Узы

      Билли и Макс прожили под опекой Долорес уже целую неделю. За это время парень стал чуть более спокойным. Ему уже не так часто хотелось кого-то вжать в стену, словесно унизить или серьёзно зарубиться на спортивной площадке, — тренер быстро отметил сокращение травм во время матчей, в которых принимал участие Харгроув. Плакал Билл вообще последний раз когда решил, что тётя выпорет его за выходку с вечеринкой. Из школы приходил более умиротворённым, а не раздраконеным, как после очередной потасовки, отчего меньше цеплялся к Макс.       Свободные из-за наказания вечера они с сестрой посвящали учёбе или общению с приходящими в гости друзьями. С самой же Лори им уже не удавалось проводить так много времени, как в первые два дня: она постоянно была то в компьютере, то на телефоне, то принимала почту. Один раз к ним даже приезжали люди в строгих костюмах, с которыми Долорес закрылась в гостиной и долго что-то обсуждала. Увы, но и к выходным у неё совсем не выдалось лишней свободной минуты: конец месяца, как она и говорила, всегда похож на Ад. В пятницу вечером в дом Харгроувов доставили целую коробку, полную рулонов бумаги для факса. А к концу воскресенья там почти ничего не осталось. Отчёты, списки, графики, приказы — всё это валялось вокруг, а женщина заливалась кофе и, казалось, совсем не спала уже вторые сутки. Логичным довершением вечера являлось нахождение её Дастином отрубившейся прямо на улице в садовом кресле. Будить не стали — просто укрыли одеялом и увели собаку в дом. В конце концов, уже несколько потеплело. Ужин Билли готовил сам.       Женщина проспала всю ночь. Поднять её к завтраку у племянников не хватило духу, так что они просто сами собрались и ушли в школу, оставив тётушку отсыпаться.       Разбудил Долорес около 10 утра пёс, яростно лающий изнутри на заднюю дверь. Спина болела — спать в сидячем положении в её возрасте было уже трудновато. Со стоном поднявшись, Дэвис зашла в дом, чтобы успокоить собаку. Причина гавканья стала ясна сразу: телефон звонил. Подняв трубку, Лора услышала голос мистера Норта. — Мисс Дэвис? — Да, это я. Что случилось? — У меня в кабинете сидит мистер Харгроув. За драку с одноклассником. Не волнуйтесь, никто серьёзно не пострадал, учителя разняли. Вы не могли бы приехать? — Выезжаю.       Билли сидел в уже ставшем родным кабинете и смотрел в окно. Казалось бы, обычная ситуация: подрался, попал к директору, выслушал лекцию, получил несколько ударов по попе паддлом, поплакал от боли, обиды и унижения в туалете — и пошёл учиться дальше. Ну что ж, первые пункты были идеально соблюдены, — учитель после того, как парни расцепились, оценил ущерб и спросил, кто зачинщик. Билл честно взял вину на себя, так что его за руку отвели к администрации. Хотя, в целом, могли и не тащить — и так бы пошёл. Мистер Норт строго отчитал мальчишку за очередную драку. Выслушав уже почти заученные наизусть слова, Харгроув покивал, после чего поднялся со стула и уже был готов встать в привычную позу для получения своих шлепков, как ему сказали сесть назад. Мужчина зачем-то снял трубку и начал куда-то звонить.       Перед глазами юноши тогда буквально пронеслась вся жизнь. Больше всего он боялся, что терпение преподавателей подошло к концу — ведь ученик не меняет поведения! Так что директор в итоге решил позвонить отцу. В Калифорнии, где телесные наказания в школах были запрещены, так делали каждый раз. В Индиане до сего момента удавалось разбираться на месте и не доводить до сведения Нила, что сын творит в школе. Парень, когда в первый раз попал в кабинет, даже сам согласился терпеть больше ударов, лишь бы никто «не беспокоил его бедных мать с отцом, им и так тяжело с таким ребёнком». Конечно, никто не стал на самом деле бить мальчика дольше, чем других. Но серьёзность намерений поняли. Уже начавший ловить паническую атаку, Билл прислушался к разговору, после чего с облегчением выдохнул и буквально осел на стуле. Пронесло!       