Полотно мести: Альтернативная история двух убийц.

       (Вырезанный двойной листочек, видимо вырванный из какой ни будь общей тетради — найден на месте происшествия, также как и кожаный блокнот наименованный «Уродец». Судя по всему, его автором был Моно Ланиус, так как стиль написания отличается от блокнота (Под авторством второго убийцы), из-за присутствия большого количества ошибок и ужасного почерка. Это чуть отредактированная версия, повествующая нам о событиях произошедших второго сентября.)        Синди, мы следили за ней чуть ли не бесконечность, зато удалось многое найти. Дура. Она стала владельцем той художественной галереи, настояв на перевозе моих работ из Лузиана в Техасу. Делала деньги за мой счет, одурачивая взрослых и молодёжь, которая понятия и не имеет как жить с маньяками в одном городе, а смотрят на картины так, будто сами стоят под угрозой. Они не знают что мы в Техасе. Ни полиция, ни эти люди, ни даже сама Синди, хотя насчет последнего я не уверен. Она выглядит очень подозрительной.        Билли как всегда взял самую тяжелую часть работы на себя, я снова остаюсь стоять за его широкой грудью все это время, и словно маленький ребенок наблюдать за действиями взрослого. Недавно Билли открылся для меня с совершенно новой, неизведанной ранее стороны. Казалось, я знал его так хорошо…но недавно удалось узнать еще больше. Если так подумать, сто жертв в Лузиане ни такая уж и маленькая цифра. И на протяжении всего этого времени, начиная примерно с моего четырнадцати летия — мы вместе. И только сейчас, примерно через восемь лет, я узнаю всю правду о его внутреннем мире. Хочется обнять его.        Его мучают те же вопросы что и меня и более того. Он всегда брал на себя самую сложную работу, так сказать брал всю «ответственность» за нашу безопасность на свои плечи. Я даже не подозревал сколько на самом деле он делает. Он следит за жертвами (здесь я немного пытаюсь помогать ему доступной мне информацией), с Уильямом разбирается тоже всегда сам, и лишь я редкостно могу сходить за нужным инвентарём как в прошлый раз. Также он постоянно обеспокоен нашим проживанием и питанием, оно и ни удивительно, мы переезжаем практически каждую неделю, и каждый раз искать доступное и безопасное убежище не самая легкая задача. Не говоря о том, что Билли занимается удалением органов, что требует хирургической точности и какого никакого оборудования. Редко когда удается сделать это, так как чаще всего события заставляют нас как можно быстрее покинуть место происшествия. Как например в случае с Изабелль. Она успела совершить звонок в полицию, и мы попросту не успели бы удалить ее внутренности, мне пришлось трясущимися руками заканчивать картину и оставить ее мирно валяться на полу.        Я всегда рисую свои работы заранее, и лишь доканчиваю их во время убийства. Русую погрузившись с головой в процесс, иногда могу не видеть и не слышать то что пытается донести мне Билли, пока он не решит разок другой дружески хлопнуть меня по щеке. Я беру более яркие оттенки для контура. Мы заранее обсуждаем, до какого состояние доведем то или иное тело. Истерзаем ли его с многочисленными порезами, или оставим его внутренности и кости в какой ни будь бочке на маяке. Додумываем все до мельчайших деталей, если того позволяет дело.        Например, в случае Кори, мы с самого начала знали что сделаем с ним, и все не могли дождаться момента…я помню как на лице Билли появился этот красный румянец, как его кожа стала горячей-горячей, и об нее было приятно греться в тот зябкий вечер. Ему было очень хорошо…я воздержался. Тогда, до этого случая, я уже начал воображать в своей голове эту картину. Билли возвышается над бессильно валящейся жертвой, используя ее для собственных пошлых утех, и высвобождая всю ту энергию что он хранил на протяжении такого долгого времени. Мне же самому не особо чтобы была интересна тема всего интимного. Даже в голове не укладывается. Каждый раз когда возбуждаюсь, в голове вспыхивает знакомая картинка, однако, я будто не совсем вижу ее. Знакомые образы из детства появляются на мгновение и угасают, неужели тогда я вспомнил что-то такое что заставило меня даже сочувствовать Кори? Неужели я когда-то был на его месте?        