Crystallum

Переломаная рука невольно свисает, пока капитан несет меня на руках, чтобы доставить к повозкам и вернутся домой. Женская особь сбежала, оставив после себя лишь пустошь, команда убита, а я выжила, лишь чудом. Страшно даже взглянуть в глаза капитану, что только что потерял всех близких. Но рот не умолкает и как в бреду говорю все что ни попадя, хотя век поднять не могу, из-за сильной усталости. — Капитан, убейте, я уже не жилец давно, — проговариваю и заливаюсь кровянистым кашлем, — Я уже давно умерла! Были бы у меня силы, оттолкнула бы вас и пнула! Зачем спасать того, кто точно будет обузой, спасите тех кого можете! — не могу открыть век и увидеть реакцию Леви, но слышу томный выдох. Руки нежно обвившие спину и ноги, и нежный ветерок, колыхали, заставляя уснуть. — Дайте мне уже умереть! — горечь вместе с слезьми выходила из меня полностью. Уже нет сил страдать, хотелось покоя. На несколько секунд, словно, выпадаю из мира и слышу чей-то шепот. Он пытается обьяснить что-то и заставляет запомнить, но что, не могу расслышать, а через мгновение открываю глаза и вижу перед собой кристальные стены. Голубые кристалы обрамляли стены, потолок и колоны, что поддерживали всю эту хрупкую конструкцию, света было придостаточно, что даже начало слепить глаза, от чего начала жмуриться. Все казалось каким-то нереальным, волшебным. Заливистый свет отбивался от каждой поверхности, кристальные отступы манили, дабы прикоснуться к их очертаниям. Блики стен, словно зеркала, что давали возможность заглянуть в глубь собственной души. Пронизывающая тишина и стук сердца. Это мгновение казалось вечностью, что доставляет лишь удовольствие. Дурманящее чувство спокойствия манило остаться здесь навечно. Слышу тихие шаги и с удивление замечаю, что это мои. Куда-то иду, но я не управляю своим телом, словно, обычный наблюдатель, что видит всю картинку за призмой сознания. Оглядываюсь, но не вижу ничего кроме огромных колон и кристалической поверхности. Вдруг останавливаюсь возле колоны и вижу в отражении себя, но только с белым цветом волос и явно постарше. Отражение что-то шепчет, указывает на сердце, но я ничего не понимаю, словно оглушенная пытаюсь прочитать по губам. «Отдашь свое сердце… в конце». Обрывки, что едва могу понять, не дают никакой ясности. В глазах начинает рябеть, ноги подкашиваются и я с грохотом лечу на пол. Подолы платья окрашиваются в алый цвет, когда это замечаю, кровь словно уже достигает пояса. Оборачиваюсь и вижу гору трупов, от которых течет кровь и словно по течению, вертит вокруг меня. Тело мимолетно вздрагивает и резко открываю глаза, вижу перед собой заходящее небо. Топот копыт, шум обсуждений и пульсирующую венку на лбу. Все слышу и понимаю, но что было до этого понять не могу. Пытаюсь повернуть голову в сторону, но меня замечает Арлерт, что сидел рядом, и останавливает от этого действия. Значит он жив. Полная чувствительность в теле вернулась неожиданно, не сумев остановить крик, начинаю неистово рыдать. Спину жгет в тройном размере, рука отдает резким болем почти по всей длине, а ноги. Ног я не чувствую. Сумасшедшо вскакиваю и подымаю плащ, что все время покоился на ногах. Зашипев от боли легла обратно, боль, как будто стадо коней перебежало мое тело вдоль и поперек, выкручивая все позвонки и суставы. Армин поправил плащ, и тихонько заговорил: — Все в порядке. Если бы у тебя не было ног, мы бы явно не смогли тебя везти. — очень утешительно как для молодой девушки, что могла остаться