Когда не видно льда.

Прыжок. Падение. Парень встает, не отчаивается. Слышен ор, кричат ему, злобно кричат. Бежит на новый прыжок, закусывает прядь волос на удачу. Взлетает. Четыре ровных вращения. И… Падение, больнее чем предыдущее, гораздо больнее. Голос приближается. Сил нет. В спину отдает ноющая боль, которая не дает встать молодому телу. Больно.  —Ты обезумел! Я ж тебе кричу, почему ты меня не слушаешь!  Тренер злая. Злая, что ученик ее не слушает, от слова совсем. Парень ее не слышит, либо же не хочет слышать, а может, оба варианта. Женщина, склонная к пожилому возрасту, размахивает руками, крича слова:  «Быстрее! Врача! Быстрее!»  Спустя считанные секунды парня в черном костюме и в белых коньках несет на руках крепкий мужчина. Парень еле глаза придерживает, чтобы не потерять сознание. Боль от места ушиба отдает чуть ли не по всему телу, как казалось юноше.  Тело медленно уложено на кушетку. В помещении пахнет спиртом вперемешку с каким-то приятным ароматизатором. Глаза становятся еще тяжелее. Еще немного и он отключится.  Парень, казалось, закрыл глаза на секунду, как быстрый хлопок и моментальный крик пробудил его. Тренер, это была она. —Не смей глаза закрывать! Хоть тут меня послушай, Александр! Врач расспрашивал женщину о том, что случилось. Когда ответ последовал, мужчина понял, что надо делать. Глаза закрылись. Не прошло и минуты, как возле носа оказалась маленькая ватка, от которой исходил ужасный запах нашатырного спирта. Он моментально помог окончательно проснуться. Блядство. —Уберите,—хриплым голосом пробурчал светловолосый парень, но глаза все еще не открывал,—Уберите!—уже криком сказал парень и приподнялся на локтях, попутно оглядывая до боли знакомое помещение. Но из-за этого резкого движения стало еще больнее. Сука. Из уст вырвался выдох. Александр сразу плюхнулся головой на кушетку. —Здравствуй, Сашенька,—серьезным лицом сказал врач,— ну что же ты так тренера не слушаешь то,—помотал головой мужчина. Бесит. Очень бесит. Хочется встать и уйти. Но место ушиба не позволяет этого. К сожалению. Парень молчит. —Переворачивайся,—попутно одевая синие перчатки, сказал врач,—Сможешь? Александр кивнул. Медленно перевернулся на живот. И ждал следующих действий врача. Тот же приподнял компрессионную кофту  и приспустил немного штаны из такого же материала. Синяк уже начал выступать. Мужчина слегка надавил на выступающее бордовое пятно, от чего парень издал громкий звук, говорящий о этой ужасной боли. —Я предлагаю сделать ему два укола, чтобы не было так больно,—обратился к женщине мужчина,—и мазью натру. —Делайте так, как считаете нужным, Ермолаев. Лишь бы этому придурку помогло,—махнула рукой женщина и отвернулась от своего ученика. Мужчина приступил. Из ящика с различными растворами в скляночках он достает два маленьких пузыречка. Немного взбалтывает их и отламывает маленькую верхушку, чтобы набрать в шприц раствор. Следом он уже из другого ящика достает спиртовую салфетку, чтобы продезинфицировать место под уколы. Медленно введя иглу, мужчина спросил у парня, больно ли ему, но ответа не последовало. Молчание - знак согласия. Средство постепенно ввели и еще раз протерли уже новой спиртовой салфеткой. Повторив те же махинации мужчина закончил с уколами и приступил к растирке. Выдавив из тюбика небольшое количество мази, врач медленно растер место ушиба. После чего вернул в начальное положение кофту со штанами. —Получше тебе?