Sanctimonia vincet semper

***

      — Первогодка идет, эй, — Фред весело пихает брата в бок, когда прячется обратно за угол.       — Думаешь сработает? — Джордж широко улыбается, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не вылезти из своего укрытия.             Обычный день в Хогвартс. Самая середина дня, время обеда. Кто-то из учеников спешит быстрее пообедать, кто-то возвращается со своих занятий в гостиные, чтобы переодеться и оставить вещи. Кроме Фреда и Джорджа Уизли, которые засели в засаде около подземелья Слизерина, чтобы испытать свою новую ловушку.             Их целью были преимущественно первогодки. Ведь им ужасно нравилось слышать их крики и визги, а многие даже не сдерживали слез. Для близнецов Уизли это настоящее веселье. Выводить кого угодно на эмоции, упиваться чужим негодованием. Но они оба определенно не ожидали того, что произойдет сейчас в коридоре. Потому что после щелчка ловушки, хлопка от взрыва, они не слышат ничего кроме кашля и чиха.             Андромеда как раз собиралась пройти в Большой Зал, чтобы пообедать. Она зашла в гостиную только чтобы оставить свою сумку, а затем сразу же вернуться к подруге, что ждет ее в зале. Но, видимо, не тут то было.             Плитка под ее ногой в одном из коридоров проваливается и щелкает, раздается тихий хлопок и все пространство вокруг заполняется густым зеленым то ли дымом, то ли порошком. Девочка морщится, жмурит глаза. Она кашляет, машет рукой перед лицом. Порошок медленно начинает оседать: на пол, на лицо, на волосы, на ее школьную форму. Андромеда открывает глаза и рассматривает себя, она хлюпает носом и громко чихает. Но взгляд все равно возвращается к коленкам и ладоням.             Уизли выглядывают из-за угла. Их голубые глаза пораженно раскрыты, когда они осматривают девочку Малфоев. Конечно, они знают кто она. И на мгновение пугаются последствий, но через секунду их глаза загораются озорством. Ведь раз это девчонка Малфоев, значит и шуму будет больше, чем обычно.       — Аристократка Малфой окрасилась в цвета своего факультета! — Выкрикивает Фред, выходя из своего укрытия. Он улыбается, смотрит на брата, что выходит за ним.       — Зеленый тебе на удивление идет, — дразнит ее Джордж, кивая на слизеринскую форму, измазанную в краске.             Андромеда поднимает на них двоих взгляд. Она всхлипывает носом еще раз, но молчит. Близнецы начинают паниковать еще больше — почему она молчит? Почему ее взгляд такой спокойный?       — Ну… а-ам, — Фред соединяет руки с громким хлопком. Он растирает ладони и растерянно смотрит на брата. Джордж же засовывает руки в карманы штанов и также смотрит на Фреда.       — Извините? — Малфой подает голос тихо, но довольно уверенно. — Могу ли я задать вопрос касаемо этой штуки…       — Секреты не выдаем, — говорит Фред, натягивая на свое лицо улыбку.       — Да, эти разработки…       — Нет-нет-нет, я не совсем об этом! — Она смеется, чем окончательно ставит Фреда и Джорджа в тупик. После тихого смеха раздается несколько тихих чихов.       — Тогда, ну…       — В чем вопрос?             Какое-то время в коридоре царит тишина, нарушаемая только тихим смехом этой странной девчонки. Фреду хочется начать дразнить ее еще больше, потому что он не понимает, что ее так сильно развеселило. Ему кажется, что она смеется над ними. Но Джордж переводит на него такой выразительный взгляд, что он просто молчит и ждет, когда Малфой прекратит смеяться и задаст свой вопрос.       — Оттенок зеленого… это идеальный виридан! Как вы его сделали? — Она заинтересованно рассматривает их обоих.             Лица Фреда и Джорджа вытягиваются в удивлении, когда они рассматривают ее. Маленькая девчонка Малфоев, которая с первого дня показывала себя как гордую и избалованную змею, сейчас стоит перед ними измазанная краской с головы до ног. Она спокойная, но ее зеленые глаза искрятся от восхищения.       — Ну, это… — Начинает Фред, неловко почесывая шею.       — Тайна фирмы, — отрезает Джордж, усмехаясь.             Андромеда не дуется, не ругается. Она кивает, рассматривает свои руки и коленки в очередной раз. Малфой поднимает на них свой взгляд и откидывает волосы за спину. От этого действия порошок с ее волос поднимается в воздух снова. Оседает где-то на ее спине и на полу.             Фред и Джордж настолько поражены, с какой гордостью она выдерживает это (как казалось для них) унижение, что они замирают. Любая девчонка на ее месте уже визжала бы; любая аристократка на ее месте подняла бы такой дикий шум, что сбежалось бы все слизеринское подземелье. Но она только что смеялась, улыбалась, и спросила как они получили именно этот оттенок зеленого, что осел на ее коже и одежде.       — Я Фред Уизли.       — А я Джордж Уизли.             Они представляются ей одновременно, протягивают руки, но быстро понимают, как странно это выглядит.       — Я Андромеда Малфой.             И она притягивает им обе свои руки, как только что делали они. Словно их действие не было каким-то глупым, и им просто стоило дождаться ответного действия. И они пожимают ее ладони, пачкаются в этой зеленой краске, но им все равно.             С этого дня Андромеда Малфой и близнецы Уизли становятся самым шумным трио в школе. Хотя все и знают, что слизеринка не участвует во многих проделках Уизли, ее причастность к этому является очевидной.