без ног, проговаривает Арлерт, смотрю на него с нескрываемым интересом. — И с позвоночником все должно быть в порядке, ишь как только что вскакнула, при большом уроне позвоночнику, точно бы так не смогла! Слова парня успокаивают, пелена слез застилает глаза. Они все погибли. Заставили бежать, отдали свои жизни, а мы в итоге ничего не добились и возвращаемся назад. Опять это ощущение слабости накрывало с головой. Остатки былой беспечности вторили, что все должо было быть нормально и то, что произошло в итоге не является верным. А шумевшее сердце лишь постукивало в такт, давая понять, жива и жить еще буду. Рядом с повозкой, послышала приближающую лошадь, достаточно легко было понять кто это. Как к раненой птице подбегает мальчик для лечения, так и ко мне с скрываемым презрением подьезжал капитан. Возможно его презрение рисовало мне лишь мое подсознание, но я ему пока доверяю, так что испробывать судьбу пока не хочу. — Жива значит, — лицо мужчины серее тучи, осматривает меня полностью, — А так умоляла себя убить. — опешила. Я совсем не помню, чтобы просила и что либо говорила в таком ключе. Возможно в бреду, и говорила, но слава Богу, что я сейчас в повозке. Или может быть, это он так прикидывается, а на самом деле и сам было хотел оборвать мою жалкую жизнь. — Где Эрен, — пытаюсь осмотреться, но резкая боль пронзает всю спину от чего не смею пошевелиться. — Он впереди с Микасой, — кивает капитан вперед и переводит взгляд на меня. Короткие взгляды уже начали напрягать. Я понимала, что он очень раздосадован, слишком быстро он потерял тех, с которыми спал бок о бок, а какая-то шавка, как я — выжила. Манящая мысль извиниться, опять появилась в голове. Такое же ощущение как тогда, перед дверью в его кабинет, это так ощущается неловкость? Топот копыт и скрежет колесниц отбивался эхом в голове, ветер приятно обволакивал лицо. Не сказала бы что все прекрасно, но жизнь сама по себе тяжелая вещь. Я обязательно поплачу позже, возможно замкнусь на несколько дней от мыслей, что и я не должна была выжить. Или завалю себя тренировками и работой, чтобы не оставить времени на раздумья, об уже мертвых товарищах. А возможно отсею все людское в себе и буду просто жить, как ничего и не было. Возможно откажусь от разведки от предлогом ран, на оставшиеся деньги открою пекарню, так как эта отрасль всегда манила своими вкусностями и буду жить спокойную жизнь гражданской, вплоть до собственной смерти. В глубине души понимаю, что последнее невозможно. Оно стало невозможным когда Эрвин познакомил меня с Эреном, про такое говорят «роковая встреча». Но я ни в коем разе не злюсь на него, он подарил мне семью, о которой я мечтала всегда, а пекарня и уютная милая жизнь никогда не были возможными. Не когда я была Мария Фирц, и не когда я Мария Йегер. Значит повезет когда-то потом, в картах, например. Два глупых сорванца нагнали на нас двоих титанов, что спешно догоняли повозки. Моя же повозка ехала впереди тех, что везли в себе всю нашу скорбь. Лицо капитана Леви помрачнело в разы, отдав приказ скинуть тела, он словно, опять уступил, опять проиграл в этой нескончаемой игре в жизнь. Стараясь избегать его взгляда пытаюсь не смотреть туда. Лучше уснуть, а проснуться уже там, где-то глубоко в стенах, где опять будет вонять спиртом и неутешительными словами лекарей. Это лучше, чем делить его горе; оно непомерно огромно для меня, я сломаюсь. Ценность этой жизни — дрянная горстка монет, посыпалюсь как только на меня подует ветер.

