвался внутриутробный голос, - Искатели хреновы. Генералы синхронно обвели взглядами комнату, словно испорченные циферблаты с ожившими стрелками – и недоумевающе переглянулись. - Он что, в подполье? - Он в ящике, - объяснил Пэй Мин. Оба гостя все так же синхронно устремили зрачки на сооружение по центру комнаты. - Ну и что это за арт-объект? – поинтересовался Му Цин. - Это такое наказание. Генералы настолько обомлели, что переглянулись снова. - Ну ничего себе, - скрестил Му Цин руки на груди, косясь на принца, - То есть это нам еще повезло. Нас он только в игры играть заставляет… - Да это не я! – воскликнул Се Лянь в отчаянии, - Я тут вообще непричем! - Кстати говоря, - вставила слово Линвэнь, - Я так и не поняла, а в чем вообще смысл ящика? Се Лянь устало вздохнул, кивая в сторону «арт-объекта»: - Все вопросы – туда. - О, у ящика очень много смыслов, - откликнулся мрачный голос Хуа Чэна, - Я вынужден постоянно ощущать присутствие Его Высочества и слышать его голос, но не иметь возможности его увидеть или прикоснуться к нему. Я обзавелся массой времени, чтобы подумать о том, что я совершил. И наконец – это унизительно. - А чего он совершил-то? – Му Цин с недоверием обернулся к Фэн Синю. Тот в свою очередь растерянно посмотрел на принца. Се Лянь снова вздохнул: - Ладно, все равно все узнают. Вчера… вчера вечером… Он не смог продолжать - его голос задрожал. На помощь пришла Линвэнь:- - Градоначальник Хуа соприкоснулся с ядом Бурого демона, на время потерял контроль и дал пощечину Его Высочеству. Но сейчас уже все в порядке. Се Лянь и Фэн Синь, поймав взгляды друг друга, дружно загнули пальцы: «Три, два, один». - А я предупреждал, - сказал Му Цин, закатив глаза. - Он был не в себе, придурок, - рыкнул Фэн Синь в его сторону. Му Цин сощурился: - А ты-то что его защищаешь? Или вы теперь друзьями заделались, после совместной ловли бесов? - Да я скорее его назову своим другом, чем тебя! - Хорошенький друг – Князь Демонов! - Уж лучше Князь Демонов, чем тот, кто оставит в трудную минуту! - Конечно, лучше тот, кто в трудную минуту даст по роже! - Придурок, заткнись! - Сам заткнись! - Успокойтесь, прошу! – отчаянно попытался влезть между ними Се Лянь, - Давайте хотя бы не сегодня… - Так это, какие ваши мысли по поводу нового императора? – встрял Пэй Мин, не теряющий надежды заручиться поддержкой избирателей, - Мне кажется, есть очевидно неплохая кандидатура. - Я могу лишь сказать, кого выдвигать точно не нужно, - гневно отозвался Фэн Синь. - И я могу, - скептически заметил Му Цин. В следующую секунду генералы единовременно направили пальцы друг на друга: - Его!!! - Здесь даже я спорить не стал бы, - саркастически отметил ящик, - В кой-то веки вы оба правы. - Вообще интересно, - насмешливо обернулся Му Цин к своему оппоненту, - Чем это тебя так не устраивает моя кандидатура? Если что, аргумент «ты мне не нравишься» не принимается. Это субъективно. - А я тебе и объективно выдам, не переживай! – Фэн Синь закипал, как чайник на плите, - Ты самодовольный напыщенный индюк! - А ты толстокожий кретин! - Мнительный неженка! - Тупой солдафон! - Гнилая душонка! - Базарная баба! - Предатель! Ты бросил Его Высочество на произвол судьбы! - Можно подумать, ты после этого надолго задержался! - Ну сколько уже можно, - в изнеможении взмолился Се Лянь, вынужденный метаться по комнате от одного бывшего слуги к другому, - Перестаньте, прошу… - И вновь оба правы, - зевнул ящик, - Как интересно. - И он еще всерьез спрашивает, почему не он! – орал Фэн Синь, - Да я скорее за Циина проголосую, чем за тебя! - Ну, тут и помимо Циина есть некоторые варианты, - вновь попытался встрять Пэй Мин. Голос из