Милый друг

      Я просыпалась медленно и неохотно. Почувствовала плавный незначительный толчок в плечо, почти невесомый и бережный. Никто не расталкивал, не требовал тотчас же проснуться. Скорее, это пробуждение напоминало легкие поглаживания, по голове и плечам, по спине и шее. Нежные прикосновения. Зевнув и отняв заспанное лицо от серого кафтана, я мельком огляделась. Дурин спал. Факел догорал. А мы… «Боже!..» Вздрогнув, я вспыхнула, подобно зародившемуся пламени на свежем фитиле. Вспомнила, что засыпала, обхватив себя руками, в страхе, невзначай, обнять. А проснулась… Да, я обнаружила себя лежа на его груди, прижимаясь не только руками, но и ногами, и… Во сне, неосознанно, я, видимо, сползла с плеча и, соскользнув к груди, уронила руки Элронду на ноги. Свои колени притянула ближе, почти свалилась на него!..        Подумаешь, незадача! Но я зарделась. Устыдилась. Привстала и приподняла лицо. Конечно, он не спал. Нет. Смотрел на меня с добродушной улыбкой. Ничего не говорил. И руку не убрал с плеча.  — Рано встала, — тихо заметил Элронд, потянув назад, — спи.  — Мне…        Ну да, я оробела, ибо этот взгляд… Интересно, он на всех своих друзей смотрел так нежно и открыто?.. На Галадриэль — точно смотрел. Я внезапно вспомнила об этом. Увидела перед глазами. Тогда и расслабилась. Ладно, так тому и быть!.. Но мы не так давно знакомы! Что, если Элронду понравится Эльина?.. Что буду делать я, Перл, если он, однажды, вдруг, ее полюбит?..         Бредовая мысль. С чего бы это?.. Глупости какие!..  — Я потревожил твой сон, прости, — совсем уж тихо извинился он, неглубоко вздохнув, — задумался о чем-то, немного углубился в легкую дремоту.  — Задремал? — сонно протянула я, хлопая глазами. — Почему? — Сам не знаю, — Элронд приподнял уголки губ в расслабленной улыбке, и выглядел вполне себе довольным, — полагаю, что немного разморило. Ну, а ты? Согрелась хоть немного?       Хотелось мне сказать: «Да ты ещё спрашиваешь?! Сомневаешься?!» Но не решилась, конечно. Вовремя одернула себя, не без удовольствия вернув голову на прежнее место — плечо, не грудь. Я ещё была в своем уме, наверное.  — Да, спасибо, ты достаточно теплый.  — Не понимаю, почему мы не делали этого раньше.       Я вздрогнула, но не от слов его, а от спокойного прикосновения к руке. Элронд погладил ладонь и, обхватив пальцами, мирно прижался лбом к моим волосам. — В последний раз, я так спокойно отдыхал давным-давно, не меньше сотни лет назад, и хорошо запомнил.       О, глаза мои приоткрылись, дыхание сбилось, а чувства… Святые небеса, что же это приключилось? Со мной. Да, не с телом Эльины, а, именно, со мной?.. От слов его, пронзительных и искренних, я чуть не задохнулась.  — Надеюсь, тебя не потревожили мои слова, — прошептал Элронд в сбитые и растрепанные волосы, будто прочитал мысли, — спи, mellon nin, мне тоже хочется немного отдохнуть.        Что это? Сон?.. Реальность? Размытые границы между дружбой и заражающимся чувством?.. У меня-то точно, да! Той ночью или днем, я приняла сей факт и попросту смирилась. А, вот, у Элронда?.. Что это было?.. Не хотелось бы мне оказаться на месте возлюбленной, чтобы, однажды, обнаружить своего любимого в «дружеских» объятиях с какой-нибудь эльфийкой. Нет, у эльфов или полу-эльфов были весьма странные представления о настоящей дружбе. Наверняка, я бы не смирилась. Попросту не смогла.       «Не понимаю, почему мы не делали этого раньше».       Что же, по крайней мере, стоило отдать Элронду должное! В отличие от меня, он говорил, как чувствовал. Искренний в своих эмоциях и ощущениях. Было хорошо — дал знать. Станет плохо — можно и не сомневаться, что тотчас же расскажет. Характер славный, ничего не скажешь. Все, как на духу.        «Ты нравишься мне», — пронеслось в затуманенном дремой сознании.        И я мигом провалилась в сон. Безмятежный, красочный, долгий… В самый, что ни на есть, здоровый сон на свете. 

