Глаза — зеркало души

      Сообщение так и осталось неотправленным… Антон уже никогда не узнает, что случилось одним тёмным холодным вечером, не увидит сильно обезображенное тело мужчины на асфальте в луже багровой крови. Какой-то прохожий вызовет скорую помощь, тело ловко погрузят на носилки и спрячут в патологоанатомический чёрный мешок. Соседи, родственники, друзья, коллеги быстро забудут об этом и продолжат свою неторопливую жизнь, но а Максим не забудет этого уже никогда; не забудет эту добрую улыбку и сверкающие счастьем глаза, которые он видел в последний раз, которые сохранились в мутных, навсегда застывших шоколадных глазах…

***

      Антон тихо вздохнул и потянулся, чувствуя на лице приглушённое тёплое свечение. Услышав какое-то копошение, он оторвал голову от мягкой подушки и кинул взор в угол. Парень увидел оголённую спину Арсения с россыпью мелких родинок, словно созвездий, к которым хотелось прикоснуться и почувствовать под пальцами тёплую бархатную кожу: мужчина скручивал зарядные кабели от ноутбука и смартфона, сидя на полу и сложив ноги по-турецки. Осмотревшись по сторонам в поисках какой-то вещи, он наткнулся на пристальный взгляд зелёных глаз, с интересом его разглядывавших. — Доброе утро, Лучик! Я тебя разбудил? — встав с места, он подошёл к кровати и присел рядом с Антоном. — Доброе. Нет, не разбудил, — чуть охрипшим голосом произнёс парень и уткнулся носом в шею старшего, прикрывая глаза и вдыхая аромат цитрусового шампуня и мятной пасты.       Старший приобнял его за талию и коснулся сухими губами виска. Услышав тихое сопение, он умилённо улыбнулся и наклонился к его уху, опаляя ушную раковину тёплым дыханием: — Не спи!       Антон вздрогнул всем телом, покрывшись мурашками, и, недовольно нахмурившись, отпрянул от Арсения. — Арс, ты дьявол! — фыркнул он, глянув на его часы, и, встав с кровати, почувствовал лёгкое головокружение. Старость — не радость. — Есть такое, — согласился мужчина, распахивая шторы и впуская в комнату ослепительное солнышко. — Я приготовил яблочные оладьи, покушай, пока не остыли.       Шастун кивнул и, умывшись, приступил к кулинарному шедевру и кофе, параллельно с этим проверяя рабочие чаты — не совсем полезная привычка, но времени на всё катастрофически не хватало.       Антон вышел из душа, пропитывая сырые кудряшки белым махровым полотенцем, и направился в гостиную, где Арсений старательно пытался застегнуть молнию чемодана, которая никак не поддавалась на уговоры. В конце концов он тяжело вздохнул и, сдавшись, обессиленно лёг на прохладный паркет, пихнув ногой злополучный графитовый чемодан. — Не получается? — с усмешкой на лице спросил парень, взглянув на распластавшееся тело на полу. — Ну вот никак! Антон подошёл к чемодану и, слегка надавив на него коленом, с лёгкостью застегнул: — Готово! — Спасибо большое, — благодарно улыбнулся Арсений и поцеловал парня в щёку.       Уже через пару часов четвёрка работяг ожидала своего вылета в аэропорту и скучающе озиралась вокруг. Серые стены и пол давили на мозг, не давая сосредоточиться и сформулировать свои мысли для написания сообщения. Антон захлопнул крышку ноутбука и помассировал виски. Была ли у него аэрофобия? О да, куда же без неё. Парень старался контролировать себя и раньше времени не впадать в истерику… Но всё-таки стоило заказать билеты самостоятельно, а не поручать это дело Алисе… Арсений осознал это только в тот момент, когда отыскал своё место: рядом с ним вместо Шастуна уселась довольная Леонова — шалость удалась, но почему-то совсем не смешно. Попов не показал ей своего разочарования и приковал всё своё внимание к чтению книги. Однако в какой-то момент он услышал негромкий, удивительно нежный голос Ирины, обращённый к Антону. Девушка крепко держала его окольцованную руку в своей мягкой ладони, а сильно побледневший парень слабо улыбался ей и растерянно кивал каждому слову, которые, к сожалению, не удалось распознать. Алиса непонимающе взглянула на встревоженного Арсения Сергеевича, который то и дело поглядывал куда-то в сторону. — Арсений Сергеевич? Что-то случилось? — она взволнованно дотронулась до его ледяной руки, а он быстро вернул своё профессиональное самообладание, вырвал свою кисть из-под чужой и закрыл свои чувства на замок. — Всё хорошо, Алиса, не беспокойтесь. — Вполне правдоподобно произнёс мужчина.       Девушка не заметила фальши и доверчиво кивнула, растянув тонкие губы в улыбке.       Арсений до конца перелёта никак не мог успокоиться и расслабиться, хотя со стороны выглядел, как обычно: собранно и умиротворённо. Пробегая глазами по строчкам белой страницы, вместо букв он видел размытый безжизненный лист, пропитанный тревожными мыслями и терзаниями…