ящика, тем временем, продолжал вещать: - Стоит отметить, что даже при тотальной отвратительности всех имеющихся кандидатур первенство по отвратительности, несомненно, достается генералу Сюачженю… - А тебе кто давал слово? – взвился Му Цин, и возмущенно обернулся к Се Ляню, - Почему он вообще постоянно комментирует? Если он наказан, там пусть сидит там тихо и думает о своем поведении! - Ты тупой?! – продолжал орать Фэн Синь, чей гнев обычно нарастал и распространялся со скоростью снежной лавиной, - Он что, по-твоему, всегда там будет сидеть? Однажды он выйдет и всем нам устроит сладкую жизнь! Так что прибереги свои издевки. - Между прочим, резонно, - заметил ящик. - Тупой? Это ты мне говоришь? – вспылил тем временем Му Цин пуще прежнего, - Да ты ни одной фразы грамотно составить не можешь, только и умеешь, что орать и лезть в драку! - Зато у меня хотя бы есть чувства! – вопил в ответ Фэн Синь так, что дрожали стены, - А ты скользкий чинуша, которого не интересует ничего, кроме наживы! - Это у меня-то нет чувств?! - Конечно, нет! Тебе всегда было плевать на всех кроме себя самого! - Пожалуйста, перестаньте, - не уставал повторять Се Лянь, в общем-то, уже утратив надежду кого-то успокоить: голос его легко терялся в воцарившемся гвалте. Линвэнь и Пэй Мин, кажется, тоже продолжали свое обсуждение - по счастью, в более в умеренной форме. Генералы же вовсю рвали глотки: - У меня нет чувств?! У меня?! – Му Цин, казалось, был оскорблён до глубины души, - Мне на всех плевать? Да что ты обо мне знаешь! - А какие у меня основания думать иначе? - Что ж, тогда загляни как-нибудь ко мне во дворец! Я покажу тебе свою коллекцию. - Какую еще коллекцию?! - Ностальгическую! – голос Му Цина звучал донельзя обиженно, как у ребенка, которого несправедливо подразнили в песочнице, - Там есть все! Пуговица от первой рубашки, подаренной Его Высочеством! Камушек от монастыря на горе Тайцан, вышивка моей матери, мой первый меч, косточки вишни из сада, дневник, который я вел в юности, первое подношение, как божеству, поделки из бумаги, которые мне дарили дети в деревне, курильница из охотничьего домика, твой портрет, нефритовая подвеска из рук Императрицы, чертежи моих первых храмов, фонарик, который первым взлетел на… - Подожди, - прервал его Фэн Синь, настороженно нахмурившись, - А на кой тебе мой портрет? Му Цин так и замер с открытым ртом, понимая, что, кажется, сболтнул лишнего. Тем временем Пэй Мин, воспользовавшись образовавшейся заминкой, снова повел разговор в нужную ему колею: - Так это… Может быть действительно, решим вопрос голосованием? Я думаю, Его Высочество не будет против и присоединится к решению большинства. - Я… я…, - попытался Се Лянь вставить слово. Линвэнь запротестовала: - Никаких голосований. Я тебя знаю, разведешь здесь свою предвыборную компанию. - Да не буду я никого агитировать, - заверил Пэй Мин, - Пусть каждый сам проголосует за кандидата, которого посчитает достойным. - Да уж, - иронически поддакнул ящик, - Есть из кого выбрать, у вас один достойнее другого. Кейсы поистине впечатляют! Се Лянь поспешил сгладить напряжение: - Сань Лан имеет в виду, что… - Мы поняли, что он имеет в виду. Градоначальник Хуа, знаете что, - Линвэнь поднялась с места и приняла учительскую позу, уперев руки в бока - Может быть, у нас и неидеальная репутация, но никто из нас по количеству сотворенных бесчинств не встанет вровень с вами! - Да вы что? – изумился ящик, театрально взметая бровь, - И впрямь, куда вам до меня! Заставила своего ухажера отрубить себе конечности, а потом пыталась сделать из него Непревзойденного демона! Наплодил столько детей, что у нас теперь первая страна по