Укушенный бешеным псом умирает

Я как черепаха в океане Спускаюсь вниз, вниз, вниз Моё сердце бьётся, как волна Которая разбивается о волнорезы В темноте становится холодно И соль не может залечить мои раны Мои мысли становятся все глубже Вы хотите жить — вам нужно дышать Я горю под водой Помоги мне! Помоги мне! Я поднимаю руки к небу Пожалуйста, выставьте меня вон! Я горю под водой Спаси меня! Спаси меня! Сейчас меня никто не слышит Пожалуйста, не сдавайся!

Гермиона с явным пренебрежением обошла припаркованный внедорожник и направилась к такси — классическому чёрному кэбу. Ястреб услужливо помог ей сесть, а Винс устроился напротив них. Гермиона со злостью принялась оттирать краску с пальцев, которая не поддавалась смыву, несмотря на то, что она несколько минут пыталась отчистить пятна в маленьком туалете пейнтбольного клуба. Ястреб успокаивающе положил свои руки на её, стараясь успокоить и не дать ей продолжать терзать себя. На нежной коже уже выступила красная сыпь. В просторном кабинете за белым круглым столом уже сидел Родольфус, а Седрик вошёл одновременно с ними. Новый подручный, о котором он говорил, подошёл, чтобы поздороваться с Гермионой. Она была настолько зла, что не уделила ему достаточно внимания, отметив про себя лишь, что его зовут Эрни. Один пустой стул за столом нервировал её ещё больше. Самое важное заключалось в том, что место встречи глав было тщательно обыскано от фундамента до последнего кирпичика под самым сводом крыши. Действительно, была обнаружена одна камера, которая отправляла видео в облако. Последнее, что туда было отправлено Блейзом перед тем, как он сломал её каблуком, — это неприличный жест со средним пальцем. Он встретил их на парковке, и Ястреб рассказал ему о случившемся. Вдалеке послышались шаги, и Август, торопясь, занял своё место. Гермиона облегчённо выдохнула, сжимая руки. — Я хочу, чтобы за Грин-де-Вальдом велась слежка, — произнесла она. Родольфус нахмурился с напряжением. — Это слишком опасно… — начал он. — Я знаю, чёрт возьми, что это опасно, — резко оборвала его Гермиона, едва не ударив кулаком по столу. — Я хочу знать, чем занимается этот подонок, куда он ходит и что ест на свой чёртов ужин! Блейз слегка пошевелился, словно хотел успокоить её. Август, погружённый в размышления, внезапно заговорил, и его тихий голос заставил Гермиону повернуть голову: — Тот человек, который поймал Уолдена… Он лучше всех справился бы с этой задачей. Гермиона с трудом сдержала злость. Она уже думала об этом, но Джек был занят более важными делами, а другого такого же человека у неё не было. С силой зажмурившись, она попыталась справиться с паникой, которая прорывалась неконтролируемой злостью. — У меня сейчас нет связи с Джеком, — медленно произнесла она, заметив, как Ястреб, стоявший у самой двери, бросил на неё непонимающий взгляд. Гермиона кивнула одними глазами. Чем дольше она общалась с Геллертом и узнавала его, тем меньше доверяла окружающим. Пожалуй, только Родольфусу она могла бы доверить свои мысли. Они с Рабастаном были очень похожи, даже цвет глаз почти совпадал, и Родольфус смотрел на неё с такой же отеческой заботой. Воспринимает ли он её всерьёз? Седрик, конечно, да, это было видно по его действиям, а вот Август… Гермиона перевела взгляд на него. Она так и не смогла его понять, он оставался для неё тёмной лошадкой. — Это ещё не всё. Мне нужно, чтобы следили за Дамблдором, — почти сквозь зубы процедила Гермиона. И тут Август не выдержал, он усмехнулся, откидываясь на стуле и скрещивая руки на груди: — За главой Интерпола? Почему же сразу не купить билеты в один конец в Тауэр? — его голос был наполнен лишь долей скепсиса, но Гермиона сощурила глаза от неприязни. — Просто