Sanctimonia vincet semper

***

            После коротких дней в Малфой Менор Теодор Нотт открывается для Андромеды с новой и неожиданной стороны. Всегда тихий и нелюдимый, он раскрывается как невероятно умный и наблюдательный юноша, который увлекается различными маггловскими, и не только, механизмами. Он всегда молчалив и его присутствие практически не заметно, но он удивительным образом всегда в курсе всего, что происходит в Хогвартс и за его пределами.             Гарсия после того ужина долго приходит в себя. Она предпочитает не обсуждать свой испуг, и каждый раз когда Андромеда пытается поговорить об этом - она отмахивается и либо уходит, либо переводит тему в другое русло. И в какой-то степени Малфой благодарна ей за это, но и знать о состоянии подруги ей тоже хочется. Вероятно, они поговорят, когда обе будут готовы к этому.             В один из последних выходных вечеров Гарри, Рон, Гермиона, близнецы и Ли Джордан играют в волшебные карты в гостиной гриффиндора. Они перекидываются конфетами вместо ставок, пьют сливочное пиво и веселятся, стараясь не думать о Турнире Трех Волшебников. Хотя бы из-за уважения к Гарри, который оказался втянут в происходящее не по своей воле.             Андромеда с Гарсией приходят вместе и с пачкой мороженого. Они рассаживаются перед камином, решая отвлечься от мрачной атмосферы подземелий и собственных Темных мыслей о предстоящем неизвестном.       — Андромеда, — начинает Гарри, пока Рон раздает карты. Малфой кивает, делает глоток сливочного пива. — Спросить хотел. Гостиная слизерина ведь под водой… ты видела когда-нибудь, кто живет в нашем озере? Я имею в виду то, что ты сказала про русалок…              — Да, много кто, — прочищая горло говорит она, облизывая губы от сладкой сливочной пены. — Но русалки самое вероятное, Гарри. Сам подумай, мало кто из существ вокруг Хогвартс умеют петь. Ко всему прочему, ты вроде бы открыл яйцо? Под водой?       — Откуда знаешь?.. — Щурится с подозрением Рон, Фред довольно усмехается.       — Слишком умная просто, — он игриво пихает ее в бок, и Андромеда поворачивает к нему голову.       — Заткнись, — тихо говорит Андромеда, а Фред щурится и наклоняется к ней, готовый продолжать заигрывать. И она даже знает, что он хочет сказать. — Не смей…       — Не думаю, что это хорошая идея, — Джордж заводит руку за спину Андромеды, над ее плечами, и отпихивает лицо Фреда от ее лица.              — У вас реально там видно русалок? — Тут же восхищается Ли Джордан, решая перевести тему.             Фред тихо смеется, шутливо отбиваясь от своего брата. Андромеда двигается ближе к краю дивана, чтобы они не задели ее своей шуточной перепалкой. Да и чтобы не быть к ним обоим слишком близко, чтобы не вызвать лишних подозрений.             Они скрывают свои отношения, или не отношения… они не обсуждали все произошедшее после бала. Просто неожиданно стали позволять себе немного больше по отношению друг к другу, но никто из них троих не решается начать этот разговор. Возможно, позже все пожалеют, но на данный момент их троих такое положение дел устраивает. И расскажут они обо всем своим друзьям лишь в том случае, если все получится. Малфой хочет на это надеяться.       — Ага, — мечтательно говорит она, откидываясь на спинку дивана. — Я сама никогда не видела, потому что русалки осторожные. Но есть пара счастливчиков на нашем курсе, — она ведет плечом, снова откидываясь на спинку дивана и устраиваясь между близнецами. Те пихают ее почти одновременно в бока, на что она шлепает их по коленям.       — М, с нашего курса вроде бы кто-то, — задумчиво говорит Гарсия, увлеченная картами.       — Я не помню кто…       — Да и я тоже, если честно, — пожимает плечами Трэверс. — Значит и не важно.             Карточная битва продолжается. Джордж засматривается на нее до ужаса влюбленным взглядом, Фред не знает куда деть свои руки, пару раз даже в порыве хватает ее за бедро, но тут же одергивает руку. А еще они дразнят друг друга по поводу и без практически за каждое слово.       — Помирились? — С улыбкой говорит Гермиона, Рон хмурится, рассматривая свои карты. Гарри словно выпадает из реальности, задумываясь над ответом Андромеды.       — Что-то вроде, — ухмыляется Фред, рассматривая свои карты и отворачивая их от Андромеды и брата.       — Неплохой был разговор, — подхватывает Джордж, перебирая карты в своих руках.       — Мерлин, какие идиоты, — почти воет Андромеда, закрывая веером карт свое покрасневшее лицо. — Я потом расскажу, Гермиона.       — Надеюсь со всеми подробностями, — она хихикает, а Малфой краснеет под ехидными взглядами Фреда и Джорджа с двух сторон от нее.       — Да, со всеми мокрыми подробностями, — тихо тянет Гарсия, и Гермиона удивленно приподнимает брови. Андромеда краснеет только сильнее, выдыхает, пытаясь снова сосредоточиться на игре

***

            О проблеме с поиском средства для нахождения под водой Малфой узнает в последний момент. Она очень расстраивается, что ее помощи не просили, а Фред и Джордж только небрежно говорят ей о том, что не всем и всегда нужно помогать. Андромеда тогда обижается на них, но они снова довольно быстро мирятся, и вечером уже едят различные печенья в форме животных. День второго этапа становится все ближе.       — Торгаши, где Поттер? — Андромеда ловит близнецов у маленькой пристани с лодками, чтобы отправиться на смотровую площадку.       — А? Не видели, — задумчиво говорит Фред, и сразу же отвлекается, когда проходящие мимо окликают его, чтобы сделать ставку.       — Если он не придет - это… плохо, — задумчиво говорит Джордж, рассматривает ее задумчивое лицо. — Пойдешь искать?       — Ага. Если разминемся, скажите мне потом, — она кивает и тянется, чтобы чмокнуть Джорджа в губы. Она даже не задумывается об этом действии, оно получается у нее само. Она настолько задумчива в этот момент, что, кажется, оставляет это действие полностью незамеченным со своей стороны. — Фред, я ушла…       — Да, давай, — он отвлекается, пересчитывая галеоны. Она тянет его за край шарфа и также чмокает в губы, как Джорджа до этого. Фред пораженно застывает, смотря ей вслед, наклоняет голову набок, смотря, как ее фигура в бежевой мантии скользит сквозь толпу людей в сторону замка.       — Это сейчас…       — Ага, — кивает Джордж, пихая брата в бок. — Ставки.       — Точно… Ставки! Делайте ставки!       — Поттер или Диггори?             Спасением становится Добби, который вылетает из-за угла в безумной панике. Он кричит что-то про Гарри Поттера в библиотеке, и они вдвоем несутся по школьным коридорам - Добби вполне себе мог бы трансгрессировать сразу же на место, но он предпочитает на ходу рассказать ей удивительную историю о том, что Гарри Поттер еще вчера вечером зашел в библиотеку и сидел там до поздней ночи. До такой поздней, что сам Добби не выдержал и ушел спать. А сейчас он не появился, и вариант его местонахождения сам по себе остался всего лишь один. Хорошо, что Гарри действительно оказывается в библиотеке, потому что времени остается около десяти минут.       — Гарри! — Андромеда раскачивает Поттера, который уснул за книгами. Она крепко держит его за плечо, дергает. — Поттер!       — Мистер Поттер… пожалуйста, — взмаливается Добби, расхаживая по тонкому столу на книжном шкафу. Он поднимает маленькие ручки, видимо, тоже желая растолкать Избранного, но каждый раз одергивает себя от этой мысли.       — А?.. — Гарри медленно открывает глаза, осматривается, и его словно осеняет. Он крупно вздрагивает и пытается посмотреть на время. — О, нет… нет-нет-нет…       — Успокойся, — сжимает его плечо только сильнее Андромеда. — Добби, милый…       — Конечно, Госпожа Малфой, — тут же кивает домашний эльф и лезет в небольшой карман на своей кофте. Он достает маленькую стеклянную баночку со странного вида водорослями. — Это жабросли, мистер Поттер… их нужно съесть за секунд десять до прыжка в воду.       — Вариант не лучший, но хороший, — подтверждает Андромеда, и снова дергает Гарри за плечо. — Послушай меня. Ровно час, может быть меньше или больше на пять минут. Понял?       — Понял… сколько до начала?       — Десять минут, — взвизгивает домашний эльф. — Я уберу книги, бегите! Бегите, мистер Поттер!             Андромеда и Гарри срываются с места, бегом направляясь по коридорам мимо живых портретов и привидений. Андромеда проводит Гарри по короткому пути, и они экономят на этом около трех минут, успевая подойти до свистка одного из члена комиссии.       — Там Перси?... — Слегка удивленно говорит Гарри, Андромеда дает ему подзатыльник.       — Гарри! Рон под водой, ты должен его спасти. Не смотри так, ешь водоросли, — она прикрикивает на него, тяжело дыша после их пробежки. Поттер судорожно достает баночку с водорослями, закидывает их себе в рот и жует. — Под водой только ментальные простые заклятия, не зли русалок, они безобидные пока не нападешь. Береги силы, внимательно слушай происходящее вокруг и не забывай о других тварях, которых точно сюда выпустили чтобы усложнить задачу.       — Другие… твари? — Еле произносит он, с трудом подавляя тошноту от мерзкого привкуса водорослей.       — Я не знаю! Просто… выиграй, понял? Иди!             Андромеда не дает ему ничего ответить, потому что раздается свисток. Она дергается и сталкивает его с пирса в воду. Второй этап оказался, на взгляд Андромеды, проще первого. Если исключить загадку, то это довольно просто - нырнуть, найти, забрать. Но ей легко говорить с трибун. Вода сейчас до невероятного холодная, Гарри еще и без своего костюма - под смешки полез в воду прямо в школьной форме. Андромеда хочет было крикнуть ему чтобы он разделся, но тут же себя останавливает, думая о том, что ее могут неправильно понять.             Гарри со своим синдромом героя точно не смог бы оставить маленькую французскую ученицу одну на дне озера. Даже несмотря на договоренность Дамблдора с русалками - ее бы все равно достали, когда действие заклятия начало бы сходить на нет. Однако именно это действие поднимает Поттера в таблице аж на второе место - а это значит, что третий этап будет для него гораздо легче, чем для той же Флер Делакур.             Фред и Джордж, когда они втроем возвращаются в замок, шутливо обходят ее и поворачиваются, идя к ней лицом.       — Если бы мы оба участвовали, — хитро начинает Джордж.       — Как бы тебя разделили надвое? — Заканчивает Фред, усмехнувшись.       — Вам о другом стоит подумать, — ведет бровью Андромеда, чуть ускоряя шаг и проходя между ними. — Если бы участвовала я, каких усилий мне бы стоило поднять обе ваши туши на поверхность.             Она смеется, потому что сразу после этого у них начинается внезапный раунд догонялок. Малфой несется в сторону школы, пытаясь убежать от них, и они втроем громко смеются, когда вваливаются в один из коридоров, обнимаясь и целуясь. И никто из них не акцентирует на этом внимания. Они просто позволяют этому случиться. Просто позволяют друг другу утонуть в теплых объятиях и поцелуях, в которых кроется такое нужное для Андромеды сейчас спасение.             Все статьи Риты Скитер вызывают только волну огромного негодования. Репортерка пытается добавить краски в свои статьи, но вместо этого у нее получаются целые сказки о том, какой Гарри Поттер особенный и больной мальчик. Или та гениальная статья про его якобы отношения с Гермионой… сюр да и только, удивительно, что некоторые ученики действительно в это верят. Словно они все не учатся в одной школе на протяжении долгого времени и не видят взаимодействия всех и со всеми.             А вот письма для Гермионы, особенно то, с ядовитым гноем, заставляют напрячься. Андромеда рассматривает конверты, когда уже собирается покинуть Большой зал. Она тихо хмыкает своим мыслям и бросает взгляд на Пэнси, но ничего не говорит и уходит на свои уроки.             Бороться с Паркинсон - себе дороже. Всем и без того понятно что она является одной из тех, кто не просто разносит слухи, а кто их раздувает и создает с нуля. И дело не только в писанине Скитер, которая непонятно каким образом добывает информацию. Эта статья, как и многие другие, могла бы просто забыться среди всех прочих слухов, но все становится только хуже и хуже.       — Драко, — Андромеда решает зайти с другой стороны, ловит брата между уроками. Тот хмурится, но ничего не говорит ей против, отходя в сторону.              — Что? Мне надо…       — Ага, да, — Малфой его будто не слушает, оглядывается по сторонам. — Прозвучит странно, но угомони свою подружку.       — Она не моя "подружка", — раздраженно говорит Драко, морщась. — А ты что, переживаешь о письмах грязнокровке? — Он презрительно фыркает, перехватывая книги в своих руках.       — Так значит, это она? Какая прелесть, — щурится Андромеда, но почти сразу же мотает головой. — Не совсем. Просто я уверена, что если ты ей не скажешь сейчас что разносить слухи - не то чтобы круто, как она считает, подумай, что будет с нашим секретом, если она не дай бог узнает о нем, — она хмыкает, оглядываясь снова.       — Ты о той поездке домой?       — Ага. Пока она думает, что тебе нравится, как она позорит слухами всех вокруг, она не остановится. И поверь, то, что ты ей нравишься не остановит ее от повышения своей репутации сплетницы, если она прознает про... ты понял, — мягко, но серьезно проговаривает Андромеда. Драко выдыхает, кивает, слегка раздраженный тем, что она общается с ним как с ребенком, но не смеет ее перебивать.       — Я поговорю с ней, хорошо, — соглашается он, стараясь не звучать при этом как обиженный маленький мальчик.

***

            Андромеда решила спрятаться ото всех на поле для квиддича. Оно сейчас пустует, здесь только проводятся летные занятия или редкие тренировки “для души” среди тех, кто без квиддича жить не может. Иронично, что Андромеда ни разу не слышала о том, чтобы сюда приходит Виктор Крам. Зато близнецы и Джинни часто летают тут на своих метлах, гоняя квоффл из рук в руки. Но сейчас она сидела на трибунах одна, а где-то там, вдалеке, на метле летал Драко и пара слизеринцев из сборной.       — Фред и Джордж сказали поискать тебя тут, и я рад, что ты действительно… тут, — выдыхает Гарри, плюхаясь рядом с ней на заснеженную скамейку. Он даже не потрудился стряхнуть снег, просто упал в сугроб. Андромеда медленно поворачивает к нему голову.       — Сириус?       — Сириус.             Девушка медленно кивает и закрывает небольшую записную книжку, что держала в руках. Гарри мысленно отмечает, что видел эту же книжку в руках Фреда еще сегодня утром, но никак не комментирует свои наблюдения.       — Он позвал на встречу в Хогсмид на выходных, — тихо говорит Гарри, расчищая трибуну носками от ботинок. Он скидывает снег, хлюпает носом. — В субботу, в…       — … шесть вечера, да, — тихо говорит Малфой, надевая перчатки. — Меня тоже. Значит… мы все приглашены на странный семейный ужин.             Поттер тихо мычит. За его присутствием скрывается что-то еще, но он словно не решается спросить, или сказать. Андромеда на него не давит, решая, что в этом нет необходимости. Она наблюдает за Драко, что летает на метле за небольшим золотым шариком. Он тренируется. Потому что это для него очень и очень важно. Драко знает, что не дотягивает до сборной, и, тем более, не дотягивает до Поттера, за которым стремится почему-то так сильно пытается угнаться.       — Спасибо. Что поверила мне тогда, — прочистив горло говорит Гарри, а Андромеда, неожиданно для него, начинает тихо смеяться. Она отвлекается от наблюдения за братом и поворачивает голову к сидящему рядом Поттеру.       — В этом нет необходимости, Гарри, — улыбается она, наклоняя голову на бок. Поттер усмехается. — Я бы на твоем месте думала о том, почему Сириус здесь. Его оправдали, но… я думаю, за ним все еще следит министерство.       — Не думаю, что Министерство уделит какое-то пристальное внимание встрече крестного с крестником.       — Ага, не уделило бы. Если бы крестный не был Сириусом Блэком, а крестник бы не был Избранным…       — Ты всегда так это говоришь… Избранный, — Гарри пытается пародировать ее голос, но девушка в ответ только хихикает.       — Какой есть так и говорю. Пригласи Гермиону и Рона, чтобы это не выглядело подозрительно, раз я тоже буду с вами… хотя, это будет подозрительно. И отцу наверняка скажут, — она фыркает, откидывает волосы за спину и выдыхает.       — Могу я… спросить почему ты… ну… другая? — Осторожно начинает Гарри, замечая, как Андромеда ведет себя, когда упоминает своего отца. Так происходит каждый раз.       — Я обычная, Гарри. Просто… — Она замолкает, словно задумывается над тем, может ли она доверить это Гарри. Потому что близнецы никогда не спрашивали ее об этом. Они так спокойно приняли ее ненависть к отцу, согласились с этим, потому что они знают, кто такой Люциус Малфой.       — Что-то серьезное?...       — Нет. Просто… как тебе сказать, — Андромеда выдыхает, поворачивает голову в сторону Драко.             