Глаза — зеркало души

      На горизонте повисло долгожданное весеннее солнце, а фотографы, стилисты, модели — все те, кто не мог упустить хорошую погоду для съёмки очередных фотокарточек для журнала — нервно суетились на полянке. Ляйсан стояла у цветного фургончика в тёмно-сером комбинезоне и хлопотала над моделью. Держа в руке палетку теней и кисть, она пыталась сделать внешность девушки ещё более привлекательной, скрыть недостатки и подчеркнуть достоинства: — Ксю, перестань дёргаться! — возмущалась Утяшева, боясь попасть кисточкой в глаз модели. — Я не могу! Здесь оса! — пискнула брюнетка и отскочила в сторону, чуть не смахнув со столика многочисленные боксы с косметикой. Добровольский закатил глаза, глядя на эту картину, и прикрикнул на нерасторопных стилистов, которые не успевали в срок сделать всё, что от них требовали. — Попова на вас нет! Поувольнять бы всех! — нервничал Паша, обмахиваясь своими распечатками эскизов. — Цирк какой-то…       Антон, неспешно шагающий по тропинке у озера и заметивший друга, помахал ему рукой, приветливо улыбаясь. — О, привет, Антох! Ты какими судьбами? — Привет! Да Арс просил платье тебе завезти, собственно вот, — он протянул мужчине пакет, а тот сразу же передал его стилисту. — Что у тебя тут? Оры за версту слышны. — Да дебилы работают, вот и всё. Но это неважно, как у вас там? Мы если и разговаривали с ним на днях, то только по работе. — А, ну так мы поговорили, признались в чувствах, решили не торопить события. Пока просто проводим время вместе и узнаём друг друга. Если что-то изменится, то ты обязательно об этом узнаешь, — усмехнулся Антон, показывая всему свету свои белоснежные кошачьи зубки. — Ну и правильно. Всё-таки взялись за ум! — довольно улыбнулся мужчина, но быстро сменил выражение лица, — Евгений, какого хуя ты творишь?!       Незнакомый Шастуну парень испуганно дёрнулся, бросив дорогие золотые украшения обратно в шкатулку, послышался возмущённый возглас стилиста. — А что я? Посмотреть нельзя уже...— безуспешно защищался паренёк.       Антон сочувственно взглянул на него и поджал губы. Кажется, все на миг затихли и похоронили этого бедного малого, который был явно не в курсе дел. Звучало лишь гудение автомобилей, пролетающих поблизости, глухое щебетание птиц и писк откуда-то взявшегося комара… — Евгений, давайте не будем портить наши отношения! — Паша старался говорить спокойно, но его желваки угрожающе заиграли, выдавая неподдельную злобу. — Предупреждаю первый и последний раз, не смейте ничего трогать без моего разрешения! Одно лишь это колечко стоит как три ваших почки. Не дай бог вы что-то испортите. — Понял я! Понял. — Женя отошёл на шаг назад, протянув руки вперёд в защитном жесте.       Шастун осмотрел парня с головы до ног, но не заметил в нём чего-то особенного: невысокий рост, чуть вздёрнутый нос, тёмные короткие волосы и слишком подвижная мимика, которая уже успела показать себя во всей красе; шоколадно-карие, нервно бегающие глаза особенно выделялись на слегка покрасневшем лице. Почему именно глаза этого с виду простого парня так зацепили Антона? Нашёл ли он в них отголоски чего-то родного или же просто поразился приятным оттенком радужки? — Паш, а это кто вообще? Ассистент ещё один? — Ну да. Он испытательный срок проходит, но, кажется, придётся его брать. Машка-то в декретный ушла. — Тяжело вздохнул Добровольский, наблюдая за любопытным Евгением, который уже увлечённо разглядывал баночки с гелем для укладки волос, из-за чего парикмахер Екатерина дала ему жёсткий подзатыльник и вырвала нужные средства у него из рук. Видимо, здесь его недолюбливают. Катя: Антош, привет) Может, завтра встретимся нашей компанией в каком-нибудь рестике, поболтаем? У тебя выходной же, да? Дашу с Серёжей я уже пригласила.

Вы:

Привет, Катюш)))

Конечно, я всегда за!