***

Учимся привыкать к каждому человеку наново, новые ощущения, привычки, изъяны. Когда-то столь обыденные действия, стали уже невозможны и это указывает либо на изменение в человеке, либо о его отсутствии. В нашем случае, отсутствие сильных воинов отряда Леви. По приезду меня едва не задавила вопросами Ханджи, так как мое тело и раны регенерировали с сумасшедшей скоростью. Я замечала, что тело словно жило само по себе, но пыталась не думать об этом, ведь вреда это мне не несло. Но сейчас, когда все мои резаные раны были покрыты тонким слоем кристалла и я их видела собственными глазами, меня одолевал шок. Неожиданная способность которая явно не должна быть у простых смертных, была схожа с кристаллизацией Женской особи. Лицо капитана было ужасом. Его лицо замерло в одной непонятной мне эмоции, когда он увидел мои раны. Понимание, что я могу использовать силу, что использовала титанша пугало. Меня буквально могут пустить на эксперименты и я не сильно уверена, что мое тело будет регенерировать также как и у Эрена. Мысль, что я каким-то чудом была титаном, пилила дырку в голове. Доказать остальным, что являюсь человеком, не было возможным. Я не знала сама, кто я есть. Родство с Эреном еще больше подпаливало, и без того горевший костер. Но лишь неоторые были в курсе, что я не родная сестра Йегера, эта междоусобица должна оставаться таковой до талого. Однако же нынешняя ситуация, весьма не к стати завела меня в тупик. Йегер по возвращению очень рьяно пытался со мной встретиться, чему препятствовал капитан, Ханджи и запрет на вхождение парня в лазарет. Как два оторвавшихся листа, просто барахтались то туда то сюда, не смея поговорить. Нарушать запреты не смела, очень многое произошло и я просто хотела забыться, хоть и в лазаретной койке. В лазарете мне выделили отдельную комнату в которой все это время я находилась одна. Время от времени ко мне заходила Зоэ, задавала различные вопросы и проводила эксперименты над моим телом, в тех количествах в которых я позволяла ей. А на рассвете каждого дня я имела возможность скрыто от всех выходить на пробежки, так как полигон находился прямо у окна здания. Пока моих вылазок не замечали, я не замечала как за мной следят медсестры, что перевязывали мне раны. Это было обоюдное решение молчать, что приносило пользу обоим. Как обычно встав в пять утра, потянулась. Спина отдавала резкими приступами боли, поэтому пыталась через боль вставить ее на место обратно. В моем понимании, если больно то через боль можно все и починить. Возможно очень самонадеянно, но эта истина преследовала меня постоянно. Собравшись, отступила к зеркалу, видок был не из лучших. Синяки под глазами, указывали на постоянный недосып, хотя сплю и отдыхая довольно много, так же лицо. Оно было мертвенно бледным, почти прозрачным, синие венки то и дело было видно в некоторых местах. Неизменно оставались лишь волосы. Не знаю откуда Конни взял эту краску, но держит цвет она отменно, мои белесые локоны еще ни на миг не пробились к свету. Хотя если это и произойдет все подумают, что просто сивею, как бы глупо это не звучало. Наша работа всегда заключалась в том, чтобы что-то отдавать, а значит, вылазки за стену, что убили мои нервные клетки, явно послужат защитой. Прохлада утра уволакивала обратно в постель, ежилась при каждом дуновении ветра. Сейчас не время валяться. Даже с этой чудной силой, что у меня есть, у меня есть страшный противник; и имя ему — смерть. Его явно не переиграю в карты, не хватит козыря, ведь он у меня, пока что, один. Тело почти приспособилось к этой сырой погоде, ежедневное напоминание о жизни, в роле солнца, пыталось согреть, но сил не хватало. Ха, прямо как и у меня. Могла ли я хоть чем-то помочь Петре, когда ее придавили словно надоедливую муху или помочь Гюнтеру, которого на бешеной скорости перерезала та девушка? Нет. Но сейчас зная то, что есть у меня, я могу попытаться. В той схватке я видела ее глаза, голубые, ненастные глаза, что смотрели с