И тогда я осознал. Да, это и вправду так. В детстве еще…с отцом и его друзьями. Когда-то давно я лежал на его месте. Меня грубо держали за руки прижимая тем самым к холодному морозящему полу. Словно животное, когда ему пытаются вколоть лекарство от бешенства. Закрывали рот ладонью, однако это совершенно не останавливало меня стонать от боли, долгими и душераздирающими криками, в которых не было и капли удовольствия от процесса. Каждый раз был словно первый. Я до конца надеялся что я как минимум смогу привыкнуть или же в принципе научиться избегать этого. Только вот не был готов покинуть родной дом, что в итоге всегда оканчивалось такими случаями. Кровь с того самого места текла обильная, на некоторых местах половиц еще остались эти противные следы. Хорошо что я все же покончил со всем этим, иначе до сих пор был бы мясом с дыркой.        Интересно…что с моим домом? Остались ли эти пятна там? Хотелось бы увидеть их снова…интересно, те трупы до сих пор там валяются? Сколько лет прошло, а я до сих пор даже не слышал что бы кто ни будь их нашел, не говоря уже о том, чтобы кто ни будь проводил расследование.        Сколько эта су№ка истрепала наших нервов. Синди…я постараюсь записать то, что Билли пытался донести до меня почти пол часа. С каждым днем, который сокращал время до ее смерти, я ненавидел ее все больше. Каждый раз ее образ вспыхивал у меня в голове, и словно надоедливый призрак отказывался выходить оттуда, даже если я бил по черепу ладошкой. Я чувствовал себя предателем, когда лежал в обнимку с Билли в какой ни будь заброшке или гостинице, и единственное что занимало мои мысли это она и ее кончина, которую я так кровожадно жаждал. Хотя…с другой стороны, в этот момент я мог думать и о другом. Недавно смотрел на мирно спящего Билли, чья кожаная маска безжизненно закрыла глаза. И думал, как будет страшно в один момент потерять его по чистой случайности, и что больше я не смогу любоваться им каждое совместное утро.        Сейчас девятое сентября. Осталось лишь назначить дату убийства, и мне уже не терпится обозначить красной пастой ее в нашем календаре, что висит в коридоре.        Краткая информация и график.        «Синди тот еще перфекционист, действует точно по графику и по планам, так что поймать ее врасплох намного легче. Однако, если вдруг она решит отряхнуться от своих запланированных дел, все пойдет к коту под хвост, однако, заднюю давать будет слишком поздно. Действуем до конца, даже если она или ее муж будут пытаться обороняться или убегать, все наши силы должны быть сосредоточены на том, чтобы поймать кого-то из них. Эта Синди важная шишка в этом городе. У нее большие связи. И если учитывать что полиция в курсе о нашем переезде, нужно быть вдвойне осторожнее.»        «Синди ранняя пташка, каждый божий день просыпается примерно к семи, в это время отчетливо видно как она включает свет, оголяя все происходящее в доме через панорамные окна, даже соседи если постараются могут подглядывать за ней. Хотя, они живут примерно в метрах двадцати от нее, и нам стоит быть поаккуратнее с криками и так далее. После этого наступает ее обычная рутина и работа. Она посещает кучу мест за день, и делает на этом немаленькие деньги. Гости у нее не бывают, в их доме только она и ее муж. Насчет мужа — Даниэль, крупного телосложения, занимается рукопашной борьбой, его беру на себя. Он уходит на работу на час раньше чем Синди, и приходит тоже на час раньше.»        «А домой Синди возвращается примерно к семи. Дальше рутина, домашняя работа и может быть с%кс с Даниэлем. К часам так двух-трех ночи они должны будут окончательно погрузиться в глубокий сон, здесь мы их и подкараулим. Конечно, можно было бы сначала поймать Даниэля, а потом Синди, но шесть-семь часов вечера слишком рано и опасно для такого тела. Этот Даниэль еще...заноза в заднице! Короче, лучше подождать пока голубчики полностью уснут, тогда и будет лучше время.»        Билли еще что-то сказал про яды, по типу:        «Моно, помнишь я отправлял тебя за ядами? Мы их скоро используем. Отключим Даниэля с помощью них, и мне придется как можно быстрее удалить все необходимые органы, пока по ним не нанёсся удар. Постарайся организоваться так чтобы не тревожить меня, хорошо?»        