Тётушка была на месте через минут 20. Войдя к мистеру Норту, она тут же бросила обеспокоенный взгляд на племянника. Но увидев, что ничего серьёзного и правда нет, облегчённо выдохнула и присела. — Итак, учитывая наш прошлый разговор, я поступил, как договаривались. Скажите, вы точно против… Классического метода наказания? Родители мальчика никогда не возражали. — Сейчас за него отвечаю я. — Лори спокойно посмотрела в глаза мистеру директору. Доверенность на её имя лежала в личном деле юноши ещё с прошлого понедельника — И я не разрешаю бить Уильяма. Сама дома разберусь. — Так или иначе, школа должна выписать дисциплинарное взыскание. Так что, мистер Харгроув, я отстраняю вас от занятий на 3 дня. Это понятно? — Да, сэр. — Билли опустил взгляд, чтобы скрыть радость. Успеваемость он подтянет, обаятельному юноше учителя всегда позволяли всё досдать. Зато обошлось без паддла. Что было приятно. — Сегодняшний день входит в срок отстранения? — Думаю, да. Он, по сути, посетил только первый урок. Так что считаю разумным засчитать. Уведомление можете получить и подписать у секретаря. — Хорошо. Спасибо, что связались со мной. Я проведу беседу. — Долорес кивнула, после чего встала и аккуратно взяла Билла за плечо. — Давай, юный Мохаммед Али, поехали домой.       Подросток сидел на диване и ждал, когда Долорес завершит очередной рабочий звонок. В отличии от прошлой беседы, юноша не был напряжён или испуган. Просто немного волновался. Да, когда понимаешь, что больно не сделают, жить как-то легче.       Когда Лори освободилась, она села рядом с племянником и вздохнула. — Ну и что ты устроил? В чём причина драки? — Тебе кратко, или с самого начала? — Лучше максимально полную историю. — Хорошо. Неделю назад Лукас сказал мне, что ему кажется, что Макс задирают в школе. Как ты понимаешь, подобной наглости я не могу никому позволить. Это МОЯ мелкая гадость. Судя по тому, что Максин не разбила обидчику нос, это девочка, и не одна. Я приглядывался, когда забирал сестру. Пару раз приехал пораньше и зашёл поговорил с учителями. Задал несколько вопросов её одноклассникам. И выяснил, кто это может быть. А сегодня побеседовал немного на физ-ре с их старшими братьями и сёстрами. Вежливо попросил повлиять на свою мелочь. Но этот засранец Милфорд сказал, чтобы я не лез и мол меня это не касается. Как так-то, это ж моя противность! Ну слово за слово, я ему в лицо и прописал, чтобы думал, на кого и как рот открывает. И чтобы с малой своей беседу провёл. Можешь ругать меня, тётя, но я сделаю это ещё раз, если понадобится. Если узнаю, что эти крысы не отвязались от Макс. — Ух… Как ответственная взрослая, пытающаяся воспитать достойного гражданина, я должна сказать, что ты неправ. Кулаками дела не решают, это плохо, аморально и противозаконно. — Долорес погрозила ему пальцем. — Но как женщина и тётка, чисто между нами: я тебя понимаю. — Лори осторожно взяла Билла за руку. — Нет ничего дурного в том, чтобы защищать своих. Это нормально. Ты — очень сильный мужчина. И естественно, что будет хотеться вступиться за женщин. Но в следующий раз, пожалуйста, сдержись. Или подкарауль его после школы в переулке, где никто ничего