сожалением. Не подумала бы, что Энни такая убийца. Мне казалось ее холодное общение со всеми, лишь маска для защиты ее хрупкого эго. А сейчас, после всех увиденных смертей, смотрела на ее поступки слишком трезво. Слишком, чтобы хотеть убить. Мысли не давали возможности расслабиться. Пробежав еще три круга, решила посидеть под последними теплыми лучиками солнца. Почему то казалось, что скоро будет очень холодно, не то от погоды, не то от действий, что будут происходить. Тихие шаги послышались за спиной, когда в очередной раз закрыла глаза для блаженства. Не смею открыть век, запах байхового чая окутывает с ног до головы. Опять не спал всю ночь и сидел за работой, совершенно уверена в этом. Присаживается рядом и молчит, это сродни пытки, но я уже привыкла. Привычки формируют отношение людей и если бы капитан хотел от меня избавиться, он бы сделал это еще тогда, в лесу огромных деревьев. Возможно даже оставил меня под самым большим деревом, дабы почтить память других его людей из отряда. А возможно, скинул бы и мой труп с повозки, когда мы удалялись от титанов, что настигали, не забыв при этом срезать моей нашивки. В любом случае, я уже его не боюсь, а возможно и не боялась никогда. Лишь борюсь с желанием не извиниться в который раз. — Опять бегаешь. — сухо, ожидает на продолжение диалога или нет, непонятно, но это неважно. Этот разговор поможет мне спастись от своих мыслей, поэтому ему придется со мной общаться. — А вы опять не спали всю ночь, — мужчина молчит, обдумывает или не хочет говорить, без разницы. — Я же не могу превратиться в овоща, потому что вы боитесь меня. — Кто тебя боится? — слышу недовольство в голосе, неужели диалог завязан. Распахиваю глаза и смотрю на капитана, он же в свою очередь невозмутимо следит за солнцем, что так умело начинает новый день. Да, рассветы мое любимое время дня, поистине чудесные и прекрасные. — Вы же закрыли меня ото всех, потому что боитесь, что и я титан. Я права? — нехотя переводит взгляд на меня, нечитаемые эмоции. — Если бы мы думали, что ты титан, ты бы сидела в подземной темнице, а не спокойно бегала по утрам выходя из лечебницы. — Возможно, — говорю и снова отворачиваюсь к солнцу, тупик разговора. — Не хочешь, выбить всю энергию в тренировке? — прерывает тишину Леви, и не задумываясь киваю, думать уже надоело, сначала выбью всю дурь из себя, а потом поплачу в подушку от боли. — Кости еще не совсем целы, но если вы будете более аккуратны, то можем выбить всю энергию до последнего. — капитан хмыкает. Верно, этого ответа он и ожидал, от такой жалкой девушки. Возможно, только я себя считала жалкой. — Другие люди еще бы год не могли спокойно ходить с такими переломами как у тебя, а ты оправилась за две недели. — Зависть — плохое качество, — проговариваю и вижу как брови мужчины растут вверх, от этого хочется залиться смехом, с чем я успешно справляюсь. Мой хохот, явно добавил мужчине пару причин поломать мне кости, но я уже не думаю. Надоело. — Не думала, что когда-нибудь смогу увидеть у вас такое лицо! — Меньше думать нужно. Вставай или тебя тащить силой? — Да иду я, иду, — улыбаюсь самой глупой улыбкой, чувство спокойствия обволакивает. Это будет прекрасный день. Вся тренировка была зациклена на защите спины. Скорее всего капитан, хочет научить меня защищать самую слабую мою точку, но методы у него, довольно, неприятные. Играть в «ты разбойник, я полицейский» с каждым разом становилось тяжелее. Он не поддавался, бил с точной силой и манерой, как будто эта тренировка была для него, а я всего навсего груша для битья. Мои хлюпкие попытки задеть его хоть как-то невозможны, сдаюсь лишь на доли секунды и валюсь кубарем вниз, от спешного удара Леви. — Тогда в столовой, ты очень умело защитила именно спину. Уже тогда понимала, что это слабое место? — почти не спрашивает, констатирует факт капитан и подает руку, чтобы помочь подняться. Не удержавшись от шалости привстаю и подставляю подножку мужчине, тяну на себя и, о Боги, он валится