***

        На утро, волшебство сказочной ночи улетучилось. Мы не говорили об этом. Точнее, это Элронд вел себя, как ни в чем не бывало, в то время как я, отчего-то, первое время, как проснулась, боялась даже посмотреть в его сторону. Держала факел высоко над головой, пока они с Дурином проверяли вентиляционные шахты. Взобрались ловко по выступавшим камням, видимо, специально приспособленным для этого.        Элронд, вытянув руку, забрал свет, и был таков!.. Скрылся во тьме, где-то там, над головой, ну а я, оставшись в кромешной тьме, только развела руками.  Может, ночью ничего и не было?.. Может, мне приснилось?.. Да, скорее всего, это было бредом, видением во дреме. Не мог же Элронд…        «Неужели, по-твоему, в искренней дружбе нет места нежности?..»       Конечно, есть! Следовало радоваться, что обо мне позаботились. И не надумывать лишнего.        «Но, только, не между мужчиной и женщиной. Это называется по-другому…»       Элронд полу-эльф. Не человек. Ох, я не знала. Запуталась!.. И, благо, вскоре вовсе выбросила все эти несуразные мысли из головы.  — Проход есть, — воодушевлено объявил Дурин, показавшись сверху и вытянув размашистую руку, — взбирайся, помогу!       Борода его, длинная и рыжая, свесилась с выступа. Я заметила, в отблеске пламени, — блеклом и едва горящем, — когда Элронд показался следом и осветил ближайшие камни.       Взобраться?.. Ладно, попробую.        Нащупав неглубокие выступы в стене, — как странно, накануне, поддавшись панике, даже не заметила, — я уверенно приподнялась. Схватилась пальцами за продолговатые камни, чуть выше, над головой, подтянулась!.. Уф, не так-то просто, оказалось, лазить по ущельям, тем более, впервые в жизни!.. Но, ведь, что только я уже не делала «впервые».  — Давай, сюда! — Дурин подхватил за плечо, потянул выше, сильный, пусть и маленького роста.        Вот тебе и гном! Вытащил меня, одним движением помог взобраться на отвесный выступ.  — Дело сделано! — задорно заключил он, сжимая свободной рукой свою корону. А потом обратился к Элронду: — Дай сюда факел, пойду первым!        Заметив неглубокое отверстие в стене, я хмуро опустила голову, подметив: — Ты хотел сказать «поползу» ?..       И правда, вентиляционные шахты оказались слишком маленькими и, наверняка, узкими! Я и не разглядела толком, зато сразу поняла, к чему готовиться!..  — Неужели, мы полезем туда?.. — Этот вид пещер называют: «Шкуродер». И ответ мой: да, принцесса, — лукаво протянул гном, выхватив факел у Элронда, — придется запачкать колени, волосы, руки.        Можно подумать, они были чистыми! — Я не принцесса. — Вот и проверим!       Пропыхтев, Дурин бегло опустился на колени, посветил в пещеру и, довольно громко усмехнувшись, покачал головой: — Сто лет не лазил в таких шахтах! Зато воздуха тут, хоть отбавляй!       Действительно, повеяло прохладой, куда пуще прежнего. Незатейливый ветер подхватил накидку, волнами заколыхал у ног; коснулся и лица, неприятно пощипав за щеки. Не понравились мне эти ощущения, и насмешливый голос Дурина тоже не понравился. Но, делать нечего. Пришлось опуститься на колени и ползти за ним.       «Какая гадость!..»       Повсюду висла и тряслась паутина: на влажных стенах, на сводах, даже на камнях под ногами!.. Я медленно вползла в туннель, иначе и не скажешь, уперлась руками и коленями о, едва не ледяной, пол, и, вобрав побольше воздуха, решительно двинулась за Дурином.        Что он там сказал про воздух?.. Да, сперва дышалось хорошо, но, спустя примерно четверть часа непрерывного пути, я стала замечать — туннель сужается, а дышать становится тяжелее. Пальцы мои, — в полумраке ничего не различить, — проваливались в мокрый песок или глину!.. Буквально погружались в вязкую жижу. Волосы и плечи скребли по стенам и каменному своду, хватали грязь, пыль, паутину и мокрую каменную крошку! Лицо снова запачкалось. Пару раз я очень громко и обрывисто чихнула. Зато, теперь, прекрасно понимала, за что проход назвали «Шкуродер» !.. Трепал он волосы, острыми выступами, цеплялся за одежду, царапал кожу!..  — Далеко ещё? — спросила я, выпрямив ноги и вынуждено подтягиваясь на локтях.        Повторяла за гномом, который полз впереди, на расстоянии трех вытянутых рук, не больше.  — Как бы узнать! — отозвался он, скрипя зубами.        Элронд, пробираясь позади, — как всегда бесшумно, — всякий раз, как замирала, подгонял, спокойно повторяя: — Двигайся, не останавливайся.       