***

      Антон почувствовал под ногами твёрдую землю и наконец смог расслабленно выдохнуть. Это был его второй полёт на самолёте, но ощущался он как первый и последний. Удивительно заботлива была Ира, которая не осталась в стороне, в очередной раз отбросила своё высокомерие и просто по-человечески пыталась помочь. Антон ей был безумно благодарен, хотя в тот момент был нужен только чуткий Арсений, которого так нагло у него украли.       Так как бронью номеров занимались Шастун и Кузнецова, они сделали всё так, как считали нужным, а если быть точнее… Алиса сильно расстроилась, узнав, что жить она будет в одном номере с Ирой, а не с предметом своего обожания. — «Это же логично, девочки с девочками, а мальчики с мальчиками», — объяснила Кузнецова и пожала плечами, закрыв глаза на её «влюблённость». Она, конечно, понимала Алису, которая раздражённо цокнула языком и громко хлопнула дверью. Такого мужчину, как Арсений Попов, хочется заполучить, хочется ощутить не тот привычный холод и серьёзность, а мягкую улыбку и пронзительный взгляд Байкальских — всё то, что получал Антон.       Довольно большой номер вживую выглядел ещё лучше, чем на фото: в глаза сразу же бросилась небольшая гостиная со светло-зелёным диваном и белоснежными декоративными подушками на нём, рядом расположился прозрачный столик с элементами красного дерева. В углу присутствовала светлая тумба с большой стеклянной вазой и букетом из нежной орхидеи. А в центре комнаты стоял большой журнальный столик, на котором находилась белая фарфоровая тарелка с зелёными яблоками, то есть с ключиком к придирчивому сердцу Арсения. Имелся в номере и небольшой балкончик, откуда открывался прекрасный вид на город. Старший с вежливой улыбкой выпроводил из номера носильщика, перекинувшись с ним несколькими фразами на французском языке, и прикрыл входную дверь.       Антона он нашёл в симпатичной спальне с большой белой кроватью и стильным зелёным диваном у окна. Он так крепко обнял парня со спины и обхватил руками стройный торс, словно ждал этого момента всю свою жизнь: — Я так испугался за тебя! Я так хотел помочь, но не мог.       Антон подался назад, прижавшись сильнее к телу старшего, и коснулся своими руками его рук. Теперь он чувствовал себя в безопасности: никто бы не посмел его тронуть, пока Арсений героически защищал его спину, крепко обнимая сзади. — Всё хорошо, не волнуйся, — тихо промурчал парень и прикрыл глаза, — но Алиса начинает меня очень бесить. Она уже даже не скрывает своего интереса к тебе. — Мне кажется, она этого никогда не скрывала, — он тяжело вздохнул, — я поговорю с ней. С радостью бы уволил, но не могу: люди адаптируются к такой работе очень долго, а Алиса уже хоть что-то умеет. — Да, умеет выводить из себя, — недовольно фыркнул Шастун. — Арсюш? — М? — отозвался мужчина и прикоснулся сухими губами к его шее, оставляя невесомый поцелуй. — Не отпускай меня, хорошо? — Антон вложил в эти слова что-то помимо простого объятья, что-то намного важнее и серьёзнее.       А Арсений всё понял без лишних слов. Он развернул парня и, серьёзно посмотрев в большие светло-зелёные глаза, мягко дотронулся кончиками пальцев до его щеки. — Не отпущу. Никогда не отпущу, Тош. И никакая Алиса не сможет это изменить.       Антон усмехнулся и, встав на мысочки, крепко обнял его за шею.