Катя: Ты же расскажешь, что у вас с Арсением? Ты хоть и рассказывал всё по телефону, но хочется лично посмотреть на твою довольную моську)        Антон улыбнулся своей солнечной улыбкой и, попрощавшись с Пашей, который благодаря другу тоже заметно посветлел, сел в такси. Засунув наушники в уши, он откинул голову назад, ощущая, как тепло и хорошо на душе.       Шастун ощутил себя живым, вдыхая свежий воздух улиц и неторопливо шагая по набережной. Ему не хотелось курить, даже думать об этом не хотелось. Сигареты напоминали ему смуту, неуверенность и обиду — именно в это время он чаще всего отравлял себя ядовитым дымом. Пора уже переставать маяться хернёй и наконец повзрослеть, отложив все свои детские психологические травмы до лучших времён, и не заниматься самобичеванием, медленно, раз за разом, пожирая душу изнутри.       Дождавшись лифта и добравшись до нужного этажа, Шастун по-свойски принялся возиться с замком, но почему-то в этот раз дверь оказалась не заперта. Парень напрягся, размышляя, не воры ли напали на холостяцкую берлогу главного редактора, пока тот находился на важной встрече, и выкрали все драгоценные бумаги и секретный секрет успеха. Он аккуратно юркнул в тёмный коридор: видимо, воришки электроэнергию экономят — и прикрыл за собой дверь, бесшумно стягивая кеды: — Эй? Есть кто живой?       Он уже представлял, как из глубины гостиной выплывет здоровый преступник с мешком золота и грохнет на пороге бедного Шастуна, который хотел всего лишь выполнить свою прямую обязанность и дотащить очередной разрабатывающийся номер «Fashion image» до квартиры редактора. Вместо здорового преступника на звук вышел не менее здоровый голубоглазый мужчина, слепя приветливой улыбкой. — Ох ты, ебать! — воскликнул Антон, испугавшись его неожиданного появления, отшатнулся к стене и схватился за стучащее сердце, чуть не выронив журнал на паркет. — Я не ебать, я Арсений! Прости, что напугал. Забыл тебя предупредить, что раньше освобожусь. — Да ладно, инфаркта нет, всё хорошо. И раз ты здесь, держи, — он протянул мужчине журнал, случайно соприкоснувшись с ним пальцами — ох уж это дежавю. — Там Пашка какие-то коррективы внёс, не шарю. — Хорошо, посмотрю. Может, чай сделать или у тебя дела? — Нет, дел нет, так что от чая не откажусь!       Арсений улыбнулся и кивнул, уже привычно обхватив его тонкое запястье, и потянул за собой вглубь квартиры. Впервые Антон смог разглядеть не только светлую гостиную, но и ещё кое-какие комнаты с безупречным ремонтом в минималистичном стиле. Просторная ванная с аккуратными полочками и шкафчиками, в которых наверняка хранились многочисленные уходовые средства: нужно же как-то поддерживать природную красоту; гостевая спальня с большой кроватью и множеством интересных картин от крайне известного художника на светлых стенах; милая комнатка в пастельных тонах с детской кроватью посреди помещения и большим ящиком игрушек — видимо, именно здесь играла и отдыхала Соня, когда навещала доброго дядю Сеню; и, наконец, огромная кухня-гостиная со светлой деревянной гарнитурой и аккуратным, отдельно стоящим обеденным столом для большой семьи или компании друзей. Здесь же находился дизайнерский мягкий диванчик с разноцветными декоративными подушками, которые наделяли интерьер яркими акцентами. Панорамные окна открывали взору густые тёмные тучи: они зловеще повисли над землёй и навлекли Санкт-Петербург на ледяной дождь, застилающий пеленой крыши высоких зданий. Небольшой белоснежный торшер, стоявший на тумбе, заливал помещение тёплым светом, который особенно волшебно отражался в зелёных глазах, делая их ещё более яркими — с отливом желтизны. Он сидел на удобном кресле у небольшого кофейного столика и веселил своими шутками-прибаутками мужчину, пока тот готовил свой фирменный вкусный чай. По квартире разносился звонкий смех Арсения, а Антон, как объевшийся сметаной кот, довольно улыбался, внимательно наблюдая за каждым его действием. — Ох, чуть не забыл! — опомнился наконец парень, — Лера звонила и просила передать, чтобы ты перезвонил ей. Сказала, это что-то важное.              