Sanctimonia vincet semper

***

            Малфой Менор наполняется жизнью, когда оба наследника возвращаются на каникулы. На улице жаркое лето, но из-за особенностей Малфой Менор во всех помещения достаточно прохладно. Особенно в большой столовой комнате, в которой даже сейчас часто зажигают камин, чтобы прогреть дом.             Андромеда и Драко сидят за столом и уныло записывают за преподавателем. Это была идея матери, да и вроде бы как это даже полезно, изучение других языков, учитывая что оба младших Малфоя в будущем планируют работу в Министерстве магии. Мама предложила французский, отец в тот момент почти ничего не слушал и в привычной манере просто все организовал. И вот так на протяжении уже четырех лет учат французский язык дома. А в Хогвартс они выполняют легкие задания, чтобы не забывать выученные за любые каникулы слова, правила и фразы.             Андромеда устало выдыхает, стараясь разговаривать с преподавателем на французском, лишь бы это наконец-то закончилось. Драко подхватывает ее, и они разговаривают, обсуждают какие-то простые вещи, случившиеся в школе за этот год. И когда преподаватель прощается с ними, они оба улыбаются. Но стоит пожилой женщине скрыться за дверью, ведущей к кабинету отца, улыбки с их лиц пропадают.       — Я ненавижу французский, — тут же говорит Драко, и Андромеда медленно кивает.       — Можно сказать это полезно, — проговаривает девушка, закрывая чернильницу и складывая пергамент. — Мы сможем общаться в Хогвартс так, чтобы нас никто не понимал.       — Ага, общаться…             Андромеда резко поднимает взгляд на брата. Он складывает свои вещи со странно понурым выражением лица, словно то, как они общаются в Хогвартс, ему совершенно не нравится. И, откровенно говоря, ей тоже. Они постоянно ссорятся, постоянно ищут, за что бы зацепиться в каждом шаге друг у друга.       — Драко, послушай, — она снова садится за стол и складывает руки на столешнице. — Давай договоримся. Будем… нежнее друг с другом, хорошо? И я обещаю тоже быть… добрее и относиться с понимаем к твоим действиям. Но не ко всем.       — Что значит “не ко всем”? — Морщится Драко, перебирая страницы закрытого учебника. Он загибает уголок, старается не смотреть в ее сторону, потому что знает, каким она смотрит на него взглядом.       — Травлю я поддерживать не буду.       — Так я не…       — Драко, — Андромеда серьезно щурится, а Драко возмущенно взбрыкивается.       — Это же Уизли и… Поттер, — он выплевывает эти имена так, словно ему мерзко даже произносить их.       — Тем более, — она закатывает глаза в ответ. — Помнишь что говорил отец? Поттера нужно уважать, или хотя бы не показывать своей неприязни к нему напрямую, потому что весь Магический мир…       — Поклоняется ему, да, я помню, — Драко отмахивается. — Но он же… тупоголовый кретин. Как и твои эти… двое.       — Фред и Джордж?       — Уизли, — Драко морщится так, словно ест что-то кислое.       — Фред и Джордж, — настойчиво проговаривает она.       — Я не буду говорить…       — Не говори, — она тихо смеется, и Драко заметно расслабляется от ее смеха. Но своего взгляда на ситуацию от не меняет. Возможно зря, возможно он просто не хочет даже попытаться ее понять. И он ерзает на месте, оставляет в покое учебник с теперь уже сломанным уголком.       — А почему… объясни мне, как ты и… они. Почему? Они ведь… тупые и бедные, и… как ты вообще можешь с предателями крови… общаться.             Андромеда замолкает. Она смотрит на брата и пытается найти подвох в его словах, какое-то скрытое желание задеть ее. Но он все еще не смотрит на нее, избегает прямого взгляда, потому что, видимо, переживает за ее ответ или реакцию. Но раз уж он спрашивает и готов выйти на диалог, она готова поддержать это его желание.       — Если хочешь поговорить, пойдем в мою комнату и вскроем мои запасы сладостей, хорошо? Плюс, нас тут могут…       — … услышать, да, — кивает Драко и берет пергамент и учебники, собираясь уходить.             Они вдвоем поднимаются по лестнице наверх, в сторону своих комнат. Драко относит свои вещи к себе и быстро возвращается. Он, не спрашивая, почти с разбегу прыгает на огромную кровать и садится, пока его сестра копается в своем шкафу. Она всегда прятала такие вещи, непонятно зачем: игрушки из лавки “Зонко” и множество конфет хранились в нескольких коробках на дне ее гардероба. Он не спрашивал, зачем она это делала, но догадывался, что это для того, чтобы родители не ругались на нее.             