Фигура ее брата носится из сторону в сторону за безумным золотым снитчем. Он старается поймать его, злится, когда хитроумный мяч выскальзывает из его рук и улетает в совершенно другую сторону. Андромеда тихо смеется, смотря, как Драко аж всего передергивает, когда это происходит снова и снова. Она видит, как он от злости бьет кулаком по воздуху.       — Если бы ты жил с Драко под одной крышей, ты бы понял меня, — наконец тихо проговаривает она. — Я знаю какой он, когда он не пытается подражать отцу, или угодить его желаниям. Эта причина… наверное, самая главная. Драко.             Гарри не находит ответа. Он смотрит на нее, смотрящую туда, на поле для квиддича. Смотрит на ее нежный взгляд, которым она следит за своим братом. И он не понимает ее. Он правда пытается, но он видит Драко Малфоя только в стенах школы, и здесь он ведет себя, видимо, совершенно не так, как дома. Не было ни одного момента, когда Драко показал бы себя настоящего. Поэтому ему сложно соединить между собой ее ненависть к отцу и поведение Драко. Потому что Гарри уверен, что Драко всегда такой.             Вечер субботы наступает быстро и незаметно. В школе только занятия, постоянные разговоры. Невольно Андромеда задумывается о том, что без матчей по квиддичу невероятно скучно. Или ей просто хочется снова увидеть Фреда и Джорджа в форме, кричать им с трибун особенно громко… потому что теперь она чувствует, что обязана быть их главной фанаткой и кричать громче, чем остальные девчонки.             Разговоры по поводу Виктора Крама не прекращаются ни на секунду. Особенно после того, как Гермиона вроде бы начала с ним встречаться, хотя на их посиделках она называла это “мы просто гуляем”. Конечно, почти каждый день, разговаривают на темы, которые нравятся только ему.       — Гермиона, ты из того типа девчонок, которая не будет терпеть неинтересные тебе беседы, если парень… не твой, — однажды подметила Гарсия, на что получила одобрительный кивок со стороны Джинни. После этого обсуждение Виктора Крама в их кругу свелось только к тому, что Гермиона раздраженно вздыхала и говорила “я устала слушать про квиддич”.             Но сегодня нет ни близнецов, ни девчонок. Сегодня Андромеда собирается и идет в Хогсмид только с одной целью - встреча с Сириусом. И от этой мысли становится немного тревожно. Потому что Сириус… либо что-то знает, либо что-то хочет узнать. И у него, как не иронично, нюх как у собаки на любое вранье. Это Андромеда поняла по их летней переписке.             Она догадывалась, что будет что-то подобное, но чтобы все настолько повторяло ее догадки - даже не могла предположить. Разговоры о Барти Крауче и его сыне заставляют девушку нервно ковыряться в своей тарелке. Она слушает, но мыслями словно вообще находится не здесь. Когда диалог уходит в русло составления догадок, Малфой впервые думает - что если рассказать Сириусу?             Девушка поднимает на своего дядю взгляд и долго смотрит. Так, словно и правда сейчас думает поведать ему страшную тайну, которая кроется в Малфой Менор. Потому что, когда на ее руке будет метка - она не сможет. Даже сейчас она прекрасно осознает, что дав летом присягу, она кажется под постоянным наблюдением не только по местонахождению. Часовой механизм заводится где-то на задворках ее сознания. Она выпрямляется, хмурясь. Сириус замечает это, но не акцентирует внимания.             Малфой за весь ужин почти не говорит ни слова. Только здоровается в самом начале, говорит, что у нее все хорошо, и все. Потому что Сириус торопится поговорить, чтобы скрыть свои слова за голосами других посетителей таверны. Гарри, Рон и Гермиона внимательно его слушают, иногда задавая свои вопросы. И на каждое “где сейчас Крауч младший?”, или какую-то догадку о его местонахождении, она нетерпеливо ерзает на своем месте и делает глоток сливочного пива.             Вечер близится к завершению. Золотое Трио собирается, прощается с Сириусом. Особенно долго делает это Гарри, который не может вылезти из объятий своего крестного. Андромеда молча наблюдает за этим, не поднимаясь со своего места - явно показывает, что планирует здесь задержаться.       — А Андромеда? — Возмущается Рон, явно недовольный тем, что собираются уходить сейчас только они.       — Думаю им тоже нужно поговорить, без нас, — важно сообщает Гермиона, дергая Гарри и Рона на выход. — Не забывайте что они семья.             Между вроде бы как родственниками повисает молчание. Сириус возвращается на свое место, осматривает пустую тарелку, словно думает заказать себе что-то еще, чтобы в этой напряженной тишине хотя бы занять себя едой. Особенно такой вкусной, по которой так соскучился за все проведенное в Азкабан время. Но Малфой тянется к своей сумочке, чтобы достать монеты для оплаты ужина.       — Я оплачу, — говорит Блэк, кидая на стол несколько галеонов. — Пойдем, пройдемся. Судя по всему, разговор явно не для этого места, — он словно видит ее насквозь.             Они вдвоем покидают таверну почти сразу. Направляются прогулочным шагом вдоль деревни к озеру, и молчат, пока рядом не оказывается ничего кроме деревьев и воды. Андромеда слегка морщится, когда холодный ветер касается кожи. Она проходит поближе к озеру и смотрит на водную гладь. Когда ветер затихает, ее взгляд цепляется за ее отражение.       — Скажи ему.             Малфой вздрагивает и поднимает голову, пытаясь осмотреться. Снова легкий ветерок, но ничего особенного вокруг не происходит. Только тишина, тихие шаги Сириуса рядом. Он проходит и присаживается на один из валунов, ожидая долгую беседу.       — Андромеда, — Малфой вздрагивает снова, и только сейчас догадывается опустить взгляд в воду. Там, вместо ее отражения, знакомая ей фигура в черной мантии. — Он - ключ. Чем раньше он узнает, тем лучше.             Ее это бесит. Андромеда наклоняется, чтобы подобрать маленький камушек, и кидает его в воду прямо туда, где было отражение темной фигуры. Ее бесит, что ей только говорят что делать, но не объясняют, почему она должна следовать этим указаниям. Малфой хочется закричать, задать все свои вопросы. Но с другой стороны ее давит чувство, что совет правильный. Ведь точно также как у нее нет причин доверять этому некто, у нее нет ни одной причины не воспринимать эти слова всерьез.       — Ты слишком молчалива сегодня… ты всегда такая? — Пытается начать диалог Сириус, но Андромеда с легким раздражением поворачивается к нему.       — Ты должен многое узнать о том, что происходит. Но прежде чем я расскажу… поклянись, что кроме тебя никто ничего не узнает, — Андромеда выглядит серьезной, когда говорит об этом.       — Дать Непреложный обет? — Блэк весело усмехается, пытаясь разбавить градус серьезности. Однако Малфой не оценивает попытку и закатывает глаза. — Хорошо.             Пауза снова затягивается. Андромеда пытается подобрать слова, соединить и не рассказать слишком много ненужной информации. Она думает, как преподнести все так, чтобы Сириус на эмоциях ничего не испортил.. Она отворачивается, пока собирается с мыслями, рассматривает деревья, как они легко покачиваются ближе к макушкам от легкого ветра. Сириус, пользуясь паузой, достает из внутреннего кармана мантии портсигар, чтобы закурить первую за вечер сигарету.       — Я знаю, где Барти Крауч Младший, — тихо начинает она, и Блэк замирает с палочкой в руках и с сигаретой в зубах. Его брови хмурятся, он поднимает голову, чтобы посмотреть на Андромеду. — Не задавай вопросов, пока я не закончу, пожалуйста.             Она словно чувствует его взгляд, прикованный к ее спине. Она не двигается, только сжимает руки на ручке своей небольшой сумочки. Сириус поджигает сигарету и медленно затягивается, стараясь сохранить ак можно больше своего трпения.       — Он в Малфой Менор. Был. У моего отца… некоторые планы на Турнир Трех Волшебников, которые включают в себя участие Барти Крауча и… того-кого-нельзя-называть, — глаза Сириуса расширяются. Он выдыхает сигаретный дым в противоположную от нее сторону, с помощью палочки вызывает легкий порыв ветра, чтобы эта отрава не коснулась ее. — Тебе нельзя вмешиваться, или это коснется меня, Сириус. Пока из того, что я знаю, Гарри это не касается…       — Только не говори, что…       — Я не закончила, — чуть более серьезно говорит она, оборачиваясь. — Аластор Грюм в школе не настоящий. Это Барти Крауч Младший. Он под оборотным зельем, и все должно так остаться до третьего этапа турнира. Приходи на турнир, Сириус. Третий этап… это важно. Я не знаю, что будет. Честно. Но то, что произойдет…       — … должно произойти.             