Приключения кисика и Курочкина

Виталя посмотрел в зеркало и решил: он сегодня кисик. Талызин порылся в ящиках комода и нашел ободок, к которому были прикреплены кошачьи ушки. Он надел ободок. Ушки скатывались с головы, подчеркивая странную линию роста волос, и Виталя их приклеил прямо к коже. Талызин снова посмотрел в зеркало и обрадовался: теперь никто не выставит его жалким и страшным. Ему нужен был еще хвостик, но то, что Виталя нагуглил, покупать он не рискнул. «Я и так хорош! У меня есть большой хвостик спереди!» — решил Талызин. Виталя помяукал и полез в холодильник. В холодильнике было тихо и печально, почти как в пятнадцатом году, когда он уволился с работы, чтобы заниматься музыкой, и едва сводил концы с концами. — Кисика надо хорошо кормить, — сказал Талызин. — Если денег нет, надо пойти в гости. Пойду к Ване. Не все же им ко мне ходить. Виталя долго думал, надо ли одеваться, ведь кисики обычно не ходят одетые, но затем он вспомнил, что есть же сфинксы, которых как раз надо одевать, чтобы не замерзли, и решил все же одеться: натянул на себя длинные шортики, забыв про трусы, и длинную женскую майку, которая осталась от бывшей. Талызин пошел к Ивану. По пути он захотел покурить, даже затянулся пару раз, но кисик в нем возмутился: — Травить меня вздумал? Пришлось Виталичке выкинуть почти целую сигарету. Так и шел Талызин грустно, вздыхал тоже грустно и часто, чуть гипервентиляцию легких не заработал. В итоге пришел. Курочкин был ему рад. У Вани уехала Пипа, и холодильник тоже был пустой. Иван думал, что Виталя принесет тортик. У Талызина не было денег на еду, но он наскреб последние железные рубли на пиво. Пиву Курочкин тоже обрадовался. Они сели пить. Виталя сразу запьянел и уснул. Ивану было мало, пива тоже осталось мало. Курочкин задумался, а затем вспомнил, что в аптечке есть какие-то таблетки, от которых можно запьянеть сильнее, пошел и взял их, растворил в остатках пива и залпом залил в себя. Ваню накрыло, и он отключился от реальности, разглядывая фрагмент узора на обоях. Ивану показалось, что именно в этом месте зашифровано послание от богов. Курочкин расшифровывал его, расшифровывал и уснул. Виталя проснулся. Кисик в нем очень хотел кушать и драл желудок изнутри. Талызин горько помяукал и увидел Ваню с пустой упаковкой от таблеток. Виталя понял, что Курочкин хотел убиться, так как не видит смысла в своем бренном существовании. Кисик внутри Витали предложил съесть Курочкина: Иван же большой, там много-много вкусного и сочного мяса. Талызина затошнило, и он объяснил кисику, что Ваня уже старый, мясо жесткое и воняет, так как Ваня еще и половозрелый. — Кисика надо хорошо кормить! — возмутился кисик. Витале пришлось подумать, где взять деньги хотя бы на красный доширак. «И почему он в последнее время так подорожал?» — подумал Талызин. И вдруг ему пришла гениальная идея! Надо продать Курочкина, все равно Ваня жить не хочет, пусть хоть пользу принесет. Виталя раздел Ивана и начал фотографировать, а затем продал фотографии на разных сайтах. Деньги на карточку тут же упали, но их было меньше, чем хотел Талызин. Кисик больно царапался изнутри, поэтому Виталя заказал пиццу. Пока ждал доставку, Виталя начал читать комментарии к фото. Там некоторые просили не просто обнаженку, а полноценный секс, чтобы кто-то выебал Ивана. За такие фотографии предлагали хорошие деньги, и Талызин снял штаны и принялся надрачивать член, чтобы он встал. — Это вообще-то мой хвостик! Отпусти, — возмутился кисик. Виталя офигел от такого, но отпустил. Тут и пиццу привезли. Он начал есть и все съел. Довольный кисик угомонился, заурчал, но напомнил, что кисика надо не только кормить, но и развлекать, и пива для него слишком мало. Талызин задумался. Остатки пива в его организме вопреки всем законам обмена веществ под воздействием съеденной еды ударили ему в голову. «Надо продать Ивана! Или обменять на наркотики и алкоголь!» — сообразил Виталя. А кому продавать Ивана? Талызину в его пьяную голову пришла только группа Shortparis. По странному стечению обстоятельств Виталя хорошо