***

            В один из рождественских дней они собираются в библиотеке, чтобы подготовиться к предстоящим тестам. Было удивительно видеть в этом помещении близнецов Уизли, особенно склонившимися за учебниками. Но за проделками они пропустили некоторый материал, да и в рождественские каникулы не то чтобы весело разыгрывать редких учеников, оставшихся в школе.             Андромеда заходит в библиотеку с недовольным лицом. Она проходит между стеллажами, словно буря, к столу, который они занимают обычно когда сидят здесь.       — Я просто не могу, — возмущается она, хлопает близнецов по спине своей легкой тетрадкой. — Выпрямите спины, сидите как две старые горгульи.             Фред закатывает глаза, но ничего не говорит. Он только выпрямляет спину и недовольно пыхтит, продолжая писать свое эссе, которое должен был сдать еще две недели назад, но почему-то тянул до пересдачи. Джордж же бубнит себе под нос и склоняется ниже к столу, в противовес ее словам.       — Что с настроением? — Говорит Фред, вскидывая бровь.       — Кусаться будешь? У нас тут нет противоядий от укусов особо ядовитых змей…             Андромеда отодвигает стул и удивленно смотрит на Джорджа. Фред еле сдерживает свой смех, прикрывая рот рукой.       — Ты — нахал, Джордж, — громко заявляет она, и из другого конца зала раздается громкое шипение миссис Пинс:       — Вы в библиотеке, юная леди!             Малфой закатывает глаза и садится за стол, с громким скрипом продвигая стул ближе. Девочка выдыхает, раскрывает учебник по основам заклинаний и подпирает голову обеими руками. Она внимательно читает каждую строчку, но все равно не может сосредоточиться на словах. Ее так и распирает от возмущения, поэтому в один момент она хлопает руками по столу и смотрит на близнецов. Но что Фред, что Джордж, с таким усердием пишут свои свитки, что она решает промолчать и снова утыкается в учебник, недовольно пыхтя.       — Ну что такое? — Первым спрашивает Джордж, откладывая перо.       — Ты пыхтишь как нюхлер в поисках сокровищ, — смеется Фред, не поднимая головы.       — Вообще-то два главных сокровища она уже нашла, — дразнится Джордж, на что Андромеда в удивлении раскрывает глаза шире, когда смотрит на них двоих.       — Я на рождество все же поеду домой, завтра меня заберут. Отец там что-то… не важно в общем, но мы не увидимся до конца каникул, — выдыхает она, поджимая губы.       — Мда… нюхлер вернется в свою золотую норку, прелесть, — слегка раздраженно говорит Фред, теряя всякое желание делать домашку раньше.             У них столько планов было на каникулы. Как минимум было желание познакомиться поближе, когда им не мешает учеба. Они втроем давно поняли, что очень похожи по своим характерам и отношению ко многим вещам. Но хотелось узнать… поглубже. Потому что за эти несколько месяцев они сдружились так сильно, что это уже похоже на начало крепких и долгих дружеских отношений.       — Расскажешь потом, как прошло? — Осторожно спрашивает Джордж, переглянувшись с Фредом.       — Если будет что — конечно, — пожимает плечами Андромеда, теряя интерес к учебникам. — Может пойдем поедим шоколадных лягушек?.. и посидим где-нибудь не здесь?             Фред и Джордж резко сворачивают свои свитки, словно ждали этого предложения с самой первой минуты пребывания здесь. Андромеда смеется, собирая свои учебники. Остаток дня они провели прогуливаясь по школе, и близнецы показывали ей все скрытые комнаты и тайные коридоры, которые только смогли найти за свой первый год пребывания в школе.

