Глаза — зеркало души

      До поездки в Москву оставалось несколько дней. Ассистенты судорожно заканчивали с делами, которые нужно было доделать до отъезда. Оксана помогала друзьям, так как у неё самой было гораздо меньше поручений: она сидела на своём месте и проверяла всю бумажную волокиту и одновременно с этим разговаривала по телефону с офисным айтишником. Антон устало откисал на стуле после многочасового катания по городу и напряжённого обзвона: дизайнеров, фотографов, менеджеров и прочих важных персон. Ира занималась практически тем же, только работы у неё было гораздо больше, она же старший ассистент. — Ирка, а почему ты такая радостная? У тебя ж работы выше крыши. — Спросила подошедшая Арина, занимающая в их офисе должность веб-дизайнера. — Да познакомилась с парнем одним, такой он очаровашка, — мечтательно улыбнулась девушка и наконец отвлеклась от работы, — цветы дарит постоянно, а сегодня вот что, — она показала своё тонкое запястье, которое украшал красивый золотой браслет с маленькими драгоценными камнями.       Антон, подслушавший их разговор, удивлённо поинтересовался: — Как давно вы с ним общаетесь? Уже распознал в тебе стервозную натуру? — Шастун, падла! — зло прошипела Ирина и бросила в него карандаш. — Я конечно тебя люблю, но иногда так хочется тебя убить.       Антон заразительно засмеялся, откинув голову назад, а у окружающих сами собой расцвели приятные улыбки. — А что у вас тут такое весёлое происходит без меня? — из кабинета Попова вышел Добровольский, хитро улыбаясь. — Антон, ты сильно занят? — А, ну, не сильно. А что случилось? Арсений Сергеевич просил что-то сделать?       Паша отрицательно замотал головой, не скрывая улыбки: — Хочу в коем-то веке с тобой поговорить. Или ты против? — Нет, не против. Пойдём. — Обречённо проговорил парень, захватив телефон, и добавил: — Девочки, предупредите кто-нибудь Попова, что я не надолго отлучусь. Оксана кивнула и мягко улыбнулась.       Добровольский привёл его в кафе под офисом и, выбрав столик наиболее скрытый от чужих глаз и ушей, потянул Антона вглубь помещения. Под бурные обсуждения всего подряд парень заказал себе кофе и кусочек горячо любимого чизкейка с вишнёвым джемом. — Мы в последнее время сильно отдалились друг от друга… — ухмылка на лице Паши исчезла, придав ему крайне серьёзный вид. — В чём причина? Помимо занятости и прочей херни.       Антон не хотел принимать тот факт, что их натянутые отношения с Арсением Сергеевичем повлияли и на дружбу с Пашей, который раньше для него был самым близким человеком в этом офисе. Глядя на него, он сразу же вспомнил о существовании Попова, о котором так не хотелось думать. — Прости. Это моя вина. Я просто не хотел себя мучить и мечтать о том, чего никогда не произойдёт. — Я тебя не понимаю. — Может, тебе и не надо понимать. Это мои сугубо личные загоны, которые не дают мне нормально существовать. — Он улыбнулся уголками губ, но лицо по-прежнему оставалось печальным, и сделал глоток сладкого кофе, тепло которого разлилось по всему телу. — Твои проблемы как-то связаны с Арсением Сергеевичем, верно? — С чего ты взял?       Паша настороженно взглянул на парня и неуверенно пожал плечами: — Я могу ошибаться.       Антон тяжело вздохнул, взвесив все за и против, всё-таки решил сказать правду и перестать мучить себя и окружающих. — Нет, ты совершенно прав. Это напрямую с ним связано. Я не могу всего тебе рассказать здесь. — Хорошо, может быть ты заедешь ко мне вечером? У меня есть Виски.       Антон усмехнулся такому заманчивому предложению. — Хорошо, Паш, давай. Знаешь же, как меня заманить. — Обижаешь!

***

      Оказавшись в квартире Павла, Антон узнал, что Ляйсан уехала в командировку, поэтому мужчина был очень рад увидеть в своей квартире кого-то кроме своего любимого пса. Они разместились в светлой гостиной, украшенной любимыми цветами Ляси — чайно-гибридными розами, от которых исходил приятный сладкий аромат. Кроме того, пахло парфюмом Добровольского и кофе, который так часто по утрам варили домочадцы. Паша вручил Шастуну стакан рокс с виски, пока тот активно печатал сообщение:

Вы:

Лисичка, привет)

Давай завтра встретимся?