Арсений разместился напротив, поставив на твёрдую деревянную поверхность кружки с ароматным чаем. — Откуда у неё твой номер? — Она звонила на рабочий, благо я тогда отвечал на звонки. Удивительно, как она до этого додумалась вообще. Арсений помрачнел и нахмурился, сделав глоток обжигающего напитка: — Мне очень не нравится, что она впутывает тебя в наши конфликты. — Может, и правда что-то случилось. Я ж всё ещё не знаю, что у вас там… — как бы между прочим добавил Антон, спрятав нос в кружке с чаем. — Давно пора тебе об этом рассказать.       Парень заинтересованно уставился на него, подперев щёку кулаком. — Все наши конфликты, в последние месяцы, были сугубо из-за её парня. — Ого, а что с ним не так?       Валерия обладала поистине притягательной внешностью: гордые васильковые глаза, аккуратный носик, стройная фигура с приятными округлыми изгибами, копна длинных смолистых волос и пухлые нежные губы — она с лёгкостью приковывала к себе восхищённые взгляды парней и завидующие — девушек. Лера очень хорошо понимала это и умело пользовалась, получая от противоположного пола всё, что только душе угодно, начиная от готового домашнего задания и заканчивая квартирой в центре города. — Да всё не так! — вдруг повысил голос мужчина, вскочил с места и остановился у окна, тупо уставившись вдаль.       Он не понимал, из-за чего в глазах так резко появилась непроглядная пелена, больше схожая с туманной дымкой на озере. Но несмотря на свою тревогу, Арсений всё-таки решил поделиться этим с человеком, которому хотелось полностью оголить душу и сердце, собственноручно открывая все свои прочные замки́, защищающие от чужих глаз все мысли и эмоции. Спустя несколько минут напряжённого молчания, которое Антону совсем не хотелось прерывать и спутывать чужие мысли, старший наконец продолжил: — Он ужасный человек, который совершенно не заслуживает моей сестры.       Арсений развернулся и опёрся бёдрами о широкий подоконник, не давая младшему прожечь удивлённым взглядом свою и без того напряжённую спину. Мужчина открыто разглядывал хмурого, но всё ещё безумно привлекательного парня, столкнулся со светлыми зелёными глазами с толикой грусти и… чего-то нового, чего-то обжигающего. Будто если подойдёшь ближе — сгоришь заживо, пропадёшь в огне. Качнув головой, понимая, что опять отвлёкся и прервал свой монолог, Попов заговорил: — «Любовь зла, полюбишь и козла» — в нашем случае данное выражение хорошо описывает проблему. Лера любит Степана, несмотря на его постоянные пьяные выходки; рукоприкладства; запреты в общении с друзьями, с семьёй; отсутствие малейшего уважения как к Лере, так и к Соне… Этот список можно продолжать вечно. — Я не думал, что всё так ужасно.       Антон медленно встал с насиженного места и подошёл ближе, чтобы хоть как-то помочь, облегчить его тяжёлые думы, которые так болезненно отражались на бледном лице. Шастун обеспокоенно вглядывался в тусклые голубые глаза, ведь только так он мог понять, что на самом деле испытывал Арсений. Там царствовал безмолвный опасный океан, забирающий в своё царство всё, что только попадалось на его пути. Казалось, совсем скоро сверкнёт молния яркой вспышкой, а потемневшая вода выльется из берегов и превратится в настоящие чистые слёзы. Всё это он пытался скрыть от Антона, но парень слишком отчётливо видел любое изменение на его лице: хмуро сведённые брови к переносице, задумчивый взгляд, устремлённый в пустоту... Он отчётливо видел любое изменение, потому что именно глаза — зеркало души. Шастун чувствовал, как трепетное сердечко отчаянно тянулось к Арсению, рвалось на части и обливалось горячей кровью. — Я пытался объяснить ей, что он