представь себе подобную махинацию: Интерпол сотрудничает с главой преступного мира Европы, — мрачно проговорила Гермиона. Чем больше она думала об этом, тем менее абсурдной казалась эта мысль. Седрик с тем же подозрением смотрел на неё, а Родольфус покачал головой. — Альбус Дамблдор — прекрасный человек, он отлично разбирается в своём деле. У него такой впечатляющий послужной список! Он посвятил свою жизнь борьбе с преступностью, — говорил Родольфус с уверенностью в своих словах. Его голос был полон поучения, напоминая ей о речах, которые обычно говорил ей Люциус. Интересно, что знает об этом сам Люциус? Сталкивался ли он с Альбусом во время своего руководства Семьёй? — В наше время никому нельзя доверять, — Гермиона выдержала тяжёлый взгляд Родольфуса. — Поэтому нам нужно узнать, где он остановился в Лондоне и чем занимается. — И не знаком ли он с Геллертом, — тихо добавил Седрик. Она почти с благодарностью взглянула на него. Хоть один человек в этой комнате разделял её мысли, хотя они теперь казались безумными, озвученные вслух. На мгновение ей показалось, что море в её жизни чуть успокоилось, но это было лишь предчувствием настоящей бури. С каждым днём нервы натягивались всё туже, словно грозя оборваться раз и навсегда. — У меня есть один человек, который достаточно незаметен для этих целей, — сказал Август, всё это время изучавший Гермиону. — Я могу попробовать отыскать Геллерта. — Хорошо, если больше никого нет, — Гермиона обвела их взглядом. — То Альбусом займутся мои люди. Блейз, сидящий рядом с ней, согласно кивнул. Лишь внизу, когда мелкие дела были обсуждены, Гермиона села в машину Блейза, встречаясь с его удивлённым взглядом. — Как ты думаешь, кто мог бы следить за Альбусом? Ты ведь знаешь этих людей лучше всех, — начала она, кивнув Ястребу, чтобы они подождали её снаружи. Главы семей расселись по машинам и уехали с территории, оставив лишь Винса и Ястреба курить около входа в здание, не сводя с них глаз. — У меня есть один желающий человек, — с улыбкой произнёс Блейз, слегка приподняв брови. — Алекто. Она уже предлагала свою помощь всем, даже Поттеру, чтобы расследование по Амикусу продолжалось. Это предложение действительно могло быть полезным. Алекто, типичная англичанка, могла бы сойти за обычную женщину, если бы не её опасная натура. Кэрроу отточила свои навыки стрельбы, когда жила в резиденции, а затем переехала в квартиру, которая принадлежала им с братом. Единственная из Семьи, она жила отдельно. — Да, обеспечь её всем необходимым, — пробормотала Гермиона, подняв руки, чтобы потереть лицо. — Но мне нужны ещё три человека для слежки. Блейз посмотрел на Винса и Ястреба, которые уже достали по второй сигарете. Его пальцы нервно кружили у рта, словно он тоже хотел курить, а кадык слегка дрогнул. — Я тоже об этом думал, хотя Люциус бы этого не одобрил, — наконец произнёс он с тяжёлым выдохом. — Но я не Люциус, — мрачно ответила Гермиона, наблюдая, как Ястреб выпускает кольца дыма, не сводя с неё взгляда. — Просто проследи, чтобы они не попались. У Родольфуса, Седрика и Августа есть свои люди для их охраны. — Конечно, — Блейз впервые повернулся к ней, протянув руку и погладив её по плечу. — Как ты себя чувствуешь? — Существую, — произнесла Гермиона, уже берясь за ручку, чтобы выйти из машины, и наклонилась в проём. — Передавай привет Пэнси и Дрейку. — Обязательно, — улыбнулся Блейз и с облегчением порылся в кармане пиджака, вероятно, в поисках пачки сигарет. Ястреб, потушив свою сигарету, направился к Гермионе. Вскоре на территорию въехало такси, и они вернулись в особняк — её новый дом, пусть и временный. Вечером на её телефон, с разницей в полчаса, пришли три сообщения с незнакомых номеров. В них