***

            Рождество дома казалось темным и совершенно лишенным чувств. После невероятно красивого и яркого Хогвартс, с множеством огоньков и гирлянд, с большими елями и подарками, дом кажется безжизненным. Ни одного украшения, ни одной ели, только бесчисленное количество подарков, и то без праздничной упаковки.             Единственной радостью от рождества дома является невероятный ужин, который накрывают в честь праздника. Множество различных блюд, которые никогда не подавались одновременно. Тут и любимый салат Андромеды, и любимое мясо по-французски. Про сладости можно даже не говорить, после основных блюд их ожидают все любимые десерты.             Во главе стола сидит Люциус Малфой — глава семейства с гордостью поднимает бокал вина за этот чудесный ужин. Нарцисса, что сидит с левой сторон от Люциуса, поднимает бокал в ответ. По правую руку от Люциуса сидят Андромеда и Драко. Причем Драко сидит ближе к отцу, что совершенно не по правилам этикета, так как он младший, но ссориться с ним в праздники совершенно не хотелось.       — Итак… первый год в Хогвартс. Нашла себе уже друзей? — Говорит с довольной улыбкой Люциус, после того как делает глоток вина и готовится начать ужин. Нарцисса улыбается, переводит взгляд на дочь.       — Ну… думаю да, — девчонка улыбается, накладывая себе в тарелку любимого салата.       — Я…       — Да кто с тобой общаться будет, заучка, — ворчит Драко, а затем усмехается. — В Хогвартс нужно заводить связи. Особенно учитывая то, что ты на Слизерине. Надеюсь, ты не общаешься ни с кем с других курсов, — он говорит это с настолько важным лицом, что сейчас напоминает отца когда он начинает говорить о своей работе и о своих коллегах.       — Драко прав, на Слизерине учатся много детей моих коллег, — важно заявляет Люциус и улыбается, а Андромеда смотрит на свою мать. Нарцисса молчит, но в ее строгом взгляде прослеживается безоговорочное согласие с мужем и с мнением сына.       — Так с кем ты познакомилась? — Осторожно спрашивает Нарцисса, накладывая мужу в тарелку мясо и гарнир.       — Гарсия… мы живем вместе и учимся, я не спрашивала из какой она семьи, — Андромеда опускает взгляд в тарелку и думает, стоит ли ей что-то вообще говорить о том, что она общается с близнецами Уизли. Судя по всему… нет.       — Какое упущение. Это первое что ты должна спрашивать, — фыркает Нарцисса, и Андромеда медленно начинает есть, лишь бы занять свой рот чем-то, но не разговорами.       — Oui, mère, — тихо говорит Андромеда, решая просто признать свою ошибку и не начинать спора.             Ужин продолжается за обсуждением работы отца в министерстве, об изобразительном искусстве и, конечно, о мечтах Драко о Хогвартс. Сейчас, когда об этом зашла речь, он так воодушевился, что не может остановиться. Особенно когда Люциус с такой гордостью смотрит на него после каждого пророненного слова.       — Когда я поступлю в Хогвартс, — начинает Драко, накалывая на вилку несколько овощей из салата и запихивая их себе в рот. — Буду общаться только с теми, кто сможет помочь мне как-либо в будущем. Только чистокровные, потому что с остальными нам даже общаться будет не о чем, и…             Дальше Андромеда его не слушает. Она переводит взгляд на отца, который с гордостью смотрит на Драко, потому что последний говорит ровно то, что сам Люциус так бы и хотел услышать от кого-то из своих детей. Вернее, от обоих. Но старшая из детей Малфоев предпочитает засунуть в рот побольше стейка и сделать вид, словно она не хочет поддерживать беседу с полным ртом.       — Андромеда, ты с нами? — Осторожно окликает ее Нарцисса, и девочка поворачивается к родителям с полным ртом. Она пару раз пережевывает мясо, которое встает сейчас поперек горла. Ей не хочется разговаривать, не хочется делиться всем, что происходит с ней в школе. И уж точно она не должна рассказывать, что большую часть времени она проводит не с чистокровной слизеринкой Гарсией Трэверс.             Андромеда медленно кивает и проглатывает мясо, сразу же запивая его гранатовым соком, и пытается прислушаться к разговору за столом. Драко все еще рассказывает о своих планах на Хогвартс. Он не перестает разговаривать с полным ртом, из-за чего Нарцисса хмурится, но ничего не говорит, потому что Люциус успокаивающе поглаживает ее по руке. Словно говорит не перебивать воодушевленного Драко.       — Гарсия Трэверс, — во время тишины говорит Андромеда, и Люциус слегка удивленно приподнимает брови.       — Одна из двадцати восьми… неплохо, — довольно кивает мужчина. Лицо Драко перекашивается от недовольства.       — Пригласи ее к нам на пасхальные каникулы, если захочешь. Хотя у нас будет небольшой прием, и, думаю, Трэверсы в любом случае нас посетят, — с легкой улыбкой говорит Нарцисса. Словно ее настроение сменилось в лучшую сторону с осознанием, что их дочь заводит правильные знакомства. Словно они все боялись услышать что-то другое.       — Кстати, — прочистив горло говорит Люциус, — в следующем году должен поступить Гарри Поттер. Было бы очень славно, Драко, если бы вы подружились, вы можете оказаться на одном курсе.             Лицо Драко засияло как начищенный галеон. Он расплывается в улыбке и активно кивает на слова отца и чуть ли не в грудь себя бьет, обещая подружиться с Избранным мальчиком. Андромеда только морщится, откидываясь на стул и делая глоток сока.