опасен, он, очевидно, психически неуравновешенный человек. Я пытался забрать Соню, отвезти её к бабушке, но Лера не давала мне этого сделать и впадала в дикую истерику. Она всё твердила: «Стёпочка изменился, он любит меня и Соню!!!», конечно же, я ей не верил. Я больше не хочу стучать в закрытые двери, поэтому перестал отвечать на её звонки. Но это так глупо… Я же их бросил в беде! Не понимаю, что теперь делать, как всё исправить…       Шастун отчётливо понял, что именно в этот момент Арсений по-настоящему нуждался в нём, нуждался в поддержке и понимании, поэтому он, не раздумывая, схватил старшего за руку и потянул на себя, заключая в утешительные крепкие объятья. Мужчина сразу же прижался к нему и уткнулся носом в шею, словно только об этом и мечтал. Антон поглаживал крепкую спину через лёгкую ткань футболки, вырисовывая хаотичные рисунки кончиками пальцев, и пытался забрать себе всю его печаль. Их разница в росте ощущалась в этот момент особенно удобной, это казалось правильным: точно два кусочка пазла, они, объединившись, создавали слишком приятную глазу картинку. — Мы что-нибудь обязательно придумаем, — уверенно заявил Антон, будто в его голове уже появился гениальный план, как же спасти из высокой башни принцессу-Валерию и победить зловещего дракона-Степана. — Но сначала ты должен выслушать её. Вдруг и правда что-то случилось. — Да, я обязательно ей позвоню завтра. Она уже наверняка спит. — Задумчиво произнёс он куда-то в шею парня, а позже чуть слышно добавил: — Спасибо тебе, Лучик. Антон немного отстранился, приподняв голову и посмотрев на мужчину снизу вверх, почувствовал, как по венам медленно разливалось такое нужное, до боли приятное тепло: — Почему «Лучик»? — Потому что ты безумно светлый человек, который освещает мне путь даже в такую ужасную погоду. Или тебе не нравится?       Опьянённый чувствами и готовый на любые шалости, Шастун довольно улыбнулся и запустил пальцы в его шелковистые волосы, а тот блаженно прикрыл глаза и, как кот, изголодавшийся по ласке, льнул к руке. — Нет, мне очень нравится. Так же сильно нравится, как нравишься мне ты, — не отводя взгляда от родных светлых Байкальских, тихо произнёс Антон.       Да, признаваться в любви пока не стоит, но парень постарался вложить в свои слова что-то большее, чем то, что скрывается в таком невинном, даже детском: «ты мне нравишься». Арсений понял всё без лишних слов, широко улыбнулся и снова прикрыл глаза, приобнимая его за талию и оставляя невесомый поцелуй в светлую макушку. — Ты тоже мне очень нравишься, Лучик.

***

      Шумная компания встретилась в парке, обмениваясь объятиями и лучезарными улыбками. Выбрав совместными усилиями приличное кафе, они отправились в заведение, попутно ведя диалог о всех событиях, произошедших в их жизнях. Не хватало только Даши, которая немного задержалась на работе и обещала приехать чуть позже — это поведал Серёжа с лукавой улыбкой на смущённом лице. Всё с ним понятно. — Так вы общаетесь? Что я пропустил? — Да, Шаст, представляешь? Она ж динамила меня постоянно, а вот с недавнего времени хорошо общаемся… Мне даже кажется, что я ей нравлюсь.              Серёжа заметно просветлел, мечтательно улыбаясь, не поднимая застенчивых глаз — вот что делает влюбленность с такими, кажется, не способными на нежность, чёрствыми людьми. Матвиенко никогда не задумывался о серьёзных отношениях, любил лишь дорогие автомобили и деньги. В любовных же делах ограничивался мимолётными романами и лёгким флиртом, благодаря которому девушки быстро теряли голову и прыгали «дельфинчиком» в его постель. И его это вполне устраивало, устраивало до определённого момента… — А у вас-то как, голубки? Детишек долго мне ждать? — поинтересовался Шастун, забавно подмигнув Диме. Тот цокнул языком, закатив глаза, и пихнул его в бок. — Тош, ну ты прям как моя мама! Что за дела? — засмеялась Катя и сильнее прижалась к тёплому боку Позова, спрятав замёрзший носик в бежевый шарф. — Лучше про Арсения нам расскажи! Как у вас там дела?       