—спросил темноволосый врач. —Я могу идти?—не ответив на вопрос, задал вопрос нервный парень. —Можешь,—светловолосый мальчик вскочил с кушетки. Боли почти не чувствовалось, наверно из-за уколов. Он уж хотел выходить в направлении на лед, проигнорировав врача с тренером, которые смотрели на то, как парень открыл дверь, но его остановили,—идти то можешь, но только не на лед, а домой, в кроватку. Александр опешил. Какую, блядь, кроватку?  Это прикол такой? —Вы издеваетесь? Тут встревает тренер. —Александр, это мне кажется, ты,—она сделала ударение на этом слове и показала на фигуру пальцем,—издеваешься надо мной! Он понимал, что ведет себя ужасно, но ничего не мог поделать. Он был в ярости. —Да мне по барабану! Я иду на лед! И я не уйду, пока не сделаю это…  —Значит так, молодой человек, ты сейчас садишься на кушетку и слушаешь меня, это во-первых,—Александр был в шоке, он редко видел своего врача в злом состоянии, но тут кажется не Саша был в ярости, а его врач. Парень все таки послушался, сел на то место, куда ему сказали,—а во-вторых, если ты еще раз будешь повышать голос на тренера, то будешь писать лично мне объяснительную, почему ты так поступаешь, понятно? Тренер молчала. Видимо, сама опешила от такого тона врача. Александру действительно стало стыдно за свое поведение. —Я понял, извините,— будто у обоих попросил прощения парень. Парень видел, как врач Ермолаев что-то быстро писал на какой-то бумажке. В итоге расписался на ней и поставил штамп. Следом протянул бумажку Александру. —Вот освобождение твое,—серьезным видом осмотрел Сашу врач,—на неделю. —Вы серьезно? - с недопониманием смотрел на того светловолосый. —Ага, серьезней некуда. —Мне нельзя! Через 8 месяцев чемпионат! Я не могу!-Глаза бегали. На двух сидящих перед ним людей. Это слишком долго.  —Саш, ты понимаешь, что такими темпами ты даже до чемпионата не доживешь!—с болью в голосе сказала женщина. —Да я уже здоров, Эмма Демидовна! Уже на ногах! Я готов, я здоров!—Он кричал. Не со зла кричал, а от безвыходности. На уголках глаз появлялись мелкие слезинки. Нет. Он не слабак. По крайней мере, не должен казаться слабым перед тренером. —Давай ты присядешь и успокоишься, а то щас еще и успокоительный укол сделаю. —Прошу, поверьте мне! Я готов! Хоть сейчас четверной флип сделаю! Слезы. Нельзя. Не плакать, не уходить в «отпуск» на эту ебучую неделю. Нет.  —Александр, это для твоего блага! Отдохнешь недельку, подлечишься, не разучишься ж ты на льду стоять! Парень молчал. Он хотел испариться. Хотелось напиться к чертям собачьим.  В голову не пришло ничего лучше, как уйти. Домой, как и хотел врач с тренером. Встав на коньки он ушел. Его не останавливали. Никто его не останавливал. Знали, что на лед тот не пойдет.    Было пусто. Как на душе, так и в коридоре.