В семействе Малфой все строго. Их балуют деньгами и подарками ровно до момента, пока они являются идеальными наследниками своего рода. Пока Драко, как мужчина, готов продолжать их полностью чистокровную линию и деятельность в Министерстве. И пока Андромеда, как женщина, готова быть образованной и покорной, чтобы в будущем с достоинством войти в чей-то другой чистокровный род. Драко всегда было грустно от этой мысли. Пусть они и мало общаются, ему сложно смириться с мыслью, что в какой-то момент она просто исчезнет из дома. И он не знает, будут ли они общаться дальше, или еще чего. Он боится остаться один.             Андромеда садится на кровать и ставит между ними одну из темных коробок, полную разных сладостей. Себе она достает пачку лакричных сладостей, вскрывает ее.       — Выбирай что хочешь, — спокойно говорит она, откусывая кусок лакричной палочки. И Драко смотрит в коробку, не зная, что выбрать. Тут и конфеты со всеми вкусами, и множество шоколадных лягушек. Одну из них он и берет, сразу же отрывая шоколадные лапки.       — Мы остановились на Уизли…       — Ах, да… ну, — Андромеда задумчиво опускает взгляд, двигается с изголовью и удобно подпихивает подушку, чтобы сесть. — С ними весело.       — И все?..       — Тебе весело с этой крысой Пэнси и тупоголовыми Крэббом и Гойлом? Драко в удивлении приподнимает глаза, съедает оторванные ранее шоколадные лапки. Он пожимает плечами, затем тихо говорит:       — Не знаю. Просто привык к ним.       — Возможно, это просто твой… не знаю, твой стиль дружбы. Ты привык к ним, тебе комфортно… это супер. А я привыкла к ним, и мне тоже комфортно. И мне не важно, что они бедные, или что они предатели крови. Мы ни разу не говорили об этом. Они для меня просто Фред и Джордж.       — Но ты ведь была в… их доме. Неужели не мерзко?       — Там довольно уютно…       — Кому ты врешь, как в той помойке, может быть уютно…       — Драко, в той… “помойке” на Рождество стоит красивая ель, а стол наполнен блюдами, которые лично готовит миссис Уизли. Ты не поймешь, пока сам хотя бы раз не побываешь в той атмосфере, это не объяснить словами, — она пожимает плечами, доедая лакричную палочку и доставая из пачки новую.       — Не очень то и хочется, — он морщится, отрывая лягушке голову. — Что бы я… и там…       — Тебя туда насильно никто не тащит. Я не хочу чтобы ты как-то… не знаю, как объяснить, — она вздыхает и садится ровно. Она вертит лакричную палочку в руках, затем говорит: — В общем, я не заставляю тебя менять круг общения или что-то такое. Я просто хочу чтобы ты понял меня, принял мое решение и все. Ты не обязан его одобрять, да и мне будет все равно, если ты не одобришь. Просто… относись к этому как тому, что не имеет отношения к тебе.       — Но ведь оно имеет отношение ко мне, потому что… это ведь ты, — говорит он, хотя его голос все еще похож на недовольный детский бубнеж. — А если они сделают тебе больно? А если они…       — Давай не смотреть так далеко и поговорим с тобой об этом только в случае, если это произойдет. Хотя я уверена, что не произойдет. Они… хорошие.             Губы Андромеды изгибаются в легкой улыбке, когда она говорит это. Драко поднимает голову и смотрит на нее, потому что она замолчала. Ее взгляд легкий и мечтательный, переполненный теплом и нежностью, словно она сейчас где-то глубоко внутри себя и в тех моментах,которые она провела с друзьями.             Ему сложно смириться с ее решением об общении с близнецами, ему сложно принять, что она считает это нормальным. Однако уже сейчас он ясно понимает, что пока она вот так улыбается, думая о них, ему все равно. Ведь если… ведь если он просто согласится с ней, примет ее такой, возможно когда-нибудь она будет также улыбаться думая о нем. С нежностью и теплом, а не с отвращением, как это происходит сейчас.             Драко двигается ближе к ней, смотрит с осторожностью, садится к ней под бок. Он устраивает голову на ее плече и выдыхает так, словно это именно то, чего ему не хватало. Простого тепла, искреннего и ненавязчивого. Невольно он сравнивает это с тем, что он испытывает находясь рядом с Пэнси. Ему нравится ее внимание, оно поднимает его эго, ведь за ним, вау, бегает девчонка. Но с ней все не так. Андромеда смеется и прижимается щекой к его макушке, так просто и непринужденно. Она протягивает ему лакричную палочку, вместо лягушки, которую Драко пришлось оставить на той половине кровати, с которой он сюда приполз. И она ни слова ему не говорит о том, что ей неприятно, и не просит его отодвинуться, как это обычно делает он, когда она пытается его обнять. Ведь она довольно тактильная, с самого детства.       — Это первый и последний раз, — пытается начать ворчать он, а Андромеда смеется.       — Ага… верю, — она улыбается широко, расслабляется.