***

      Попробовав настоящие французские круассаны и выпив по бокальчику игристого вина, наша могучая четвёрка двинулась на поиски приключений. Центр города был достаточно чистый и ухоженный, что не ускользнуло от внимательных зелёных глаз. Сохранились уникальные дворцы и особняки, которые превратились в многоквартирные дома и уютные бутики, а на большинстве улиц расположились здания сразу нескольких эпох — архитектура в этом городе была достойна отдельных дифирамбов. В воздухе ощущался запах распустившихся каштанов, а клумбы благоухали цветением. Антон занимался съёмкой фото- и видеоконтента для сторис и рилсов на страницу главного редактора: хотелось запечатлеть все неповторимые строения. Но как же сложно было избавиться от этой надоедливой песни в голове…       Антон профессионально подснял Лувр, размышляя, как много кадров нужно отобрать и прислать контент-менеджеру — стоило напомнить подписчикам о показе и подогреть интерес к такому важному событию в индустрии моды. — Боже, ох уж эти блохеры! — усмехнулась Ира, наблюдая за попытками Шастуна сделать качественное фото, хотя сама пару минут назад снимала очередную историю в соцсеть. — А сама-то? Я, между прочим, за это деньги получаю. — Да что ты? — издевалась девушка и задорно хихикала. — Как дети малые! — цокнул Арсений на их ребячества, наконец завершив разговор по телефону с Александро Микеле.       Антон бросил взгляд на притихшую Алису, которая за весь день не издала ни звука, разве что злой хлопок дверью. Вместо уже привычной неприязни Шастун испытал к ней необычайное сочувствие, сильное желание что-то сделать, помочь — синдром спасателя тут как тут! Он не успел включить голову и остановиться, когда глупое сердце решило действовать самостоятельно: — Алис, что-то случилось? Могу чем-то помочь?       Леонова, коротко взглянув на него, высокомерно цокнула и закатила глаза: — Очень поможешь, если отъебёшься. Сдалась мне твоя помощь. — Нормально разговаривать не умеешь?! Королева драмы, блять! — возмущённо воскликнула Ира, защищая друга и отвлекаясь от скроллинга новостной ленты. Их с Антоном отношения хоть и были наполнены сарказмом и издёвками, но Кузнецова никогда не переходила грань, боясь по-настоящему обидеть Шастуна. И девушка не позволит какой-то левой Алисе грубить Антону. — Мне кажется, Алиса, вы снова переходите грань, — грубым тоном проговорил Арсений, и Леонова виновато опустила голову и съёжилась под его ярким взглядом ледяных глаз. — Иди сюда, — обратился он к немного потерянному Антону, который уже пожалел, что вообще открыл рот и вовремя не включил головной мозг. Они оставили Леонову позади, шагая нога в ногу. — Ох, как мне нравится этот город. Каждый раз чувствую себя Маринетт Дюпэн-Чэн! — восторженно поделилась Кузнецова, любовно оглядывая стильные здания. — А Андреан Агрест будет? — усмехнулся Антон. — Вам точно не пять? — Арсений бархатно засмеялся, чуть откинув голову назад. — Точно! — в унисон ответили Ира с Антоном и, переглянувшись, разом прыснули со смеху.       Вдоволь нагулявшись и вкусно поужинав с Ирой Кассуле, он наконец вернулся в свой номер. Антон по-турецки сел на диван и притянул к себе ноутбук, чтобы всё-таки решить все рабочие вопросы и разобраться с недавно отснятым контентом. Арсений с Алисой уже вернулись с выставки «Dior», а по сверкающим Байкальским сразу было понятно, что данное мероприятие мужчине очень понравилось и вдохновило на новые свершения.