на землю. Конечно вместе со мной, но от этого не сильно плохо. Я смогла свалить с ног надежду человечества, лучшего из самых лучших и сильного до предела мужчину. Нервно хохочу, боясь взглянуть мужчине в глаза. Неожиданно слышу тихий смешок, быстро перевожу взгляд и вижу Леви, что спешно прячет едва ощутимую улыбку. Меня прорывает смехом, не уж то, даже такой сильный мужчина еще не забыл каково это смеяться? Солнце окончательно подымается в свой зенит, освещая всю округу, но лучи уже не греют, от чего становится неуютно. Пора возвращаться в свою постель, изображать подопытную крыску, а капитану разгребать бумаги вместе с Эрвином. Все на круги своя. Но не хочется опять впадать в апатию, когда я только увидела луч надежды. Предпринимаю попытку заговорить с Леви, который уже помог мне подняться и явно намеревался уйти в работу обратно. Даже глаза его казались отчужденными, словно думал он далеко отсюда. — А если, если я попробую вам помочь с бумагами? Мне это будет под силу точно, и не встречусь ни с кем, если буду сидеть у вас в кабинете! — мужчина даже не оборачивается на слова, медленно продолжает свой путь, — Ну не могу я лежать, пока вы все так трудитесь! — Тогда попробуй сидеть. — невольно тащусь за ним ко входу, ожидаю хоть услышать прямой ответ, нет — нет или да — да. — Сегодня в семь тебя как раз осмотри Ханджи, после можешь идти с ней. Я предупрежу ее и Эрвина. Он ушел. Но ответ мне понравился. Значит ли это, что скоро я смогу встретиться с другими ребятами и запрет снимут? Скорее нет, чем да. Они продолжают следить за мной, не давая лишнего шага ступить, чтобы не сбежала. Все это я понимаю, но я ведь также и понимаю многое другое. Например, я точно знаю облик Женской особи — Энни Леонхарт. И если мне дадут право, смогу доставить ее в подземную тюрьму легче иных. У нас с ней теперь свои счеты.

***

Темнело. Целый день в ожидании того как меня выпустят отсюда, как узник, волочу ноги из одной стороны комнаты в другую. Заходящее солнце пробивалось сквозь щели занавесок, давая солнечным зайчикам бегать по стенам. Они то посвободнее меня будут. Наконец дверь открывается и входит Зоэ с Смиттом. Мужчина начал осматривать меня с ног до головы, заостряя больше внимания на моих волосах. Последний раз подобное происходило пять лет назад, что очень быстро навеяло ностальгию. Мы и вправду не общались после этого, все тренировки проходили с Леви. Увидела его в предпоследний раз при выборе Развед корпуса, а в прошлый раз на вылазке, когда проезжали мимо бочек с копьями. Ну а сейчас видимо предстоит разговор, который должен дать понять ему, что я не враг. Присев на краешек кровати с опаской смотрю на шприц. Женщина берет мою кровь уже, вот на протяжении недели и лишь деловито поправляет очки. Никогда не удосужила меня объяснениями, хотя казалось, она очень общительная и тем более, если дело касается титанов. Скорее всего для нее также был запрет, от Эрвина. Он мне не доверяет. — Мария, мы снова увиделись. Я представлюсь как и тогда, я — Эрвин Смитт, главнокомандующий Развед корпуса. Ты ведь понимаешь, почему тебя держат здесь все это время? — киваю, — Это радует. Оборачивается к Зоэ и забирает какой-то предмет, что бережно замотан в белую ткань. Разворачивает материю и в ней лежат кристаллы. Алые, с отливом крови, кристаллы, невиданной огранки, завораживающие зрелище. Не понимаю к чему тут горная руда, поэтому решаю спросить первой, пока задавать вопросы не начали мне. — Очень красивый кристалл, но зачем вы его принесли? — Зоэ насупила брови, поглядывая то на меня то на Эрвина. Словно отдав приказ, мужчина кивнул и Ханджи разлилась в довольной улыбке. — Этот кристалл, наша с тобой робота! Твоя кровь имеет силу кристаллизации. Когда я брала твою кровь первый раз, оставила образец на ночь в лаборатории и на утро обнаружила его в кристальном виде! Он буквально закристаллизовался в шприце! — махая руками тараторила Зоэ. Очень сильное заявление, она только, что заявила с таким