Легко же ему было говорить!.. Я старалась. Ползла, перебирала ногами!.. Но, спустя час или около того, когда шкуродер сузился чуть больше, а грязный свод уперся в волосы, насквозь пропитанные глиной и грязью, я понемногу начала паниковала. Сначала молча, сжимала челюсти, ползла и беззвучно сглатывала подступавшие слезы. Потом, тяжело дыша и хапая воздух, время от времени, стала прикрывать глаза. А разницы-то, нет!.. Что закрывай, что открывай! Я мало видела! Почти, ничего! Только слышала, как Дурин пыхтит, и ощущала стены, свод и твердую поверхность под руками, над головой. Прижималась грудью, животом, бедрами к мокрому песку. Вскоре, насквозь вымокла! Это был не пот, отнюдь. Поэтому, и удивляться нечего тому, что, спустя минуты, я уже тряслась от холода.  — В чем дело? — громко спросил Элронд, когда я, вновь остановившись, уронила голову на подогнутые грязные ладони. — Перл?       Он несильно похлопал по стопе, так и заставляя ответить.  — Голова кружится, здесь дышать нечем!       Еще бы! Туннель максимально сузился. Приоткрыв глаза, да разглядев, как проворно и далеко отполз Дурин, мне оставалось только позавидовать его прыткости и духу!        «Гном, что он не знает о шахтах?!» — Нужно двигаться, — напомнил Элронд, с нажимом подтолкнув за ногу.       Та поддалась, согнулась в колене, но сама я и на миллиметр не продвинулась. Чувствовала — не могу! Никак!.. Тело перестало слушаться. Пальцы впились в грязь под грудью. Наверное, впадать в оцепление, стало для меня обычным делом в непредвиденных опасных ситуациях. Что на мосту, что посреди пещеры, сдавливающей со всех сторон!.. О, это страшное место напоминало мне могилу, узкую и безвыходную.  — Смелее, mellon nin! Поверь, Дурин знает, что делает, — настойчиво уговаривал Элронд, подтолкнув и вторую ногу. — Мы выберемся. Я обещаю. Веришь?..       Верю ли?.. В ту самую секунду, в отчаянии сглотнув слезы, мне пришлось.  — Да. — Тогда, вперед! Смелее! Здесь слишком влажно, и много нагрузки! Если остановишься, мышцы занемеют, размять уже не можешь как следует! Мы застрянем, Перл. Вперед!       О, Элронд меня в миг воодушевил. Конечно! В страхе навсегда остаться погребенной заживо в узком туннеле, я, набравшись сил, снова оперлась о локти, — наверное, сбитые и содранные до крови, —   и подтянулась. Кривясь, дрожа, содрогаясь от холода и боли, поползла я дальше, по прямой и, достигнув небольшого поворота, зажмурилась.       Свет!.. Не может быть!.. Там, впереди, я увидела свет!.. — Это выход?! — закричала я охрипшим голосом. — Полагаю, что да, — отозвался Дурин, — здесь небольшое отверстие, придется бить. Короной.       Не важно, как. Не важно, чем. Я так обрадовалась, что, не сдержав эмоций, в слезах рассмеялась. Неужели, настал конец нашим горестям?! Отверстие в скале, — на деле, стоило лишь приглядеться, — оказалось совсем крохотным! Не больше кулака. Но, в темноте, казалось мне распахнутым окном. Глаза, привыкшие ко мраку, слезились и болезненно моргали. Я подползла ближе, остановилась прямо за широкими массивными сапогами и, выдохнув, принялась ждать.         Дурин бил короной по скале. Я слышала и, напряженно дыша, кусала губы. В нетерпении, трясла ногой, отчаянно желая только одного — скорее выбраться наружу и позабыть об этом жутком путешествии. Нет, даже несмотря на зародившуюся дружбу с Элрондом, я бы ни за что не вернулась в прошлое, не пожелала бы пройти весь этот путь заново.        «И заведомо зная финал?..»       Да ни за что на свете!.. — Вот же, сделали на славу! — запыхавшись, протянул Дурин, следом полетели камни, снова поднялась пыль, но свет!..       Я поймала солнечные лучи на сморщенном лице. Ощутила долгожданное тепло! Вдохнула свежий горный воздух!..        Не может быть!.. Спасение, оно так близко!.. — Я пробую выползти!       Оттолкнувшись от грязной жижи, гном подтянулся, громко простонал!.. И…Яркий свет, беспощадный, ослепительный!.. Свет ударил в глаза, подобно долгожданному благословению, о котором мысленно молила с той самый секунды, как туннель обрушился, и мы оказались на пути у Балрога!..        Дурин выбрался, но, вскоре, появился вновь. Улыбчивое грязное лицо, перепачканное в паутине, пыли и мелких камнях, вытянулось, брови взмыли на выпуклый лоб. Рассмеялся гном, не сдержавшись, во весь голос, прежде чем сказал: — Добро пожаловать на свободу!  — Благодарю.       