— Так, рассказывай. Я тебя слушаю. — Паша разместился поудобнее на небольшом сером диване, по-деловому закинув ногу на ногу. — Ну так вот. Ты прав. Избегал я тебя из-за него, то есть, скорее из-за своих загонов, но не суть. — Он тебя обидел?       Паша почувствовал себя психологом, который очень хотел помочь своему потерянному пациенту. — Да ну не знаю, можно ли это назвать обидой, — горько усмехнулся парень и опустошил ещё один стакан.       Алкоголь быстро расслаблял тело и развязывал язык, из-за чего слова сами по себе выходили наружу. — Паш, если честно, я ничего не понимаю. Он в какой-то момент стал очень холодным и злым, а меня либо просто игнорирует, либо придирается ко всему. Я не понимаю, что сделал не так. Я же пытался с ним спокойно поговорить, а он ни в какую. Ты же явно что-то знаешь, скажи, почему так?       Не произнося все мысли в слух, он не думал, что всё это реально. Оказалось, парень до сих пор переживал и не мог это отпустить, как бы ни пытался.       Паша нахмурился и увлёк младшего в поддерживающие объятья, успокаивающе поглаживая по спине: — Тох, послушай меня внимательно. Ты абсолютно здесь ни при чём, я серьёзно. Почему ты постоянно ищешь проблемы сугубо в себе? Всего я тебе рассказать не могу, потому что это не моё дело, но Попов проебался, сильно проебался. Он сам должен всё тебе объяснить. Не знаю когда, но он мне серьёзно обещал всё исправить.       Антон отстранился, не веря своим ушам: — Ему реально не всё равно? — не унимался парень, расцветая на глазах, а Паша искренне улыбнулся. — Конечно не всё равно. Разве ты это понял только сейчас?