содержались подробные отчёты о том, чем занимались три главы кланов Британии в течение остатка дня. Утром её телефон зазвонил, и она, затаив дыхание, сняла трубку. Страх пронзил её сердце, словно молния, оставляя за собой лишь пустоту и отчаяние. — Да? — хрипло прошептала она, не зная, чего ожидать. — Миссис Малфой? Доброе утро! Хотел бы напомнить вам о том, что сессии необходимо возобновить. В такое непростое для вас время, — голос Рабастана был абсолютно спокоен. — Сессии? — Гермиона сглотнула и вздрогнула, когда Джилер боднул её руку, заставив застыть в коридоре. — Всё в порядке? — Конечно, — по его голосу было слышно, что он улыбается. — С нетерпением жду вас в своём офисе в два часа. У меня как раз будет свободное время. Не прощаясь, Гермиона положила трубку и оперлась рукой о стену. Внезапно ноги перестали её держать. Дрожь пробежала по позвоночнику, а выступивший пот холодил кожу. Рабастан маскирует их разговоры на случай, если телефоны прослушиваются? Или что-то случилось, и он просит о помощи? С трудом передвигаясь по стене, Гермиона добралась до гостиной, где на диване сидел Ястреб и поглощал что-то из миски. Увидев её, он вскочил с места и схватил за плечи. — О Господи, почему ты такая бледная? — испуганно воскликнул он, с тревогой заглядывая ей в глаза. — Рабастан, — Гермиона сглотнула тяжёлый ком. — Звонил, чтобы позвать на сессию. Ястреб пару раз моргнул, прежде чем ответить. — Просто сессии? Ну ты давно не занималась… — А если с Огоньком что-то случилось? — жуткие образы тут же закрутились в её сознании, представляя, что её девочку украли, а теперь она плачет. Ей страшно, она совсем одна, и некому помочь. Лишь когда Ястреб осторожно похлопал её по щеке, она пришла в себя, поднимая на него взгляд. Снова она ушла в панику, позволив ей захватить себя без остатка, утонув в ужасе. — Просто сессия, — тёмные глаза Ястреба смотрели настороженно. — Если бы что-то случилось, то Дин бы первым делом тебе позвонил. Я сейчас узнаю у него, как у него дела. Гермиона сидела на диване, с тревогой наблюдая за Ястребом, который тихо разговаривал по телефону. Ястреб, лишь кивнув головой, дал понять, что всё в порядке, и Гермиона почти смогла расслабиться. Если Рабастан зовёт её в город на занятия, она должна подготовиться. Ровно в два часа дня она стояла у знакомых стеклянных дверей, за которыми почти сразу начиналась лестница на второй этаж. Ястреб проводил её наверх, и когда она проходила пролёт, то испуганно замерла. Перед ней возник чёрный хвостик волос и раскосые глаза — Дин приветливо помахал ей рукой. Гермиона бросилась вперёд к двери, не замечая, как быстро и громко идёт. Если Дин был здесь, то… Она распахнула дверь, едва успев её удержать от удара об стену, и замерла. Рабастан недовольно взглянул на неё. Позади него солнце освещало кабинет, выдержанный в светлых тонах и заставленный книгами с разноцветными корешками, а также различными фигурками, рогами и бивнями. Казалось, Рабастан оброс коллекцией ещё больше. Но её взгляд уже был прикован к белоснежной кушетке, на которой стояло автомобильное детское кресло. — Тихо, — шикнул на неё Рабастан. — Я только уложил её спать… Гермиона осторожно закрыла за собой двери и двинулась к ним на цыпочках, стараясь быть как можно тише. Стук каблучков затих в высоком ворсе ковра, и Гермиона осторожно опустилась на кушетку рядом, любуясь носиком, который виднелся из-под одеяла. Маленькая ручка сжимала уголок одеяла, а тихое сопение наполняло кабинет. — Твоя сессия на сегодня, — мягко улыбнулся Рабастан, поглаживая её по плечу. Гермиона благодарно взглянула на него, но тут же вернула любящий взор дочери. — Спасибо, — одними губами прошептала она. Рабастан встал, поцеловал