Впопыхах, я протянула руку, ухватилась за тяжелую ладонь, и, выбравшись наружу, рухнула поверх камней. Боли не почувствовала. Только наслаждение и сладкий, чарующий, свежий воздух!.. Вздохнула поглубже, прикрыла веки, позволяя глазам, вдоволь измученным темнотой, привыкнуть к свету, и расслабленно выдохнула. Как хорошо!.. Боже, ноги мои, руки, плечи, да и все тело, целиком, сроду не испытывали настолько явного расслабления. Разве, что, пока спала минувшим днем, или ночью…       Закат!.. Точно! Я отчетливо запомнила, как, прежде чем рухнуть на спину, поймала на лице красно-желтые лучи. Солнце садилось. Близилась ночь. Значит, мы проснулись под вечер.  — Все живы! — радостно подметил Дурин. — Элронд? — Да, — спокойно отозвался тот, — мы выбрались. Валар и Эру благосклонны.        Приоткрыв глаза, я уставилась в разноцветное, подобно летней радуге, небо. Переливалось оно перистыми облаками, высоко-высоко. Бесконечно длинные и обрывистые, свисали они причудливыми вьюнами, провожая алое солнце на запад; венчали небо, обрамляли голубовато-розовыми поясами!.. Не видывала я момента прекраснее. Никогда. Лежала, широко раскинув руки, вся в грязи, сырая насквозь! Но не ощущала холода. Смотрела в небо, наслаждалась свободой, столь желанной и необъятной!..       Мерещились мне лица среди облаков, далекие и позабытые, они, то показывались, то снова исчезали. Прохладный ветер гнал тучи прочь, на север. Лениво провожая взглядом, я, не в силах подняться, приоткрыла губы, прошептав: — Незыблемая красота первых сумерек.        Мы живы. Мы выбрались. Элронд оказался прав. Как всегда. Я причудливо скривила рот, подметив: «Да кто бы сомневался!» — Ты идешь, mellon nin? — позвал он, показавшись рядом, нависнув надо мной, подобно одному из облаков, больше походя на кучерявое, бледно-сиреневое, изрешеченное серыми полосами. — Не могу поверить! Мы выбрались…       Я присела. Оглядела гнома и полу-эльфа с головы до пят, причудливо рассмеявшись. Грязные и взъерошенные, оба! При чем, и я сама недалеко ушла! Мельком осмотрела руки, перепачканные в глине, песке, да и ещё не пойми в чем!.. Волосы, что выбились из неаккуратной, наспех собранной, прически, напоминали скомканное «нечто», осоками свисали у висков и лба. Но мне было плевать. Живы и невредимы — это главное.  — Давай, помогу, — Элронд, как всегда, заботливо схватил за руку, помог привстать и не свалиться, — не торопись.  — Скоро стемнеет, — протянул Дурин, прищурившись и оглядевшись, а меня едва не вырвало от ненавистного слова «стемнеет», — мы слишком далеко от ковчега. Идти не меньше лиги. Выбрались с восточной стороны. Смотрите под ноги, камни острые, неподалеку могут ждать обрывы.        Тогда-то я, привыкнув к ненавязчивому солнцу, и осмотрелась. Ничего себе!.. Вот это высота! Мы выбрались наружу посреди покатых скал, опасных и зубчатых. Высоко взобрались! Изловчиться бы теперь спуститься!.. Лес издали казался расплывчатым полукруглом, а горы, там, внизу, скользкими и непролазными. — Ступай осторожно, и держись сильнее за мою ладонь, договорились? — Элронд, насквозь сырой и весь чумазый, крепко стиснул пальцами руку. — К сумеркам спустимся, а там дойдем. Немного, и будет тебе передышка, еда, вода… — И мыло, надеюсь, найдется, — добавила я, осторожно соскользнув с покатого камня, изучая беглым взглядом наш предстоящий путь.  — Все найдется, Перл, — заверил Дурин, проскочив вперед, проворно перемещаясь между камнями и опасными выступами, — отужинаем сегодня как следует. Потом обдумаем, как быть.       «Что делать дальше?..»       Ох, шатаясь по мрачным туннелям и пещерам, я и позабыла, что грядет!.. Битва за Эрегион.  — Отправимся на рассвете?  — Не знаю, — Элронд качнул головой, аккуратно уводя за собой, пробираясь между здоровыми валунами, медленно помогая мне, — решим, когда убедимся — Диса и остальные в порядке. — Ты думаешь, они могли…          Я не договорила, осеклась на полуслове и, вздохнув, услышала ответ: — Надеюсь, что нет. Верю, все в порядке.       Он поменялся. Напряженно шел, двигался быстро, но осторожно. Внимательно смотрел под ноги, предупреждал, прежде чем прыгать; выпускал руку, чтобы спуститься с продолговатых выступов и скал, а, следом, дожидаясь, снова молча вел вперед. Беспрекословно подчиняясь, я слушала все, что говорят, когда надо — замирала, когда надо — шла. Иной раз, заставляла себя двигаться, даже, если не могла! Даже, через «не хочу»!.. В надежде поскорее встретиться с Нори и Поппи, вспоминала и об Истари. Знала же, что предстоит принести дурные вести.        И шла. Двигалась. Молча и дрожа под неспокойным вечерним ветром. Шла, в надежде на лучшее будущее, не только для себя, но и для всех своих друзей.  