не увидит. Хорошо? — Мисс Дэвис! Вы понимаете, что только что поощрили устроение тёмной?.. — парень рассмеялся, после чего поправил волосы. — У меня нет детей. Имею полное право не знать, как их воспитывать. Итак… Ты хорошо его отделал? — Разбил нос. — Ты ж мой умница. — Долорес погладила мальчика по тыльной стороне ладони. — Но чисто номинально и потому, что обещала мистеру Норту, я должна тебя наказать. Всю неделю будешь мыть посуду. — Ну почему вы ко мне так жестоки, милая леди? — Билли картинно надулся, после чего обнял ненавязчиво руку тётушки. — Спасибо… Ну, что не дала отлупить. Этот старый хрыч бы из меня всё дерьмо выбил. — Я же уже говорила, что не бью детей. И уж точно не позволю это делать с вами другим. Ладно, у меня сегодня ещё полно работы, а ты займись своими делами. В конце концов, кое-кто на три дня вылетел из школы. — Чёрт возьми, сколько же придётся навёрстывать…       Весь день жизнь текла своим чередом. Нэнси зашла после обеда, чтобы занести Билли домашнее задание и показать, что сегодня делали в классе. Вообще-то, у них было не так много общих предметов. Но она пробежала по преподавателям и собрала папку для Харгроува. Никто не просил Уилер, но именно за это юноша и ценил свою новую компанию. Они всегда заботились друг о друге. Когда девушка слегла с бронхитом, они с парнями по очереди носили для неё задания. Билли даже разок остался поухаживать за больной подругой, пока Стив сидел с её братом и сестрой, когда мистеру и миссис Уилер понадобилось куда-то срочно отлучиться. Харрингтон тогда назвал Билла заботливым. Не то чтобы тот был согласен, но спорить не стал.       Вечером, как обычно, позвонили родители. Судя по тому, что ни Макс, ни её брата к телефону не звали, на том конце был Нил. Он никогда не просил поговорить с ними, в отличии от Сьюзи, которая всегда хотела услышать голоса детей. Изначально нейтральная, беседа живо приобрела резкий и неприятный тон. Билли прислушался. По ответам тёти, он понял, что кто-то всё-таки донёс отцу о произошедшем. Чёртов Милфорд, грёбаный стукач! Юношу пробила мелкая дрожь. Через минуту напряжение стало просто невозможно сдерживать. Соблазн был слишком велик. Вообще-то, парень обычно так не делал. В его мире подслушивать было нехорошо. Но сейчас он пробрался в коридор и снял трубку факса, стараясь не дышать лишний раз. — Я лучше знаю, как воспитывать сына. И повторяю: он не понимает без битья, Долорес! Иначе стал бы я лупить? Ты обещала следить за дисциплиной и принимать меры. Мыть посуду, серьёзно, ему что, 5 лет? — Нил, я не стану поднимать на него руку. — голос тёти был холодным и выдержанным. — Не можешь сама — дай другим. Если ты не будешь как положено выполнять то, за что взялась, я напишу в школу официальное письмо, чтобы ни при каком раскладе не отменяли назначенную порку! — в трубке послышалась возня. А потом юноша отчётливо услышал, как его отец прикрикнул на жену. — Ты что, только что повысил голос на мою сестру?.. — Имею право. Я её муж. И сердитый могу быть с ней случайно грубее, чем обычно. Намного грубее. Сама понимаешь, усталость, стресс, переживания за мать, ещё и ты чудишь… Это ты будешь виновата, если я не сдержу себя. — Очень низкий ход, Нил. — голос Долорес притих. — Если волнение за благополучие Сьюзен заставит тебя поступить, как положено, то мне всё равно. Не думаю, что твои принципы стоят спокойствия крошки Сью, верно? — Ты… — Лори не смогла сразу подобрать слов. Билли отлично слышал её тяжёлое дыхание. Тётушка явно испугалась. — Пользуешься тем, что она не заявит никуда о травмах, которые ты мог бы «нечаянно» нанести ей в постели… — Надери ему задницу как следует. Прям больно, иначе не запомнит. У меня есть способы проверить, выполнила ли ты мои указания. Сделай это ради блага мальчика. Надеюсь, прислушаешься. Верно, милая? — Лори, пожалуйста, поступи, как Нил просит. — Сьюзи звучала напряжённо и даже испугано. — Прошу. — Ладно. Но я буду использовать только руку. Ничего в неё не возьму. Шлепки ладонью — это максимум. Большего не проси. — Как тебе угодно. — трубку повесили.       