***

Бар. Светловолосый мальчик прошел внутрь этого душного здания. Этот запах. Этот блевотный запах алкоголя, смешанный с перегаром. —Здравствуйте, сделайте мне виски-колу. —Паспорт. Юноша из кармана достает документ. Бородатый мужчина за барменской стойкой проверил и одобрительно кивнул, протянув терминал для оплаты, оплата прошла. По паспорту парню было 19, что было правдой. Время ужасно быстро летит.  Спустя 2 минуты перед лицом уже стоял алкоголь. Пьет медленно. И его это дико бесит. Бесит, что алкоголь так медленно обжигает горло. Хочется больше. Хочется заглушить все обиды этим алкоголем. Действия от уколов начинают проходить. Место ушиба начинает болеть. Коктейль выпит до дна. В голову начинает отдавать действие алкоголя. Но этого мало, очень мало для того, чтобы полностью обо всем забыть. —Извините, три рюмочки текилы, будьте добры,—голос уже заплетался. Оплата проходит успешно. Первая. Вторая. Горло хорошо обжигало. Мозги плавятся. Он уже не может себя контролировать.  Парень еле как встает с барного стула и направляется к выходу. Надо проветриться. Блондин старается держать баланс во время ходьбы, чтобы не свалиться на какого нибудь прохожего. Но, кажется, миссия провалилась. Почти дойдя до выхода, он выдохнул, но прямо на него шла компания парней. Казалось, что вот-вот и его снесут и затопчут нафиг. Так и получилось. Шаг первый. Первые люди из шумной компании проходят. Шаг второй. Ноги заплетаются. В одно мгновение он стремительно падает, не ощущая своих ног. Парень готовится к больному падению и уже закрывает глаза, как вдруг сильной хваткой одной руки его берут за талию и поднимают наверх. Удивление. Глаза открываются. Перед ним парень, все, что заприметил Саша, так это смешная щетина на лице. Тот же смотрит своими карими глазами очень обеспокоено. —Не ушибся? Он отрицательно покачивает головой, говоря о том, что все хорошо. В глазах плывет. Язык будто двигаться не может. Слышатся крики парней спереди. —Ты че за него схватился, отпусти этого пьяницу. Туман из глаз пропадает. Какого нахуй пьяницу?  Он не оставит это просто так. Ноги нащупывают землю, и он освобождается от руки на своем теле. —Ты это меня пьяницей назвал? Парень сложного телосложения подошел ближе. —Ну да, а что? Рука уже хочет замахнуться, чтобы дать по наглой роже этого парня кулаком, но руку хватают, а следом отдергивают назад. Блондин оказывается за спиной того парня, который подхватил его минуту назад. —Даня, успокойся, ты собрался бить нетрезвого человека за просто так? —А какого хуя он на тебя падает? Нужно знать меру выпивки. От того, что было тяжело стоять на месте, он положил свои руки на плечи этого парня. Незнакомец же никак даже не отреагировал. Ну и слава Богу. —Все, идите, я скоро подойду.—закончил этот спор шатен. Парни, забив на него, просто пошли к бару. Кареглазый незнакомец обернулся. Посмотрев прямо в глаза Саше. —Пошли.—шатен закинул его руку себе на плечо, чтобы он не свалился по дороге. —Куда?—тот же в недоумении послушно шел рядом. Вопрос проигнорировали, и парни вышли на улицу. Незнакомец оглядел территорию вокруг, что-то выискивая. Когда взгляд увидел нужную точку, то они пошли в направлении, как Саша понял, к лавочке. Они вдвоем сели на нее. Саша в недоумении смотрел на профиль этого загадочного парня, который достал телефон и что-то активно в нем делал. —Говори адрес. —Это еще зачем? —Такси вызову до дома. Саша максимально искривил лицо и покачал головой, давая понять, что он ничего не скажет. Парень посмотрел в глаза блондина и рукой растрепал себе волосы. И что теперь ему с ним делать.  Саша же решил подать голос. —Куда угодно, но не домой. —Ты понимаешь, что ты уже в хлам. —Да нормальный я! Что вы все тут придумываете!