***

            Проходит всего пара дней, прежде чем Люциус возвращается из Министерства магии невероятно довольным и, как показалось Андромеде, слишком счастливым. Все семейство собирается в столовой, домашние эльфы накрывают на стол и выставляют различные блюда, словно сегодня какой-то праздник.             Однако Андромеда не может чувствовать себя спокойно по какой-то причине. Она чувствует, что что-то не так, настороженно смотрит на выставленную на столе еду. Драко же никакими вопросами лишний раз не задается - просто сразу же нападает на любимую индейку, накладывает себе своего любимого салата.       — У меня есть пара важных объявлений, — говорит Люциус после первого блюда, берет в руки бокал с вином. — Во-первых… в скором времени мы поедем на финал Кубка по Квиддичу.       — ДА!             Нарцисса в удивлении смотрит на Драко, который подскакивает на месте. В ее взгляде читается полное неодобрение его действиям, ведь это нарушение правил этикета, которым она старается их обоих научить. Драко под строгим взглядом матери тут же прочищает горло и садится на свое место.       — Я хотел сказать, что это весьма приятная новость, — Нарцисса медленно кивает, делает глоток вина.       — Рад энтузиазму, — ведет бровью Люциус, а затем смотрит на семейство снова. — Однако… у нас будет полно работы. Различной… важной работы.       — Что-то по Министерской части, дорогой? — Учтиво спрашивает Нарцисса, улыбаясь.       — Ох, нет-нет… мои близкие друзья передали мне важную информацию, и завтра я кое-куда уеду, чтобы… наладить пару дел. Но вернусь не один, и с моим возвращением, мир изменится, — важно заявляет Малфой-старший, и Драко рядом с ним хмурится. За столом повисает напряженная тишина. Пока глава семейства борется со своей гордыней, подбирая слова, слышно только тихое постукивание вилки по тарелки и громкое тиканье старых, раритетных напольных часов, что украшали столовую. — Из своей маленькой поездки я вернусь с Темным Лордом. Мы его нашли.             После этой фразы напрягаются все. Нарцисса с удивлением и нескрываемым страхом смотрит на своего мужа; Драко хмурится еще больше, словно пытаясь осознать выгоду, которую с этого получит он; а Андромеда замирает с вилкой занесенной над тарелкой. И никто не осмеливается подать голоса. Ни радости, ни возражений. В ответ Люциусу звучит только тишина.       — Милый?.. ты… неужели ты имеешь в виду, что…       — Да, дорогая, — Люциус прочищает горло и ставит свой бокал на стол. Она тянется к жене, берет ее за руку. — Лорд Волдеморт возродится. И мы будем первыми, кто протянет ему руку помощи… он проведет время своего восстановления здесь, у нас.             Андромеда внимательно следит за реакцией своей матери. Но лицо Нарциссы каменеет, а глаза стекленеют. Она выглядит так, словно ее предали. Ее, ее сердце и ее душу. Она медленно убирает руку со стола, смотря Люциусу прямо в глаза, и, не говоря ни единого слова, поднимается со своего места. Нарцисса Блэк с гордостью вскидывает подбородок и удаляется на второй этаж поместья.             Драко и Андромеда, наблюдающие за этим, переглядываются и смотрят на отца. Он старается сделать вид, что его это не задевает, однако в его взгляде всего на мгновение мелькает тень сомнения в правильности принятого решения. И Андромеде искренне хочется верить в то, что он осознает, на что подписывает их всех. Ведь существование в одном доме с самим Волдемортом вряд ли пройдет бесследно для них всех.       — Что же… это не все новости, вашей матери я расскажу их позже, — Малфой-старший пытается улыбнуться. — В этом году Хогвартс - принимающая сторона Турнира Трех Волшебников. Так что в Хогвартс будет Святочный бал, нужно будет купить для Драко парадную мантию, а тебе изящное платье, Андромеда. Я очень надеюсь на тебя, дам денег - сходите и приобретете.       — Конечно, я помогу Драко подобрать нормальный фрак, — соглашается Андромеда, стараясь не показывать своего возбуждения от этой новости.             