Конечно же я согласился. И решил что стоит рисовать картины заранее, чтобы меньше мешать ему, или даже чтобы у меня было время быть его хирургическим помощником. Но была одна проблема. Я понятия и не имею как выглядит парализованный от яда человек. Были идеи что Даниэль спустя двадцать минут после укола должен больше походить на посиневшую медузу, но я правда нахожусь в ступоре. Думаю я не смогу ничего придумать пока не увижу его собственными глазами. А что насчет Синди. По плану мы должны будем покрыть ее ядовитой и очень вонючей краской. Билли полностью доверил мне ее на попечение. Я думаю разрисовать ее тело, чтобы она по крайней мере была похожа на то, что я изображу на картинах. Если получится, даже запихаю внутрь нее пару ее кисточек. Потом заставлю ее напиться густой краской. «Красота внутри человека» — иронично, жалко только что полиция наверняка не особо оценит мою аллегорию. Синди — тоже художница. Квалифицируется на абстрактных картинах, и уже открыла множество выставок и галерей себе любимой. Как-то мне даже удалось найти билет на такой выставочный зал, и понял как торговый рынк конкурирует за право с ней сотрудничать. Да уж…никогда не понимал абстрактное искусство. И что в них такого особенного, что эти картины с руками и ногами берут эти торгаши? Что готовы чуть ли ни миллионы отдать за эти неясные образы?        (На этом записи резко обрываются. Была теория что автор намеренно обрезал текст на этом месте, так как конец записи подозрительно интригующий. Возможно, нам когда ни будь удастся найти продолжение, однако, совсем мало вероятно.)        Я открыл дверь входящую в дом Синди и Дэниала. Билли помог полностью отключить освещение и сигнализацию, перерезав массивными садовыми ножницами все провода которые видел на своем пути, тем самым оказав мне большую помощь.        Сейчас ровно два часа ночи, на улице нет ни единой души что смогла бы заметить наше присутствие. Никто не может указать на нас трясущейся рукой, покрывшись холодным потом, и прокричать словно голодная чайка «Смотрите! Смотрите! Покушение на жизнь! Вызываете полицию!». Не было даже наркоманов и бездомных, что смогли бы увидеть нас краешком глаза. Все же люди слишком слабы перед ночью, чтобы оставаться мнительными и бодрыми под ее покровом. Поэтому, многие выбирают мирно лежать в постели и видеть седьмые сны, вместо того чтобы жить ночными похождениями вместе с криминалистами и преступниками, а ведь их бурная деятельность проходит именно в это время. Хотя…даже если бы кто ни будь нас и увидел, скорее всего не осмелился бы подойти а наоборот, попытался бы как можно быстрее унести отсюда ноги.        — Входи. — Мы говорили вкрадчиво, отчетливым шепотом. Билли такой спокойный…его веки немного опущены вниз, закрывая для моего обзора его пустые глаза. Он выглядит словно искусственный скелет без глаз, на которого навесили кучу свободной длинной одежды, в которой он утопал, а череп разрисовали в странный фиолетовый оттенок.        Когда же он успел так жутко исхудать? Нервы? Все чаще я начал замечать за ним странные признаки, которые не проявлялись никогда ранее. Он стал таким нервным и серьезным…это даже пугало меня. Все реже я позволял себе подолгу обнимать его и прикасаться пальцами к его мягкой маске, попросту отучил себя расчесывать рукой его волосы и рыться под его одеждой словно насекомое. Да и он стал все меньше лелеять меня, признаюсь, я даже немного скучаю. За последние недели, я заметил как он мог подолгу сидеть на одном месте, как бы шокировано сосредоточившись на невидимую точку на полу, смотрел на нее так будто хотел проделать на ее месте дыру, в это время его нога нервно дергалась на месте, а сам он сгорбленно облокотился на ляжки локтями. Его волнует тоже самое что и меня…я только недавно понял это, но вот только осознание этого ни капельки не помогло мне помочь ему.        И даже сейчас он выглядит переживающим, перерезая телефонные линии и провода внутри щитков, находящихся в доме. Я не особо чтобы вижу его, но кажется, иногда он поглядывает за моими действиями, ненадолго останавливается на моем лице и снова принимается за работу.        