—повысил голос светловолосый. —Да понял я уже,— локти легли на колени и следом руки зарылись в волосах. Он не знал, что ему делать. Он думал. Минут пять думал. А Саша лишь смотрел, как незнакомец мыслит. И тут он поднимает голову. Посмотрел, опять в глаза. Даже под градусом Сашу это дико смущало. —Подожди меня, не уходи.—надо же было объясниться перед друзьями, как никак. Шатен вскочил с лавочки. Оставляя Сашу одного. Он опомнился лишь когда тот уже скрылся. Блондин не знал, почему он молчит, ведь на него это совершенно не похоже. Обычно он вообще не закрывает рот.  Хотелось спать. Дико хотелось спать. Но он сидел. Глаза уже начались слипаться, но на его плече опять легла тяжелая рука. Глаза хило открылись, и перед глазами опять возникла уже знакомая фигура. —Пойдем. Саша еле поднялся с лавочки. Незнакомец опять закинул руку на свое плечо, чтобы тому удобнее было идти. —Куда мы?—подал голос белобрысый. —В машину.—голос казался максимально серьезным и действительно каким-то что ли мужественным. —В лес меня увезти хочешь? Шатен немного посмеялся и, подняв уголок губ, повернулся на Сашу. —Ну если так хочешь, то могу и в лес. Саша улыбнулся и продолжил идти. Через минуты три они подходили к голубенькой BMW M3. Незнакомец открыл ему дверь и посадил его на сиденье, застегивая ему ремень. Он сел за руль следом. Машина тронулась, а Саша все по прежнему молчал. Только опомнился, когда они уже ехали по какому-то шоссе. —А если серьезно, то куда мы едем?  —Ко мне домой. —Ну, слава богу, что не ко мне.—он облегченно выдохнул. —Тебя вообще как зовут?—задал вопрос кареглазый шатен, взгляд даже не оторвал от дороги. —Саша, а тебя как? Красивый незнакомец.—он сам не понимал, что он несет. На такой неожиданный вопрос он рассмеялся. А Саша же, ничего не понимая смотрел на его профиль. —Что я такого сказал, что ты начал так угарать? —Ты же завтра даже не вспомнишь, как меня зовут, какой смысл мне тебе говорить? —Вспомню!—возмутился парень. —Леша. Леша меня зовут. —Приятно, что ли, познакомиться.—уже пьяным языком сказал блондин.

***

День следующего дня. —Добрый день, Леш, почему опаздываем? —Простите, Лев Николаевич, виноват. Шатен прошел ко входу на каток, чтобы снять свои чехлы с коньков, и заметил рядом сидящую тренера. Он ее знал, так как она с детства Леши хорошо общалась со Львом Николаевичем. Они были друзьями, как думал Алексей. —Здравствуйте, Эмма Демидовна. —Ой!  Добрый день, Алексей!—радостно подняла голову женщина, отрываясь от подписи каких-то бумажек. —А вы чего тут? —Да, работаю, как видишь.—мило улыбнулась женщина и продолжала смотреть на парня, который уже собирался выходить. —Удачи вам поработать! —И тебе удачно потренироваться! Собеседники улыбнулись друг другу, и Леша, быстро шагнув на лед со скоростью света, поехал к тренеру, а Эмма Демидовна продолжила что-то усердно заполнять. Тренер улыбнулся, парню задав ему странный вопрос. —Ты после похмелья что ли? —Это вы с чего так решили? Потому что я опоздал? —удивленно спрашивает шатен. —Да я фотку увидел друзей твоих в баре. —Вы же знаете, что я за рулем, так еще и плюсом не пью. А вчера меня там даже не было,—ну, так то был, но тренеру знать в подробностях необязательно. —А с кем же ты был? С девчонкой новой?  —Лев Николаевич, ну вы что, я давно уже таким не занимаюсь, ошибки молодости. —Да как уж там, давно, или для тебя полгода - это много? —Давайте уже начнем занятие,—было некомфортно. —Давай, давай. Попробуем откатать с тобой программу? —Я думаю, что можно, только немного сомневаюсь в своих силах. —Попробовать все же стоит. Мне нужно понять, с чем тебе предстоит поработать. Леша одобрительно кивнул. Начал кататься по льду, показывая тренеру программу на предстоящие соревнования. Лев Николаевич медленно ехал за Лешей, стараясь не мешать ему показывать различные прыжки.  