Гермиону в щёку и осторожно вышел за дверь, прикрывая её за собой. Гермиона отодвинула дальше кресло на кушетку, ручка качнулась, и девочка возмущённо выдохнула. Гермиона не смогла сдержать улыбку. Тихо покачивая кресло, она смотрела и смотрела на дочь, пока не заболело в глазах. Казалось, она видела её не так давно, но, кажется, прошла целая вечность. Огонёк полностью изменилась, став ещё прекраснее. У Гермионы защемило сердце, когда она увидела, как начали темнеть её белесые сначала ресницы, а волосы отросли ещё немного. Гермиона обернулась лишь на звук тихо открывающейся двери. В комнату вошёл Рабастан и взглянул на часы. — Ещё немного, и пора закругляться, — напомнил он. — Нельзя, чтобы у кого-то возникли сомнения, зачем ты сюда приехала. — Я понимаю, — тихо ответила Гермиона, только сейчас выходя из состояния блаженного наблюдения. В этот момент оно было ей особенно необходимо. — Как ты? Есть новости? — спросил Рабастан. Гермиона покачала головой, тихо выдохнув сквозь зубы. Несколько фраз, которые она старалась говорить как можно тише, чтобы не разбудить дочь, повисли в воздухе. Воспоминание о том, как она пыталась зарезать Геллерта, заставило её скривиться. Это был действительно хороший нож, специально подобранный для неё Ястребом. Рабастан, услышав это, поднялся и подошёл к письменному столу. Открыв ящик, он достал кожаный пенал и, раскрыв его, извлёк тонкий золотой нож для писем, на ручке которого была изображена голова Анубиса. — Пусть он не такой профессиональный, как твой старый, но более приятный, — Рабастан потёр голову бога-пса и протянул нож Гермионе ручкой вперёд. — Возьми его. Он очень острый, поэтому я им не пользовался. Ручная работа. Драко подарил мне его на один из дней рождения. Гермиона осторожно взяла нож, с восхищением рассматривая тонкую ручную работу. Нож действительно был обоюдоострым, немного напоминающим кинжал. Ей даже показалось, что он был теплее, чем должен быть. Подняв взгляд на Рабастана, она увидела его улыбку. — Рад, что тебе понравился, — Рабастан порылся ещё в ящике и достал кожаный чехол, который идеально подходил для ножа. — Вот, возьми ещё это. Дальше приспособишь как тебе нужно. — Спасибо, — Гермиона прокрутила нож в руках, любуясь гранями, которые отражали последние лучи солнца за окном. — За всё. — Сессии нужно проводить почаще, — Рабастан посмотрел на неё поверх золотистых очков-половинок. — Увидимся через неделю? Гермиона наклонилась, оставляя едва уловимые поцелуи на лбу и носу малышки. Ей даже показалось, что на младенческом лице проскочила слабая улыбка. Это согрело ей сердце. — Ну, иди, не задерживайся, — Рабастан поднялся, подходя ближе и обнимая Гермиону. Она благодарно обняла его в ответ, прижимаясь к груди. Это объятие было сейчас так необходимо ей. Она чувствовала, что Огонёк находится в самых надёжных руках, которые ей только доступны. — Ещё раз спасибо, — Гермиона отступала к двери, не отрывая взгляда от автомобильного кресла. Она знала, что уже задерживается, и если за ней сейчас следят, то это может вызвать подозрение. На прощание Гермиона поцеловала кончики пальцев и помахала ими в сторону дочери. Выйдя за дверь, она тепло улыбнулась Дину и, чуть успокоившись, пошла навстречу Ястребу, который мерил шагами коридор. Стерев всё лёгкое выражение лица, они вышли наружу, и Гермиона заметила на другом конце улицы машину, которая показалась ей подозрительной. И как только они начали движение, тот автомобиль тоже тронулся с места. Гермиона с отвращением выдохнула. Геллерт приставил к ней новый хвост. И он не позволял ей топить свои игрушки. Теперь ей оставалось только узнать, как Рабастан и Дин добрались до дома, ведь у них имелось самое дорогое, что у неё было.