Ребята успели дойти до кафе. Дима сразу же приоткрыл дверь, пропустив Добрачёву вперёд, как истинный джентльмен, на что девушка благодарно улыбнулась и поцеловала его в чуть отросшую щетину. Серёжа сразу же отправился заказывать напитки и десерты, созваниваясь с Дашей и о чём-то с ней счастливо воркуя. Дима, Антон и Катя отыскали свой широкий столик на просторной веранде, которую украшали бочки с зелёными растениями и милые подсвечники, в вечернее время обеспечивающие уют и дополнительный источник освещения.       Чуть поодаль расположилась большая компания друзей, которые активно что-то обсуждали и заполняли пространство своими негромкими голосами и смешками. С другой же стороны восседала миловидная полненькая девушка с русыми кудрявыми волосами, собранными в высокий хвост. Она методично листала какую-то тетрадь и покачивала головой в такт музыки в наушниках. Но подобные заведения украшали всё-таки тихие, безумно личные разговоры, хитрые улыбки, беглые взгляды и задорный смех, отражающийся на счастливых лицах. — Мы тебя внимательно слушаем! — подначил Позов, усевшись рядом с Катей на плетёном из ротанга диванчике. — Да что вам нового рассказать? Всё по-прежнему хорошо, и это меня очень сильно радует. Я наконец почувствовал себя счастливым рядом с ним. Кажется, это того стоило. — Как же я за вас рад, не представляешь! — Да, я тоже! — подключилась Катя, восторженно хлопнув в ладоши. — Так когда вы уже парой станете? — Что мы пропустили? — к их незатейливой компании присоединилась Даша в сопровождении слишком радостного Матвиенко.       Антон первый притянул девушку в дружеские объятья, радуясь долгожданной встрече, но Катя быстро прервала их и, цепко схватившись за подругу, аккуратно чмокнула её в щеку, боясь оставить след от помады. Дарья опустилась на стул рядом с Антоном и Серёжей — посередине — и сплела пальцы с последним. Зоркие зелёные глаза не оставили этого без внимания, но комментировать это он никак не стал, лишь заговорщически усмехнулся, встретившись взглядом с Катей. Та сощурила глаза и согласно кивнула: они были способны понять друг друга без слов, по одним лишь ликующим взглядам или чуть заметным улыбкам. — Так вот, Антон рассказывал нам об Арсении! — проинформировала Катя недавно прибывших и снова устремила своё внимание на Шастуна. — О, это тот твой начальник, который кидал на меня испепеляющий ревнивый взгляд, когда мы гуляли? — вспомнила Даша и, отправив в рот кусочек малинового чизкейка, довольно прикрыла глаза. — Так ты видела его лично?! Гордись, Дашуль! Такая легенда на тебя посмотрела, — бегло проговорил Дима, из-за чего сильно подавился своим лимонадом, но рядом сидевшая Катя быстро пришла на помощь и заботливо постучала ему по спине, не дав умереть смертью храбрых. — Вот, Поз, это карма! Нельзя ёрничать, он же и правда легенда в своём деле. — Да я ж шучу, чё вы! — отмахнулся Дима. — Так и что вы с ним? Потрахались наконец?       Серёжа, удивлённый такому напору, громко засмеялся и прикрыл лицо руками: — Поз, ты откуда такой быканутый? — Ты хотел сказать «ебанутый»? — поправил Антон, по-доброму усмехнувшись и покачав головой. — Нет, к сожалению, не потрахались. В депрессию не впадай, Димас, прошу тебя.       