Съёмная однушка

      Загульные майские выходные были противными Марку в текущий момент времени. Когда он ещё был студентом, ему нравились такие мини-каникулы, да и сейчас его устраивал факт их существования, но ровно до определённых обстоятельств. Обстоятельствами была довольно просторная однушка, где под монотонный бубнёж телевизора он находился один уже вторые сутки.       Заявление о пропаже человека можно было подать хоть сейчас, однако Марк заставил себя ждать. Он знал, с кем живёт, и знал этого человека не первый год. Уйти в запой – что в заплыв для пловца. С виду был адекватный молодой человек, только слабость к алкоголю текла в его венах, и каждые крупные выходные Лека́й, сожитель Марка, превращался в пьяную свинью. Только вот потерялся ли он, или в каком-то очередном сарае валяется, это уже другой вопрос.       Марка бесило это, однако он не выказывал своё недовольство. На майские, на Новый год и на день рождения – больше Лекай не пил. Совсем. Поэтому приходилось мириться. Они не святые. Марк принципиально ждал, пока закончатся вторые сутки и пойдут третьи, и тогда он с чистой совестью пойдёт писать заявление о пропаже. Если, конечно, в местном УВД не такие же алконавты, как сам потеряшка.       Называть человека алкоголиком из-за трёх попоек в год – несерьёзно, но Марку было всё равно.       По телевизору показывали сюжет про родившихся в местном зоопарке зверёнышей. Марк флегматично наблюдал за шерстяными несуразными малышами и медленно пил кофе. На часах – начало восьмого утра. Не спалось. Соседи всё утро копошились: приехали с дачи и собирались для поездки в деревню, или наоборот, не суть. Всё-таки хорошие там, за стенкой, жили люди. Хорошие. Закатки, яблоки, кабачки... Хорошие, да. Только сборы в шесть утра – есть у них такой момент неприятный. За три года, что Марк снимал тут квартиру, в целом он даже немного смирился с этим. Смирился с кофе в семь утра.       Неожиданно в тамбуре хлопнула дверь. Странно, соседи уже уехали, они никогда не возвращались за потерями. Когда же что-то стало тыкаться в ручку входной двери, что-то явно металлическое, Марк тихо вздохнул и зафиксировал время. Семь часов и восемь минут утра. С момента, как он видел Лекая, прошло тридцать семь часов и двадцать четыре минуты. И теперь это тело силится ткнуть ключом так, чтобы попасть в замочную скважину.       К слову, у тела получилось. Марк даже не шевелился, слушая ленивые повороты ключа и щелчки механизма замка. Потом натужно щёлкнула защёлка и дверь глухо, быстро открылась. Явно от того, что на неё навалились.       – Оп-па, бля, – раздалось из коридора немного невменяемым тоном. – Мы дома. Ой.       Дверь закрылась, но на этот раз тихо, даже замок поворачивался медленно, чтобы максимально уменьшить громкость его щелчков. Затем раздались тихие шаги, но в сторону от комнаты.       – Алкашина, – безэмоционально сказал Марк.       – А, ты не спишь? – раздалось из коридора.       Затем открылась противно скрипящая дверь санузла. Через несколько минут зашумела вода.       Марк только вздохнул и выключил телевизор. Да, теперь Лекай дома. Вернулся сам, а не принесли, значит, не вусмерть наклюкался. Не завалился у порога и всякое такое.       Из санузла раздался грохот и громкий мат. Марк нахмурился. Следом раздался голос Лекая, который звал его. Пришлось спешно подняться и пойти.       Картина маслом: из носа Лекая текла кровь, а он сам щупал голень и ступню левой ноги, бормоча ругательства.       – Что случилось? – спросил Марк, подходя к душевой вплотную.       Он засунул внутрь руку и выключил воду.       – Пиздец, – выдохнул Лекай. – Я упал.       – Чем ударился?       Вместо ожидания ответа Марк сунулся внутрь душевой кабинки и почти грубо цапнул Лекая за нос. Того аж передёрнуло, и он сдавленно зашипел, крупно дрожа.       – Пусти-и-и, – попросил Лекай.       – Нос заживёт, – сделал вывод Марк. – Чего трясёшься?       Он поднял голову Лекая и цокнул языком. Глаза красные, ссадины на скулах, на лбу. Лёгкая колючая щетинка. Разбитая губа и ссадины в уголках рта.       Всё тело Лекая было в синяках, на его бледной коже расцветающих болезненными цветами.       – Нога болит, – сказал Лекай.       Марк присмотрелся к голени, которую баюкал Лекай.       – Переживёшь, – сделал он вывод. – Пьяное чудовище. Даже помыться уже не в состоянии. Пьянь.       – Мне реально болит, – нахмурился Лекай и утёр текущую кровь рукой. – Помоги мне.       Марк поморщился.       – Ты ебанутый. Я тебя мыть не собираюсь.       – Я бля травмирован! – неожиданно закричал Лекай. – Вызывай скорую.       Марк отстранился и закрыл дверцу душевой.       – Тварь, – вслед сказал Лекай. – Я не шучу. Я реально не могу наступить на ногу эту.       Марк остановился.       – Это обычное смещение. Хрящи твои.       – Бля, да похуй мне, что это, я реально не могу стоять. Марк.       Марк вздохнул и всё же развернулся, открыл душевую снова. Лекай протянул руку ему, и тот схватился за неё. Опираясь на их руки, Лекай медленно, шипя, поднялся, но стоял на одной ноге. Попытка встать на две едва не закончилась падением. Марк оценил тело напротив: синяков было прилично, даже неприлично прилично. Только вот... Погодите. На пояснице были какие-то пятна.       – Развернись, – сказал Марк приказным тоном.       Вместе с этим он дёрнул Лекая в сторону. Тот, матерясь, кое-как развернулся, и Марк от этого мрачнел по секундам.       – Это что? – спросил он и ткнул пальцем в россыпь круглых синяков на пояснице.       Синяков, подозрительно напоминающих отпечатки пальцев.       Марк почувствовал, что звереет с каждым мгновением от этого осознания.       – Это что такое, я тебя спрашиваю?!       Он дёрнул Лекая назад, и тот, зацепившись больной ногой, завыл матом. Марк скинул тапочки и залез одной ногой в душевую.       – Какого хуя? – выдавил Лекай.       – Это я тебя должен спросить, мразь, – Марк едва удержался от вспышки гнева. – Это что у тебя? – он ткнул пальцем в один из синяков на пояснице.       Лекай резко выдохнул и ругнулся.       – Бля, перестань, больно...       – Больно ему, сука, – пробормотал Марк.       Он снова толкнул Лекая вперёд, заставил его вцепиться в краны смесителя, чтобы не потерять равновесие, и раздвинул ягодицы Лекая.       Анус, с едва пробивающимися тёмными волосками вокруг, был красный.       – Пиздец. Шлюха ебаная, – начал бормотать Марк. – Кто?! – неожиданно закричал он. – Кто тебя трахал, алкаш ебаный?! Кто, сука, это сделал?! Кто?!       Марк приставил сразу два пальца к сжатым мышцам и резко сунул внутрь. Лекая передёрнуло.       – Бля, хули ты...       – Кому ты свою жопу подставлял?!       Внутри оказалось не совсем сухо. Более того, мышцы не были такими уж и тугими. У Марка всё побелело перед глазами от ярости. Он вытащил пальцы. Мутно-белое что-то.       Это стало последней каплей.       – Быстро, – дрожащим от гнева голосом произнёс он. – Быстро, сука, отвечай. Быстро!       – Ну потрахался я, – пьяно ответил Лекай. – И что?       – Так это было добровольно?! – опешил Марк. – Шлюха!       Он судорожно выдохнул и резко отпрянул в сторону. Зачесались кулаки. Марк сдержался от порыва всё-таки сломать нос Лекаю. Не сейчас. Если этот придурок действительно повредил ногу...       Глубоко вдохнув и выдохнув, Марк закрыл дверь душевой и вышел из санузла. Лекай ни слова не проронил в его адрес – только сдавленно ругался на боль.       Марк переобулся в кроссовки и вышел из квартиры, захватив с собой банковскую карточку, ключи и смартфон. Уже с лестничной клетки он открыл список контактов и вызвонил одного абонента. Если этот алконавт вернулся, то и дружок не спит в такую рань.       – Экси, я знаю, что ты два дня бухал вместе с этим ебланом, – сказал Марк, когда абонент решился на разговор. – И только посмей его покрывать. Я нос сломаю и ему, и тебе. И не только нос.       С той стороны была ожидаемая пауза.       – Что ты хочешь от меня?       Обречённость тона из динамика удовлетворила Марка.       – Рассказывай всё о том, с кем бухали, где, и что эта мразь делала.       – Ну... Мы много где были, я за ним не всегда смотрел...       – Конкретно.       – Да хотя бы скажи мне, что случилось!       – Серьёзно? – издевательски спросил Марк. – А ты не знаешь?       – Мы только бухали. Честно. Все разы, что я его помню и видел, мы бухали. Честно, больше ничего не знаю.       Марк выругался, затем коротко попрощался и сбросил звонок. Попутно он дошёл до круглосуточного продуктового магазина. Кроме Экси, позвонить можно было ещё нескольким людям, но Марк в них сомневался – как в достоверности данных, так и в кандидатуре. Экси-то хотя бы точно не гей и даже не смотрит в эту сторону. В остальных кандидатах было что-то голубого оттенка.       Марк закупился кое-какими продуктами, затем зашёл в рядом стоящую дежурную аптеку и спросил у провизора что-нибудь от вывихов, царапин, ссадин и синяков. Затем, подумав секунду, взял ещё презервативы и смазку.       Когда он вернулся домой, не забыв старательно и долго прогуляться по всему, где мог, то понял, что всё равно не помогло. Внутри клокотала ярость. Пройдя на кухню, Марк остановился в дверном проёме и выронил пакет. У холодильника прямо на полу сидел абсолютно голый Лекай и пил водку, вытащенную из морозилки, прямо с горла.       Из кухни он тащил Лекая за руку и волосы прямо по полу, игнорируя истеричные вопли. Марк был в бешенстве. Он дотащил Лекая до комнаты и бросил рядом со своей узкой кроватью-однушкой.       – Ты ебанутый! – орал Лекай.       Он собрал пару плинтусов по больным местам, а бутылка огненной воды выпала из рук где-то в коридоре.       Марк поднял её на пути на кухню, игнорируя вытекшую лужицу. Из пакета он достал презервативы и смазку и пошёл обратно, внутренне содрогаясь.       – Закрой рот, сука, – только и сказал он, появившись на пороге комнаты.       – Какого хуя ты лезешь?! – орал Лекай.       Марк стянул с вешалки тонкий платок. Он обмотал им руку в пару оборотов.       – Иди нахуй отсюда! Уёбок! – продолжал Лекай. – Чмошник, только выёбываться умеешь. Вали нахуй к своей суке и живи там, мразь!       Первый удар пришёлся в щеку.       Голова Лекая мотнулась в сторону, он едва не упал, но Марк решительным движением упёр ногу в пол рядом с кроватью, не давая Лекаю свалиться. Новый удар туда же.       – Блядь! – взвизгнул Лекай.       Он попытался встать, но третий удар снова прижал его к боку кровати. Марк наклонился, дёрнул Лекая за плечо вверх и со всей дури ударил в грудь.       Лекай захрипел. Из носа и со рта текла кровь. Он глухо зарычал и попробовал подняться, но Марк целенаправленно заблокировал его здоровую ногу.       Марк смотрел на Лекая сверху вниз, сжимая в кулак испачканный кровью платок. Пауза длилась недолго: он развязал платок, удерживая его в руке, затем быстрым движением обернул вокруг шеи Лекая. Глаза того расширились. Он резко двинул рукой по направлению к паху Марка, но вздрогнул и остановился – его почти душили платком.       – Шлюха ебаная. Ты – шлюха, – дрожащим голосом сказал Марк. – Шлюха.       Он перехватил свободной рукой правую руку Лекая. Тот попытался уйти из платка.       – Не двигайся, сука. Я за себя не отвечаю.       – Пошёл...на...хуй... – выдавил Лекай.       – Кто тебя трахал? – чётко спросил Марк. – Отвечай. Живо.       Он отстранился и резко дёрнул Лекая за руку вверх. Ослеплённый яростью, он смог даже кое-как втащить истекающего кровью Лекая на кровать, плюхнулся сверху на его бёдра и снял платок с шеи, зато перехватил обе руки.       – Не твоё дело, – выплюнул Лекай.       И тут же буквально согнулся, булькнув, от удара в живот.       – Отвечай, мразь, – предупредительно повторил Марк. – Какого ёбыря ты себе нашёл? Спидозника? Быстро.       Лекай хрипло дышал, хватая ртом воздух. Новый удар.       – Иди на хуй! – сдавленно произнёс он. – И трахайся там со своей блядоватой рыжей шкурой!       Марк ошарашенно замер.       – Ты последние мозги пропил? – спросил он. – Какая рыжая шкура? Ты думаешь, я с кем-то сплю? Ты ебанутый? Я ночую только, сука, дома. Я работаю так, что пожрать некогда. Какая нахуй шкура?       Лекай поморщился и оскалился.       – Отрицай дальше.       Марк взвыл и вцепился двумя руками в горло Лекая, сильно сжимая. Тот схватился за его руки, хрипло булькая, но не мог оттащить. Марк душил его – целенаправленно.       – Это тебя выебали без гандона. Это ты подставил свою жопу под чужой хуй. Что, шлюха, понравилось на хуях скакать? Экстрим захотелось? Тварь ёбаная. Мразь.       Он расслабил хватку и снова перехватил руки Лекая. Тот надрывно кашлял, слегка посиневший с лица. Хотя, это, наверное, синяки наливались.       – Отвечай. С кем ты трахался? Понравилось тебе, мразь? Потолще было? Подлиннее?       Марк неожиданно резко отстранился и слез с ног Лекая, вместо этого силой их развёл, до побеления пальцев вцепляясь в бёдра. Он взял рядом с кроватью латексную перчатку – как раз планировал убираться. Планы поменялись. Прежде чем Лекай, стонавший от боли, очухался, Марк надел перчатку на руку, а затем открыл тюбик смазки и обмазал ею руку.       – Не смей, – севшим голосом выдал Лекай, увидев это.       Он задёргался, но свободной, вымазанной смазкой рукой Марк схватил его за яички и предупредительно сжал.       – Оторву. Не дёргайся, мразь.       – Не смей! – заорал Лекай.       Марк, сложив пальцы в латексе вместе и прижав к сфинктеру, уверенно двинул ими вперёд.       Лекай закричал. Мышцы судорожно сжимались, но Марк уверенно продолжал. Лекай крупно дрожал, боясь пошевелиться от боли. Преодолевая рефлекторное сжатие, Марк давил, проталкивая руку внутрь. Крики вперемешку с матами усилились, когда дело дошло до костяшек пальцев. Марк начисто игнорировал это, ослеплённый яростью, и продолжал пихать, напрочь забывшийся.       Рука вошла до основания большого пальца. Лекай скулил и плакал от боли, крупно дрожа. Сквозь сжатые зубы прорывалась истеричная ругань высоким от слёз голосом.       – Что, сука? – издевательским тоном спросил Марк. – Вот тебе толстый хер, наслаждайся.       – Стоп, – кое-как пробормотал Лекай.       – Нихуя подобного. Ты будешь говорить, мразь, кто тебя трахал. Кому ты подставил свою жопу, кроме меня.       – Иди нахуй!       Следом раздался сдавленный крик, переходящий в плаксивое подвывание. Марк с силой вогнал руку по самое запястье.       – Ну? Я жду.       Марк не стал делать паузу. Щедро выдавив смазку на перчатку, он двинул рукой глубже. Лекай пытался брыкаться, но любое движение, даже дыхание, причиняло ему сильную боль – Марк знал это. Он перестал пропихивать руку, вместо этого попробовал сжать пальцы в кулак.       – Нет! – закричал Лекай. – Я скажу! Не надо, не надо...       С побитым лицом, весь в крови и слезах. Его губы дрожали. Марк кивнул.       – Убери, – пробормотал Лекай дрожащим голосом.       – Говори, – бескомпромиссно заявил Марк.       – Меня изнасиловали, – спешно пробормотал Лекай. – Экси... Экси отрубился. Они знали, что я сплю с тобой. Я был пьян. Я был очень пьян. Я ничего не помню.       Марк слушал дрожащий от плача голос, всхлипы Лекая и ждал.       – Мне показали видео. Они делали мне клизму. Меня трахало двое. Под конец почти насухую. Я не помню. Я уже был в отключке.       Марк едва слышно выдохнул. Внутри от ярости и шока всё буквально тряслось. Хотелось одновременно многого, но главным образом – причинить боль и страдания идиоту под ним.       – Я честно не помню. На видео я просто был без сознания. Честно. Честно. Только убери. Убери...       Марк, кое-как сдерживая себя, медленно достал руку. Затем брезгливо стянул перчатку, выворачивая её наизнанку. Лекай, избитый, измазанный в крови, закрыл руками лицо и всхлипывал, подрагивая.       – Пиздец, – резюмировал Марк дрожащим голосом.       Он тяжело вздохнул и окинул взглядом Лекая. На нём буквально живыми местами были только руки и ноги. Марк сделал несколько глубоких вздохов. В голове была пустота: от слов Лекая он испытывал максимально противоречивые эмоции.       – И какого хера ты ломался и выёбывался? – поинтересовался Марк. – Чтобы реветь тут?       – Ты мразь, – пробормотал Лекай.       Отчасти Марк с этим мысленно согласился, но только отчасти.       – Отвечай, я сказал.       – Да, чтобы реветь! – истерично воскликнул Лекай. – Ты мразь, ты последняя тварь, ты ёбнутый псих! Меня выебали во сне, что я тебе должен был сказать?! Я даже не знаю, кто это был! Это ёбаный стыд...       – А ревёшь-то чего?       – Потому что ты долбоёб! Мне больно пиздец как!       Марк закатил глаза.       – Если ты думаешь, что я неправ, ты ошибаешься. Сам бухал, сам компанию искал. Тебя выебало двое, по сперме. И ты такой домой приходишь и понты мне кидаешь.       Лекай со всей дури заехал ему по лицу. В ожидании ответного удара он кое-как перекатился на бок. Впрочем, Марк не спешил бить. Сжавшийся Лекай, бледный, тощий, весь в синяках...       – Надо было головой думать. Я тебе измену прощать не собираюсь.       – Тогда нахуй можешь идти, – ответил Лекай. – Со своими вещичками вместе. Я позвоню хозяину хаты... Бля, измена, серьёзно? Я изменил? – он резко повернул голову. – Я жертва, сука. А ты что сделал? Побил и кулаком трахнул. Пиздец, ты вообще ненормальный...       Марк подался назад.       – Лежи и не дёргайся, жертва ебаная, – сказал он и встал с кровати.       Сходил за пакетом, за покупками из аптеки, затем вернулся. Нацепил на руку вторую, чистую перчатку, раскупорил мазь и принялся методично мазать пострадавшие места. Лекай тихо стонал на особо крупных синяках, но не сопротивлялся.       – Если это видео попадёт ко мне, и я увижу там твой вставший хер, я тебе сломаю обе руки, чтобы ты к бухлу даже прикоснуться не смог, – спокойно сказал Марк, поймав момент и глянув в глаза Лекаю. – А потом напишу заяву в ментуру за распространение порнухи. На деньги со штрафа закодирую тебя.       – Иди нахуй, кодер, – ответил Лекай и закрыл глаза.       – Оставшиеся выходные ты пьёшь только сок «мультифрукт» и суп, – продолжал Марк. – И твой телефон лежит у меня, и я блочу всех твоих алкашей-собутыльников. И только посмей мне возразить. Порву к херам.       Лекай не ответил, впрочем, продолжая позволять себя мазать.       Марк влажными салфетками аккуратно ликвидировал смазку, слёзы и кровь, помазал на всякий случай отдельной мазью ещё и анус, и после этого оттащил Лекая на его кровать. Тот шипел сквозь сжатые зубы, но не говорил ничего. На вопрос о еде лишь покачал головой. Марк накрыл его одеялом и стал убирать собственную кровать, после – лужу водки на полу, затем немного душевую и всё остальное. Так сказать, хотел убраться и убирается. В какой-то момент, часа через два с хвостом, когда Марк закончил со всем и решил сообразить обед, он зашёл в комнату, но Лекай спал.       И проспал до самого вечера. Марк смотрел телевизор: крутили «Перл-Харбор». Когда сбоку увидел шевеление и следом тихий стон и матерную речь, Марк понял, что Лекай проснулся.       – Продрал глаза, пьянь? – спросил он.       – Бля-а-а... – пробормотал Лекай.       Он с шипением и матами перевернулся на бок, чтобы видеть комнату. Марк даже не повернул головы.       – Сука ты, – процедил Лекай. – Бля, я после той хуйни хоть двигаться нормально мог...       – То есть, мне тебя трахать спящим, вместе с Экси, в два хуя?       – Иди нахуй, – моментально ответил Лекай.       Марк хмыкнул. Слепая ярость отпустила его. Хоть он и не собирался извиняться, но всё же сбавил слегка обороты. Да и Лекай проспался... У него спьяну сильно крышу рвёт. Скорее всего, чуток оклемался после сна. Может, даже стал адекватным.       – Ужин будешь?       – Буду. Занеси меня на кухню. А что есть?       – Бульон куриный и плов.       Лекай хрипло хохотнул, затем не удержался и рассмеялся. Марк на секунду закатил глаза.       – Бля, ты святой. Ебанутый извращенец и святой. Был бы ты бабой...       – Погрею и принесу. Сядь, – сказал Марк, поднимаясь на ноги.       Лекай протяжно наигранно застонал.       – Легко тебе говорить, не тебе в жопу руку совали, – пояснил он причину своей грусти.       Марк отмахнулся и вышел из комнаты.       Когда вернулся, то Лекай всё же соизволил сесть на кровати. Красавец пуще прежнего – лицо наполовину опухло. Впрочем, Марку было глубоко наплевать. Он сел на кровать и придвинулся ближе, затем аккуратно поставил на колени Лекая противень с высокими бортиками. Бюджетный вариант подноса, когда очень лениво. Лекай коротко поблагодарил и принялся за еду. Марк вернулся на свою кровать и снова залип на фильм.       