***

        Ничем не примечательная скала встретила нас мрачными обрывистыми стенами. Заметила ещё издалека, остроконечную пепельную вершину. Мы тогда едва спустились с камней, ступили на твердую ровную почву. А, когда приблизились, я, дрожа от холода и голода, разглядела невысокие ступени, выточенные в камне. Вели они, как будто, в никуда, но мы то знали — там есть дверь, тяжелая и тайная. Проход в стене.        Последние шаги, тяжелые и медленные, дались мне не легко. Усиленно превозмогая боль в ногах, особенно, в коленях, я остановилась у Дурина за спиной. Встревоженно посмотрела на, казалось бы, ровную и гладкую скалу, без единого выступа! Где тут прятать двери?.. Гномы — искусные владыки камня и гор. Они-то знали, они и создали это, — не боялась я слова громкого, — чудо! Не успел Дурин прерывисто постучать по камню, в особом ритме, — трижды быстро, пять раз медленно, потом, снова быстро, я сбилась со счета, — как увесистый камень хрустнул, выпустил в воздух небольшое клубки пыли, и тяжело заскрипел. Знакомый звук, трение камня о гладкие скалы, и достаточно неприятный, заставил поморщиться.  — Кто там?! — расслышала я голоса из-за двери, да немедля сжалась, в ожидании встречи.        Радовалась, что выбрались. Но, какой ценой?..        Дурин, так и не дождавшись, когда же массивная дверь, наконец, полностью откроется, ринулся в пещеру. Мы с Элрондом помедлили. Не в силах была я бежать. Да, что уж говорить, если и стояла-то с трудом! Держала равновесие, покуда новоиспеченный друг поддерживал за локоть.  — Диса!        О, сердце, не мое, но столь же близкое и дорогое, затаилось, ведь, там, — среди настолько надоевших бесконечно-длинных туннелей, — увидела я встречу мужа и жены.        В бесконечном желтом свете факелов, обнялись они, горячо поцеловались!.. В слезах и радости, улыбках!.. О, расслышала я нежные слова, заметила и маленьких гномят, что выбежали за матерью навстречу своему отцу. Да, уставшему. Да, грязному и повидавшему не самые лучшие дни в своей жизни!.. Зато, к живому. Все мы были живы, благодаря ему и узкому шкуродеру.  — Ты здесь!.. — воскликнула Диса, смахивая пальцами ошметки грязи с лица Дурина. — Не верю глазам своим! Живой!..       Она расплакалась, крепко обхватила его за плечи и, приоткрыв глаза, посмотрела на нас.  — Ох, и вы! — принцесса, или уже королева, радостно вздохнула. — Проходите! Не стойте! Идите же сюда!       Позволив детям облепить счастливого отца, Диса, подхватив юбку длинного платья, выбежала к нам. Обняла, одновременно, обоих. И, схватив за руки, потащила вглубь яркой пещеры. Ох, мне было жутко снова очутиться посреди, пускай и светлого, лучистого, но туннеля. Наверное, если дали выбор, ни за что бы не пошла!.. Тяжелые неприятные воспоминания, связанные с Балрогом и бесконечным лабиринтом из пещер, оставили на сердце неизгладимые болезненные раны.  — Перл?! — навстречу, откуда-то из-за поворота, выбежала Нори.  — Перл!! — за ней и Поппи.        Радостные и запыхавшиеся, мохноножки подбежали и, буквально вырвав из объятий Дисы, обхватили своими короткими руками за грязную, пропитанную водой и глиной, одежду.  — Ты живая! — восклицала Нори, разглядывая мои дрожащие руки, и покрытое грязью лицо. — Ты пришла!..       «Одна», — мысленно подумала я, но вслух не решилась и слова вымолвить. Ничего не говорила, пока радостные, Нори и Поппи, обмениваясь светящимися улыбками, на перебой рассказывали о том, как случился обвал, и как они нашли это место!..  — А где же Истари?.. — прерывисто спросила Нори, высматривая друга позади.        Она привстала на носочки, вытянула шею, но, так никого и не увидев, — массивная каменная дверь закрылась за нами, — нерешительно повторила: — Где же он? — Улыбка, безмятежная и открытая, медленно сползла с её лица. — Где Истари? — Он… — вздохнув, я вобрала побольше воздуха, прежде чем ответить. — Он остался. — Где?.. — Поппи приподняла изогнутые брови, отчего лицо ее приняло крайне настороженное выражение. — Внутри горы, вместе с Балрогом.  — С чудищем?! — ахнула Нори, прикрыв лицо руками.        Святящиеся, светлые глаза, ещё мгновение назад искрившиеся радостью от встречи, омрачили тени отчаянного страха.  — Он жив? — тихо выспросила Поппи, обняв подругу за пояс.  — Н-не знаю…        Я не выдержала и отвернулась. Не могла смотреть на них. Прижалась ладошкой к прохладному камню, перевела дыхание, прежде чем, собрав все оставшиеся силы, привести мысли в порядок.   — Истари подарил нам шанс, — внезапно сказал Элронд, — поверь, Нори, добро не так-то просто уничтожить.  — Значит, он вернется? — тоненький голосок наполнился надеждой, сразу за слезами. — Скажи, Перл!        Пришлось, набравшись храбрости, да совладав с собой, вновь повернуться. — Да, вернется, ибо я знаю его будущее.         Не солгала. Ни словом!.. Если Истари — это Гендальф, — а я именно так впервые о нем и подумала, когда увидела, — значит, он жив. Значит, он вернется.        «Будущее изменчиво…» — Обещаешь? — Нори отошла подальше, наверное, чтобы лучше видеть мои глаза, заполненные не только усталостью, радостью от встречи, но и печалью. — Да.        Конечно же, я понимала, что слова, пускай, самые пронзительные и бодрящие на свете, однажды могут обратиться в пепел, точно обещания. Однако, все равно, сделала это. Дала свое слово. Шаткое и, возможно, неисполнимое. Никто не утверждал, что маг — это Гендальф. Никто не мог предугадать, жив он или нет. Но, в глубине души, я верила, точно Нори и Поппи. Я не прощалась с другом.  — Наш Король, Дурин III пал, — громогласно объявил Дурин, с прискорбием опустив голову.        Продемонстрировал он зубчатую блестящую корону. Высоко поднял над головой, сам уставившись куда-то вниз. Приковал к себе внимание сотни гномов. Были среди них, и женщины, и дети, и воины. Размытым взглядом, я осмотрела коридор, — достаточно просторный, чтобы смело назваться залом, — к тому моменту, полностью заполненный гномами. Стояли они сбивчивыми кучками, с надеждой и нетерпением смотрели на своего принца — будущего короля. Слушали, внимали каждому слову!.. Испуганно глазели и на нас с Элрондом.       Не в силах больше выстоять на собственных ногах, я прислонилась к стене, осторожно поджала ноющее колено. Погладила, старательно фокусируя внимание на бойкой речи Дурина. — Наше королевство захвачено Балрогом. Неизвестно, сколько времени уедет на восстановление, если оно, вообще, возможно, но!.. — Выпрямившись, гном твердо заявил, сверкнув усталыми, но такими ясными решительными, глазами!.. — Мы не сдадимся. Веру гномов не сломать! Стальные наши чувства! Каменные наши руки! Непробиваема, точно митриль, наша вера! Мы восстанем. Мы не покинем эту гору, покуда не попытаемся отвоевать!..       По коридору пронесся одобрительный гул. А я, внезапно вспомнив, что потерпят они трижды неудачу, молчаливо поджала губы, не выдав внутреннюю грусть. Нельзя менять будущее. Не стоит говорить. Однажды, они сами придут к этому и переселятся в другое место. Возможно, через десятки или сотни лет!.. — Все мы чувствовали, все мы знали — по землям нашим, точно и по всему Средиземью, распространяется коварное зло! Мы встретились с ним. Мы вкусили горечь утраты! Но не время отчаиваться! Время бороться! Время воевать!.. — Дурин осторожно опустил корону себе на голову и, гордо выпрямившись, добавил: — Время воевать бок о бок с нашим общим другом!..       Гном повернулся и указал рукой на Элронда.  — Эрегион в беде. Адар ведет армию к его воротам. А наш общий враг, Саурон, стравливает нас! Дружественные народы! Обязаны мы помешать этому! Обязаны помочь! Крепко взяться за топоры, затянуть пояса и отправиться на помощь! — Да!!! — воскликнули гномы, замахав кулаками, поднимали даже топоры.  — Сегодня поминаем павших. Сегодня отдаем дань нашим предкам. Сегодня мы объединяемся в одну большую дружную семью, чтобы, в час нужды, покуда солнце встанет, всем собраться, выйти в бой!!! — В бой!!! — поддержали криками, уверенными и волевыми, не только гномы-мужчины, но и гномы-женщины. — Не позволим злу поломать ни единого камня в Эрегионе! Не позволим Саурону захватить Средиземье! Положим конец тирании!!! — Положим конец тирании!       Гномы, явно вдохновленные возвращением будущего короля, поддержали горячие слова, без остановки восклицая: «Смерть Саурону! Мир Средиземью!» А Элронд, в изумлении уставившись на Дурина, негромко вымолвил:  — Твой дом разорен, я не смею просить… — Ты и не просишь, это мое решение, — твердо заявил гном, и Диса просияла, одобрительно кивнув, — если мир наш окутает тьма, ни у кого не будет дома. Я с тобой, друг. — Вытянув ладонь, Дурин прижал короткие пальцы к грязному кафтану поблизости от сердца. — Мы все с тобой, брат.        Меня безумно тронули его слова. Не было в них напускного пафоса, фальши и тайной выгоды. Дурин искренне желал помочь, он выбрал сторону, ни чуть, — я была уверена, — не пожалев об этом!..  — Брат… — выдохнул Элронд, склонив голову и накрыв тучную ладонь своими руками. — Благодарю.  

