Единственный шанс

Я вздрагиваю от внезапности раздавшегося голоса и оборачиваюсь к его источнику. Даниэль лежит на больничной койке и смотрит на меня, невесело ухмыляясь. — О чем ты? Ламп всего три, и все они выстроены в линию по центру комнаты. Увидеть выражение лица Даниэль проблематично, потому что оно освещено только наполовину. Изголовье кровати находится около стены, так что свет туда почти не попадает. — Победа в спарринге. Разве это не своего рода триумф? От тебя никто этого не ожидал, все ставили на меня. Эрудитка, схватывающая все стойки, вроде тебя, не должна была победить в реальной схватке перед инструктором и одним из лидеров фракции. Терпеливо выслушиваю слова, льющиеся из нее потоком. Кажется, проигрыш сильно задел ее. Не думала, что обычный спарринг может значить для нее так много. Кажется, она делала успехи на тренировках, поэтому и рассчитывала на победу. Она права — я быстро запоминала стойки, комбинации ударов, но на практике были осечки. Во время боя ее уверенность сыграла мне на руку, да и она быстро начала уставать. Один четкий удар смог вывести ее из строя: — Я понимаю, что ты не ожидала и, уж тем более, не хотела моей победы. Но раз так получилось, то прими поражение достойно и попытайся победить меня в следующий раз. Не могу сказать, что сама считаю свой результат отчасти везением. Не могу при ней признать, что в ее словах есть доля правды. Тогда она сможет позволить себе сказать такое в присутствии всех неофитов, а этого не должно случиться. Потому что, хоть я и не произношу этого себе вслух, я боюсь стать изгоем среди новичков. Боюсь травли. Я не умею убеждать людей иначе, чем забрасывать их достоверными фактами. Но я не знаю, как защитить себя, когда сама не до конца осознаешь, кто ты. — Попытаться победить тебя? Я размажу тебя по полу ринга, как только выйду отсюда, — ухмыляется Даниэль. — Отличный настрой. Жду с нетерпением, — киваю и выхожу из медпункта. Закрыв дверь, перехожу на быстрый шаг по коридорам Бесстрашия. Не знаю, от чего именно я пытаюсь уйти, но чувствую острую нехватку свежего воздуха. От быстрого передвижения после спарринга мышцы начинает немного жечь. Сама не понимаю, как наткнулась взглядом на неприметную дверь с лестницей наверх, по которой тут же спешу подняться. Когда она заканчивается, оказываюсь перед другой дверью дверью — с маленьким окошком на уровне глаз. Толкаю ее, и она поддается. Я вышла на поверхность из туннелей Бесстрашия. Холодный ветер выбивает пряди из собранных в пучок волос и проходит по оголенным участкам кожи. Вокруг никого не слышно, только движение поезда на пролегающих недалеко отсюда рельсах. Отхожу подальше от двери, приближаясь к краю и сажусь, скрестив ноги. Дыхание постепенно выравнивается, на свежем воздухе становится гораздо спокойнее. Минимальное количество звуков кажется звенящей тишиной после постоянного гомона Бесстрашных. Я настолько к этому привыкла, что на мгновение кажется, будто я осталась в городе совсем одна. — Не празднуешь свой взлет в рейтинге? Вздрагиваю и быстро поворачиваю голову, едва не подскакивая на ноги от неожиданности. Возле двери стоит Эрик, смотря на меня свысока отчасти из-за того, что я сижу на парапете крыши, а он стоит на ногах. — Вряд ли один спарринг что-то кардинально изменил, — пожимаю плечами я. — Первого места тебе, конечно, никогда не видать, — фыркает Эрик, останавливаясь рядом со мной — Но теперь закрепилась в середине таблицы, хотя раньше еле-еле переступала красную черту. Сыграло на руку, что никто этого не ожидал. — Вы тоже? — вопрос из чистого любопытства. — Я не делаю ставки во время спаррингов, потому что это сплошная лотерея. И хватит меня выкать, мне не сорок лет в этом году стукнет. — Разве? Мне казалось, побеждает тот, кто сильнее и лучше освоил технику на тренировках. — Любой из неофитов может случайно вспомнить, как пять лет назад у него умер домашний питомец и потерять концентрацию во время боя. Твой противник тебя недооценил, поэтому ты выиграла. Но кто знает, как сложился бы поединок, если бы Даниэль отнеслась к нему чуть серьезней? — Пожалуй, я бы оказалась в больнице или вылетела. — Похвально, что ты это понимаешь, — кивнул Эрик, смотря куда-то вдаль — Но здесь одного понимания недостаточно. Тренируйся больше, тебе нужна практика. На одном запоминании стоек и техник долго не протянешь. И пора бы забыть про милосердие. Эта девчонка не стала бы тебя жалеть, не говоря уже о реальном противнике. Выбили бы из тебя всю дурь сразу же. Киваю, показывая, что услышала его слова, но ничего не отвечаю. Он и так знает, что прав. Я довольствовалась тем, что на период тренировок оказалась выше красной черты. Теперь, когда спарринги станут частым явлением, мне нужно прикладывать больше усилий. Возможно, стоит попросить Алекса потренироваться со мной?.. — Отбой через пятнадцать минут. — Точно, — подскакиваю на ноги — Доброй ночи.