Внутри Билла росло чувство отвращения. Он и не подозревал, что отец окажется настолько сволочью, чтобы угрожать благополучию Сьюзен. Конечно, тот бил свою первую жену, но после её ухода, казалось, извлёк урок. И в новой семье женщин больше не колотил. Затем, когда первый шок прошёл, на его место пришло осознание того, что сейчас будет происходить. Дрожащими руками юноша вернул трубку на место, после чего повернулся к стоявшей рядом Макс. — Иди к себе. Сейчас же. — Билли… — Я что тебе сказал? Немедленно в комнату. И не выходи. — брат бледнел на глазах. Максин замешкалась, но вскоре поняла, что случилось. — Я лучше пойду с Доллом погуляю. — девочка сняла с вешалки поводок. Пёс подлетел к ней и позволил его пристегнуть, после чего начал царапать входную дверь. — Не волнуйся. Я справлюсь. Ты меня хорошо обучил. — Иди уже, подлиза. — парень слабо улыбнулся, после чего закрыл за ними дверь.       Вышедшая в коридор Долорес окинула племянника грустным взглядом. — Ты всё слышал? — указала взглядом на трубку факса. — До последнего слова. Я отослал Макс, чтобы она этого не видела. — юноша опустил голову и обнял себя за плечи. — Опять он всё испортил… — Нил как-то узнал и о драке, и о том, что я не дала тебя бить. Подозреваю, что, если я не сделаю, как твой отец требует, он тоже будет в курсе. Моя сестра сейчас там, с ним… Прости меня, Билли. Мне это не приносит никакой радости. — Я всё понимаю. — юноша прошёл в гостиную и сел на диван. — После услышанного, я всё равно не позволил бы тебе этого не сделать. Пусть, если честно, не то чтобы прям очень люблю твою кузину, но зато знаю, каким может быть отец. И не хотел бы, чтобы Сьюзен пострадала из-за меня. — Билли, надеюсь, ты понимаешь, что я по своей воле никогда бы так не поступила. Я не хочу делать тебе больно. — А уж как я этого не хочу… — юноша собрался с мыслями, после чего подождал, когда тётя сядет рядом. Затем медленно потянулся к застёжке штанов. — Нет. Не надо. Никаких оголений, даже до белья. Ложись, как есть. — женщина похлопала себя по коленям. — Так?! — Билли покраснел, после чего закрыл лицо руками. — Тётя Лори, это как-то совсем по-детски. Мне 17, а не 7. — Иначе тебя рукой шлёпать неудобно. Пожалуйста, не капризничай. Давай просто покончим с этим. — Ладно. — всё ещё красный от смущения, подросток устроился, как ему велели. Затем взял диванную подушку и обнял её. — Что ж… Ты готов? — парня успокаивающе погладили по спине. Тот содрогнулся с непривычки. Но на душе стало чуточку теплее. — Честно? Нет. Но не будем тянуть. Ждать мне не нравится. — Как скажешь. — Долорес занесла руку, после чего ударила племянника по попе. Внутри женщины разлилось невероятное чувство отвращения и ненависти к самой себе. Билл вздрогнул, затем сжал кулак. Было неприятно. Весьма. Решив не мучить подростка и как можно скорее всё завершить, Дэвис занесла руку снова.       