Бал… настоящий бал. Она пытается думать о танцах в красивом платье, пытается думать, как будет танцевать с Фредом и Джорджем, как будет веселиться всю ночь напролет. Однако предыдущие слова отца и реакция матери вызывают у нее волну недоверия и озабоченности.       — Так... мы действительно поедем на финал Квиддича? — Прерывает тишину Драко, за что получает от Андромеды сильный толчок локтем в бок. — Ай! За что?       — Да, — Люциус скептически окидывает их обоих взглядом. — У нас места в Министерской ложе, вместе с Министром и его почетными гостями.             Андромеде хочется съязвить. Ей хочется припомнить те старые статьи из “Ежедневного пророка”, ей хочется припомнить то, что их семья долгое время доказывала и доказывает по сей день, что не имеет отношения к Темной магии. Но после всего пережитого отец своими же руками берет и закапывает все. Больше никакой спокойной жизни. Андромеда делает глоток гранатового сока и смотрит себе в тарелку. Мысли окутывают ее с невероятной силой.             Если Темный Лорд действительно возвращается, значит скоро грядет война. Это было понятно и так, с самого появления Гарри Поттера в стенах Хогвартс, однако Андромеда хотела бы верить, что все это произойдет позже. Хотя бы когда они с Драко закончат обучение, и у них будет возможность не участвовать в этом. Мысли о веселом бальном вечере уходят на второй план. Андромеда сама не замечает, как заканчивает с едой и уходит в комнату. В себя она приходит только тогда, когда за окном появляется луна и звезды.

***

            На несколько дней Малфой Менор становится безжизненным, пустым местом. Здесь невероятно холодно, и все в доме стараются игнорировать существование друг друга, каждый погруженный в свои мысли. Только Драко кажется слишком воодушевленным, почти каждый день за столом говоря о том, как он ждет момента, когда они отправятся на финал Кубка. Он только и может что говорить об этом и о том, что познакомится с самим министром магии. Нарцисса погружается в свои обычные дела. Она решает неожиданно поменять обстановку в доме, словно от этого ей станет легче. Люциус на несколько дней уезжает, и когда он возвращается - наступает Ад. Полный. Беспощадный.             Самого Темного Лорда ни Андромеде, ни Драко, не показывают. Только говорят, что он находится в одной из ближайших комнат и показывают, в какую часть дома им теперь запрещено заходить ни под каким предлогом. И ни у кого из сиблингов не появляется желания как-то ослушаться родителей. Им достаточно того, что из одной из комнат постоянно доносится странное шипение, от которого по спине холодок. Андромеда идет по коридору в сторону столовой, чтобы прокрасться на кухню и взять что-нибудь перекусить. Уже довольно поздно, около одиннадцати ночи - она изучала недавно купленные учебники в попытке отвлечься и совсем не уследила за временем. Сейчас же ей хочется просто поесть и лечь спать после теплой ванной.             Но что-то заставляет ее замереть у большой резной арки, ведущей прямо в столовую. Она чуть хмурится, осматривается. Коридор пустой, на лестнице не слышно шагов. Но по какой-то причине она не двигается с места. Ее словно прибило к мраморной плитке. Голова начинает раскалываться, в ушах звенит и на задворках что-то настойчиво тикает.       — Наш дом станет… штаб квартирой? Пожираталей? Люциус, ты с ума сошел? — Нарцисса заходит в столовую, шипя словно змея. За ней следом в столовую заходит еще один человек, очевидно, что это отец.       — Нарцисса, послушай…       — Нет, это ты слушай меня, — все также тихо, но агрессивно шипит ведьма, — у нас дома двое детей, Люциус. Что если…       — Для них обоих будет честью получить метки от Темного Лорда, Нарцисса, — Люциус старается говорить уверенно и спокойно. Однако в его голосе проскакивает небольшая нотка неуверенности.             