населению! На пути совершенствования ходил по борделям и заделал демоненка! Хранит у себя голый портрет своего закадычного врага! - Он еще и голый?? – заорал Фэн Синь, с грохотом оперевшись об стол. Пэй Мин лукаво заиграл бровями. - Я не виноват, что тебя так изобразили в каком-то храме! – занервничал Му Цин, - Я лишь случайно прихватил. Это все потому, что тебя называют Генерал Огромный… - Заткнись! - А что до тебя, - Му Цин разъяренно обернулся к ящику, - То я хотя бы на статуи не дрочил! Се Лянь покраснел, как свекла: - Ты что! Сань Лан никогда… никогда бы…, - тут он бросил взгляд на стыдливо притихший ящик, - Эээ… ладно. Фэн Синь, казалось, все еще силился переварить свалившуюся на него информацию: - Знаешь что, это уже переходит все границы. Я всегда знал, что у твоей низости нет предела, но воровать и порочить мои изображения… От их препираний Се Ляня отвлекло робкое постукивание. Вне всяких сомнений, кто-то снова намеревался заглянуть к ним, однако звук оказался настолько слабым, что потонул в шуме голосов - и, кроме хозяина, никто не обратил на него внимания. Лавируя между ругающимися, Се Лянь скользнул к двери и приоткрыл ее, пропуская внутрь запыхавшегося и взъерошенного Ши Цинсюаня. - Ваше Высочество, извините, что я так, без предупреждения, - с виноватой улыбкой затараторил он, - Но вы ведь знаете, пользоваться духовной сетью я теперь не могу, а иначе я и не знаю, как предупредить о своем приходе, вот и подумал, может быть вечерком вы точно окажетесь дома, решил заглянуть... ой, я, кажется невовремя? Из царящей вокруг шумихи при некоторых усилиях можно было выцепить фразы наподобие "Я тебе вообще теперь запрещаю переступать порог моих храмов!" и "Я ответственный человек! Моя личная жизнь никогда не мешала работе!". Периодически над головами оппонентов пролетали разноцветные подушки из Призрачного города, которыми Фэн Синь и Му Цин начали бросаться друг в друга. - Нет, ничего, - приветливо улыбнулся Се Лянь, пригибая голову, чтобы увернуться от подушки, - Все в порядке. Повелитель ветра, добро пожаловать! - Я ведь уже не Повелитель ветра, - заулыбался Цинсюань, почему-то ещё более смущенно. Се Лянь улыбнулся в ответ: - Так ведь и я уже давно не Его Высочество. Поэтому - можно просто Се Лянь. Ши Цинсюань облегчённо рассмеялся, будто уронил с плеч тягостный груз: - И то верно! Ты ведь теперь мой лучший друг. Раньше у меня был другой лучший друг, но..., - он виновато замялся, - Видишь, как оно все неудачно вышло. - Да уж, - вздохнул Се Лянь сочувственно, а про себя подумал, что возможно, утрата статуса "лучшего друга" в некоторых случаях может быть обусловлена перетеканием в статус иной, и это не так уж плохо. Но вслух он этого говорить не стал. - Кстати, я тут хотел спросить кое-что у Собирателя цветов, - Ши Цинсюань тщетно пытался отыскать безопасное место под залпом подушек. На его пути оказался ящик, и он радостно взгромоздился на него, свесив ноги, - Мне крайне неловко, но... Он дома? - Он прямо под вами, - откликнулись из ящика так неожиданно, что бывший Повелитель ветра подпрыгнул на месте. Впрочем, этим его удивление ограничилось: он тут же расплылся в улыбке и обратился к невидимому собеседнику, словно в этой ситуации не было ничего необычного: - Господин Хуа! Как я раз, что вас застал. Признаться, я давно хотел спросить, но даже не знал, как к этому подступиться... Мне и сейчас очень неудобно заводить этот разговор, потому что... - По выходным приходит в Призрачный город, - перебил его голос скучающе, - Активно поедает содержимое моих кладовых - годовые запасы, между прочим. Столы ради него, видите ли, приходится накрывать... Долго я ещё буду работать