Последняя фраза отдается в голове эхом и множеством голосов. Андромеду неожиданно накрывает чувством странного дежавю, словно она говорила эту фразу уже не раз и не два. Раздается оглушительный звон часов, словно она стоит прямо у них. Всего один раз, от которого по спине у нее бегут мурашки, и кулаки на ручке ее сумочки сжимаются настолько сильно, что белеют костяшки.       — Ты уверена? — Все, на что хватает сейчас Сириуса.       — Я не уверена, я знаю, что это он, — Малфой кивает.       — Но Крауч Младший мертв, — задумчиво говорит Сириус, останавливаясь. — И…       — Я не знаю, где настоящий Грозный Глаз, Сириус, и где сейчас Крауч Старший тоже, — чуть злится девушка, также скрещивая руки на груди. — Я сказала то, что знаю, это все.             Сириус снова замолкает. Теперь в его взгляде читается беспокойство, когда он снова начинает расхаживать из стороны в сторону. В какой-то момент он останавливается и серьезно смотрит на свою племянницу.       — Поступим пока так, — он подходит к ней ближе, тушит недокуренную сигарету во влажном песке. — Следи за Гарри. И Грозным Глазом… или кто бы он ни был. Если что - сразу присылай сову, ладно? Выясню, что получится по твоему отцу и сразу же напишу тебе, — Андромеда быстро кивает. Взгляд Блэка чуть смягчается, когда он усмехается. — Ты действительно Андромеда. Я имею в виду… ты очень похожа на свою тетю. Стоишь на грани опасности, но все равно ведешь себя так, словно единственная, кто за гранью досягаемости.       — А какая она, тетя Андромеда?.. — Тут же оживляется девушка, а их прогулка продолжается. Скрываться и оглядываться больше нет смысла, поэтому они выходят на дорожку, ведущую к школе.       — Андромеда единственная поддержала меня. Моя любимая кузина из всех. Извиняться не буду, — он усмехается, а Андромеда улыбается. — Мы не общались с тех пор, как я попал в Азкабан, и иногда я думаю, что стоит ее навестить, но…       — Стоит ли? — Прерывает его речь Малфой, выпрямляя гордо спину. — Никогда не поздно понять, что… нет ничего важнее семьи, Сириус.       — Семья это главное, — задумчиво говорит Блэк, замолкая практически на всю их дорогу до развилки. Одна дорожка ведет в Хогвартс, другая в сторону соседнего городка. Но Андромеда уверена, что Сириус просто трансгрессирует.             Малфой останавливается и медленно поворачивается к своему дяде. Она чувствует странное облегчение, что поделилась с кем-то из… взрослых этой информацией. Она могла бы рассказать все Дамблдору, но ее не устраивает его отношение ко многим вещам. И его легкомыслие ее тоже не устраивает. Сириус же выглядит решительным. Словно за каждым его словом и обещанием скрывается скорое, решительное действие.       — Поговори с матерью.       — Что? — Отвлекаясь от мыслей, удивленно моргает Андромеда.       — Насколько я знаю, ты носишь второе имя отца. Значит Нарцисса дралась за то, чтобы назвать тебя именно так. Не просто, чтобы отдать дань своей крови благородного дома Блэков. За этим кроется что-то еще. Ты не Беллатриса, не Вальбурга, не Араминта, и даже не Кассиопея… ты Андромеда. Ты носишь имя ее родной сестры, — важно говорит он, медленно кивая своим словам.             И Андромеда впервые осознает, что он частично озвучивает ее собственные мысли. Но ее основной идеей было то, что ее мать просто скучает по своей сестре. Но у Беллатрисы билет в один конец в Азкабан, и назвать свою дочь ее именем было бы странно. А Андромеда… поступила неправильно, пошла против устоев, но она жива и, возможно, счастлива в своей новой жизни. Возможно Нарцисса хотела, чтобы ее сестра каким-то образом узнала о имени ее дочери. Словно Нарцисса хотела дать понять своей сестре, что она, все же, скучает по ней. Или же Андромеда слишком надумывает, и это обычное искупление перед домом Блэков с надеждой, что хотя бы одна Андромеда поступит правильно.

***

            Ожидание третьего этапа турнира невероятно сильно давит на всех. Гарри нервничает и переживает из-за неизвестности, Рон и Гермиона переживают за самого Гарри. У Андромеды в голове миллион различных мыслей, и теперь, помимо экзаменов она должна думать еще и о Грозном Глазе. И периодически следить за Гарри, чтобы не делал никаких глупостей. Она чувствует себя нянькой, которой нужно следить за двумя подростками и взрослым.             На пасхальные каникулы приходится уехать из школы. Андромеда долго пытается отвертеться от поездки домой, но ничего не выходит - они с Драко одним днем собираются и уезжают в Малфой Менор. Когда они возвращаются, то оба выглядят еще мрачнее, чем обычно.             Андромеда почти не появляется вне классов, предпочитая большую часть времени проводить за стенами своей комнаты. Она бесконечно прокручивает диалог с родителями в столовой и пытается смириться с той участью, что выбрала себе сама. Но каждый раз когда она видит Драко, в голове отчетливо слышен бой курантов - значит решение было верным. Как сказать о происходящем Фреду и Джорджу она не знает. Андромеда снова начинает их избегать, и только что наладившиеся отношения катятся по наклонной. Они много ругаются и спорят друг с другом, но также быстро мирятся. Конечно, в те мгновения, когда Андромеда предпочитает выйти из своей комнаты.                          Одним майским днем Гарри проносится мимо слишком озабоченный произошедшим у Запретного леса. Он почти ничего не говорит, просто зовет за собой в гостиную Гриффиндора.       — Стой, еще раз…              — Я видел Крауча, который вышел из леса, он был сам не свой… он взял и вырубил Крама, и…       — Крауча? Он же пропал Мерлин знает когда... Почему ты все еще не сказал Дамблдору? — Тут же возмущается Гермиона, подпрыгивая на месте.       — Там Грюм, зачем мне ему…       — Грюм разберется, если что-то не так, — говорит Рон, а Андромеда хмурится, все еще смотря в огонь горящий в камине. — Он же опытный мракоборец.       — Да, но я думаю, что все же схожу за Дамблдором…       — Я схожу за мадам Помфри, — решительно говорит Андромеда, медленно поворачиваясь лицом к друзьям.       — Хорошая идея, я с тобой… – Пытается влезть Гермиона.       — Не стоит, я быстро. Найдите МакГонагалл и Снейпа, потому что если что-то происходит, то лучше чтобы больше профессоров знали об этом.             Так они и решили. Гарри идет к Дамблдору, Рон к МакГонагалл, а Гермионе достался Снейп. Андромеда же спешит в сторону часовой башни, чтобы действительно позвать за собой мадам Помфри. Но на середине пути она замирает. Это ее шанс узнать, действительно ли в образе Аластора находится другой человек. Подсмотреть, подслушать… кончики пальцев покалывает от этой мысли, голова начинает гудеть. Но она разворачивается и заходит в один из кабинетов, сразу же захлопывая за собой дверь.             Ее руки дрожат, когда она достает маховик времени. Это произошло недавно, значит она может прокрутить один раз, правильно? Маленький механизм заставляет мир вокруг расплыться. И хорошо, что это длится недолго. После короткого, продолжительного гудения, сначала кажется, что ничего не произошло. А у нее нет желания проверять. Она либо сейчас идет к месту происшествия и видит то, что уже произошло, либо попытает удачу и увидит все то, что произошло ранее.             Андромеда старается прокрасться так, чтобы ни на кого не наткнуться. Больше всего она старается избегать Аластора, из-за его магического глаза все может пойти не так. Ведь Гарри говорил, что он видит не только через школьные парты, но и через мантию невидимку. Он видит буквально все, и от этого становится сложнее.             Малфой остается у школы. Чтобы была возможность почти сразу же убежать. Она наблюдает издалека: вот Гарри и Крам разговаривают, вот выходит из леса Барти Крауч старший. Разговор прекрасно слышен и отсюда, потому что в состоянии паники работник министерства повышает свой голос. Гарри уходит.       — Наблюдаешь? — Андромеда замирает на месте как вкопанная. Она не двигается, не оборачивается. У нее бешено начинает биться сердце от страха.             Уши закладывает, все тело пробирает мелкая дрожь. Андромеда поворачивает голову к пока что своему преподавателю и смотрит на него большими, испуганными глазами. Она не дома, отец или мать ее сейчас не защитят от темного волшебника. Но она решает просто… подыграть. Пойти на поводу у событий. Поэтому она молча кивает, не отводя взгляда от Крауча младшего.       — Наблюдай. Тебе будет полезно, для будущего, — в хрипоте голоса Аластора слышится смешок.       — Откуда вы... — Андромеда медленно отводит взгляд к лесу, где разворачиваются основные события у Гарри и Виктора.       — Легче спросить, кто не знает, — усмехается Крауч за ее спиной. — Папашка твой всем уже уши прожужжал, такой гордый… аж тошно, — выплевывает под конец он. Его механический глаз двигается без остановки, изучая местность; его нормальный глаз прикован к Андромеде. — Тебя убьют почти сразу, запомни это… такие как ты среди нас долго не выживают.             Андромеда сглатывает, стараясь не поворачиваться к Барти лицом. Она на мгновение с силой жмурится, пытаясь собраться. Сердце безумно громко стучит в груди. Ей никогда еще не было так страшно. Даже тот момент когда ей пришлось стоять рядом с Темным Лордом кажется ей не таким пугающим. У этого Пожирателя смерти явно не все дома, он может убить ее только по своей собственной прихоти, никого не извещая об этом.       — Посмотрим, — говорит она, стараясь унять дрожь в собственном голосе. — В наше время все немного иначе, да?       — Слушай внимательно, — Крауч подходит к ней ближе, говорит тихо, стоя за самой ее спиной, — если Темный Лорд верит твоему папаше, то я - нет. И если я замечу, что ты каким-то образом пытаешься помешать мне или кому-то еще, если ты попытаешься сбежать, трусливо поджав хвост, как когда-то Люциус… я убью сначала твоего мелкого, а потом уже и тебя.             Грозный Глаз обходит ее и идет к Краму и Краучу. Он оглушает бедного парня из Дурмстранга со спины, а затем уволакивает за собой… своего отца. На мгновение лес озаряет зеленая вспышка. Глаза Андромеды испуганно раскрываются шире и она делает шаг назад, в сторону замка. Вспышка ей знакома как раз из уроков конкретно этого Аластора. Это убивающее заклятие, не иначе. Она надеется увидеть хотя бы кого-то еще, но после этого из-за деревьев не выходит никто. На опушке остается только тело оглушенного Виктора Крама. Девушка почти сразу же убегает обратно в Хогвартс.             Андромеда останавливается в одном из коридоров и тяжело дышит. Она опирается о стену рядом с собой и выдыхает, кусает губы. Ее глаза бегают из стороны в сторону, пока она судорожно обдумывает все произошедшее. Барти Крауч старший был жив. Все это время его где-то держали, и почему-то Малфой уверена, что его держали у них дома в подвале. Но она не может быть уверена на все сто процентов.             Андромеда оглядывается по сторонам и сразу же убегает подальше в школу, отсчитывая время, когда ей нужно вернуться. Она возвращается к классу в котором запустила маховик к нужному времени, и сразу же уходит в подземелье. Первые пару минут она расхаживает из стороны в сторону, думая, нужно ли ей кому-то рассказать о происходящем. Сириус уже знает, нужно ли оповестить Драко, что все серьезнее, чем они оба думали?             Ответ приходит в гостиную самостоятельно и в компании друзей. Андромеда смотрит на своего брата обеспокоенно, кивает ему, подзывая к себе. Он нехотя смотрит на Крэбба с Гойлом и говорит им идти дальше, а сам подходит к сестре, говоря тихо:       — Ну что опять? Я поговорил уже с Пэнси! — Возмущается младший из Малфоев, но девушка хмурится и тянет его глубже в коридор.       — Наш домашний гость убил кое-кого сегодня, — тихо говорит она, поворачиваясь к брату и смотря на него.       — Чего? — Говорит испуганно Драко, оглядываясь по сторонам. — Ты уверена?       — Да, я видела… и он меня видел... и это точно он, — поджимает губы Андромеда, скрещивая руки на груди. — Гляди в оба. И не высовывайся. Все становится серьезнее, как бы на третьем туре кто-нибудь не умер, — девушка обеспокоенно выдыхает. Она даже забыла о том, что должна была пойти за мадам Помфри. И вспоминает она об этом только сейчас. — Скажи Нотту, Гарсии я скажу вечером… мне нужно идти.       — Эй, Дромеда…       — Я знаю. Люблю тебя, — она разворачивается и покидает гостиную также быстро, как появилась здесь. Она уходит, оставляя своего брата удивленным и абсолютно обескураженным. Потому что он не ожидал, что она скажет это так просто. Но что-то внутри него так тепло отзывается на эти слова.

***

            Через неделю начинаются С.О.В. Последний этап турнира Трех волшебников идеально совпал с последним днем экзаменов в школе. Все усердно учились, за исключением одного лишь Драко с компанией, которые на каждую статью Риты Скитер реагировали невероятно бурно. У Андромеды просто не было сил как-то его отчитывать, потому что ей нужно получить максимально высокие баллы на каждом этапе С.О.В. Аврором иначе ей никогда в жизни не стать. Да и она осознавала, что брат все еще пытается абстрагироваться от всех событий своим привычным поведением.             Нотт и Трэверс оба ходят в некотором напряжении и, неожиданно для всех, сближаются. Когда Андромеда уходит к близнецам, Гарсия уходит к Теодору. Эта шумная брюнетка, которая никогда не думает перед тем как что-то сказать; и этот тихий мальчишка, который никогда никого не видит за своими учебниками. Странный союз, но, в то же время, довольно сбалансированный.             Экзамены даются напряженно. Андромеда и Гарсия в разных частях списка, поэтому проходят экзаменацию в разное время. Однако обе во время ожидания ссутулившись сидят над конспектами и рукописными заметками Андромеды.       — Малфой, — Снейп выходит из большого зала, откидывая полы мантии. — Экзаменатор ожидает.       — Удачи, — тихо шепчет ей Трэверс, перетягивая конспекты поближе к себе.             Затаив дыхание, слизеринка заходит в большой зал. Потолок обычный, длинных столов нет. По периметру зала расставлены парты, за которыми сидят представители Министерства магии. И она идет к единственному свободному столу, но… почти замирает, так и не подойдя. За столом сидит тот же мужчина, что сидел дома во время Рождественского ужина. Его губы растягиваются в ехидной усмешке.       — Тяните билет, мисс Малфой.             И ей ничего не остается, как подойти ближе. Она не сводит с экзаменатора взгляда, смотрит в его лицо, не желая даже знать его фамилии, которая написана на маленьком блестящем бейджике на его мантии. Ей плевать, ей больше интересно, почему он сейчас здесь.             Ее руки предательски дрожат, пока она водит над перевернутыми кусками пергамента на столе. Она неуверенно тянет руку к одному из билетов, что кажется ей наиболее привлекательным, но что-то словно толкает ее руку в сторону одного конкретного, почти в самом центре. Пара тиков на задворках сознания дают ей ясно понять, кто это делает. Непонятно только, зачем ей помощь сейчас.       — Билет номер одиннадцать. Вопрос первый, зельеварение. Амортенция: отличительные свойства, рецепт приготовления, воздействия после употребления…       — Ответ?       — Амортенция - один из известнейших любовных напитков, вызывающий у волшебника одержимость объектом, подготовившим зелье. Он вызывает не любовь, а…       — … одержимость, я понимаю, что это разные вещи, мисс Малфой, дальше, — отмахивается представитель министерства, а Андромеда хмурится, снова смотря в свой билет.       — Мы этого не проходили. Это зелье для следующего курса, оно даже не…       — Все что есть в билете - вы должны знать, мисс Малфой, — усмехается мужчина, а Андромеда готова взорваться. Он хочет ее завалить? И, судя по всему, не только ее одну, раз этот билет лежит здесь.       — Вопрос второй…       — Вы не ответили на первый, мне ставить “отвратительно”?       — Вопрос второй, — громче начинает Малфой, чтобы профессора-наблюдатели услышали ее. — Инферналы и защита от них. Пособие для шестого курса, “Лицом к лицу с безликими”, предпоследняя глава учебника.       — Мисс Малфой, что вы…       — Вопрос третий, — еще громче говорит она, упираясь руками в стол и кладя перед собой билет. Минерва МакГонагалл медленно поднимается со своего места. — Мне продолжать? В этом билете нет ни одного вопроса по курсам до и включая пятый, господин Экзаменатор.       — Как вы смеете…             Волшебник резко встает и пытается выхватить из рук Андромеды билет, но она сжимает его в ладони и делает несколько шагов назад, в сторону профессора МакГонагалл.       — Акцио!       — Протего, — Андромеда быстро отражает заклинание, сжимая в руке приготовленную для сдачи экзамена палочку. Лицо экзаменатора вспыхивает от злости.       — Если вы не знаете ответа ни на один вопрос из билета, то…       — Что вы себе позволяете, — шипит МакГонагалл, подходя к разворачивающейся ссоре. Она строго смотрит на Андромеду, а затем на представителя министерства, принимающего экзамен.       — Я хочу сдавать экзамен другому экзаменатору. Который не будет подкладывать билеты, где перечислены вопросы, на которые я не могу знать ответа, потому что я закончила пять курсов, — Малфой раздраженно фыркает, протягивая профессору Трансфигурации билет, который она только что вытащила.             Профессор МакГонагалл, с присущим ей скептицизмом, принимает пергамент из ее рук и внимательно изучает каждый вопрос. Ее брови в удивлении приподнимаются, когда она прочитывает про себя каждый, а затем с легким выражением растерянности поворачивается в сторону, где сейчас за происходящим молча наблюдает Альбус Дамблдор.       — Мисс Джонсон только что закончила сдавать экзамен, мисс Малфой может пройти к освободившемуся экзаменатору, — спокойно отвечает Директор, медленно поднимаясь с места. — А вы, уважаемый гость, пройдемте со мной.             Андромеда сжимает челюсти, наблюдая, как экзаменатор удаляется из Большого зала в сопровождении профессора Дамблдора. Однако она хмурится еще сильнее, когда замечает, насколько пристально за ней следит Грюм. Его искусственный глаз не двигается, он смотрит в ее сторону и сально ухмыляется. Мерзость.       — Пройдемте, мисс Малфой, — Минерва направляет Андромеду ко столу другого экзаменатора, и в этот момент она теряет интерес и к Барти Краучу, и ко всему остальному. Ее агрессия словно придает ей дополнительные силы. Сейчас ей хочется только сдать этот чертов экзамен на “превосходно”.       — Вы уже выбрали направление? — Первый вопрос, который задает ей небольшого телосложения работница Министерства, поправляя свои большие квадратные очки.       — Управление Аврората, — уверенно говорит она и сразу же тянет первый попавшийся под руку билет. Она даже не читает вопросы подряд для экзаменатора. Просто выдает одной большой тирадой ответ на каждый из написанного. Она в идеале демонстрирует основы защитных заклинаний и применения нескольких видов чар по запросу экзаменатора.             Из Большого зала она выходит агрессивными, большими шагами. Она проходит мимо взволнованной Гарсии с Анджелиной, но разворачивается почти на самой верхушке лестницы и возвращается к подруге.       — Удачи. Вопросы для второгодок, — и она разворачивается под удивленными взглядами двух сокурсниц.       — Что произошло?..       — Один из экзаменаторов подложил билет с вопросами по шестому курсу… Андромеда поймала его и на весь зал зачитала один из вопросов. Дамблдор увел его, — тихо говорит Джонсон.       — Как он выглядел? — Осторожно интересуется Гарсия, и анджелина пожимает плечами.       — Неприятный тип с козьей бородкой и редкими волосами на макушке… тощий такой, словно скелет.       — Хорошо, что его вывели, — только и может ответить Трэверс, узнавая в этом человеке того, кто сидел с ними за одним столом на Рождество. Она медленно сползает по стене обратно, кладет себе на колени тетрадь Андромеды по травологии. А у нее самой ноги трясутся от страха, потому что любая мысль о ком-то с того ужина все еще заставляет ее живот неприятно скручиваться в порыве тошноты.             Андромеда не успевает дойти до гостиной. Ее ловит пара сильных рук прямо у поворота к лестницам на нижние этажи. Она ударяется спиной о стену и тихо ойкает, когда над ней нависают две рыжеволосые фигуры.       — Как ощущения? — Хихикает Фред, упираясь рукой о стену с левой стороны от ее головы.       — Ноги трясутся, а в голове приятное помутнение? — Продолжает Джордж.       — И это мы про экзамен…       — … а не о том, о чем ты могла бы…             Андромеда ничего не говорит. Она все еще злится на всю ситуацию, которую не понимает. Ей хочется истерично вопить из-за собственной нервозности, которая почти довела ее до ручки, и из-за ситуации с этим волшебником, который пытался завалить. Возможно, именно ее и Гарсию.             Джордж затыкается на полуслове, потому что она тянет его к себе, чтобы заткнуть. Ее губы скользят по его губам, когда она пытается выплеснуть эмоции в чем-то, что принесет ей хотя бы каплю приятных ощущений. Ведь поцелуи с этими двумя как Поцелуи Дементора, только вытаскивают не душу, а все негативные эмоции.       — Настолько все плохо? — С легким удивлением интересуется Фред, наблюдая вблизи, как раскрываются ее губы, когда Джордж скользит по ним языком; как она шумно выдыхает, когда цепляется за его волосы обеими руками; как дрожат ее ресницы, когда его ладонь скользит по ее боку, чтобы обхватить за талию.       — Еще один вопрос про экзамен, Фредерик, и твои губы останутся нецелованными до конца учебного года, — шипит Андромеда, не отрываясь от губ Джорджа, чем вызывает у последнего тихий, довольный смешок.       — Я без боя не сдамся, — притворно обиженно говорит Фред, хватая ее за подбородок и разворачивая ее лицо к себе. Он наклоняется к ней, смотрит в ее глаза. Он видит, что что-то не так, но если ей нужно забыться и снять стресс, то пусть это лучше будут поцелуи, а не истерики в подземелье.       — Ты ей проиграешь, она у нас боевая, — усмехается Джордж, наклоняя голову и скользя губами по линии ее челюсти ниже, к тонкой чувствительной коже на ее шее.             Андромеда молчит. Она тяжело дышит, смотрит Фреду в глаза, полная решимости воплотить свою угрозу в реальность. Ей хочется съязвить, что как хорошо, что их двое, ведь страдать будет он один без поцелуев. Но вместо этого она тянется к нему сама. Губы Фреда растягиваются в легкой усмешке, когда она замирает, только коснувшись губами его кожи.       — Учебный год уже окончен, Малфой…

***

            Последний этап Турнира проходит на следующий день. Все радостные, нарядные, стягиваются к специально обустроенной площадке. Однако Андромеда хотела пожелать Гарри удачи лично, и она знала, где его найти - сегодня приезжают родственники участников Турнира, и встреча происходит у Большого Зала. И каким было ее удивление, когда вместо одного только золотого трио она видит небольшую толпу.       — Здравствуйте, миссис Уизли… Сириус, — она тут же натягивает на лицо улыбку, обнимая приветливо Молли, затем и Сириуса. Она улыбается им, спрашивает как они поживают - Фред и Джордж сверлят взглядом ее спину, чувствуя, что что-то не так. Но молчат, не решаясь прервать диалог или перевести тему в другое русло.             С семейством Уизли в замке становится как-то совсем немного легче и теплее. Андромеда с радостью соглашается проводить Молли до стадиона, отпуская Гарри поболтать с Сириусом, а Рона и Гермиону по своим делам, о которых они никому не говорят. Гермиона выглядит задумчивой, но уходя она тихо бормочет “потом”, и уходит.             На трибунах невероятно оживленно. Андромеда садится между близнецами и косо смотрит в сторону Драко. Он ловит ее взгляд через минуту и кивает в сторону Грюма. Малфои одновременно переводят взгляд на Аластора и хмурятся. Кажется, их обоих одолевает чувство, что что-то произойдет. Часовой механизм в голове медленно заводится, а голова начинает раскалываться настолько сильно, что девушка вздрагивает, закрывая ладонями уши. Звуки толпы затихают, словно она находится головой под толщей воды.             Громкое гудение сменяется отвратительным звоном. Снова чертов колокол, или что-то похожее на него. Затем звук снова меняется на монотонный звон в ушах, словно на нее применили оглушающее заклятие. В глазах мутнеет, она опускает голову, прижимая руки к своим ушам.             Фред и Джордж реагируют сразу же, обеспокоенно наклоняясь к ней. Фред убирает ее волосы от лица, а Джордж расстегивает пару верхних пуговиц на кружевном воротнике ее белого платья. Прямо под горлом, чтобы она могла глубоко дышать не чувствуя давления ткани.       — Не вмешивайся, — в этот раз голос звучит в разы отчетливее. Словно голоса решают начать говорить с ней одновременно, создавая идеальное короткое эхо, а не рассеиваются постепенно один за другим.             Окружающие звуки медленно возвращаются. Звуки орущей толпы, оркестр и кричалки кажутся неожиданно приятными и тихими на фоне ощущений, которые еще секунду назад накрывали ее с такой силой, что она не могла пошевелиться. Андромеда испуганно смотрит по сторонам, опуская руки.       — Энди! — Она резко оборачивается на Джорджа, что зовет ее. Его обеспокоенный взгляд бегает по ее испуганному лицу. — Ты в порядке?       — Я не знаю, — честно признает она, сглатывая тяжелый ком в горле.       — Снова голова? — Фред оживляется, берет ее крепко за руку, переплетая пальцы.       — Может уйдем? Здесь шумно.       — Нет! Все… все нормально, сейчас пройдет, — она выдыхает, мотая головой. Ее взгляд останавливается на чемпионах, готовых войти в лабиринт. Андромеда смотрит в спину Гарри, и внутри словно что-то щелкает - часовой механизм резко останавливается.             Малфой поджимает губы, бегло осматривая трибуны. На одной из сторон она видит Сириуса, и варианта лучше у нее сейчас нет. Но она не может просто так вскочить и пойти к нему. Она делает вид, что чешет шею, но на деле незаметно расстегивает цепочку маховика времени. Она позволяет артефакту скользнуть по своей шее вниз, упасть в бюст. Лучше уж так, чем испытывать постоянную головную боль, которую она все еще связывает именно с ним.             После ухода чемпионов в лабиринт какое-то время не происходит абсолютно ничего. Это скучно, сидеть и просто наблюдать, ждать, когда кто-то первый выйдет из живой изгороди и, желательно, живой и невредимый. Страшно, что никого из зрителей не пугает истошный женский крик, исходящий из лабиринта; страшно, когда на небе появляются первые красные искры, появляющиеся из-за красивейшей живой изгороди.       — Ладно, — вдруг подает голос Фред, смотря на Джорджа по другую сторону от Андромеды. — Я готов извиниться за свои слова в начале учебного года…       — Хорошо, что мы не прошли, — кивает Джордж, и они снова смотрят в сторону лабиринта.             Андромеда все еще молчит. Какое-то время она следила за Грюмом, но сейчас он скрылся из виду. Она смотрит в сторону Драко, видит напряжение в каждом его маленьком движении. Они знают, что там что-то происходит. Знает, что сейчас, возможно, внутри лабиринта как минимум один пожиратель смерти. Но никто не давал им ни малейшего намека на то, что должно произойти там. Все, что Малфоям остается делать - гадать. И мысленно надеяться, что отец не имеет к этому личного отношения.             Страшнее становится, когда откуда-то изнутри слышится странный хлопок. Словно дверь захлопывается с невероятной силой. В голове у Андромеды часовой звон, она вскакивает со своего места, то же самое делает Блэк с другой стороны трибуны.       — Сириус! — Она вскрикивает, испуганно смотря в сторону своего дяди. Ей срочно нужно добраться до Дамблдора. Голова начинает болеть настолько сильно, что ее ноги подкашиваются и она заваливается на колени кого-то из близнецов, жмурясь.       — Не лезь, Андромеда!— Голос в ее голове срывается на крик. Слизеринка хнычет, хватаясь за голову, сжимаясь.       — Кто ты… такая, — шепчет она в пустоту, не сдерживаясь. Фред и Джордж оба изумленно замирают, почти не дыша. Они оба держат ее, чтобы она не свалилась по трибунам вниз. Блэк подбегает по трибуне к ней, обеспокоенно рассматривает. Сириус убирает с ее лба волосы, всматривается в ее полное боли лицо.       — Если не будешь лезть, если не будешь подавать виду - сама узнаешь. Не делай глупостей,— голос смягчается и боль сразу же отпускает. Словно чье-то присутствие мгновенно пропадает из головы.       — Что происходит? — Говорит Блэк спустя минуту молчания. Малфой старается выпрямиться и сесть ровно, толкает Фреда и Джорджа, чтобы они ее отпустили.             Андромеду переполняет злоба от собственной беспомощности. Она не знает, что ей делать - слушать этот голос или действовать как она чувствует. Ее взгляд бегает по внешним стенам лабиринта, она хмурится, смотрит на Сириуса. Ее голова начала болеть при мысли о директоре - значит мысль была неверной, правильно? Но когда она рассказывала Сириусу о происходящем дома, этого ощущения не было. Значит то действие было правильным?       — Наш разговор в лесу, — тихо говорит она, смотря в глаза Бродяги. — О…       — Я понял, — настороженно говорит он, понимая, что они окружены студентами, и что близнецы сидят слишком близко и все слышат. — Ты уверена?             Малфой отводит свой взгляд и сжимает руки в кулаки. Она ни в чем не уверена, но начинающий крутиться часовой механизм… Андромеда сразу же уверенно кивает, переводит свой взгляд в сторону Дамблдора. Сириус смотрит в ту же сторону и, еще раз осмотрев племянницу, выпрямляется.       — Глаз с нее не сводите, — серьезно говорит он Фреду и Джорджу, после чего сразу же уходит в сторону судейских мест.       — Что происходит? — Спрашивает сразу же Джордж, но Андромеда больно дергает его за руку.              — Что-то плохое, — тихо говорит она, сутуля спину, прячет лицо за спадающими волосами.       — Энди… — Фред аккуратно берет ее за руку.       — Я расскажу… вам двоим я потом все расскажу, не сейчас, — она поджимает губы. — Мне нужно к брату.       — Хорошо, — Джордж кивает и внимательно смотрит на Фреда. У них у обоих бесконечное количество вопросов, но они не задают их сейчас.             Близнецы встают вместе с ней и минуют ряды трибун. Они отходят немного в сторону прежде, чем Драко замечает как они собираются отойти к выходу. Малфой младший поднимается и идет к ним. Презрительно рассматривает близнецов, но, фыркнув, смиряет свой гнев на милость.       — Просто стой рядом, — тихо говорит она, смиряя любое недовольство Драко суровым, серьезным взглядом.             Проходит около двадцати минут, прежде чем хлопок повторяется. Прямо на входе в лабиринт оказывается Гарри вместе с Седриком Диггори. Начинается суматоха. Трибуны взрываются овациями в честь победы Гарри, но здесь, у самого выхода со зрительской зоны, стоит мертвая тишина. Андромеда смотрит на тело Седрика, и ее передергивает. Он мертв.             Драко резко хватает сестру за руку и сжимает с такой силой, что, возможно, делает ей больно. Но она ничего ему не говорит, сама находясь в состоянии, когда ничего не чувствует. Ее словно оглушило, снова. Только это не чье-то воздействие, а неожиданное осознание того, что произошло. Там, в стенах этого красивого снаружи лабиринта, Волдеморт сам пытался убить Гарри. То маленькое, почти неживое существо из дома было здесь, и его видели. И Седрик, возможно, мертв именно по этой причине. Он был свидетелем, а сейчас является посланием всему магическому миру.       — Это… Это Волдеморт, он убил Седрика!             Драко передергивает рядом с ней. Он напрягается всем своим телом и делает небольшой шаг назад, прижимаясь боком к сестре. Значит, план удался; значит, Темный Лорд действительно вернулся к жизни. Они оба знали об этом плане, знали о роли своей семьи в нем. Но неожиданное осознание реальности происходящего окатывает, словно огромная ванна с ледяной водой.       — Тихо, — шипит Андромеда на Драко, скашивая взгляд в сторону спешащего к толпе Аластора Грюма. Пока все отвлечены Седриком, Грозный Глаз хватает дезориентированного Гарри и ведет его в сторону замка. Следом за ними, немного отставая, в ту же сторону спешат Сириус и Северус.             Всех зрителей сразу же распускают, говоря немедленно вернуться в замок. Андромеда лично отводит Драко в его комнату, а на выходе снова встречаются с Фредом и Джорджем. Именно они говорят ей, что Гарри сейчас в больничном крыле и поймали какого-то преступника из Азкабан. И Андромеда, в панике, бежит туда, чтобы на всякий случай проконтролировать каждое слово Поттера. Чтобы либо остановить его от потока чрезмерной информации, либо запомнить, что он будет говорить представителям министерства.             И тут до нее доходит. Она останавливается у часового механизма рядом с коридором в больничное крыло. Вчерашний экзаменатор, гость из Министерства, был здесь для плана Волдеморта. Значит и другие были. Проникнуть в школу официально он мог только этим способом, чтобы не вызвать подозрений по поводу своего отсутствия на рабочем месте. А все остальное, скорее всего, просто стечение обстоятельств и личное желание поиграть на нервах Андромеды и, вероятно, Гарсии, которая тоже сдавала экзамен. И он знал об этом.             В больничном крыле оказывается тихо. Гарри уснул пару минут назад, поэтому все присутствующие находятся в полной тишине. Сириус нервно ходит из стороны в сторону, Рон и Гермиона сидят на соседней с Гарри кушетке, а миссис Уизли без остановки поглаживает Поттера по голове. Словно от этого действия ему будет легче спать. Малфой, выдохнув, проходит в сторону Сириуса, который сразу же подходит к ней сам.       — Его поймали, — полушепотом говорит он над самым ухом Андромеды. — Дамблдор и Гарри все знают.       — Это плохо, — девушка закрывает лицо ладонями, поворачиваясь к окну. — Мерлин… мы же… нет… он…       — Тихо, вы не виноваты, — уверенно произносит Сириус, укладывая руку на ее плечо. Он больше ничего не говорит ей, решая, что всем сейчас нужно совсем немного тишины.             Фадж и МакГонагал врываются в больничное крыло словно ураган. И события закручиваются в огромный ком. Смерть Барти Крауча младшего во время пыток становится словно глотком свежего воздуха. Малфой облегченно выдыхает, потирая переносицу, отворачивается снова.             То, что Темный Лорд вернулся - понятно всем, кроме Фаджа. Он даже не слушает, трусливо пытаясь прикрыться статьями безумной Риты Скитер о Гарри. Даже Темная Метка на руке Северуса не заставляет Фаджа раскрыть свои глаза на происходящее. Он только морщится, рассматривая уродливый узор Темного Лорда.       — Люциус Малфой! — Отрезает Гарри первое из известных имен Пожирателей. Фадж недобро щурится, поворачивается к Андромеде.       — Мисс Малфой, имеет ли ваш отец к этому отношение? — Он ждет ее ответа. Все ждут. Но Андромеда молчит, поджав губы. Она не может соврать Министру Магии, как и не может предать самого Гарри, зная правду. Сириус кладет руку ей на плечо, показывая, что рядом с ней.       — Как слова одного ребенка перекроют слова другого? — Говорит Дамблдор, спасая всю ситуацию. — Вы противоречите сами себе.       — Если мистер Поттер так уверенно обвиняет чету Малфоев, полностью оправданную в вопросе о поклонении Темному Лорду, так почему бы не спросить чету Малфоев напрямую? Мисс Малфой, я жду вашего ответа, — Фадж напирает сильнее.             Андромеда от страха замирает, забывая дышать. Она распрямляет спину, пытаясь собрать в себе остатки гордости, неуверенно рассматривает присутствующих.       — Отец не говорит нам о своих делах. Хотите узнать что-то о нем, Министр, спросите его напрямую. Со мной он общается, только чтобы отсыпать щедрую горсть галеонов на платья и украшения, — она ведет бровью. Почти не врет.             Фадж от собственной злости начинает закипать. Он осматривает присутствующих в последний раз, перед тем как громко заявить о том, что Дамблдор - сумасшедший, как и Гарри Поттер. И с этим оглушительным заявлением он покидает больничное крыло, громко хлопнув дверью. Перед этим, конечно же, кинув на прикроватную тумбу Поттера толстый мешок с выигрышем.             В палате повисает почти гробовое молчание. Никто не осмеливается проронить и слова. Альбус Дамблдор делает это первым, присаживаясь на одну из коек.       — Волдеморт действительно вернулся. И вернул себе тело, — уверенно начинает он, рассматривая каждого в этой комнате. — И мы должны действовать незамедлительно. Сириус, сообщи обо всем, что известно нашим ближайшим друзьям. Пусть соберутся… в проверенном месте, — говорит он, и Блэк сразу же уверенно кивает, начиная уходить.       — Сириус… — Гарри дергается в его сторону, но его останавливают несколько пар рук.       — Мы увидимся раньше, чем вы оба думаете, — он кивает сначала Гарри, потом Андромеде, и сразу же выходит за дверь.       — Молли, передайте Артуру, чтобы собрал тех кто нам поверит в Министерстве. Но нужно действовать осторожно, чтобы не вызвать подозрений, — на эту работу вызывается Билл, которого Андромеда и не заметила сначала. Он кивает всем в знак прощания, целует в щеку миссис Уизли, и также покидает комнату.       — Северус… то, о чем я хочу попросить вам не понравится, но я думаю, что вы поймете меня, — Снегг не выглядит удивленным. Понять его мысли в целом невозможно в данный момент времени. — Однако… зайдите позже в мой кабинет. Будет еще один разговор, наш личный, — Северус кивает, уходит.       — Хагрид, свяжитесь с мадам Максим и отправляйтесь к великанам, — великан несколько раз кивает и торопится к выходу. — Мисс Малфой… к сожалению, работа есть и для вас. Зайдите перед отъездом домой в мой кабинет, — когда он это говорит, она хмурится.

***

            Прощальный ужин давит на атмосферу. Результаты экзаменов уже не так сильно важны, только лишь происходящее вокруг. Драко не отходит от сестры ни на шаг, шугаясь больше обычного, пусть и пытается держать свою маску мерзкого и избалованного мальчишки. Однако, стоит Дамблдору произнести имя Волдеморта на весь зал, он хватает ее за руку и крепко сжимает. Андромеда смотрит на него понимающе и ничего не говорит. Нотт и Трэверс сидят напротив, молча потупив взгляд в свои тарелки. Все они понимают, что происходит и будет происходить дальше.             В поезде становится еще страшнее. Андромеда едет с близнецами и они почти не разговаривают. Она еще ничего им не рассказала, словно пытается подобрать нужные слова, или поймать подходящий ко всему этому момент… но всего этого так и не находится. Они просто едут в одном купе, тесно прижавшись друг к другу, словно никогда в жизни больше не увидятся.             В голове у Андромеды невероятное количество мыслей и тонна беспокойства. Она думает о разговоре с Дамблдором про Маховик времени, она думает о своей участи этим летом и о своем брате, которого должна теперь беречь словно зеницу ока. Столько мыслей, что собрать все воедино становится просто невозможно.             Крэбб и Гойл, проносящиеся по вагону, на мгновение раззадоривают близнецов. Теперь им можно пользоваться магией вне школы… поэтому Джордж в мгновение оживает, поворачиваясь:       — Идем-ка, — он тянет Андромеду за собой, а с ней поднимается и Фред.             Использовать заклятия на двух слизеринцах оказывается подло и гнусно, особенно со спины, но Андромеда только хмыкает и также проходится по прихвостням Драко, как это секунду назад сделали Фред и Джордж. Не будь они без сознания - взвыли бы, потому что, шагая, она давит своими каблуками на их спины с особым энтузиазмом.             Все оставшееся время до Лондона они играют в карты с Гарри, Роном и Гермионой. Близнецы тогда еще раз рассказывают об обмане Бэгмена, потому что Гарри, Рон и Гермиона точно не знали об этом печальном событии в их карьере молодых бизнесменов. Это действительно грустно, однако прогорели деньги Андромеды, о которых она вообще не жалеет. Чтобы перевести тему в куда более приятное русло, Гермиона достает банку с жуком и объясняет, как Рита Скитер добывала всю информацию.             Поезд начинает подъезжать к вокзалу, и все начинают расходиться по своим купе за вещами. Стоит только Андромеде вдохнуть воздуха и приготовиться сказать близнецам хотя бы что-то, как на пороге появляется Гарри. И он отдает весь свой выигрыш Фреду и Джорджу, на создание всех их идей. Малфой удивленно хлопает глазами, рассматривая происходящее, теряет на несколько минут дар речи. Сказать что-то она не успевает, Гарри уходит. Поезд замедляется, входя в городскую зону.       — Энди, мы… — Фред начинает говорить первым, когда дверь купе закрывается. Но сказать что-то большее он не успевает.             Все шторки в купе опускаются, оставляя только слабо включенный искусственный свет. Андромеда тянет их обоих к себе и целует по очереди, обнимая их крепко за шеи. Обоих. Она не чувствует в этот момент никакого стыда, только острую необходимость сделать это.             Они оба тянут ее к себе ближе с такой готовностью и отзывчивостью, словно ждали этого на протяжении всего этого времени наедине. Словно ждали этого с самого Рождества - всего лишь маленького намека, разрешения действовать увереннее. Они получают ответы на все вопросы, которые даже не успели задать.             Андромеда не чувствует себя так, словно они пытаются разорвать ее каждый в свою сторону. Они словно чувствуют друг друга, так уверенно направляют ее каждый к себе, давая сделать быстрый вдох прежде, чем поцеловать.       — … хотели поговорить, — задумчиво тянет Джордж, утыкаясь в ее шею, когда Андромеда снова тянется к губам Фреда.       — Никаких разговоров, у нас мало времени, — слишком резко отрезает она, и, кажется, они не могут с ней не согласиться. Времени у них и правда мало.             Драко и Андромеда выходят из поезда последними и вместе. На платформе, гордо вытянувшись, стоит отец, и рядом с ним мать. Когда взгляд Андромеды и Люциуса встречается, она только хмурится. Потому что она еще не знает, что под белоснежными перчатками он прячет отсутствие своей правой руки. Ведь вместо живой плоти там теперь заколдованное серебро. Подарок Темного Лорда за преданность и помощь.