Настал черед самого ужасного.  Самые сложные элементы для Леши - Бедуинский прыжок и четверной Лутц, так считает тренер и сам Леша. На обоих прыжках он падает. Упорно их тренирует каждое чертово занятие. Ничего не выходит. Он тренирует их дома на спиннере. В отдельном помещении на спиннере.  Везде. После тренировок он не может нормально спать, поэтому старается тренироваться только днем, чтобы потом забить день по полной и убрать из головы мысли об этих ужасных элементах. Слова тренера вечно проскакивают в голове. Когда он ест. Когда моется. Когда засыпает. Всегда в голове застревают слова: «Ты же понимаешь, что никаких Олимпийских игр нам не увидеть! Да какие к черту Олимпийские игры, нам даже региональные не светят! Неуч! Мы каждое занятие с тобой все прогоняем, но ты так и не можешь! Ты ни раз не прокатывал всю программу полностью!» Леша ходил из-за этого к психологу. Ему выписывали различные препараты, чтобы было хоть чуть-чуть лучше. Помогало только одно средство. Он принимал его и продолжает принимать до сих пор по сей день. Он их носит всегда с собой и везде. Один день не примет лекарство-бессонница, панические атаки и все в этом роде будет его преследовать.  Лев Николаевич очень требовательный. Он не может ничего спускать с рук. Одно неправильное движение - критика и ор. Бесит. Бесит даже самого тренера. Но он ничего не может поделать со своим характером. В свою молодость он участвовал на олимпийских играх. Не выиграл. Эта обида засела у него в душе, и он перестал заниматься фигурным катанием ради  каких-то медалей и конкурсов. Все тому подобное. Он стал учителем. Человеком, который испортил будущее многих детей. Да что там будущее, многие дети не выдерживали его и на одном занятии. Уходя все в слезах. Он не терпел такого. Он не может попускать с рук то, что для него кажется невыносимо легким. Ему было плевать, что перед ним 3-х летний ребенок. Либо человек вкладывает всего себя в это, либо он не готов. Он был строг исключительно в спорте. И возможно эта строгость действительно давала о себе знать. Так как очень много парней. Да, именно парней, он не преподавал девочкам, из-за личных причин. Он выбивал вперед всех, многие занимали 1-2 места на региональных, международных соревнованиях. Некоторые ребята задавали ему вопрос:   «Лев Николаевич, почему мы не можем подать явку на Олимпийские игры? Мы на постоянной основе занимаем на пьедестале первые места, мы идеально откатываем каждые программы, почему вы нам не разрешаете?» Он отмахивался от этих вопросов, называя их тупыми, или же говорил, что они не доросли до такого уровня, хотя многие действительно были очень хороши, действительно могли подать туда явку, но без одобрения тренера они ничего не могли поделать. Некоторые уходили от него из-за этого. Но так и не добивались никаких успехов в дальнейшем. В основном все ребята терпели это. Ничего не оставалось делать. Но из этих всех учеников он выделил для себя лишь одного. Тот парень выделялся. Был особенным в его глазах. Он чувствовал, что парень добьется всего. Может даже не скоро, может он будет страдать. Может он будет мучаться. Но он добьется. Он видел в нем себя. Он чувствовал, что тот выйдет в свет. Он чувствовал его насквозь. И парнем тем был Алексей Деревяшкин. Чья фамилия въесться в головы всей страны. В жизни Лев Николаевич был очень добрый. Это было довольно странно. Видеть на катке его одним, а в реальной жизни совершенно другим. Да что уж там говорить, Лев Николаевич для Леши был настоящим товарищем. Даже первый раз, когда он напился, был именно с его тренером. Он любил его в обычной жизни, но ненавидел в спорте. Всей душой