***

Неясные тени скользили по его лицу, отбрасывая причудливые блики на глаза. Он с улыбкой постучал по стеклу аквариума, и несколько карпов, привлечённые звуком, уставились на него. Геллерт бросил несколько палочек с кормом в воду, в специальный отсек, и отошёл от огромного аквариума, который был настоящим украшением его кабинета, а возможно, и всего особняка. На диване, поджав под себя ноги, сидел Криденс с ноутбуком в руках. Сегодня его волосы были распущены, а пальцы с кольцами быстро бегали по клавиатуре. Почти полностью одетый, лишь в майку на обнажённом теле и тонкие штаны без нижнего белья, он был почти не виден за ноутбуком. Откуда Геллерт знал об этом? Потому что всего лишь десять минут назад Криденс вышел из его спальни, обиженный отказом в близости. Винда Розье, с неизменной красной помадой и заколотыми в сложную причёску чёрными волосами, сидела за общим столом, в задумчивости перебирая документы. Ей предстояла непростая задача. Его помощница и опора вот уже около пяти лет, она была настоящим подарком судьбы, который он получил. Люциус бы очень удивился, если бы узнал об этом. Геллерт в предвкушении усмехнулся, перекатываясь с носка на пятку. Конечно, он знал, что старший Малфой пришёл в себя, но пока сохранял тайну своего лечения, даже не покидая проклятую резиденцию, которая до самого потолка была нашпигована его людьми. Люциус даже полностью обновил всю систему безопасности, полностью перейдя на автономность. Геллерт, конечно, мог бы испортить продукты, накачав их веществами, которые поступали в резиденцию через доверенный источник. Но пока это ему было не нужно. Становилось немного скучно, а ведь он рассчитывал на веселье, когда приезжал в Лондон. Геллерт нахмурился, проходя к своему письменному столу и садясь за него. Он принял документы, которые Винда уже подготовила для него, внимательно прочитал всё, что было написано, и остался доволен увиденным. Это будет сенсация. Омрачало всё только то, что Альбус намеренно игнорировал его. Хотя Геллерт послал ему уже несколько открыток, полных намёков, либо система безопасности не пропустила их к нему, либо же Альбус не хочет верить в то, что они опять находятся в Лондоне. Вместе. Но этому недолго осталось длиться, а на сегодня у него уже есть планы. — Крид, — обратился он к молодому человеку, который тут же поднял голову, правда, глазами продолжая следить за экраном ноутбука. — Ты сможешь добраться самостоятельно? — Я не маленький мальчик, Геллерт, — усмехнулся Криденс, почти обиженно поджав губы, что лишь усилило их сходство. На мгновение Геллерт залюбовался его внешностью, так и не сумев к этому привыкнуть. — Конечно, доеду сам. Лёгкое напряжение, охватившее его низ живота, Геллерт быстро подавил. У него нет на это времени. Винда взглянула на него исподлобья, не в силах сдержать улыбку. — Мистер Грин-де-Вальд, моё присутствие действительно не требуется? — тихо спросила она, в её голосе звучали почти умоляющие нотки, но Геллерт лишь покачал головой. — Нет, Винди, мы с Кридом справимся с этим мероприятием самостоятельно, — произнёс он, оставив замысловатую подпись на документах. Сложив их в папку и постучав по столу, он отдал их Винде, которая продолжала улыбаться. Чем ближе было время её мести, тем счастливее она становилась. Наивная девчонка. Геллерт усмехнулся, проходя через кабинет и выходя на улицу, где уже начался мелкий дождик. Небо затянуло серой дымкой, а свет был приглушён, словно на Лондон внезапно обрушилась осень, а не близилось лето. Над его головой мгновенно раскрылся зонтик, и Геллерт с удовольствием сел в уже подготовленную машину. Дорога заняла всего несколько минут, и вот он уже перед тяжёлыми дверями больницы. Взяв с собой лишь одного сопровождающего, Геллерт поднялся наверх, где яркий белый свет люминесцентных ламп создавал безжизненную атмосферу. Дорогая кожаная обивка коридора вела его до самого конца, где его внимание привлекла единственная