Я достал из огромной сумки два холста, с уже готовыми эскизами и тенями, осталось лишь увидеть жертв глазами и внести необходимые детали. Билли же схватился за хирургическое оборудование, хватая своими неуклюжими но уверенными руками в перчатках острые лезвия и…шприцы? Ах да, точно. Ни так уж и давно я ходил к птице, и забрал у него сумку с опасными микстурами. Эти самые мекструрки, среди которых были зарин, нейротоксин и батрахостин. Они являются сильными парализующими и смертельными веществами. Я пытался понять что-то из слов Билли насчет одного них, когда он вертел бутылек в руке, рассматривая с каждой стороны, в основном придирался к его составу. " Зарин — должен поразить нервную систему и дыхательные пути примерно после десяти-двадцати минут после укола. Если тебе придется вкалывать его в жертву, постарайся целится в дельтовидную мышцу плеча» Билли ненадолго отвлекся от рассказа и указал на нужную область плеча. «Попытайся попасть в вену как можно четче, даже если это будет грубый удар, на действие инъекции это не повлияет. Затем яд быстро парализует тело, и жертва будет готова.» Оставалось лишь смиренно кивнуть, выдохнуть, и провожать Билли взглядом пока он уходит куда-то в сторону ванной. Скутота.        — Я все. — Билли остановил на мне свои глаза, прекратив дышать и двигаться на мгновение словно восковая кукла.        — Мы можем подыматься? Ты ведь займешься инъекциями? А-а…кому мы сделаем ее в первую очередь?        — Здоровяку.        — А если он проснется?        — (Испытывающие молчание). Возьми ножи на кухне пожалуйста. — …Иногда я ненавижу его.        — (Тяжелый выдох) Да, хорошо.        Ножи на кухне оказались на удивление хорошими. Темные лезвия словно из обсидиана. Билли говорил что обсидиан, одно из самый острых острей, и может с лёгкостью разрезать что угодно, даже кожу без прямого контакта — если не обращаться с ним достаточно осторожно. От ножей исходила та же самая аура, как например от новой бритвы. Зачем Синди нужно было так сильно затачивать обычные кухонные ножи? Ни одна птица не могла предоставить нам таких хороших ножей, не считая хирургического оборудования, какой ни будь скальпель которого мог быть острее обсидианового ручного кинжала.        Высокая лестница на пути ко второму этажу привела нас прямиком к их комнате, из окна которого всегда можно было увидеть что-то интересное, основывая воображение на их силуэтах. Билли открыл дверь сам, я держал картины под подмышкой.        — …?!        Я замер в мертвом ожидании, заметив как Билли шокировано уставился на белоснежную кровать, на которой безжизненно валялось чье-то тело.        — Ее нет.        — Что?        — Синди нет.        Тут до меня начало доходить, сердце сжалось от страха, впервые боязливо спрятавшись где-то далеко за ребрами. Еще раз осмотрел Билли, рука которого безжалостно сжимала стеклянный шприц, и вот-вот казалось, он разобьется и прозрачная непахнущая жидкость освободившись от оков разольется по деревянному полу. Лунный свет слабо падал на Даниэля, который как казалось не мог расслабиться даже во сне. Огромный взрослый мужик, который видимо никогда не пропускал качалку, не думал что Синди нравятся мужчины по накаченнее. Его глаз слабо дёргается. Не спит?        Билли уверенно полез в карман своего толстого пальто и положил мне на ладонь крупный шприц, не отводя тем самым глаза от жертвы. Как же не терпится уже истерзать их! Почему наши преступление в последнее время стали такими…осторожными? Раньше бы могли с дуру накинуться на кого-то, растерзать их в клочья, напасть не подумав и издеваться до последнего измученного вдоха. Сейчас же Билли разрешает повеселиться только после того как жертва будет полностью обездвижена. Не то чтобы это как-то мешало мне делать свое дело…все же в основном это я мучаю их. Просто я не могу понять…он тоже начал бояться или просто настолько сильно волнуется за наше будущее?        — Моно?        — Да?        Его большая, хоть и немного исхудалая ладонь ласково закрыла мою, как давно он этого не делал…        — Возьми эту инъекцию и как можно быстрее найди эту су№ку, это важно.        — Ты думаешь…        — Она может быть не в доме, все же она отреклась от своего привычного графика, может быть, здесь кроется что-то неладное.        — Билли?! Как ты мог так глупо просчитаться?!        — …Не время ругаться. Бери себя в руки и иди, я пока с этим разберусь.        Я кивнул, после чего немедленно удалился. Ну мы же были уверены что она там…что пошло не так?! Как только увижу ее, не пожалею своих сил, пырну ножом как можно быстрее, чтобы последние мгновения своей жизни она валялась на полу, а я лапал ее воспаленное от глубоких ножевых ранений тело. Она поплачет у меня еще. Заставила нас с Билли волноваться… Но ее не было ни во второй спальне, ни в ванне, ни в кухне. Что могло значить лишь одно, ее нет в доме. Но когда мы следили за обстановкой, сегодня ближе к десяти-одиннадцати ночи, мы отчетливо видели как она ложится в постель со своим мужиком… Так где же прочет?!        