захватывающим настроением. Немного бросило в жар. Значит моя кровь может стать камнем, как будто проблем с головой и спиной мне было недостаточно. — Значит в любой момент моей жизни, моя кровь может запросто меня убить, превратив меня в статую? — Зоэ запнулась на мгновение обдумывая ответ и вновь вернулась к своему чудесному настроению. Теперь я точно уверена, что Смитт не разрешал ей со мной общаться. — Возможно, но! Твое тело регенерирует благодаря этому! Кровь словно оборачивается кристаллической пленкой, но скорее всего в случае с прикосновением с кожей, она перестает кристаллизироваться. Грубо говоря, шанс того, что ты станешь статуей есть, но небольшой. Шок, удивление, бурная реакция организма. Хотелось блевать от переизбытка информации. Мое тело буквально всегда играет со мной в «угадай че выкину», это уже доводит до точки кипения. Скривилась еще раз глядя на кристалл, теперь после слов Ханджи, этот камушек заставит на долгое время забыть меня о сне. — Скорее всего ты сможешь стать статуей в случае, если твоя кожа полностью сгорит! — все продолжала тараторить Зоэ. — Хватит, Ханджи, это довольно сложно в понимании. Я могу лишь задать один вопрос тебе, — говорит мужчина и наклоняется ко мне ближе, к уху, — Мечтателя всегда губят мечты. Какая же твоя мечта? Оцепенев не могла пошевелиться, я ожидала любого другого вопроса. О титанах, об этой способности, о сущности Женской особи, но не о мечтах. Каким боком сейчас мои мечты? Что вообще сейчас подвластно мне, если даже мое тело в любой момент, могло сделать кульбит в никуда. — Мои мечты не стоят вашего время. — горькая правда и грустная улыбка. Скорее всего он ожидал иного ответа, но кивнул и отодвинулся. — Леви говорил ты набиваешься ему в помощники. Я разрешаю. — проговорил мужчина и ушел. Также как и тогда. Ничего не меняется, лишь больше вопросов появляется. Пробыв еще с Ханджи полтора часа, в которых она рассказывала о моих скрытых способностях, задумалась, что какой-то совершенно чужой мне, человек знает меня больше чем я сама. Моя группа крови, что не была похожа на здешнюю, сила регенерации и кристаллическая кровь. Еще было много другой ерунды, но мой мозг уже не мог это все переварить. Теперь я даже рада, что до этого Зоэ всегда молчала. Крикнув напоследок что меня ждет капитан побежала по коридорам из лазарета. Наконец-то, свежий воздух коснулся легких. Темные улочки, освещаемые лишь луной вели прямиком к главному корпусу Разведки. Но я не спешила, дала волю мыслям и медленной походкой двигалась к зданию. Очень много информации. Если же утром, мне казался этот день прекрасным, то сейчас он мне казался, до жути тяжелым и непонятным. Что я теперь могу вообще делать и говорить? Непонятное существо, что волочит себя бренным миром. Дорога усыпанная деревьями казалась волшебной в лунном отливе. Послышались тихие шаги, превращающиеся в бег. По звуку это был парень, не может быть такого топота от женских ножек, и по крику. — Мари! — налетел не меня Йегер и сбил с ног своими объятиями. Держал сильно и уверено, словно прижимал мишку у груди, поднял меня ввысь. — Отпусти! Мне нельзя еще делать таких резких движений! — говорю и закусываю губу, ведь утром на тренировки с Леви, совершенно не думала об этом. Парень слышит и отпускает на землю, но оставляет руки на плечах, плавно осматривая меня снизу вверх. Я уже замечала однажды, но когда меня осматривает Эрен, становится неловко. — Нам не разрешали тебя навещать, говорили ты в критическом состоянии и что тебе нужен лишь покой! Но Армин мне все рассказал. Они не доверяют тебе, поэтому скрыли тот факт, что ты имеешь некоторые способности. — вывалил на одном духе парень. Совсем не к месту, я только закончила думать о том что говорила Зоэ. — Какие способности?.. — Твои раны заживают очень быстро, конечно не как мои, но явно быстрее чем у обычного чел.