***

      На удивительный город медленно опускалась ночь, и многочисленные тёплые подсветки бутиков и фонарные столбы вмиг оживали, превращаясь в яркие звёздочки, сверкающие в темноте. Потерев уставшие от монитора глаза, Антон тихо вздохнул и, закрыв крышку ноутбука, оставил его на стеклянном столе, беспроводные наушники оказались там же. Он вышел на балкон и опёрся руками о холодные перила, вглядываясь в уникальный жёлто-оранжевый горизонт, словно какой-то невидимый художник умело раскрасил небо кисточкой*. Красиво сверкающая Эйфелева башня издалека была похожа на огромный маяк, усыпанный ярко-горящими огоньками. Во мраке город становился ещё более таинственным и романтичным, хотелось узнать его, раскрыть все секреты. Антон чувствовал холодный ветер, который ожесточённо царапал нежную кожу, проходя сквозь ткань розовой футболки, и касался светлых волос, разлохмачивая аккуратную причёску. Однако внутри разгорался огонь, заполняющий его тело, как пустой сосуд, теплом и уютом.        Арсений разместился на удобной кровати и, укрыв ноги белым одеялом, с интересом читал книгу, задумчиво прикусив нижнюю губу. Его оголённые плечи красиво подсвечивались ажурной лампой, стоящей на маленьком прикроватном столике. Антон скинул с себя футболку и плюхнулся рядом, заставляя мужчину вздрогнуть от неожиданности и выронить книгу из рук. — Блять! — воскликнул Арсений, схватившись за сердце, — Лучик, мне уже много лет, сердечко у меня слабенькое. — Он прикрыл глаза, тихо выдыхая. — Это месть! — злорадно усмехнулся парень и положил голову на его плечо, обвивая руками талию. — Сколько тебе лет? — А ты интересуешься этим только сейчас? Тридцать один мне. — А я думал, семнадцать. Мне вообще не особо важен возраст. — И давно тебе семнадцать? — Уже да! — радостно воскликнул Антон, получив ожидаемый ответ.       Арсений довольно усмехнулся, и, приобняв его за плечи, почувствовал рукой холодную кожу: — А ну иди сюда, ты же замёрз! — он притянул к себе Шастуна и укрыл его тяжёлым одеялом.       Тот немного повозмущался, но в итоге угомонился, почувствовав мягкие поглаживания по голове и, как котёнок, прижался к тёплой груди Арсения. Что чувствовал Антон, помимо безграничной нежности к этому человеку? Всё смешалось в одно сплошное «люблю», было сложно расчленить это на составные части: ощущения, эмоции… Хорошо, тепло и спокойно — именно так, как он и мечтал. Приятно осознавать, что вам обоим всегда есть и о чём поговорить, и о чём помолчать, но главное, всё это происходит без какой-либо неловкости, скованности — как-то само собой, легко и свободно. Наверное, к этому и правда стоило стремиться. Антон сладко зевнул и, полусонным взглядом зацепившись за красочную закладку, тронул её кончиком пальцев: — Можно?       Арсений отвлёкся от чтения и вытянул бумажную полоску из книги, случайно коснувшись чужой руки. — Красивые, — Антон нежно погладил пальцем напечатанный рисунок розовых бутонов с тонкими зелеными стебельками. — Нравятся пионы? — Угу, — Шастун вернул закладку на место и, прикрыв тяжёлые веки, погрузился в царство Морфея. Ему снились яркие вспышки звёзд, тёплые круассаны со сладким кофе и Арсений, который даже во сне был всегда где-то рядом — держал за руку или просто-напросто улыбался.

***

      В затемнённом помещении витала тягучая сонная атмосфера, однако спокойствие длилось недолго. Звенящую тишину прервало громкое жужжание телефона на деревянной тумбе. Антон жалостливо заскулил, не в силах открыть глаза. — Арс, подай телефон, — хрипло попросил он, но ответа не последовало. Смартфон продолжал разрываться. — Арс?       Он, ощупав место возле себя, не обнаружил рядом мужчину и случайно ударился об угол тумбы. — Да сука! — зашипел парень, прижав к себе ушибленную руку, и наконец ответил на звонок, — слушаю. — Я думала, ты там сдох уже. Чё ты так долго не отвечал? — послышался звонкий голос Кузнецовой, который моментально ударил по вискам. — Ириш, блять! Не ори. Я тут реально сдохну такими темпами. — Что случилось? — Разбудила ты меня! — раздражённо пробубнил Антон, принимая сидячее положение и оглядываясь по сторонам. Может, Арсений притаился за шторой? — Ну прости, я ж не знала. Короче, пошли погуляем, мне нужно больше фоточек! — Нихуя себе… — произнёс парень, ошарашенно глядя на противоположный прикроватный столик. — Что там? — Мне Арс букет пионов притащил, — он непонимающе хлопал глазами, пока резко не осознал то, что видит. — Боже, какой он… Ир, он… пиздец. — Оооо! Блин! Шаст, я так рада за вас. Даже не ожидала от себя такого. — Послышался воодушевлённый возглас девушки с явной улыбкой на лице. — Так, я пойду вазу найду. Давай пофотографирую тебя ближе к обеду. Везде, где только пожелаешь. — Хорошо, давай!       Он осмотрел гостиную с большим, перевязанным красной лентой букетом из нежных бутонов белого и розового цвета. Антон поставил пионы в стеклянную вазу с водой, любовно огладив бархатные лепестки кончиками пальцев.       Он принял душ и, сделав глоток сладкого кофе, потянулся к телефону.