***

        Я свалилась от усталости. Буквально упала в небольшую кровать, — сразу же как отмыла всю въевшуюся грязь, глину, копоть с измученного тела, — свернулась калачиком, и уснула. Мгновения не прошло, как тяжелая голова опустилась на подушку, а я уже спала и снов не видела.        А поутру, чуть приоткрыв глаза, недолго полежала в постели, наслаждаясь последними минутами безмятежного отдыха. На следующую ночь, кровати не будет, да и потом, возможно, тоже, ибо, сразу после плотного обеда, договорились выдвигаться на Эрегион.        «Как хорошо!..»       Подумать только!.. Казалось, будто я не видывала подушек мягче, одеяла теплее, а перины удобнее!.. Вдоволь належавшись на холодном полу, могла лишь с трепетом вспоминать последнюю ночь, рядом с Элрондом. Да, и то, решительно отнекивалась. Всякий раз, как воспоминания пробирались в разум, отвлеченно думала, о чем угодно, только не об этом.        «Ерунда. Мне это не нужно!..»       Привстав с постели и заметив свою чистую сухую одежду, я улыбнулась, с благодарностью подумав о той, что постирала и заботливо сложила вещи. Кафтан, местами, оставался в пятнах, но это ничего! Несущественная мелочь. Важно, что теперь, я не только привела себя в порядок и облачились в свежую одежду, но и достойно отдохнула, прекрасно выспалась! В тишине просторной комнаты, где-то глубоко в горах.        Места там были дивные! Красиво украшенные залы, расписанные драгоценными камнями, коридоры. Похоже, издали, на маленький Кхазад-Дум, вместивший в себя восемь сотен гномов. Всех, кому посчастливилось спастись. Ничтожно мало, но, вполне достаточно, чтобы восполнить популяцию и начать жизнь заново. У горы Эребор. Но не здесь, не среди Мглистых Гор.        «Интересно, который час?..»       В Средиземье никто не следил за временем. Никто не наблюдал часы и, тем более, минуты. Гномы, эльфы, люди — все они брели за солнцем. Утром на востоке, днем в зените, а на закате, далеко, на западе. Постепенно, и я приноровилась. Вышла, посмотреть. А в коридоре никого!.. Пусто, словно ночь густая.        «Как странно», — подумалось мне.       Неужели, проснулась ни свет, ни заря?.. Прекрасно выспалась всего за несколько часов?.. Нет. Я была напрочь выбита из сил, за ужином и двух слов связать не могла. Едва ноги волочила. Забила наглухо желудок прожаренным мясом, и уснула.        Но, где же все?..       Я на носочках беззвучно миновала длинный коридор, вышла к главному залу. Там и обнаружила несколько гномов. Сидели они за столом, играли в кости, да попивали вкусный эль. Не обратили на меня ни малейшего внимания. Да я и не напрашивалась. Бесшумно промелькнула мимо, приблизилась к тяжелым каменным дверям, и, обнаружив приоткрытыми, с радостью выскользнула на пробивавшееся в щели, блеклое солнце.        Рассвет!.. Быть того не может!..         Я ахнула, негромко. Прижала ладони к изумленному лицу. На улице веяло ранней утренней прохладой. Солнышко лениво поднималось из-за ближайших холмов, озаряло местность бледным, не набравшим силу, светом. Красота!.. Не тронутая величественная красота природы. Вздохнув как следует, а следом медленно выпустив воздух, я постояла недолго, осматривая заросшую мхом сторону скалы, — единственную, опаленную солнцем, — а потом, повернувшись к лесу, увидела Элронда.       Стоял он на возвышении, спиной к дверям. Смотрел куда-то вдаль. Отрешенно. И не двигался.        Нерешительно помявшись на месте, я прерывисто втянула воздух через рот. Огляделась. Никого. Все спят. А мы, человек и полу-эльф, словно бы привыкнув к вечным скитаниям и думам, нет. И, ладно, Элронд, он же эльф. Они редко отдыхают, например, как прошлым днем, наверное, как раз, в это самое время… А, я — человек. Обычная девушка в теле «заморской» принцессы. Отчего же не спалось?.. — Что ты видишь?       Я все-таки решилась, подошла и, встав рядом, прикрыла лицо ладошкой.  — Ничего, — равнодушно ответил Элронд, не отводя пристального взгляда от леса и дальних равнин, — и это радует. Боюсь заметить дым. Адара что-то задержало. Орки не подошли к Эрегиону.  — Это хорошо, значит, у нас есть время.       Он улыбнулся, чуть заметно кивнув. Выглядел свежим и чистым. Тоже вымылся и зачесал, ещё вчера, растрепанные волосы. Теперь они аккуратно лежали волнами по левую сторону. Как жаль, а мне так нравились кудряшки на висках и лбу.  — Идти нам, с привалами и войском Дурина, дня два от силы. Здесь совсем недалеко. — Элронд вытянул руку и указал вдаль, прямиком через лес и тропу, откуда мы пришли. — Ты никогда не бывала в городах и королевствах эльфов? Никогда не видела Линдон и Эрегион?       