– закрываю парню рот руками. Разорался на всю округу, а это должно остаться тайной. Показываю пальцем знак молчания и замечаю как парень косится на мои губы. Неловкость достигает предела, убираю руки и отвожу взгляд. — Я рад, что ты в порядке. — проговаривает парень чуть тише, чтобы только я могла услышать. Почти шепот, но мне его хватает. Меня кто-то ждал, кто-то хотел чтобы я жила, переживал и заботился. Я так легко отбила все мысли о том, что могу кому-то понадобиться, что совсем забыло о них. О моей семье. Слезы достигают глаз, не хочу их сдерживать, не имею сил. Начинаю истошно плакать, вытирая ладонями мокроту. Парень обнимает крепко и по-родному гладит по спине. Это то чего мне не хватало, то что было последней каплей сегодняшнего дня. Поговорив немного с Эреном, хотя разговором это тяжело назвать, я лишь хлюпала носом, пока он рассказывал что у всех нового, он провел меня до здания. Сам он отправился тайком в столовую, а я же направилась к капитану Леви. Договаривались сегодня после семи, что я уже буду у него, а уже наверное около одиннадцати. Капитан все равно не спит по ночам, думаю он будет не против, если я в перерывах между работой немного посплю в его кабинете. Проходя по освещенным коридорам корпуса, начала считать повороты. Давно я не была в корпусе, все уже скорее всего спят. Отбой в разведке ровно в девять, хотя многим это правило не писано. Проходя мимо комнат услышала знакомый голос. Жан с энтузиазмом что-то рассказывал Конни, а Саша то и дело выкрикивала какие-то слова про ужин. Ребята скорее всего собрались в нашей комнате с девочками. Наша комната была центральной, с нее было легко улизнуть в каждую, поэтому по вечерам частенько все собирались у нас. Саша никогда не была против, Микаса и подавно и лишь иногда я возмущалась, потому как из-за них никак не могла выспаться. Поборов себя, чтобы не зайти и не поздороваться, прошла далее пока не услышала, как сзади скрипнула дверь. В этот момент передо мной появился капитан Леви, что успешно заслонил меня от вышедшего из комнаты Конни. Парень был так напуган, когда увидел капитана, что тот час закрыл дверь обратно. — Тц, малявки. — проговорил мужчина и обернулся ко мне, — Вышел глянуть, где ты там потерялась, Йегер. А тебя тут на каждом шагу поджидают. Пойдем. Голос был очень осипшим, словно больным, но капитан не выглядел таковым. Неужели он видел нас с Эреном? Скорее всего да. Дура, вы заходили через главный вход в корпус, а окна Леви выходили как раз на эту сторону. Мысленно ударив себя по лбу, последовала за мужчиной. В кабинете все было так же, как я его запомнила в прошлый раз, лишь в этот раз моя кружка уже остыла от чая. Видимо ждали меня долго. Присаживаюсь за стул и ожидаю какую же работу мне даст этот тиран. — Чай остыл, я поставлю новый. Что делала такого на улице, что все лицо опухшее? Неужели семейные разборки? Забота Леви была словно шипами, одновременно красивой, приятной и одновременно до жгучего колючей. Даже сейчас, он знал, что я не являюсь сестрой Эрена, но пытался этим подколоть. — Благодарю, капитан Леви. Какую работу вы мне поручите? — не буду давать ему ответы на ненужные вопросы, он лишь мой командир, а я его подчиненная. Вопросы о личном, не должны его касаться. Мужчина долго молчит, а после подав мне новый чай заговорил: — Байховый — мой любимый, попробуй. — отпив глоточек, что обжег горло словно огонь, киваю, — Поможешь мне разобрать похоронки из вашего кадетского корпуса. Ты больше знаешь их имена и надеюсь сможешь найти красивые слова, чтобы объяснить, что их дети не вернуться домой. Это задание кажется тяжелым до ужаса, но если отбросить все людское в себе, то написать стопку будет в разы проще и быстрее. Поворачиваю голову на стопки с такими же конвертами и отмечаю, что капитан написал таких уже более сотни. — Устали? — неожиданный вопрос вылетает из уст, прежде чем понимаю, что говорю и кому. Мужчина, что сидел в кресле до этого и что-то внимательно изучал, кивает. Откладывает листы на стол расстегивая верхнюю пуговицу и откидывается на стул. Значит вот как. Даже самые сильные устают.