ненавидел того на катке. Тренер мог мучать того несколько часов без каких либо перерывов, даже на перекус. У Леши был список того, что ему строго настрого запретил есть тренер. Он старался придерживаться, чтобы сохранить свой вес и свою форму, но иногда он не мог воздержаться от той же самой пиццы и бутылочки пива с друзьями, от чего впоследствии будет на коленях стоять в обнимку с туалетом, чтобы выблевать все набранные калории до последнего. Нет, он  не страдал булимией. Он боялся, что тренер узнает об этой злосчастной пицце и заставит того прокатывать вновь и вновь программу, а еще хуже, повторять тот прыжок вместе с Лутцем. Он боялся, что наберет. Поэтому питался только продуктами по списку.   Что там про самое ужасное? Прыжки? Как же можно про них забыть. Леша едет, скользя на внешнем ребре левой ноги, отталкивается правой. Мгновение. Взлетает вверх. Первый оборот. Второй. Третий. Наконец четвертый.  Приземляется на правую ногу. Черт. Снова. Нога подворачивается сильнее, чем надо. Парень падает на живот, немного ударяясь коленом. Опять ор. Опять от тренера.  —Вставай! Продолжай прокат!  Он кричал это не с той целью, чтобы ученик сквозь боль занимался, потому что он видел, как тот упал, оценил ситуацию и, подумав, крикнул Леше.  Леша поднимается. Колено немного ноет, но это терпимо. Он продолжает катать программу дальше, успешно проигнорировав этот четверной Лутц. Пару легких для него прыжков получаются успешно. Опять. Опять эта нелюбимая часть.  Чертов Бедуинский прыжок. Это то, что получается еще хуже, чем четверной Лутц. Тут действительно становятся страшно. Страшно упасть вновь и вновь разочаровать тренера.  Леша делает круг левой рукой с полным наклоном, отправой ноги к левой и далее за спину, выходя в ласточку на левой ноге, при этом мах правой. Главное при большой амплитуде движения вовремя "зажать" спину в горизонтальном положении. Когда он чувствует, что его поднимает в воздух, то перемахивает на правую ногу. Опять. Буквально лезвие касается льда, и равновесие теряется, а нога подрагивает и сгибается. Падение. Больнее, чем прошлое. Теперь болит бедро с рукой. Больно. Очень. Тренер, ни сказав ни слова, подъезжает. И, как не странно, тихо проговаривает: —Тебе позвать врача? —Сам дойду, дайте мне минуту,—с болью в голосе проговорил шатен. —Хорошо, занятие окончено. Вдох. Выдох. Больно. Холодно. Понимание, что нужно вставать, если он, конечно, не хочет отморозить все конечности и заболеть перед региональными.  Лев Николаевич подъезжает в выходу с катка  и выходит с самым что ни на есть серьезным лицом. На лавочке перед бортиком все также сидела тренер Эмма Демидовна. Все так же что-то активно заполняла в своем маленьком блокнотике. Она поднимает голову на мужчину и недопонимающе смотрит на него.  —Что не так? Женщина поднимает голову выше и видит, как парень лежит на льду. Она встает, откинув блокнотик с ручкой в сторону, и невозмутимо посмотрела на своего коллегу.  —Господи, Леша! Лева, ты что, ему даже встать не помог?  Женщина спешно начала снимать чехлы с коньков и, быстро шагнув на лед поехала к парню, который в позе креветки лежал на льду, обхватив ноги руками.  —Леша! Ты как? Бедный мальчик, где болит?—тренер схватила его за плечи, чтобы он хоть немного приподнялся. Но эффект был нулевой. Сзади подъехал Лев Николаевич и положил свою ладонь на плече женщины, которая крутилась, словно юла, вокруг лежащего на льду парня. —Эмма, оставь его.-тяжело выдохнул мужчина. Тренер выгнулась, приняв полностью стоячее и не согнутое положение, грозно посмотрев в глаза Льва Николаевича. —А теперь слушай, мой дорогой Лева, если тебе все равно на своих же учеников,—она ткнула пальцем в грудь мужчины напротив, акцентировав внимание на словах «своих же учеников»,—то это не значит, что я такая же! —Он просто устал, прилег отдохнуть,—он говорил так, словно это действительно была правда, но было далеко не так. —Отдохнуть? Лева, ты вообще думаешь, что ты несешь? Прилег отдохнуть на лед?