***

      Лучи весеннего солнца пробивались через распахнутые шторы и падали на лицо спящего Антона. Квартира утопала в золотистом свете, а за окном уже привычно гудели машины, проезжающие мимо. В этот раз парень проснулся за пять минут до первого будильника и сладко потянулся. Он хоть и поспал около пяти часов, всё равно чувствовал себя замечательно и оттого пребывал в хорошем настроении. Шастун быстро накидал в заметках на телефоне важные планы, о которых ни в коем случае нельзя забыть, и встал с кровати, разминая затёкшую ото сна шею. Антон подошёл к зеркалу в попытках уложить свои волосы, которые опять превратились в сплошную кудряшку из-за повышенной влажности. Он чувствовал себя истинным модником в свободных бежевых джинсах и белом свитшоте, поверх которого была накинута голубая джинсовая куртка оверсайз. Шастун часто одевался под стать своему настроению. Парень, удовлетворённый своим внешним видом, схватил свой преданный рюкзак и вышел на улицу, дабы снова не опоздать и не получить выговор.       Встретившись с Дашей, от которой он получил кучу комплиментов, и, купив вкусный кофе, вовремя забежал в офис. Слепя коллег лучезарной улыбкой и заряжая их на великие дела, Антон не шёл, а «плыл» до своего места. — Антошка, от тебя лампочки заряжать можно! Что случилось? — удивилась Ира, выпутываясь из его объятий. — Да так, — хитро усмехнулся парень и, приземлившись на офисный стул с колёсиками, покружился вокруг своей оси. — Смотри не сглазь, Ир! — улыбнулась Оксана и покачала головой.       Все ожидали Арсения Сергеевича, его грандиозные планы и задачи на этот день. А пока в офисе царила комфортная атмосфера: коллеги тихонько переговаривались, обсуждали планы, а кто-то пытался воевать с принтером, который отказывался нормально работать — тишь да гладь. И на душе Антона была тишь да гладь даже тогда, когда как обычно напыщенный индюк Арсений Сергеевич прибыл в офис, морально пиная всякого, на кого только упадёт глаз. А Шастун верил, что всё не напрасно, всё будет хорошо, поэтому, ничего не боясь, прихватил блокнотик и отправился в кабинет главного редактора. Неожиданно открывшаяся дверь чуть не стукнула Антона по лбу, благо ему удалось отскочить в сторону. — О, Антоха, привет! Прости, чуть не убил тебя. — Радостно проговорил Паша, обмениваясь с парнем крепким рукопожатием. — Привет-привет, Паш! Ничего страшного. — Пообедаем сегодня вместе? — Да, конечно. Я тебе напишу. Добровольский кивнул и хитро подмигнул ему, определённо пытаясь этим что-то сказать. — Павел Алексеевич, пропустите моего младшего ассистента, ради бога! — послышался раздражённый голос Арсения Сергеевича из кабинета. Сердечко Шастуна бешено забилось в груди, услышав в этом высказывании двойной подтекст, даже если он там и не предполагался. — Ой-ой-ой, какие мы важные! — закатил глаза Паша под задорный смех Антона и наконец освободил проход. — Доброе утро! — ярко улыбнулся Шастун, прикрыв за собой дверь. — Что-то вы сегодня больно в хорошем настроении, — Арсений Сергеевич не отрывал взгляда от монитора ноутбука, делая вид, что очень сильно занят. — Да, а вы как обычно в плохом. Давайте мне уже свои задания, и я пошёл. Попов, цокнув языком и наконец посмотрев на младшего ассистента, по заслугам оценил его внешний вид и заметно посветлел. Кажется, что-то внутри медленно тает. — Я отправлю вам всё на почту. И помогите Кузнецовой, больно смотреть на неё.       Антон приподнял бровь, поразившись неожиданному волнению о бедной Ире, которая чуть ли не живёт в офисе. — Хорошо, я вас понял. Антон захлопнул блокнотик и направился к выходу. — Поделитесь своим хорошим настроением? — Может быть, но только если будете хорошо себя вести, — напоследок улыбнулся Антон, сверкая ясными зелёными глазами, а Арсений Сергеевич на это лишь усмехнулся и, покачав головой, проводил его потеплевшим взглядом.       За окном стали загораться фонарные столбы и витрины магазинов, чей рабочий день ещё не закончился. Тучи медленно сгущались, скрывая от глаз петербуржцев алый закат. Бо́льшая часть офисных работяг уже разъехалась по домам, спеша к семье или друзьям. Антон скучающе подпирал щёку кулаком и помогал Ирине решать вопросы с одеждой для фотоссесии моделей. От его прекрасного настроения к концу дня уже ничего не осталось, а имелась только усталость и желание поспать. Арсений Сергеевич закрыл на ключ свой кабинет и, обернувшись, увидел приглушённый свет настольных ламп и бренные тела ассистентов, тихо переговаривающихся между собой. — Это что тут такое? Почему вы всё ещё здесь? — недовольно проговорил Попов. — С фотосессией разбираемся, — вздохнул Антон и потёр уставшие от напряжения глаза. Ира слабо кивнула и, нахмурившись, что-то пыталась вычитать в мониторе. — Так, закругляйтесь. Фролова завтра со всем разберётся, не беспокойтесь. — Заверил он и захлопнул крышку ноутбука младшего ассистента перед его носом, из-за чего парень, не ожидавщий такого исхода, вздрогнул.       Ребята смирились и, схватив свои вещи и верхнюю одежду, двинулись к лифту. — Давайте я вас подвезу, — предложил Арсений Сергеевич, придерживая входную дверь ассистентам и выпуская их на свободу. — Спасибо, Арсений Сергеевич, я откажусь! За мной уже приехали. До свидания! — довольно улыбнулась Ира, обняв на прощание Антона, и побежала навстречу, видимо, к этому самому парню, рассказом о котором она делилась с Ариной. Шастун был очень рад за подругу, хотя она и имела скверный характер, всё равно была очень интересной и симпатичной девушкой. — Ну хотя бы вы не откажетесь от моего предложения? — спросил Арсений Сергеевич, оставшись с Антоном один на один. Парень, предчувствующий подвох в словах этого человека, слегка прищурился, пытаясь понять, издеваются ли над ним или реально предлагают транспорт и себя, только в качестве хорошего водителя, а не то, о чём вы подумали! — Ну, если вы меня в лес не вывезете, то я согласен. — Я и вывезти в лес — несовместимые вещи! — заумно проговорил мужчина, подняв указательный палец вверх, с чего Антон искренне посмеялся, а Арсений Сергеевич не мог сдержать ответной радостной улыбки, смотря на повеселевшего парня. — Ладно, так уж и быть. Только мне не домой, а в рестик «Luce», встретиться надо кое с кем. Антон не обратил внимание на вопросительный взгляд голубых глаз и, сев в машину, дверь которой ему галантно открыли и придержали, принялся печатать сообщение:

Вы:

Буду через 15 минут.