Сытый Лекай попробовал встать с кровати. У него это получилось, хоть и не сразу, однако нога всё ещё очень болела при попытке наступить на неё. Цепляясь за стены, он вышел из комнаты. Через некоторое время скрипнула дверь санузла. Марк отнёс пустую тару на кухню и убрал всё. После этого они вдвоём досмотрели фильм. В какой момент Лекай отключился обратно, Марк не отслеживал.              Утром Марк вынужденно отлучился по делам, поэтому вышел тихо и никого не разбудил. Вернулся он ближе к обеду. На улице стояла противная жара, поэтому он поспешил скинуть обувь и уйти в душ. В квартире было довольно тихо.       Когда, помывшись и поев, Марк соизволил прийти в комнату, то увидел Лекая, который полусидел на своей застеленной кровати и активно тыкал пальцами в сенсорный экран смартфона. Лекай одеться не потрудился: как был в трусах со сна, так и сидел. Окно было нараспашку, и только то, что квартира выходила на северную сторону, спасало от прямого солнца, но не спасало от жары с улицы. Марк без лишних слов подошёл к Лекаю и отобрал смартфон.       – Я сказал, тебе мобила не светит до начала рабочих будней, – монотонно сообщил он.       Лекай фыркнул и никак более не стал комментировать ситуацию. Марк смахнул приложения и заблокировал смартфон, затем сел на свою кровать напротив Лекая. Тот не сводил с Марка взгляда. Да уж, лицо уже успело серьёзно опухнуть и налиться «красивым» цветом. Наверняка это удерживает Лекая от выхода на улицу. В целом, так даже лучше – дома он не сможет до поросячьего визга напиться. Зато теперь он строит из себя обиженку-недотрогу, судя по демонстративно сложенным на груди рукам. И пусть строит, Марк не обращал на это внимания.       – Как нога? – спросил он.       Лекай, наверное, нахмурился. С его лицом мимика получалась не очень выразительной.       – Болит, – ответил Лекай.       – Как вчера?       – Да.       – Когда просто лежишь, не болит?       – Нет.       Марк кивнул. Не перелом, заживёт. И не такое заживало. Лекай же как собака, на нём всё быстро сходит.       – Как задница?       Лекай фыркнул.       – Пошёл нахуй.       Марк закатил глаза и вздохнул.       – Опять начинаешь? Забыл, чем это закончилось?       Лекай показал средний палец Марку.       – Я не просил совать руку мне в жопу.       Марк раздражённо нахмурился.       – Ты ответишь?       – С каких пор тебя волнует моя жопа?       Лекай был зол, хоть и по его побитому лицу сложно было понять.       – С тех пор, как я начал тебя трахать. И меня категорически не устраивает, что кто-то левый тебе присунул, вне зависимости от обстоятельств.       Марка откровенно начала бесить манера поведения Лекая. Тот оскалился.       – Мразь. Я не подписывал договор аренды на свою жопу.       – Слушай, пока я тебе снова не втащил, ты мне ответишь или нет? Придурок.       – Твоё, бля, счастье, что ты меня не порвал. Радуйся, мразота, – ответил Лекай и развернулся, отворачиваясь от Марка к стене.       Марк слабо кивнул. Динамика положительная. Он, конечно, знал, что от довольно частого секса Лекай вряд ли порвал мышцы вчера, но лучше уточнить.       Растрёпанные отвратительно осветлённые в солому волосы чуть касались плеч, и это не мешало Марку увидеть все ссадины и синяки на спине Лекая. И те злополучные следы пальцев чуть повыше резинки трусов. Марк не собирался извиняться за содеянное: он перестал себя контролировать, когда узнал, что Лекая трахал кто-то другой. Сам виноват, алкашина.       Марк поднялся с кровати и сел на кровать Лекая. Без лишних слов он наклонился и уткнулся лицом в его жёсткие волосы. Рука скользнула по шее, осторожно обхватила, огибая кадык.       – Если я узнаю ещё раз, что кто-то тебя трахал, вот так, пьяную бессознательную суку, я на тебе живого места не оставлю.       – Ты еблан? – дрожащим от злости голосом спросил Лекай, но не продолжил – Марк опасно сжал руку на шее. – Меня изнасиловали. Я не соглашался на это дерьмо.       Рука медленно разжалась. Лекай не шевелился, замер и Марк, дыша прямо в его выжженные волосы.       – Так объясни, почему ты начал выёбываться? Почему строил клоуна? Почему сразу не сказал?       Лекай молчал. Марк и не ждал ответа. Характер Лекая был таков, что он предпочитал делать, нежели думать.       Слишком сильно Марк распустил эту озабоченную суку.       – Сейчас принесу эту хрень, мазать буду, – сказал Марк и отстранился. – Ляг нормально.       Лекай не сопротивлялся.       Он молчал и был спокойным. Марк, сидя на кровати, потратил достаточно времени на всё это дело. Наливающееся пятно на торсе, лицо и множество мелких и точечных гематом. Потом нога эта... Марк осторожно ощупал её, внимая реакции Лекая. Поднял на уровень глаз. Затем посмотрел в глаза Лекаю сверху вниз. Тот, в одном белье, с поблескивающей от препаратов кожей – это выглядело весьма эротично, если захотеть представлять это именно так. Марка не сильно заботил цвет лица Лекая – всегда можно было поставить его на колени и взять сзади.       – Убери эту похотливую рожу, – сказал Лекай.       Марк усмехнулся.       – Давай потрахаемся, – предложил он.       – Я сдохну от жары. Нет, – ответил Лекай.       Он сам убрал свою ногу из некрепких рук и закинул ногу на ногу, демонстративно закрываясь. Марк открыл рот, чтобы предложить продолжить под холодным душем, но вспомнил о недееспособной ноге Лекая. Вот же ж, какие мрачные совпадения.       – Тогда отсоси мне.       Лекай выставил вперёд средний палец.       – Дрочи в сторонке.       Марк оскалился.       – Бля, нет, – сразу отреагировал на эту мимику Лекай. – Давай хотя бы как эта хуйня заживёт. Или когда не так жарко будет.       – И тогда тоже, – невозмутимо заметил Марк.       – Мне реально больно, – сказал Лекай. – Пожалуйста, не надо. Вот прямо сейчас я тебе говорю, как ты и хотел.       Марк хмыкнул, но кивнул.       – Ладно, лежи, – сказал он и, просунув руку, шлёпнул Лекая по бедру.       Он встал с кровати, забрал пульт от телевизора. Лекай поднялся, садясь.       – Двинься, – сказал Марк.       Он залез на кровать Лекая за ним и за плечи несильно потянул его на себя. Соприкосновение голых тел вызвало у Лекая волну недовольства. Марк потянулся за майкой Лекая, висящей на стоящем у спинки стуле, и положил её себе на грудь, между ними. После чего наконец устроил Лекая у себя на груди и включил телевизор.       – Бля, как тебе не жарко, – сомнительно протянул Лекай.       – Я просто горяч, – ответил Марк.       – Ты просто ЧСВ.       Марк демонстративно подкрутил звук телевизора, и Лекай затих, уставившись со скуки в экран. Марк стал щёлкать каналы, и остановился на том, где начинался какой-то фильм. Он дождался названия в бегущей строке канала: «Трансформеры». Первая часть. Лекай довольно промычал что-то неопределённое и заёрзал, устраиваясь поудобнее. Марк подтянул его за плечи повыше на себя, а затем положил руки на бока, чуть задевая пальцами резинку белья. Лекай повернул голову в сторону.       – Не понял.       – Всё ты понял, – хмыкнул Марк. – Смотри, не отвлекайся.       – Убери руки, жарко.       – Не я виноват, что ты на прошлую днюху бухой убил вентилятор.       Лекай фыркнул.       – Сходи купи новый, я деньги отдам.       Марк усмехнулся.       – Потрахаемся, тогда схожу.       – Сходи, тогда потрахаемся, – ответил Лекай без лишних эмоций.       Марк медленно провёл пальцами вдоль резинки белья до середины живота и снова к бокам.       – Секс вперёд, – сказал он.       – Ты ебанько, – заявил Лекай. – Я ограбил холодильник, и ты после этого меня трахнуть хочешь? Самому не противно без подготовки?       – А ты не готовился? – удивился Марк.       Да ну. Обычно на выходных Лекай всегда готов к любому варианту развития событий.       – Я как бы стоять нормально не могу. Конечно нет, – ответил Лекай. – Убери уже свои блядские руки и не беси меня, я сейчас сдохну от жары.       Марк фыркнул.       – Ну тогда у тебя только один вариант – ртом.       Лекай в голос застонал.       – Бля-а-а... Ты кусок озабоченного еблана-а-а... Иди нахуй. Нехуй было вчера тут самца строить. Хуй тебе, а не секс.       Марк бескомпромиссно сунул обе руки в трусы Лекая. Тот слегка вздрогнул от неожиданности.       – Я же сказал...       – Слушай, я принципиально выебу тебя, если будешь продолжать выёбываться, – просто сказал Марк.       – Бля! Выёбываться? То, что я не даю, это выебоны? – Лекай вцепился в руки Марка и потянул их наверх. – Как ты вообще психиатра прошёл, ты же конченый неадекват!       Марк шикнул на него.       – Тихо-тихо, – он высвободил свои руки и перехватил запястья Лекая. – Не шуми.       Он медленно опустил руки Лекая на кровать, а затем снова коснулся резинки белья. Затем повёл руками вверх, едва касаясь немного влажной от мази кожи. Остановившись у груди, Марк несильно начал нажимать пальцами на соски Лекая. Тот издал неопределённый звук, смесь глухого рычания и вздоха, и поднял руки, обхватывая локти Марка, но не стал тянуть.       От периодических обычных лёгких нажимов соски напряглись. Марк опустил одну руку снова к белью, пальцами второй принялся играючи поддевать напряжённый сосок. Лекай не шевелился. Телевизор всё ещё крутил фильм.       Пальцы накрыли член сквозь ткань белья.       – Озабоченный, – тихо выдохнул Лекай.       – Расслабься, – сказал Марк, не прерываясь.       Не Лекаю говорить об озабоченности. Не ему, похотливой суке.       Марк гладил член Лекая сквозь бельё. От частых стирок ткань истончилась, поэтому ощущения были более сильными, чем могли быть через одежду. Когда у Лекая было настроение, у него вставал быстро. Сейчас потребуется немного больше времени – Марк знал, что совсем немного. Потому что когда Лекаю скучно, они трахаются. Сейчас Лекаю без алкоголя и смартфона было определённо скучно, но он продолжал выделываться просто потому, что такой по характеру.       – Сильнее, – чётко сказал Лекай и немного двинул бёдрами.       Марк хмыкнул. Ожидаемо. Этого-то он и добивался.       – Где смазка? – спросил он.       Лекай не глядя закинул одну руку в сторону и, пошарив, достал немного початый бутылёк. Марк забрал его, выдавил себе смазку на ладонь, а в это время Лекай стянул с себя трусы, сдавленно матерясь от боли в животе, когда подтягивал колени ближе к груди.       – Ложись уже, – сказал Марк.       От ёрзаний на месте майка с его торса сползла, и когда Лекай подался назад, то коснулся обнажённой горячей спиной такой же груди Марка. Лекай раздражённо фыркнул и кое-как развернулся, подтягивая сползшую ткань наверх. Марк ожидал, пока неугомонный человек наконец усядется и перестанет ломать комедию.       – Ты долго? – уточнил Марк.       Лекай развернулся и наконец прислонился к нему, заполз повыше и даже несколько откинул голову на его плечо. Марк положил закрытый бутылёк рядом и опустил руку со смазкой вниз, сразу обхватил невозбуждённый член. Провёл рукой вверх и вниз медленно, постепенно сильнее сжимая пальцы, пока не услышал тихий вздох. Лекай расслабленно раскинулся по Марку, даже руки безвольно опустил вдоль тела, на кровать.       Марк продолжал медленно двигать рукой, довольно ощутимо сжимая пальцы и периодически расслабляя их, будто имитируя пульсацию. Свободную руку он опустил ниже, принялся гладить яички несильными круговыми движениями. Затем он немного прижал яички, сжимая пальцами, и стал двигать рукой сильнее, быстрее. Мягкий член постепенно стал твердеть от резких движений. Дыхание Лекая стало немного громче – ему нравилось происходящее, и Марк был в этом абсолютно уверен.       Движения замедлились. Пальцы принялись слегка поддевать, дразнить яички, поджимающиеся вслед эрекции.       – Я бы тебе сделал массаж простаты, – сказал Марк и хмыкнул. – Зря ты не озаботился этим.       – Поработаешь ручками, – заявил Лекай. – Не уверен в том, что сможешь удовлетворить меня?       Марк сильнее сжал пальцы на члене, и Лекай поверхностно вздохнул.       – Тебя-то? – поинтересовался Марк. – Суку, которая хочет, чтобы её трахали, да посильнее? – он убрал руку с яичек и переместил её на грудь Лекая, удерживая его на месте. – Ты кому угодно готов свой зад подставить. Чтобы тебе засаживали по самые яйца.       Марк стал быстро, рвано двигать рукой на члене. Хлюпающий звук смазки смешался со звуками идущего фильма и поверхностным несколько шумным дыханием Лекая.       – Твою задницу даже порвать не получится, ты растянут, как потаскуха с порносайта, и просишь ещё, чтобы были какие-то ощущения.       – Не пизди, – моментально отозвался Лекай. – Ты постоянно кайфуешь от того, что моя дырка узкая. Ты ещё не видел растянутое очко.       Марк хмыкнул.       – А что, ты хочешь, чтобы я ещё кого-нибудь потрахал да посравнивал?       Лекай фыркнул, но ничего не ответил. Марк замедлил движения рукой, сбрасывая напряжение в мышцах.       – Не хочешь, я знаю, – продолжил Марк. – Я тоже не хочу трахать кого попало. Но ты умудрился подставить свою жопу под чужой хуй.       – Да хватит уже об этом, – пробормотал Лекай.       Марк заменил руку на его члене. Вымазанные в смазке пальцы опустились ниже, провели по яичкам и остановились, касаясь кожи под ними.       – Когда твоя нога заживёт, я выебу тебя так, что ты сидеть не сможешь, – чётко сказал Марк. – А пока что береги свою попку. Если вдруг в неё залетит чужой хуй, можешь домой сразу приходить очком вперёд.       Лекай шумно выдохнул, и это больше походило на слабый рык.       – Знаешь, как я буду тебя трахать, когда ты наконец подготовишь свой зад? – спросил Марк. – Сколько там времени пройдёт, пара дней? Неделя?       – Месяц, – съязвил Лекай.       Марк проигнорировал его.       – Нет, сначала ты мне отсосёшь. Мне нравится, как ты выглядишь с моим членом во рту. Я буду держать тебя за волосы и трахать в рот, – ухмылка.       Рука на члене снова быстро задвигалась. Лекай глубоко вздохнул – даже грудь немного поднялась. Марк склонил голову и потёрся щекой о жёсткие высветленные волосы.       – Тебе нравится пожёще, поэтому сразу засажу, поглубже, – продолжил Марк. – И сразу трахать, сильно... Лицом в кровать, чтобы задницей кверху, так, как ты умеешь. Как настоящая шлюха. И где ты этому научился, м?       – Пошёл на хер, – выдохнул Лекай.       – Я бы как-нибудь заснял тебя. Домашнее порно, как ты на это смотришь?       – Запрещаю.       Марк слабо рассмеялся.       – Когда бухать перестанешь, тогда и буду считаться с твоим мнением, сволочь, – прорычал он.       Пальцы сильно сжали член Лекая у основания. Он приглушённо зарычал. Рука на груди пришла в движение. Марк поставил пальцы так, чтобы ногти впивались в кожу, и принялся с нажимом водить ими по груди Лекая без разбора. Лекай зашипел, заёрзал.       – Что ты делаешь, – выдохнул он. – Стоп, бля!       Пальцы с сильным нажимом, оставляя на коже яркие полосы от ногтей, прошлись по синяку. Лекай ойкнул и сжал зубы. Он попробовал задёргаться, но пальцы на члене лишь сжимались, опасно контролируя уязвимое место.       – Мудак, – пробормотал Лекай.       Марк оставил алые царапины до низа живота, затем сжал руку в кулак и, удерживая одной рукой член Лекая, постепенно стал опускать кулак на головку, медленно разжимая пальцы от давления. Лекай сильно свёл ноги, слегка приподнимаясь на кровати, шипел от боли.       – Ебучие кольца! – всхлипнул он.       – Да-да, – мимолётно согласился с этим утверждением Марк.       