—вся арена заполнилась громким криком женщины. —Все, прекратите, все нормально со мной,—сквозь подступающие слезы промолвил шатен на льду и начал потихоньку подниматься. —Лешенька, пойдем к врачу.—перевела та взгляд от мужчины напротив и схватила за локоть парня, который уже успел подняться. Но Леша лишь отдернул руку и быстро оттолкнулся ногой, чтобы проехать к выходу. Тот шум, гам, который пару минут назад стоял на арене, заменился гробовой тишиной, только звук лезвия по льду нарушал эту тишину. Тренера проводили взглядом Лешу, который заходил в раздевалку, а вскоре посмотрели друг на друга. —Эмма, я же говорил, что все у него нормально. —Эх, Лева, Лева, совсем ты молодежь не понимаешь.—оттолкнула мужчину Эмма Демидовна и слегка проехала вперед, думая о чем-то своем. Лев Николаевич ехал хвостом за ней,—Что вообще случилось? —Да он уже сколько месяцев не может нормально прокатить программу из-за этого прыжка Бедуинского и четверного Лутца. —Серьезно? Боже, ему бы с моим Сашенькой поработать, он их всегда на ура делает. —С твоим Парадеевым? —Именно, только у нас с ним тоже ничего не просто, он же упертый, как камень, я его день назад отправила на недельный больничный из-за того, что Аксель четверной, он не смог прыгнуть. —Он только Аксель не может прыгать? —Именно, уже сколько времени с ним мучается. —Реально? У меня Алексей его в качестве разминки прыгает. Гениально! Обоим в голову пришло понимание. Они посмотрели друг другу в глаза и без слов ринулись к выходу из катка.  —Лева, ты же тоже подумал об этом?—на ходу кричит Эмма Демидовна, даже не обернувшись. —У нас с тобой один разум на двоих, Эмми. Они не видели улыбки друг друга, но они оба улыбались. Эмма Демидовна первая заходит в мужскую раздевалку, забыв про то, что это мужская раздевалка. Лев Николаевич следом заходит внутрь  —Леша! Шатен стоит с сумкой в руках, готовый выходить из раздевалки, но слышит, как его зовут. —Да?—недопонимающе спросил парень. —Подойди сюда!—все так же кричала тренер. Он медленно подошел к тренерам, смотря то на своего, то на Эмму Демидовну. —Леш, когда у тебя тренировка?—он уж открывает рот, чтобы ответить, но голос сзади оказывается первее. —Послезавтра. —Прекрасно, вытащу Александра пораньше. —Что за Александр? —Да это Саша, ученик мой! Мы со Львом Николаевичем решили,—она поворачивается и смотрит в глаза, как бы уточняя, в ответ она получает кивок,—решили, что проведем совместное занятие. —Это мне еще зачем? —Леша, отговорки не принимаются.—грозно добавил мужчина. —Смотри, ты подтянешь моего Сашу в Акселе, а он тебя в Лутце и Бедуинском!—женщина сияла от этой идеи. —А сколько лет вашему Саше? —Да он на год младше тебя,—Леша вздрогнул. Нет, такого точно не может быть, это невозможно, в мире полно Саш, такое не может произойти,—Согласен? —Хорошо,—нехотя ответил он. —Чудненько! Послезавтра двойная тренировка в десять утра, договорились? —Все верно,—подметил его тренер. —Ладно, я пойду, до свидания, Эмма Демидовна, до свидания, Лев Николаевич. —Пока, Леша,—в один голос крикнули тренера и переглянулись. У Леши в голове была сплошная каша, все мысли смешались, опять эти два неудачных прыжка, опять больно. Теперь еще и эта двойная тренировка скоро. Сил нету уже ни на что. Спасибо хоть на том, что  сейчас выходные и можно весь день проваляться в кровати. Осталось подождать немного, чтобы увидеть того Сашу, он просто всей душой молился, чтобы это был левый парень, которого он вообще никогда не видел и не знал.