       Монотонная музыка играла на заднем фоне, сопровождая разговоры двух людей обо всём и ни о чём одновременно. Антону было комфортно и спокойно в компании Арсения Сергеевича, не хотелось вспоминать, что совсем скоро они расстанутся и может быть, эти непринуждённые беседы больше никогда не повторятся. Кто знает, что в голове у Попова. Антон просто надеялся, что что-то всё-таки поменяется в их странных отношениях. — Вчера звонила Соня и очень просила меня привезти тебя в Москву. Она хочет с тобой увидеться. — Серьёзно? Почему? — Не знаю. Видимо, ты ей понравился. — Пожал плечами мужчина и снова улыбнулся, взглянув на такого растерянного парня. — Но если не хочешь, я могу что-нибудь придумать. — Нет, что вы! Я с радостью, Соня показалась мне очень милой девчонкой. Тем более, я хорошо лажу с детьми. — А сам бы хотел семью, детей? — неожиданно спросил Попов, уставившись на дорогу. — Ну, как вам сказать… — Антон смущённо отвёл взгляд в окно, не понимая, как ответить.       Когда думал, что ему нравятся девушки, конечно хотел, а теперь — это утопично, особенно в российских реалиях. Майя тоже постоянно спрашивала, когда же жена, детки и дача с огурчиками, а сынишка пожимал плечами и ссылался на старшую сестру, мол, пусть она занимается продолжением рода, а я погуляю ещё и карьеру буду строить. Ага, да, единственное оправдание. — Раньше хотел, а сейчас могу только собаку завести, ну или хомяка, — продолжил Антон, опёршись головой о стекло автомобиля. Он быстро превращался в податливый пластилин: либо от активно работающей печки, либо от присутствия голубоглазого мужчины с одурманивающим сладковатым парфюмом. Всё к одному. — А жена? — не успокаивался Попов, сильно сжимая руль и продолжая допрос.       Антон тяжело вздохнул и повернул голову в бок, разглядывая профиль мужчины с аккуратным носом, длинными, чуть опущенными ресницами и слегка приоткрытыми губами — почему-то старший стал слишком серьёзным. Врать он не собирался, ведь знал, что Арсений Сергеевич не терпит лжи, да и чисто морально не хотел водить его за нос. — Что ж вы заладили, жена, дети. Вы прям как моя мама — всё внуков поняньчить хочет, свадьбу роскошную и невесту-хозяюшку. Но, как оказалось, девушки меня абсолютно не привлекают.       Старший неожиданно шумно выдохнул, будто сбросил всё волнение сразу, не оторвал взгляда от дороги, но руки заметно ослабили хватку. — То есть, ты хочешь сказать… — Да, я гей, представляете, какой казус? — задумчиво произнёс Антон, прикрыв глаза. — И сейчас мне предстоит это объяснить девушке, которая, кажется, в меня влюблена. — Вот это жизнь у тебя интересная, — усмехнулся он, остановившись на светофоре. Видимо, Арсений Сергеевич ничего против его ориентации не имел... Ну ещё бы. — Ну тогда могу пожелать тебе только удачи. — Да, она мне пригодится, спасибо,— Антон благодарно кивнул. — Слушайте, мне тут выходить уже скоро, но я хочу задать вам вопрос! — Задавай. — Простите, если он покажется вам бестактным... — Антон, мы обсуждали твою ориентацию, куда ещё бестактнее? — Да ну вас. Я хотел узнать, у вас есть девушка? Парень?       Он отрицательно помотал головой и лукаво улыбнулся, а в голубых омутах задорно заплясали черти: — Почему тебя это так интересует? — Просто, вы же задали мне подобный вопрос. Это всё ради вежливости. — Наигранно закатил глаза Шастун и цокнул языком, мол, посмотрите, что он обо мне думает, ужас! — О, моя остановочка!       Антон уже хотел выйти из автомобиля, но его задержали, схватив за нежное запястье тёплой рукой. Стая мурашек сразу же окутала всё тело, сковывая парня и вгоняя в краску. — Подожди. Не забудь, что сапсан у нас в 10:00, заеду за тобой на двадцать минут раньше, поэтому будь готов. — Стопэ, а почему вы решили за мной заехать? Я и на такси могу, — застыл на месте парень, все ещё удерживаемый чужой рукой. — Ну, во-первых, я заеду не только за тобой, но и за Кузнецовой, а во-вторых, так я буду спокоен, что мы не опоздаем. Я люблю всё контролировать, не забывай. — Капец вы… — обиженно протянул парень, по-детски надув губы,— могли бы уже соврать и сказать, что это я такой особенный и меня обязательно нужно подвезти, а Ирка там сама как-нибудь справится.       Арсений Сергеевич открыто засмеялся, откидывая голову назад, и вытянул длинную шею. Антон впервые услышал его искренний смех, увидел такую широкую улыбку, и это заставило сердце биться чаще, а ладошки противно намокнуть. Как же сложно жить влюблённому человеку и не пытаться зафиксировать в памяти каждую фразу, сказанную бархатным глубоким голосом, и каждый беспечный смех, на который организм реагировал крайне бурно. — «Я хочу, чтобы ты всегда смеялся», — улыбнулся Антон своим мыслям, боясь сказать это вслух. — Всё, я опаздываю! Давайте, до завтра, — засуетился он и наконец отвлёкся от старшего, взглянув на его дорогие наручные часы. — Хорошо, до завтра! — кивнул Попов, провожая его взглядом, — я и не спорю, что ты особенный. — Уже в пустоту добавил он, укладывая голову на сложенные руки на руле и погружаясь в свои мысли.