Удары ложились с примерно одинаковой силой и интервалом. Билли каждый раз дёргался и жмурился, слегка закусывая губу. Пусть это даже и рядом не стояло с поркой ремнём от Нила, всё равно ничего приятного. Через где-то десяток шлепков, стало ощутимее. Парень сжал подушку в объятиях. «Не больно. Это не больно. Совсем не больно. Мне ни капельки не больно.» — мысленно успокаивал сам себя подросток. Этот самообман помогал немного. Внутри с каждым шлепком росла обида. Но не на тётушку, пусть она и была вынуждена исполнять наказание. На урода-отца. У них всё было так хорошо! Билли был счастлив, смог отдохнуть от побоев и страха! Но, видимо, Харгроув-старший просто жить не мог спокойно, зная, что сын не страдает. «Не больно… Не… БОЛЬНО!» — парень дёрнулся особенно сильно и от неожиданности вскрикнул. Удар попал под ягодицу. Там крайне нежное место, может она случайно? — АУ! — следующий удар пришёлся туда же. — Тётя Лори! — Билл слегка прослезился. — Тише… Я заканчиваю. Ещё один в том месте — и всё. — ОЙ-ОЙ!!! — юноша дёрнулся в последний раз, после чего обмяк и уткнулся в подушку. Поняв, что плакать особо не хочется, а единичные слезинки уже стёрты, Билли снова поднял лицо. Руками он начал тереть пострадавшее место. — Всё?.. — Всё. — Лори не знала, что делать. Ощущала она себя последней мазью. Чувство вины сжирало изнутри. Сначала пообещала не бить, а теперь такое… Да, можно быть уверенной, племянник её теперь точно будет ненавидеть, потеряет доверие. Руки бессильно опустились.       Первым проявил активность сам юноша. Он поднялся с колен тётки, после чего ещё раз потёр попу. Затем повернулся к Лоре лицом. Ни злости, ни обиды, ни даже той степени заплаканностии, что была в тот раз, когда Билли сам лёг под ремень, видно не было. Казалось, будто он совсем не переживал из-за произошедшего. Немного подумав, парень аккуратно сел рядом с Долорес, после чего тепло обнял её, положив голову на плечо. Он всё сам прекрасно по виду родственницы понял. И был приятно удивлён. Никогда в жизни Билл не сталкивался с тем, чтобы кто-то испытывал искреннюю вину за то, что наказал его. — Всё в порядке. Я не злюсь и не обижаюсь. На тебя уж точно. И мне уже совсем не больно. — Родной… — Лори не спешила сама трогать парня. Она пока не была уверена, что тот позволит. — Я понимаю, разговор будет очень неприятным. Можешь не отвечать, если не готов. Как часто отец… Ведёт себя неподобающе с тобой? — женщина попыталась максимально избежать триггеров. Чтобы не расстроить подростка ещё сильнее. — Я не хочу об этом говорить. — Билли уткнулся лицом в домашнее платье тёти. — Не заставляй меня. — он надулся, после чего будто бы неразборчиво и нехотя буркнул. — Лучше приласкай… — Хорошо. — та выполнила просьбу парня, осторожно обняв его за шею одной рукой, а другой начав поглаживать по голове. — Не буду. Но если захочешь поговорить со мной об этом… Да о чём угодно, то просто скажи. Я перенесу все дела. Договорились? — Договорились. — парень кивнул, после чего расслабленно выдохнул. Несмотря на произошедшее, тётушка всё ещё казалась островком безопасности. Никто не утешал его после наказания с самого ухода мамы. Хотя, не сказать, чтобы Билли просил. Было стыдно. Сьюзен один раз попыталась его обнять, но мальчик оттолкнул её руки и убежал. Она не вмешалась, посему на эмоциях воспринималась врагом. Но с тётей Лори всё было иначе. Она была такой защищающей, что выглядела не как часть всего этого, а как заложница обстоятельств. На самом деле, увидев, насколько сама Долорес разбита произошедшим, подросток уже не был уверен, что это она утешает его, а не наоборот. Что не он позволяет ей успокоиться, дав себя обласкать. — Можно мы так посидим до возвращения Макс? — Несомненно.