***

— Неужели мы снова встретились? — на лице Даниэль ухмылка, на которой закончился наш разговор. Она становится в стойку, и я зеркалю ее действие, мысленно поражаясь, как мы умудрились оказаться в паре на тренировке. Фор отошел в сторону, негромко переговариваясь о чем-то с Эриком и еще одним Бесстрашным, но все трое поглядывали на обстановку на тренировке. Кивком головы откидываю назад привычно выбившиеся волосы. Быстро вытираю с лица пот, который выступил от интенсивной работы и едва успеваю заблокировать удар ногой, который обрушивает на меня Даниэль. — Не зевай, — бросает она, ударяя снова. Решаю не отмечать вслух, что тренировочные бои начинаются после общего отсчета. Уворачиваюсь от удара ногой, а после перехватываю кулак, стремящийся попасть мне в нос. Выкручиваю руку, заводя её за спину Даниэль и прижимаю. Слышу ее болезненный стон и тут же отпускаю. Фор регулярно говорит, что лучше избежать травм во время тренировок, чем получать и здесь, и во время зачетных спаррингов. Неофитов вроде Питера эти слова не останавливают, но я не хочу уподобляться им. — Ты проиграла. — Давай еще раз, — в глазах Даниэль мрачная решительность. Что-то внутри меня сжимается от недоброго предчувствия, но я не подаю вида, кивая и принимая стойку. Темно-зеленые глаза Даниэль внимательно следят за мной. Она на удивление серьезна, но не идет в атаку, позволяя сделать первые шаги мне. Делаю пару медленных шагов, сокращая расстояние между нами. Несмотря на скорость движений, не теряю сосредоточение и концентрацию. Только из-за этого блокирую первый удар и снова возвращаюсь на два шага назад. Даниэль стремительно летит ко мне, выкидывая ногу вперед. От нее уворачиваюсь, но кулака избежать не получается. Скулу обжигает болью. Непроизвольно тяну к ушибу руки, тут же одергивая и снова устанавливая блок. Пару минут мы просто кружим друг рядом с другом. Я уклоняюсь от атак Даниэль раз за разом, но она и не думает устать. По моей спине капельками стекает пот, руки саднит от ударов, которые на них пришлись. Я даже не замечаю, что остальные уже закончили спарринги и с интересом наблюдают за нами, рассредоточившись по тренировочному залу. — Неужели не можешь больше убегать? — шипит Даниэль, когда удар ногой обжигает рёбра. — Кажется, и правда пора перестать, — говорю я, захватывая руками ее ногу, которую она занесла для удара. Девушка удивленно охает, когда я выкручиваю конечность и резко отпускаю, заставляя ее плашмя упасть на пол. Сажусь сверху, выкручивая ее руки уже привычным жестом, чтобы она не поднялась. Даниэль болезненно стонет, когда к нам подходит Фор. — Неплохо, — кивает он, — Но это тренировка. Посмотрите на себя: если вы не восстановитесь к концу недели, обе полетите вниз таблицы, потому что на ринге стоять уверенно не сможете. Мы с Даниэль поднимаемся с пола. Я киваю ей, но она фыркает и уходит. Пожимаю плечами, не слишком расстраиваясь из-за этого, и иду к Алексу. Тот тут же протягивает мне полотенце и бутылку воды. — Она загоняла тебя до ужаса. Удивительно, что у тебя остались силы уложить её, — тут же начинает говорить он. — Я сама удивилась. Думала, она размажет меня. В этот раз она отнеслась к спаррингу со мной серьезно. — Кажется, Зику и Эрику тоже понравилась ваша тренировка. Они смотрели, не отрываясь, — Алекс подмигивает и кивает в сторону упомянутых. Поворачиваю голову в их сторону и сталкиваюсь с ледяным взгляда Эрика, вижу в нем недовольство. Разве я не победила? Не понимаю, что не так, но решаю не заострять на этом внимание. Если это было бы важно, он не упустил бы возможности высказать замечание при всех. Только выйдя из зала голову посещает мысль, что это было недовольство тем, что я не добила врага, пока он лежал у меня на ладони.