Я услышал громкие грохоты и стоны из первой спальни, которые ревниво пронизывали стены, пытаясь как можно быстрее дойти до меня. Продолжительные и грубые… Интересно что же он с ним делает? Может бьет? Нет, слишком просто для такого человека как он. А может его жертва прям сейчас лежит в огромной луже крови которую не может полностью впитать в себя белоснежное белье? Интересно куда попадут остатки...Даниеля? Кто-то попал в бочки, чья-то рука осталась в воске, кто-то до сих пор валяется в черном пакете никому не нужной мусорки, если это мясо конечно не съели жадные бездомные. А кто-то...попросту на месте происшествия.        Но…стой. Это Билли? Да, это была совсем не жертва, это Билли издает эти ужасные крики… Осознание этого заставило меня побежать к нему снося все на пути. Но вот картина которую я увидел наоборот парализовала меня и все мои хрупкие косточки, заставив даже сердце остановиться на миг. Билли прижала к полу, сворачивая ему руки словно какую ни будь половую тряпку, огромная фигура похожая на разъярённую гориллу, что скалила зубы на врага. Как мне защитить его? Обычно это он всегда защищал меня, если вдруг жертва решила держаться за свою жизнь всеми силами сломя голову. Оба окровавленные, видимо кусались во время драки и буквально рвали кожу друг на друге. Каждый из них хотел жить.        — КТО ТЫ?! ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ С СИНДИ?! ВЫ! ОБА! ЧТО ЧЕРТ БЫ ВАС ПОБРАЛ ВЫ ДЕЛАЕТЕ У МЕНЯ ДОМА?!        — МОНО! ИНЪЕКЦИЯ!        — ААА?! ПРО ЧТО ТЫ ГОВОРИШЬ?!        Я навязчиво прицепился к жертве, стараясь скрутить его и прижать к себе как питон, только вот из-за его постоянных ударов я не мог уколоть яд в нужное место. Билли барахтался на полу, и не жалея сломанных костей вырывался изо всех сил, но Даниэль видя это старался как можно болезненнее сломать ему все что попадалось под руку, пока его стон не станет громче. Остается только одно — нож. Острие которого он не мог вырвать у меня из рук, в итоге оно пронзило ему спину сквозь ребра и легкие.        — (Очень громкий и болезненный стон). АХ Т-ТЫ…А-А…АА…        Задыхается…это не мешает мне прямо сейчас повернуть нож по часовой стрелке, и на перелом всем его костям направить его вниз ближе к желудку. Нет! Стоп! Нужно остановиться. Как бы я не хотел порвать его тело пополам мне нужно оставить его в живых на время, чтобы Билли смог совершить содеянное. Однако…теперь яд не понадобится. Даниэль и так достаточно обездвижен и морально омертвлён чтобы двигаться, любое движение должно принести ему боль сравнимую с испытанием срока в аду. Он безжизненно повалился на землю. Лучше будет просто связать его на время...        — Ты в порядке?!        Билли потряс меня как тряпичную куклу, синяки на теле и кровь из носа давали о себе знать и вскоре он смиренно похлопал по моему плечу, так и не дождавшись ответа. После чего грубо схватил жертву за руку и понес в центр дома, туда, где его поджидали инструменты и контейнеры. Я направился за ним, пытаясь наступать на его шаги, казалось, это поможет мне не упасть по лестнице… Раньше я боялся лестниц, и все время старался не упасть головой в грязь, преодолевая первые ступени.        — Ты нашел Синди?        — Билли, ее нет в доме.        — Все проверил?        — Все.        -… (Тяжелый выдох). Прости что не смог повалить этого здоровяка и тебе пришлось бежать мне помогать. Ты наверное, думаешь что я совсем ослабел, ни так ли?        Так ему стыдно? Хм…нет, не могу на него дуться, больно уж отчетливо понимаю как он любит меня, дорожит больше чем кем либо.        — Не бери на свой счет, с нами и ни такое случалось. — Одно простое объятие посвящённое ему могло сказать больше чем целая тысяча слов. Я был рад что могу сказать все о чем думаю и приободрить, просто прижавшись к его спине. Я услышал его легкую ухмылку, когда ощутил хватку теплых рук. — Как думаешь, сколько костей он тебе сломал?        — (Задумчивое молчание) Спасибо. Наверное…пару мелочных ребер, из-за этого немного тяжело дышать, но я справлюсь. — Билли не первый раз ломает ребра, иногда так много за раз что начинает блевать кровью, однако, это никогда не останавливало его залечивать раны. — Я попытаюсь справиться с ним как можно быстрее, Моно, если Синди не прибудет сюда в течении часа, то мы должны будем-…- Громкий грохот откуда-то сверху. Это она там прячется словно жалкая крыса?        — Что там?!        — Она. Возьми это, на всякий случай. — Билли дал мне ручной пистолет с заряженным барабаном. Протянул заботливо, будто боялся что я смогу нечаянно прострелить себе живот. — Это если она будет вооружена. Нож тоже прихвати с собой, мало ли.        — А ты?        — Обо мне не волнуйся, мне нужно как можно быстрее приступить к работе пока он не умер.        — Хорошо… — Не хотя отпустив его медвежье тело, направился прямиком на второй этаж.        Я все никак не мог найти источник звука, хотя заново перерыл весь дом. Бесполезные поиски продолжались пока я не заметил странный вырез на потолке, ближе ко второй спальне. Гробовая тишина которая наступила после грохота, заставила меня насторожиться. Маленькая дверца ведущая куда-то на верх не поддавалась, а лишь шаталась на своем месте. Я понял, кто-то усердно тянет ее не себя, не давая зайти внутрь. Это она. Это она с выражением ужаса прижалась к дверце, схватившись за нее мертвой хваткой, не отпускает. Ни она ни ее парень не готовы просто так отдавать свою возлюбленную богатую жизнь, чтобы пополнить число наших жертв, не понимая, что чем больше оно становиться, тем уверенней мы с Билли будем хвастаться ей в зале суда, и тем больше наши имена будут приводить чужих людей в ужас. По крайней мере от сердца отлегло, она здесь и я могу принести ей столько боли сколько планировал. Я вколю ей инъекцию и покрою краской. От нее, по словам Билли, ее кожа должна будет потеть и выделять особый пар, и если покрыть краской все тело без исключения, она начнет задыхаться собственными парами из кожи, после чего, можно будет полюбоваться на сварившееся внутри нее органы.        Я взял пистолет в руки, и медленно преподнёс его к дверце, поджидая самый подходящий момент для выстрела.        — (Громкий, пронзающий слух выстрел и женский стон.)        Наконец мертвая хватка ослабла и я смог свободно открыть вход на чердак. Зайдя туда… Где все? И почему эта лампа, похожая на сильный светильник, продолжает гореть и освещать чердак не смотря на то что мы полностью отключили весь свет в доме? Даже полностью осмотрев весь мрак вокруг себя, помимо освещающего круга света вдали чердака, я не увидел никого и даже не услышал дыхания или стоны. Галлюцинации? Осмелившись я подошел к свету, но то что я увидел подняв глаза вперед, заставило тысяча слез политься по моему лицу, они намочили весь пол и сорочку.        — П-п...подсолнухи?        Я жадно обнял старое полотно, на ткани которого были нарисованы столь знакомые для меня солнечные цветы… А вот и еще картины! «Прекрасный голос Эрвина», «Браслеты Скарлетт», «Клетка» и «Лужайка Джорджии»!!! Как же я скучал по ним! Они пропахли ужасным стойким запахом пыли. Я старался ощутить их запах, надышаться ими как можно сильнее, наполнив этим грязным и густым воздухом все легкие, но это заставляло меня беспрерывно кашлять и чихать.        — Ч-что вы здесь делаете?! Как же мне вас не хватало! Где вы были все это время?! Сколько лет я вас искал, убивал ради вас кучу людей! А вы все это время просто на просто валялись здесь…?!        Картины не ответили, однако, лишь одно их присутствие вокруг меня заставляло меня плакать от счастья, так что ответ был ни так уж и нужен. Я обнимал каждую поочередно, однако, прижав к себе последнею, сердце будто кольнули холодным острием ножа.        — Б-братик…        Представив его, слезы счастья быстро сменились слезами душевного горя и раскаяния. Почему же я совсем забыл о нем? Я даже не помню его имени…а ведь в детстве я так любил его, наверное, для меня он был центром этого мира. Он был единственным кто ласкал меня, защищал не смотря ни на что, и заставлял мое холодное сердце становиться теплее. До того как в моей жизни появился Билли.        Его добрые глаза, увидев которые можно было расплакаться на месте а сердце изливалось медом. Длинноватые волосы что падали ему на плечи. Худое но сильное, мужественное тело, готовое отдать себя ради кого-то другого, даже если это будет стоить ему жизни. Такая белоснежная душа…казалось, если заглянуть в нее, то можно увидеть в ней чистое небо покрытое красивыми, словно нарисованными акварелью облаками. Как я мог забыть его…кто меня просил становиться на эту скользкую дорожку? Моя жизнь не пошла бы коту под хвост если бы только он не умер. Сейчас я жил бы в хорошем доме вместе с братом, был бы известным художником и мои дни были наполнены любовью, теплом и счастьем. Словно морские волны в солнечный день, мирно перекачиваясь к берегу, повторяя тем самым завораживающий цикл. Почему? Зачем он умирал ради…        — (Щелчок пистолета доносящийся из-за моей спины где-то позади, кто-то готов в любой момент спустить курок.)        — Стой на месте! Поднимай руки!        Сердце ушло в пятки.        — Поднимай, живо!!!        Я медленно поднял себя на ватные ноги, промокшая насквозь сорочка свисала куда-то вниз, руки невольно поднялись, доказывая свою полную невиновность в действиях хозяина. Надо же, меня предают собственные руки!        — Повернись!        Синди! Стоит передо мной, уверенно направив свое оружие куда-то примерно на мой лоб. В ее ноге пустая дырка, из которой кровь ручьем течет на пол. Возможно осмелится стрелять, главное оставаться как можно более спокойным. Так меня учил Билли — «Всегда держи ситуацию под контролем, и независимо от случая доминируй над тем, кто собрался на тебя напасть.»        — Ну вот, видишь, повернулся, что дальше?        — (Ухмылка).        — Вот уж не думал что такая как ты сможет взять меня врасплох.        — Охохох, ты еще не понимаешь в какой заднице сейчас находишься. Кстати, еще одно. Я случаем ни на кого тебе не напоминаю? — Хм? Про что это она? Если она про встречу в галерее, то я смогу только пожалеть ее, что ее мозги такие тупые и маленькие как у курицы. — Из детства кого ни будь, не?        Я все равно не мог понять про что она, и решил ловко увернуться от этой темы.        — Что у тебя делают эти карт-…        — Я Агата, Агата Лайу. Та самая девка, картину с которой ты оставил на произвол галереи.        -…        От резкого приступа отвращения лицо кисло сморщилось, хотелось выплюнуть что-то живое из себя, чтобы эта тошнота прекратила действовать мне на нервы. Агата…она не может знать ее, а значит… Теперь когда я знаю что она не врет, я хочу убить еще сильнее. Давно я так сильно не желал убить кусок мяса, так быстро и болезненно как только мне позволит мое больное воображение. Казалось, буду мучить час, два, день, год — никогда не устану как с другими игрушками, трупы которых могли надоесть мне через минуток двадцать. Однако, сейчас я стою под дулом ее пистолета, и осуществить задуманное не получиться. Где же мое оружие...? Я медленно устремил взгляд на пол. Окровавленный нож вместе с ручным пистолетом валялся на пыльном ковре. Какая неудача!!! Нельзя было терять мнительность ни на минуту! Нельзя было!        — Знаешь, возможно я поступлю как банальный злодей из мультика, только вот в отличии от него вас с Билли не ждет хороший конец. И я могу рассказать тебе все подробности ситуации в которой ты оказался, только потому что я не смогу жить спокойно если не затяну твою смерть этим рассказом.        — Уж больно много слов из-за какого-то выстрела в голову, ты совсем забыла про моего напарника который прямо сейчас может услышать нас, подняться, и убить тебя первее чем ты меня?        — Уж поверь мне, о твоем «возлюбленном братишке», так ты его однажды назвал, нечего беспокоиться.        — Что? Что ты сказала?        — Ничего. Позволь мне объяснить тебе все с самого начала.        -…        — Зря ты тогда оставил меня в живых, Моно, в итоге твоя человечность сыграла против тебя. Ты забрал у меня самое дорогое, и я то и дело думала как отомстить тебе в полной мере, да так чтобы еще и подзаработать на этом, и в итоге нашла прекрасное решение.        — Дай угадаю. Ты следила за нами?        — Не я, а пару птиц Ватцанабэ, которых я подкупила, в том числе твой любимый Марк. Он был очень любезен, однако, теперь плавает в кислоте вместе с остальными по своей вине.        — Ты правда думаешь что растрогаешь меня его смертью? И что мне с того что его больше нет в живых?        — Дело не в том, жив он или нет, дело в том что он успел сделать полезного для меня пока не попал на небо. Думаешь, как я смогла переехать в Техасу, даже раньше вас? Все благодаря языку без костей твоего любимого Марка.        — Теперь интересно что ты там задумала, неужели хватило мозгов на то чтобы спланировать что-то серьезное?        — У тебя совсем нет манер, Моно. Конечно! Слышишь это?        Агата постаралась устроить полную тишину, и к моему всепоглощающему ужасу, заставляющему тысячу мурашек пробежать по моей коже, я услышал звук полицейской сирены и быстрые шаги.        — Я поймала тебя, слышишь? Поймала. Даже если ради этого пришлось пожертвовать жизнью «любимого».        — Готов поспорить ты его даже не любила.        — Хах, конечно. Дело по крайней мере осталось за малым, каждую ночь после нашего знакомства я не спала ночами и судорожно ждала вашего прихода. Пока наконец, не услышала, и не спряталась на чердаке. Зато, бессонные ночи стоили того чтобы взять тебя врасплох.        — Интересно, почему ты была так уверена что мы придем?        — Может потому что нет ничего сложного чтобы подсунуть казачка к таким не мнительным и невнимательным людям как вы?        -…        — Впечатляет?        — Как такое может не впечатлить. Однако, ты так и не ответила на мой вопрос. Откуда эти картины?        — Я выкупала эти картины у их владельцев, перед тем как ты убил их, поэтому мне удалось собрать из них целую коллекцию.        — (Испытывающее молчание). Я ненавижу тебя.        — Я знаю, спасибо.        После этих слов, послышались быстрые шаги полицейских, подымающиеся на хрупкую лестницу ведущую на чердак. У меня перехватило дыхание, когда я увидел как Агата совершенно неожиданно сменила выражение своего лица с издевательски и уродливо улыбавшегося на напуганное и несчастное. Да она же настоящая актриса! И ноги ее начали трястись будто от переполняющего страха, и руки, будто в жалкой надежде удержать в них оружие.        — Миссис Синди? С вами все хорошо? — Один из полицейских ласково подошел к ней сзади, после чего попытался защитить ее от меня своей широкой грудью, взяв в руку точно такую же пушку как и у меня.        — СТОЙ НА МЕСТЕ! — Кричал уже другой, хотя я и так понимая свою безысходность поднял руки и стоял перед ними словно неподвижная фарфоровая фигурка. Я хотел защитить картины всеми силами, но мое худое тело не давало мне возможности закрыть их непроходимой стеной…хотя, им нужен был я, серийный убийца, а не какие-то картины на пыльном чердаке.        Меня грубо схватили и нацепили на руки тяжелые, холодные кандалы. Полицейские смотрели на меня с ужасом, особенно блондин с голубыми глазами, который до этого пытался обгородить «миссис Синди» своей спиной. Он все не мог отвести от меня глаз, и этот виноватый взгляд даже немного давил на меня. Где-то я уже видел его…        Но…где Билли? Я даже не видел чтобы его поймали, или чтобы он пытался обороняться от этой кучки полицейских. Вокруг так многолюдно и шумно, кто-то даже кружится вокруг безжизненного трупа Даниэля, словно бабочка вокруг горящей лампочки. Они пытались пощупать его взглядом, однако, у них это никак не получалось и это наверняка заставляло их чувствовать себя ужасно. Кстати, контейнеров не было на месте, зато труп жертвы валялся на полу с огромной дыркой в животе, где должны были находиться органы в тесноте да не в обиде, но теперь некоторые из них отсутствовали. Билли их забрал?        Блондин, возвышаясь над «напуганной до дрожи» Агатой, укрывшийся теплым пледом, довольно отчетливо для меня сказал:        — Вы ведь говорили что их двое?        — Да! Двое! Один из них убил моего мужа и разделывал его тело в гостиной!        — Но… Миссис Синди, мы нашли только одного.        Лицо Агаты кисло сморщилось, глаза стали огромными словно два больших яблока, а рот застыл в открытом состоянии, что оголял идеальные и белоснежные зубы.        — Как?! Может он сбежал?        -…Может быть. — Полицейский достал рацию из-под пояса и преподнёс его микрофон ко рту. — Прием? На месте должно быть два преступника…да, двое. Отправьте кого ни будь как можно быстрее на обыски района.        — Вы ведь поймаете их, правда?        — Да, конечно, это слишком серьезное дело, чтобы у нас было право на ошибку, так что можете не волноваться. Мы оставим для вас охрану в этом доме, на случай если второй убийца решит повторно покушаться на вашу жизнь.        — Спасибо! Грег…спасибо большое!        — Это вам спасибо, что помогли нам напасть на их след и поймать, даже если пока удалось арестовать только одного. Доброй ночи Миссис Синди.        — Да, доброй ночи.        «…Может быть.» Но ведь Билли не мог сбежать и оставить меня одного, верно? Он наверняка придумал какой ни будь план чтобы спасти меня…да, точно, у него не было другого выбора кроме как скрыться, чтобы потом героически спасти меня и снова защитить каменной стеной от этого мира. Он снова возьмет на себя всю ответственность! Как он всегда это делает…правда же?