Позов наигранно грустно и громко вздохнул, театрально приложив руку ко лбу. Девушки внимательно наблюдали со стороны за дискуссией парней, тихонько хихикая и переглядываясь. Как маленькие дети, ей богу. Разве что обсценная лексика выдавала в них уже состоявшихся мужчин, хотя в наше время уже каждый второй, если не первый, первоклашка такими многоэтажными матами изъясняется, что порой даже пройти мимо страшно… — Кстати, насчёт депрессии, Катюх! Вспомнил, что нужна твоя помощь. У тебя же есть знакомые психотерапевты? — У Попова твоего депрессия, что ли? Поэтому никак завалить тебя не может? — предположила Даша. — Нет, не у него. Да и не в этом дело! У него сестра столкнулась с абьюзивными отношениями, у неё ещё и дочка маленькая в этом существует. Поповым помощь нужна! — Ох, дело серьёзное, — задумчиво произнесла Добрачёва в повисшем молчании и сделала небольшой глоток своего смузи без сахара: зож, все дела. — Конечно нужно её уговорить на сеанс у психотерапевта, думаю, малышке тоже будет полезно пару раз посетить детского психолога, надо удостовериться, что всё хорошо. Поспрашиваю знакомых и дам тебе контакты проверенных специалистов! — Ой, как грустно, — поникла Даша и поёжилась от прохладного ветерка, из-за чего Серёжа заботливо укрыл её плечи своей джинсовой курткой и аккуратно их погладил, а в его глазах задорно плясали искры, разгораясь всё сильнее и сильнее.       Дима ощутил повисшую в воздухе неловкость и мастерски разбавил её своей историей о том, как они с Катей недавно перестановку устроили и перебили всю посуду из-за, как выразился Позов, дебильного стеллажа — ну да, верим. Он сопровождал свой рассказ шутками и каламбурами, из-за чего ребята взбодрились и настроились на нужный лад.       Хорошо пообщавшись несколько часов, друзья засобирались по домам, ведь все они занятые люди, а некоторые уже даже семейные. Ребята тепло попрощались с Димой и Катей, обменялись дружескими подколами и поблагодарили друг друга за встречу. — Серёж, нам с Антоном нужно поговорить, поэтому едь без меня! — ласково улыбнулась девушка и дотронулась до плеча Матвиенко. — Хорошо, только напиши, как будешь дома.       Даша понятливо кивнула и, обняв на прощание, чмокнула его в щёку. Как только машина Серёжи скрылась за поворотом, девушка, усевшись на лавочку и потянув друга за рукав бомбера, проговорила: — Ну что, Антош, я всё хорошо обдумала и решила, всё-таки я очень скучала по тебе всё время, что мы не виделись. Я бы с радостью осталась твоей подругой, ведь очень привязалась к тебе и ребятам, которые благодаря тебе так быстро стали моими хорошими друзьями!       Даша усмехнулась и покачала головой, погружаясь в приятные воспоминания. — Ох, отлично! Я счастлив, что ты приняла такое решение, — Антон бережно приобнял её за плечи, а Даша быстро ответила на объятья, прижавшись к груди чуткого друга. — Расскажешь, что у вас с Матвиенко? — Да, конечно! Мы пока просто общаемся, но, мне кажется, я ему нравлюсь. Он мне ничего не говорил, но я чувствую это. — А сама ты как к нему относишься? — Он очень добрый и заботливый. Мне так хорошо рядом с ним, спокойно, что ли… Не знаю, как это описать. Просто хочется всегда быть рядом, смешить его, заботиться…       Антон ликующе усмехнулся, понимая, что они с Катей были правы, заметив химию между Дашей и Серёжей.        Жизнь частенько подкидывает неожиданные перемены, с которыми люди всегда справлялись, мирились и подстраивались под определённую обстановку. Ожидания и мечты быстро рушились, не оправдывались, иногда так больно ранили, что хотелось кричать во весь голос, обиженно топать ногами и зло проклинать судьбу. Такие перемены не всегда несли упадок. Серёжа был горд и уверен, что «любовь» — это не его, что-то чужое, ненужное, а Даша мечтала лишь о том, чтобы Антон обратил на неё свои добрые зелёные глаза, проникся к ней сильной любовью, чтобы жили они, как в сказке: долго и счастливо, пока смерть не разлучит. Но получилось «немного» по-другому... Серёжа быстро переобулся, стал добиваться внимания яркой девятнадцатилетней девчонки, которая так быстро проникла в душу, вскружила голову — Даша и не предполагала, что стала так значима для него. А Антон полюбить её никак не мог, его добродушное мягкое сердечко уже было занято одним конкретным человеком, а уступать своё место этот самый человек не собирался — не в электричке же они, в самом деле...