Андромеда прячется в тени, прижимается к стене так, словно пытается с ней слиться. Она не разговаривала с матерью по поводу произошедшего, с отцом тем более. Но ей все это время было интересно, что на самом деле скрывается за желанием Люциуса помочь Темному Лорду. Потому что с первого же его слова было понятно, что на простом “приюте” дело не остановится. Тиканье в голове становится громче. Она хмурится, стараясь даже не дышать, чтобы ее не обнаружили. Она хочет услышать больше.       — Что ты такое говоришь… они ведь дети! — Нарцисса повышает голос, но тут же осекается и продолжает тише: — Наши дети, Люциус.       — Андромеде семнадцать в ноябре. Драко скоро тоже, так что…       — Ты вообще слушаешь, что я говорю тебе? — Нарцисса продолжает возмущаться, Люциус будто не слышит ее.             Андромеда сжимает руки в кулаки, продолжая слушать. Ей очень хочется вмешаться, но она знает, что ни к чему хорошему это не приведет. Нарцисса в состоянии защитить их всех, только она может в такие моменты привести отца в чувства. Но, видимо, все что касается Темного Лорда для Люциуса Малфоя важнее его собственной семьи.       — Продажный, жалкий, трус.             Андромеда вздрагивает. С другой стороны арки стоит темная фигура, вальяжно прислонившись плечом к колонне. Голос и жесты явно дают понять, что этому некто невероятно скучно наблюдать за происходящим. Это их вторая встреча, но Андромеда до сих пор не может понять, кто или что перед ней. Этот голос раздается с таким эхом, словно говорят несколько человек одновременно - мужчина это или женщина? Друг это или враг? Но Андромеда молчит.       — Драко будет первым, кто примет метку, он будет самым молодым среди пожирателей смерти, — Люциус шипит на свою жену в ответ.       — Драко… Драко, Драко, Драко. Трусливый, избалованный ребенок который идет на поводу у отца, — фигура растворяется, появляется у Андромеды с другого бока. Она замирает, широко раскрыв глаза, когда холодное, такое знакомое дыхание касается кожи. — Не дай ему этого сделать, Андромеда.             Напольные часы издают глухой пронзительный звон, оповещая о времени. Этот звук бьет по голове сильнее, и Андромеда закрывает уши ладонями, лишь бы не слышать следующие удары часов. Однако тиканье в голове затихает, могильный холод с кожи пропадает. В целом мир вокруг становится тише на несколько минут. Девушка снова оглядывает коридор и сглатывает - никого. Однако голоса из столовой начинают доноситься снова:       — Этого не будет, Люциус. Никто из наших детей не примет метку. Это мое слово… — Говорит Нарцисса, громко хлопая по столу ладонью.       — Значит они оба будут с метками, — выкрикивает Люциус, подходя к ней ближе, смотря агрессивно и зло в ее глаза.             Андромеда сглатывает, опускает взгляд, пытаясь обдумать все свои решения и действия, пока родители не начали ссориться еще сильнее. Ее сердце глухо бьется в груди, ведь она понимает, что этот голос, говоривший с ней, абсолютно прав. Если Драко получит метку - это его погубит. У него нет головы на плечах, он просто пойдет на поводу сначала у отца, а потом и у Темного Лорда. В лучшем случае его руки могут окраситься кровью по самые плечи, а он и не заметит этого; в худшем, его убьют почти сразу, потому что он действительно трусливый ребенок. Он не выдержит этого давления.       — Я приму метку, — Андромеда заходит в столовую с одной единственной фразой, даже не успев нормально обдумать свой план. Родители резко оборачиваются на нее, Люциус делает шаг назад от своей жены.       — Что ты такое говоришь…       — Я не договорила, мама, — Андромеда подходит ближе к столу, встает напротив них, по другую сторону. Она рассматривает их обоих, переводит дыхание. Сердце так сильно и больно колется в груди от страха и собственной решимости защитить младшего брата. — Я приму метку добровольно и с гордостью, но с одним условием. Драко никогда не получит метку. Если ему предложат ты, отец, сделаешь все чтобы от него отстали,—она смотрит на Люциуса. В ее глазах столько уверенности и злости, что он не понимает, как реагировать на это заявление.             