Он принципиально перевернул собственный перстень на большом пальце с имитацией «шипов» так, чтобы острая часть была направлена в ладонь. Сжатый кулак опускался вниз под всхлипы и рваное, мелкое подрагивание тела. Была и другая сторона – Марк проверял границы мазохизма Лекая, ведь руки того всё ещё лежали на кровати, хоть пальцы и вцепились в покрывало до побеления.       Марк расслабил пальцы на члене. Лекай рвано выдохнул и шумно задышал.       – Хватит, – тихим голосом попросил Лекай. – Прекрати.       – Я не думаю, что в твою пустую голову влезла вся информация, – ответил Марк. – Что тебе нельзя бухать не под моим контролем, и что нельзя подставлять жопу кому попало. Вдруг ты «венеру» подхватил?       Лекай не ответил, только вздохнул. Он повернул голову, и мельком Марк увидел закрытые глаза.       – Я понял. Честно. Понял. Хватит издеваться.       Марк промычал скептическое согласие. Понял он, как же. В этой прожжённой голове информация не задерживается. Тем более, так надолго. Впрочем, что ж поделать.       – Хочешь кончить? – сменил тему Марк.       – Да, – ответил Лекай. – Да!       Марк поднял руку с перстнем, перекрутил его пальцами так, чтобы шипованная поверхность оказалась снаружи, и медленно обхватил шею Лекая. Вторая рука снова принялась резко, хаотично двигаться.       – Я бы трахал тебя так сильно, что к нам бы стучались соседи сверху, – заговорил Марк. – Чтобы ты раздвигал ноги подо мной, как последняя шлюха. О, нет, ты больше любишь, когда глубже и сильнее?       Пальцы на шее сжимались непроизвольно вслед за напряжением мышц руки, обхватывающей член.       – Когда стоишь на коленях. Когда я бью тебя по заднице. Когда я держу тебя за пояс, – Марк неожиданно зарычал, – только я, слышишь, сука? Только я. Только от моих пальцев там могут быть синяки, понял?       Он сжал член Лекая у основания, и тот всхлипнул. Сжимающиеся на шее пальцы заставили Лекая немного откинуть голову.       – Когда я трахаю тебя, и ты визжишь, как шлюха, в подушку, чтобы за стенкой не услышали. Но сегодня там никого нет, – ухмылка. – Но ты не даёшь.       Марк подловил момент выдоха и сильно на пробу сжал пальцы на шее, останавливая руку на члене. Лекай захрипел от неожиданности, дёрнулся. Рука расслабилась спустя секунду, и пальцы снова принялись хаотично сжимать член грубой лаской. Какая разница, если эта шлюха любит пожёще?       Рука бессистемно быстро двигалась, сжимая член Лекая, вторая снова стала постепенно сжиматься на горле. Марк сосредоточился на движениях, чтобы не потерять ритм.       – Хочешь попрыгать на моём члене, да? Я знаю, хочешь. Дырка сжимается, когда тебе дрочат, да? – не совсем осознанно говорил Марк.       – Трахни меня, – высоким голосом на выдохе произнёс Лекай.       – Да, – ухмылка.       – Выеби. Сильнее. Сильнее...       Лекай резко выдохнул в голос – получился смазанный стон. Марк явно ощутил, что бёдра и ягодицы Лекая напряглись. Он сам стал пытаться подаваться навстречу руке.       – Только я могу тебя трахать, понял? Только я, – прорычал Марк.       – Да!       Лекая передёрнуло, и Марк сильно сжал его горло. Грудь ходила ходуном, бёдра непроизвольно поднимались. Посильнее сжав пальцы на члене, Марк медленно провёл вверх, к головке, чувствуя вязкую, тепловатую жидкость. Лекай захныкал возле его уха, снова содрогнувшись. Марк осторожно разжал пальцы на горле.       Лекай поднял руку и кое-как вцепился в немного отросшие волосы Марка. Тот усмехнулся и опустил руку с горла вниз, прижал раскрытой ладонью к головке члена.       – О нет, – только и успел пробормотать Лекай.       Обхватив пальцами член, удерживая его, Марк принялся быстро тереть ладонью по чувствительной головке. Лекай буквально заплакал вслух, ёрзая.       – Стоп!       Он закричал, второй рукой до боли вцепляясь в руку Марка и оттаскивая её от своего члена. Тот ухмыльнулся и принялся тереть головку пальцами второй руки, отпуская основание члена. Лекай ахнул и поспешил перехватить вторую руку.       Лекай шумно дышал, и Марк явно ощущал мелкую дрожь его рук. Марк попробовал пошевелиться, но Лекай сильнее сжал его руки, явно намекая.       – Всё, всё, не трогаю.       Лекай не поспешил отпустить его. Он поднёс их сцепленные руки к своей груди и опустил на неё. Марк явно ощутил влажность: гель вперемешку с испариной, ещё и смазка на собственных ладонях.       – Эй, – выдохнул Лекай.       – М?       Марк чуть повернул голову. Лекай слабо дунул на него.       – Пиздуй за вентилятором.       Марк фыркнул.       – Я тебе одолжение сделал? Пиздуй, – сказал Лекай.       – Так это у тебя был секс, а не у меня. Ничего не знаю. Как минимум за отсос, – пожал плечами Марк.       Лекай слабо зарычал с постепенно нарастающей тональностью.       – Как же ты! Меня! Заебал! Сука!       Марк не удержался и рассмеялся. Лекай застонал.       – Бля, ну хоть в душ помоги сходить.       – Ну пошли, – хмыкнул Марк. – Болезный. Я не против минета в душе.       – Сначала душ, потом минет, – наконец согласился Лекай. – И давай реще, я жрать хочу.       Марк несильно толкнул Лекая в плечо, побуждая его подвинуться, чтобы можно было встать.