уполномоченным послом между вами? Может, вам просто дать его пароль от духовной сети? - Да я его знаю, - печально откликнулся Цинсюань, - Давно уже достал через знакомых знакомых... Просто никак не могу набраться храбрости. Мне все кажется, что он... Постойте. Как вы сказали? Вы сказали так, как будто... Он что, тоже спрашивал обо мне? - Ничего я не говорил, - проворчал ящик. Но было поздно. Цинсюань развернулся и забарабанил по крышке: - Сказали! Вы так сказали! Значит, он тоже обо мне спрашивал!!! Градоначальник Хуа, это самая лучшая новость! Вы не представляете, что вы сейчас сделали для меня, как же я счастлив, просто невероятно! - Да ничего я не говорил, я уже слышать об этом обо всем не могу! - отбивался Хуа Чэн как мог, однако тем самым лишь больше раззадоривал Повелителя ветра: - Так значит, он часто обо мне говорил? Да?! Если бы вы знали, как я вам благодарен! Вы такой замечательный друг! И Цинсюань прилёг на крышку, нежно обнимая ящик руками. Тем временем бой подушками становился все интенсивнее. До поры до времени, по причине скудности комнатной обстановки, снаряды не наносили ей особого ущерба; но в конце концов одна из подушек всё-таки долетела до кухонного угла и разбила чашку. Никто не обратил на это внимания - как, впрочем, и на появление Цинсюаня. Се Лянь созерцал воцарившийся хаос с безмолвным отчаянием. Он уже не понимал, от чего ему так больно: от непрерывной ругани друзей и полного игнорирования его вмешательств, или от равнодушия Хуа Чэна к происходящему. Никогда и никому его супруг не спускал подобного. Обычно принц едва удерживал его от попыток испепелить какого-нибудь призрака, бросившего в сторону Его Высочества недостаточно почтительный взгляд, или выговорить Линвэнь за то, что она посмела ответить Се Лянь по духовной сети не сразу, а десять секунд спустя. И вот в его присутствии гости бесцеремонно громят дом, не обращая на просьбы Се Ляня никакого внимания, но демон даже не думает это пресекать. Разумеется, принц понимал, что дело не в инертности или безразличии. Просто Сань Лану было больно, слишком больно, он будто существовал в скорлупе из этой боли, застилающей ему обзор всего остального мира. Это отчаяние оказалось настолько глубоким, что звуки и импульсы извне едва долетели до него, не давая прочувствовать себя в полную силу. Се Ляню необходимо было разобраться с этим самому. Разгоряченные возгласы нарастали, как скрипичное крещендо: - Болван! - Лицемер! - Можно подумать, на Ши Уду не жаловались! Да я даже начинать перечислять не буду! - И как можно быть таким тщеславным! - Ты всегда завидовал Его Высочеству! - Правильно Цзюнь У когда-то про тебя сказал... - Что за воин, который боится женских купален?! - Тупица! - А что Се Лянь? Он согласится с нашим решением! - Что ты орёшь, как идиот? - Да Циин и то умнее тебя! - Жаль, что тебя крокодил тогда не раскусил пополам! - Да это ты посмешище трёх миров, а не только Се Лянь! - ХВАТИТ!!!!!!!! Принц сам не узнал своего голоса, но вопль вышел настолько внушительным, что в монастыре задрожали стекла, а ссорящиеся резко умолкли и обернулись к нему. Цинсюань растерянно выпустил ящик из своих объятий. - Я не могу больше слушать! - закричал Се Лянь, чуть не плача, - Вы совсем потеряли совесть. Вы находитесь в моем доме, бьете мою посуду, и делаете вид, что меня не существует! Впрочем, разве когда-то было по-другому? Знаете что! Я смирился с тем, что все вы замолкаете, когда я вхожу в общую духовную сеть, я смирился с тем, что вы игнорируете мои шутки и закатываете глаза, всем своим видом показывая, как вам не смешно, - тут он бросил выразительный взгляд в сторону главного любителя закатывать