С одной стороны, это победа для всех сторон. Один их детей Малфоев добровольно доказывает свою верность и преданность Темному Лорду, и выбирать никого не придется; с другой стороны, в случае чего Люциусу придется защищать Драко от возможной метки. Малфой-старший хмурится, переводит взгляд на свою жену.             Нарцисса выглядит напуганной. В отличие от Люциуса она была тесно связана и привязана к обоим своим детям в равной степени. А вот Люциус… всегда уделял больше времени Драко, откупаясь от Андромеды дорогими платьями и украшениями. И, возможно, будет даже лучшим решением отдать на растерзание Пожирателям ее, чем наследника семейства Малфой…       — Нет, Андромеда. Не надо этого делать, — Нарцисса обходит стол и подходит к дочери, берет ее за руку. Андромеда смотрит на мать, выдыхает.       — Я все решила. Я приму метку,—уверенно говорит девушка, пытаясь улыбнуться.       — Этим летом, — начинает Люциус, перекидывая свою трость из одной руки в другую. — Это будет наш приветственный подарок Темному Лорду.             Люциус покидает столовую, показывая, что разговор окончен. Нарцисса шумно и немного раздраженно выдыхает, сжимая руку дочери только сильнее. А Андромеда готова поклясться, что снова слышит бой напольных часов.

***

            В Малфой Менор все еще тихо и безжизненно, однако всех присутствующих наполняет невероятный ужас. Неожиданный гость, которого привел домой отец, заставляет каждый раз выходя из комнаты нервно оглядываться по сторонам, боясь издать лишний звук. Но Андромеде очень нужно выйти из своей комнаты, как минимум чтобы поесть что-то впервые за последние пару дней - столько она провела за запертой дверью.             Дверь противно скрипит, когда она ее открывает. Девушка жмурится, стараясь сделать это как можно медленнее, чтобы не издать ни звука, и также старается ее закрыть. Она идёт по второму этажу словно на цыпочках, почти не дыша, чтобы половицы не скрипнула под домашними туфлями. Она проскальзывает тихо в столовую, оттуда на кухню к домашним эльфам. Она даже не удивляется, когда находит в кухне Драко, что пришел сюда за этим же - поесть.       — Андромеда…             Он начинает тихо говорить, но она прикладывает к своим губам указательный палец, так и приказывая ему замолчать. Он сглатывает, когда смотрит на нее, но кивает. Сам озирается по сторонам.             Эльфы быстро готовят им легкие обеды и, раз они тут оба, они медленно переходят в столовую. Вдвоем не так страшно, как в одиночестве, можно позволить себе поесть нормально, пусть и в гробовой тишине.             Пока они едят, быстро, почти не жуя, слышны только тихие удары вилок о посуду. Но чье-то присутствие так и выжигает в спине дыру, и в один момент оба понимают, что им кажется одно и то же. За ними наблюдают. Кто? Ответов слишком много, и каждый хуже предыдущего.       — Нагайна, — раздаётся тихий, потусторонний шепот откуда-то из глубины дома. Сиблинги в страхе замирают с вилками в воздухе, боясь шелохнуться. — Дорогая, не трогай детей…             Что следует после этой фразы - загадка. Шипение, подобно змее, раздается сразу же после едва различимых в тишине слов. Однако слова господина для змеи либо ничего не значат, либо она так сильно хочет показать свое присутствие, что забирается на огромный обеденный стол с другой стороны от Малфоев.             Питон, около двадцати футов длиной, ползет по дубовому покрытию стола, тихо шипя. Громоздкое тело виляет из стороны в сторону, глаза-бусины без интереса рассматривают каждого наследника Малфоев. Нагайна проползает мимо них, спускается на пол и уползает в сторону одной из комнат второго этажа.             Андромеда поджимает губы, понимая, что все это время даже не дышала. Она большими, испуганными глазами смотрит на своего брата, который только сейчас проглатывает свою еду.       — Не бойтесь ее, — снова шипение откуда-то сверху. — Она не нападает на… своих…             Последнее слово звучит словно с усмешкой. Драко сразу же подскакивает с места и, не убирая за собой, убегает в сторону своей комнаты. Андромеда не двигается с места, потому что понимает, что такой быстрый подъем в комнату спровоцирует встречу со змеёй, ибо… она только что туда уползла. Но, видимо, Драко другого мнения. Через пару секунд сверху раздается быстрый топот, затем резкий хлопок дверью. Андромеда вздрагивает.       — Напуганный мальчишка, — говорит голос, и Андромеда только сейчас доедает свой обед, поднимается из-за стола. Не реагировать. Просто не реагировать, он знает, что они дома - пусть знает. Девушка смотрит на напуганных домашних эльфов, что убирают со стола посуду и сразу же скрываются в кухне, закрывая за собой дверь. Они боятся змеи больше всех в этом доме.             Малфой выдыхает и подходит к лестнице, смотрит наверх. Просто нужно тихо вернуться в комнату и закрыться там. Она поднимается почти на носочках, тихо берется за ручку двери в свою комнату, но…       — Андромеда? Зайди ко мне, — голос приказывает, не терпит неповиновения. С другого конца коридора на девушку смотрят с пола два глаза-бусины. Змея издает шипение, поднимает голову выше, показывая, что следит за ней.             Малфой повинуется. Ее тело каменеет от страха, когда она осторожно обходит змею и заходит в открытую дверь покоев. Она смотрит на кресло, повернутое к ней спинкой, сглатывает и медленно проходит дальше.       — Хорошо, — повторяет голос, все так же осипше и шипяще, но сейчас гораздо лучше различимый, потому что исходит напрямую от источника. — Просто посиди со мной, Андромеда.             Он снова повторяет ее имя, а девушка понимает, что сейчас возможно расплачется на месте от ужаса. Но она подчиняется, подходит ближе и встаёт рядом, смотря в окно. Старается не опускать взгляда в отражении, однако в стекле прекрасно видит саму себя - бледную, с большими, полными ужаса глазами; и маленькое отвратительное тельце, что устроилось на кресле лицом к окну.             Она не знает сколько проходит времени прежде, чем в комнату входит отец в сопровождении некоего мужчины в рваных, темных одеждах. Андромеда медленно оборачивается, все еще скованная ужасом, смотрит на Люциуса.       — Мой Лорд, я привел его, — Люциус выглядит обеспокоенно, когда видит здесь свою дочь. Мужчина, с которым он пришел, срывается с места к креслу, перед которым падает на колено.       — Мой Лорд, — надломленным голосом говорит некто, тельце в кресле слегка движется, словно поворачивается.       — Спасибо за время, Андромеда, ты можешь идти, — девушку передергивает, когда она начинает медленно идти к выходу из комнаты. — Барти Крауч… какая встреча, — начинает шипящий голос, но больше Андромеда ничего не слышит. Она проходит мимо отца и собирается уже выйти, но дёргается и почти вскрикивает, когда между ее ног в комнату проползает Нагайна. Малфой перешагивает через змею, заглядывает в комнату в последний раз перед тем, как Люциус запирает дверь прямо перед ее носом.             Девушка так и остается стоять в коридоре, пытаясь успокоиться. Она тяжело дышит, слышит собственное бешеное сердцебиение в ушах. Из этого транса ее выводит Нарцисса, которая буквально хватает ее и прижимает к себе. Вместе с матерью девушка оседает на пол, тяжело дыша. Она не плачет, боясь создать лишний шум.             Нарцисса гладит ее по волосам, успокаивает, чувствуя невероятно сильную дрожь в ее теле. Андромеда почти забывает дышать, когда ее накрывает, поэтому мать старается ее поднять и увести в комнату к Драко, потому что ей нужно кое-что им обоим рассказать. Кое-что, что произойдет. Кое-что, чего они не должны бояться и что в любом случае беспрекословно должны поддержать. У них нет выбора.