Вы:

А ты где?))))

Мне срочно нужно поблагодарить тебя за пионы.

Это жизненно необходимо!!!

Арс: Лечу на крыльях любви!!! Дай мне пять минут.

***

      Молодые люди позавтракали в очаровательной кофейне, попробовали мягкие булочки с шоколадом и, запив это всё горячим Латте, отправились на экскурсию в пригород Парижа, на местный блошиный рынок, ставший настоящей достопримечательностью, как для любопытных туристов, так и для местных жителей. Торговали обычные обыватели — все те, у кого имелось свободное время и большое количество ненужных вещей. Однако среди дилетантов возможно было отыскать и настоящие алмазы — профессионалов, которые могли рассказать интересные истории о своём товаре. Выставляли на продажу всё, что душе угодно: посуду, игрушки, брендовую одежду, мебель, картины и многое другое. Посетить это место стоило каждому, кто любил узнавать что-то новое и был заинтересован в покупке раритета с богатой историей.       Внимательный взгляд цеплялся за каждую побрякушку: хотелось узнавать, чья она была, как ей пользовались, насколько давно она была создана и из чего… На все возникающие вопросы Арсений быстро давал ответы, в основном руководствовавшись своими удивительными познаниями в разных областях, но даже если он чего-то не знал, то не боялся обращаться к торговцу, тщательно расспрашивать и переводить каждое слово на русский язык, чтобы Шастун с лёгкостью впитывал полезную информацию. Антон застыл у прилавка с аксессуарами и, словно юркая сорока, заинтересованно разглядывал всё, что красиво сверкает. — Ну всё, я в своём персональном раю… — по-детски восторженно произнёс он, не отрывая взгляда от бархатной подушечки с украшениями.       Арсений отвлёкся от изучения альбома с живописью и, положив его на место, подошёл ближе к парню. — А что это за камень? — Антон указал рукой на подвеску с прозрачным кулоном. — Стекло. Хороший камень, кстати, — усмехнулся мужчина. — О, смотри! Это кольцо под цвет твоих глаз. — А это под цвет твоих! — парень покрутил в руке красивое серебристое колечко с яркими голубыми переливами. — Quel est le prix de ces anneaux? — обратился Арсений, с хорошим французским акцентом, к пожилой женщине в светло-коричневом вязаном кардигане. Она с интересом наблюдала за молодыми людьми зоркими медовыми глазами и вкрадчиво улыбалась. — 13.50 euros, mais je vous donne pour 9.80. — Ого. Нам сделали слишком большую скидку, а я даже поторговаться не успел, — удивлённо поделился Арсений. — Bien, alors nous prendrons ces deux anneaux!       Женщина кивнула, приняла купюру и выдала сдачу, сверкнув пронзительным взглядом: — Vous êtes un très beau couple. — Oh, merci beaucoup! — О чём вы там беседуете? Флиртуете? — Антону надоело внимательно вслушиваться в иностранную речь, пытаясь хоть что-то понять. Он спрятал только что купленные кольца в глубокий карман своих голубых полуприлегающих джинс, дабы не привлекать внимание воришек, промышляющих в этом районе. — Тош, я не милфхантер! — засмеялся Арсений, взяв его за руку и потянув дальше. — Ого, какие слова ты знаешь. — Саркастично ухмыльнулся парень. — Я тебя сейчас покусаю! И вообще, эта женщина сказала, что мы очень красивая пара. — Ну тут да, согласен.       Антон довольно кивнул и, вытянув свою руку из заточения, двинулся вперёд, заметив симпатичные брошки прошлого столетия — у его матери была богатая коллекция подобных вещей — и потянулся к винтажной камее с изображением роскошной дамы.       Вскоре молодые люди покинули блошиный рынок и, помимо парных колец, прикупили ещё парочку антикварных перстней за относительно небольшие деньги и те самые эффектные брошки на подарок Майи.