Он поглядел, сощурившись на солнце, прямо на меня.  — Нет, никогда. Воочию — нет.       Мне понравился его низкий пронзительный голос, как и взгляд, которым одарил: безмятежный и спокойный. Что бы не терзало душу полу-эльфа, — страх за Эрегион, Линдон, Средиземье, — он оставался вежливым и дружелюбным со мной.  — Думаю, тебе бы понравился Эрегион. В это время года, там особенно красиво, — Элронд сдавленно вздохнул, — жаль, что мы прибудем с боем.       «И Саурон ещё там».       Вспомнила, невольно, что никогда мне не увидеть это королевство, потому что суждено ему быть разрушенным войском Адара. Привиделись мне огненные залпы, взрывы, по всюду кровь, огонь и смерть!.. Куда же мы пойдем? На бойню?.. Нет, прежде я не думала об этом столь встревоженно, всерьез! А теперь, когда от злобного «финала», нас отделяли считанные дни, разволновалась ни на шутку. Обеспокоено поглядела на Элронда, такого юного по меркам эльфа, и настолько мудрого и рассудительного для нас — людей.  — Ты воевал? Участвовал в битвах?  — Нет, — он покачал головой, и взглядом снова устремился вдаль, высматривая что-то, — никогда. — Тебе не страшно?  — Разве, что, совсем немного, — Элронд вскользь пожал плечами, тесно стиснув свои руки и поглаживая пальцы, — но мне не терпится вступиться, выйти в бой за наши земли.        Я заметила, что он взволнован. И трепещет. Стоит, смотрит вдаль, а сам обеспокоено трет руки. Решимости, хоть ложкой отбавляй. А храбрости, отваги!.. Не сосчитаешь всех его достоинств, и пальцев на руке не хватит.  — Все будет хорошо.        По-дружески, без всякой задней мысли, я опустила ладошку ему на плечо и сжала. А Элронд, тотчас улыбнувшись, повернулся. Поглядел светло и ясно, глазами серыми, широко распахнутыми и добрыми. Ох, сердце, не мое, но, все же… Как оно забилось, в ту же секунду, когда теплая рука легла поверх моих пальцев. И взгляды наши встретились. Меня сразили самые приятные дружеские чувства на свете! Если, то, что приключилось между нами, можно было назвать «дружбой». Элронд не проявлял сопутствующих признаков внимания, характерных для симпатии, а я стояла и пялилась ему в глаза, наверное, уж слишком восторженно. Ох, ветер подхватил кудрявые волосы, снова, будто по волшебству, набросил на лоб. В свете солнечных лучей, на кончиках, они выглядели светло-русыми, по остальной же длине, особенно у корней, отливали темным цветом.        Нет, что ни говори или не думай, но Элронд оказался очень дружественным полу-эльфом. И мне было приятно знать, что это взаимно. Но… Да, снова это слово. Да!.. Ведь, святые небеса! Возможно ли, что я позволила себе забыться? Позволила, ещё той ночью, вдруг, в него влюбиться?.. В прекрасное создание, не предначертанное в спутники, ни мне, ни Эльине. Конечно, я мысленно усмехнулась, куда деваться, когда ты бродишь по лесу с ним бок о бок, спасаешься бегством от неведомых чудовищ!.. Любая бы влюбилась. Это неизбежно. Вот, только я не могла себе позволить. Не могла претендовать на его сердце. Элронд видел во мне друга. Только друга. Да, и то, не во мне, а в Эльине.        Нет, я не была глупой юной девочкой. Возможно, внешне, в теле принцессы, но не в душе. Нет!.. Мне было далеко за двадцать, и, даже за двадцать пять! Быть, может, тридцать? Или, тридцать пять?.. Смотреть на Элронда влюбленными глазами, всякий раз, как говорим? Могла ли я себе позволить?..       «Вы навсегда останетесь друзьями. Пока ты здесь, идешь путем неведомым, и ищешь смысл, причину. Зачем и почему попала в Средиземье».        Забавно и по-детски выглядела вся эта нелепая ситуация. Влюбиться просто, особенно в волшебном мире, переполненным опасностями и отважными «рыцарями».        «Вымышленный мир…» — промелькнуло в голове.              Но я, испугавшись этой мысли, немедля позабыла. Отказалась верить. Снова посмотрела на улыбчивого Элронда, вздохнула, как можно глубже, да бы навсегда похоронить свои внезапно вспыхнувшие чувства. Но не смогла!.. Потому что слишком хорошо запомнила ту ночь, его объятия и мое спокойствие. Потому что мы стояли очень близко. Соприкасались ладонями. И Элронд вел себя достойно!..  — Все будет хорошо, — тихо повторила я, но, на этот раз, скорее для себя, чем для него.  — Хочешь, расскажу о столице Ост-ин-Эдиль? — внезапно, предложил он, осторожно подхватив ладонь, стащив с плеча, но пальцы наши не разжал. Продолжил невесомо держать мою ладонь в своей руке.  — Буду рада, — искренне обрадовалась я, обратив свой взор в далекую зеленеющую даль, — расскажи мне все, что знаешь.