глаза, - И даже с тем, что никто, ни один из вас даже не поблагодарил меня за открытки, которые я отправил всем на праздник драконьих лодок! Но ничего страшного, я привык, привык быть там, кого не замечают, над кем смеются, пусть так. Но вы пришли сюда, чтобы узнать мое мнение по поводу будущего императора - в то время, как на самом деле всем вам наплевать, что я думаю! Это лишь формальность, и не более того - ведь я пустое место, не так ли? Я в тысячный раз прошу вас двоих перестать ругаться, да ещё и в моем доме - но кому какое дело до моих просьб? Кому вообще из присутствующих в этой комнате есть до меня, до моих чувств хоть какое-то дело? Даже моему любимому человеку нет, потому что вместо того, чтобы поддержать меня, он придумывает себе вину и сидит в ящике, совершенно не думая о том, какую боль причиняет мне этим! Все это принц выпалил на одном дыхании, и почти сразу же пожалел о своих словах. В конце концов, его путь совершенствования запрещал давать волю своему гневу, и он понимал, что во многом перегнул палку. Он уже мысленно собрался принести притихшим гостям извинения, но не успел: Хуа Чэн вылетел из ящика и упал к его ногам, утыкаясь носом в белоснежный подол. Это произошло настолько молниеносно, что присутствующие едва успели зафиксировать смазанное красное пятно в воздухе. - Прости, прости, прости меня, гэгэ, - бормотал он, не отпуская одежд Се Ляня. Тот, проклиная себя и свою несдержанность, смущённо заерзал рукой по черным волосам и забормотал в ответ: - Сань Лан... Ты что... Нет... Это ты прости... я не должен был говорить, что тебе нет до меня дела... После всего, что ты совершил для меня....прости, я такой глупый... Хуа Чэн, едва дослушав, развернулся к гостям и зловеще прорычал: - Что за истории про то, что вы игнорируете шутки? - Мы... Нет.... Мы.... ,- замялись растерянные божества, - Очень смешные шутки... - Правда, - пробормотала Линвэнь, - Очень смешная была шутка... Про грибы. - Кажется, их было четыре, - вставил Му Цин, все ещё с ноткой ехидства, но уже несколько придержанной. - Ага, - растерянно подтвердил Пэй Мин, - И все очень смешные. - Значит так, ничтожный мусор, - глаза демона гневно сверкали, - Чтобы до конца недели каждый отчитался о полученной открытке, ее содержании, принес извинения и благодарности Его Высочеству. Всем ясно? И если я ещё хоть раз услышу, что кто-то не засмеялся над шуткой... - Да-да, мы все поняли, - пробормотали Линвэнь и Пэй Мин. Генералы насупленно молчали. По правде говоря, ситуация отдавала гротеском: Хуа Чэн даже стоя на коленях умудрялся наводить на богов ужас и держать их вытянутыми по струнке. Он вновь повернулся к Се Ляню, презрительно бросив через плечо: - Пошли все вон отсюда. Боги поспешно устремились к выходу. Се Лянь буквально разрывался надвое: одной рукой он поглаживал Хуа Чэна по волосам и тщетно силился поднять его, потягивая за воротник, другой приветливо помахивал гостям, исчезающим по очереди в дверях: "Я... Простите, извините... Я немного погорячился... Спасибо, что пришли, непременно заходите ещё!". Последним в дверь намеревался проскользнуть Ши Цинсюань, которого принц настойчиво удержал за рукав: - Повелитель ветра... То есть, Цинсюань... Извини, что так вышло. Все это не относилось к тебе, ты должен знать, что я всегда рад тебя видеть! - Я понимаю! Спасибо, Ваше Вы....Се Лянь. Спасибо вам, градоначальник Хуа! Сегодня вы сделали меня самым счастливым, пусть и из смертных! Он, улыбаясь, выскользнул наружу, прикрывая дверь с обратной стороны. Се Лянь перевел на Хуа Чэна взгляд, который вдруг снова сделался строгим: - Что ж... А с тобой нам сегодня предстоит очень серьезный разговор.