помнил, где репетиционная база этой группы. Талызин погрузил спящего Ваню в тележку, накрыл простынкой и повез по пустынным улицам Питера, на которых как раз сейчас суетилось множество людей, машин и даже животных и птиц, что было странно для шести часов вечера буднего дня. Талызин недоумевал, зачем эти люди вышли из дома и мешают ему быстро везти тележку. Прохожие шарахались от тележки, из которой торчали человеческие ноги, кто-то даже вызвал полицию. Полиция не приехала, а Виталя дошел. Талызин ворвался в помещение вместе с тележкой, вкатив ее боком и чуть не уронив Курочкина на пол, но только слегка ударил его об стену. Группа Shortparis была на базе почти в полном составе, только Паши не было, так как у него появились какие-то очень и очень срочные дела, и он пропустил репетицию. Остальные участники группы замерли в шоке, уставившись на явление Талызина народу. — Вот, — Виталя откинул простыню, — продаю или меняю на дозу. Участники группы Shortparis не сразу нашли, что сказать. Саша Гальянов стоял дальше всех, поэтому технично спрятался за синтезатором и достал телефон, экстренно отправляя Паше сообщение, чтобы тот вызвал полицию, так как ему показалось, что в тележке труп. — А зачем он нам нужен? — спросил растерявшийся Николай. — На нем можно заработать, — объяснил Виталя. — Вот на сайте посмотрите, тут денег дадут тому, кто его выебет и пришлет фото и видео. — А чего сам не заработал? — спросил Талызина Даня. — А я не гей, — ответил Виталя, так как не хотел пояснять про кисика и хвостик. Главное, что он сам понимал, что хвостик существует не для секса. — Мы тоже вроде как не геи, — сказал Александр Ионин. — Нам его не надо, и зарабатывать так мы не хотим. — Вы все равно можете его выебать же! Вон смотрите, какие у него губки! — торговался Виталя. — Хвостик маловат, но туда можно бантик привязать для красоты. Будет искусство! Вы же любите искусство? — Виталий, мы не хотим его ебать, — сказал Николай. — Он нам уже всем в восемнадцатом году отсосал… — А мне ещё в двенадцатом, — перебил его Данила. — Так что больше не интересно, — закончил свою фразу Комягин. — И то, что ты предлагаешь, не искусство. — Не хотите покупать, давайте я его обменяю на дозу, — вздохнул Талызин. — Я же знаю, что у вас есть. — Какая доза? О чем ты вообще? Мы не по этой части, — ответил ему Ионин. — Все по этой части, и вы тоже, — не согласился с ним Виталя. — Знаю я, какие слухи ходят о ваших оргиях тут. — Какие оргии? Какая доза? — возмутился Николай. — Нам проблем с башкой не надо. У нас вон груша боксерская висит для снятия стресса. А дозами мы не балуемся. Талызин хотел еще что-то сказать, но приехала полиция, задержала его и увезла. Тележку и Курочкина они тоже увезли. Участники группы Shortparis долго не могли отойти от шока, поэтому репетицию решили отложить, а пока что снять стресс. А то, как они его снимали, они никому не рассказали. Иван же очнулся в морге на полу и под простынкой. Он укутался в нее и пошел домой. Была ночь, и Курочкина почти никто не заметил, а те, кто заметил, ничего не сказали, так как мало ли в Питере странных людей. Иван пришел домой. Дверь была открыта, и дома кто-то был. «Наверное, позвонили Пипе! — сообразил Ваня. — Она, бедная, думает, что я умер, и убивается там». Из спальни действительно доносились странные звуки. Курочкин побрел туда, спотыкаясь о пустые бутылки из-под шампанского и поскальзываясь на разбросанной одежде. Ваня открыл дверь и увидел свою Пипу с тремя представителями негроидной расы на кровати в интересной позе. Мужчины тут же заметили бледного, окровавленного Курочкина в казенной простынке и с биркой на ноге, заорали и описались вместо оргазма. Пипа тоже увидела Ивана, и от шока у нее случился спазм мышц во влагалище, намертво зажав одного из любовников. Остальные убежали, старательно оббегая Ваню. Несчастный пленник вагины Пипы тоже попытался вырваться и убежать, а затем свалился в обморок. Сама Пипа все это время визжала, мешая задумавшемуся Курочкину понять, что же такое интересное происходило в его спальне, пока его не было.