дверь без таблички с именем пациента. Геллерт вошёл внутрь, с интересом осматриваясь. Большая палата напоминала гостиничный номер: все больничные атрибуты были сведены к минимуму, за исключением современной кровати и множества трубочек, тянущихся к ней от приборов. Тихий писк пульса резко возрос, и на него устремился взгляд настороженных карих глаз. — Где моя сестра? — Несмотря на болезненное состояние и бледную кожу, эта девушка обладала невероятной силой воли и смелостью. Она открыто ненавидела его и никогда не скрывала своих чувств. Геллерт усмехнулся, отодвигая стул на середину комнаты, подальше от неё. Она следила за ним, словно хищник за добычей, и это сравнение, промелькнувшее в его голове, заставило его рассмеяться. — Ти, — мягко произнёс он. — Неужели ты не хочешь хотя бы раз сказать мне привет? — Не тогда, когда ты держишь меня здесь как заложницу, — ядовито выплюнула она, приподнимая кнопкой на пульте кровать в сидячее положение. Тихое жужжание механизма наполнило больничную палату. — Где Куинни, что ты с ней сделал? Геллерт беззаботно приподнял плечи. — Ничего. Она живёт в моём доме и ждёт твоего выздоровления. — Его взгляд мгновенно стал жёстким. — А мне говорили, что ты противишься лечению! Зачем ты вчера устроила скандал? Тина скривилась, её тонкая белая кожа натянулась на хрупких костях. Несмотря на своё состояние, огонь в её глазах невозможно было потушить. Геллерт даже подумывал отдать её Криденсу, чтобы тот лишил её дара небес — видеть, только чтобы она не была такой строптивой. — Потому что из-за меня Куинни страдает рядом с тобой. Если бы я умерла… — Ты думаешь, что после твоей смерти, — он обвёл её указательным пальцем. — Которая может наступить совсем скоро, я отпущу её? — Геллерт наклонил голову, смеясь над её бешеным выражением лица. — Глупышка, она моя навеки. Как и ты. С тобой сложнее, — он поднялся на ноги, подходя ближе и кладя руки на спинку кровати. — Если ты умрёшь, то Инни об этом не узнает. — Ты монстр, — выдохнула Тина с таким ядом, что Геллерт был уверен: если бы он вдохнул его, то умер бы мгновенно. — Ты настоящий монстр. Я предупреждала её, но она не слушала меня, считала, что сможет тебя изменить… Геллерт поднялся со скучающим видом и потёр мизинцем ухо, изображая пальцами что-то неопределённое. — Я слышал это уже сотни раз, успокойся, или у тебя проблемы с памятью? — бросил он через плечо, направляясь к выходу. — Ты можешь снова отказаться от лечения и умереть, но для твоей сестры ничего не изменится. Решай сама, хочешь ли ты жить для себя или умереть ради неё. Он стремительно спустился по лестнице, кивнув охраннику следовать за ним. Его хорошее настроение немного испортилось, но он надеялся улучшить его на предстоящем мероприятии. Уже подъезжая к историческому центру, который сразу выделялся своими старинными домами, Геллерт обратил внимание на четырёхэтажный дом, увитый зелёным плющом до самого верха. Начищенные окна блестели, а белоснежная дверь была приглашающе открыта. Прямо над входом висела вывеска «Малфой и Ко». Геллерт криво улыбнулся, проезжая мимо. Его автомобиль припарковался на полной стоянке. Под зонтиком охранника он вернулся к издательству и поднялся внутрь, показывая свой билет мужчине, стоящему на входе. Скорее всего, это был охранник мероприятия. Осматривая первый этаж, который был плотно заставлен стульями, он заметил, что на первых рядах сидят репортёры с огромными камерами и вспышками, а чуть дальше начиналась уже часть для гостей. Широкая лестница уходила наверх, на второй этаж, и ему очень хотелось там побывать. Он был заинтригован тем, как Малфой обставил своё издательство, ведь у него был отличный вкус. Но тут ему призывно помахали рукой, и он чуть покривился, подходя ближе. Криденс действительно принарядился. Волосы были уложены на одну сторону, открывая усыпанное пирсингом ухо, а лёгкий макияж подчёркивал глубину его глаз. Брючный костюм хорошо на нём сидел. Глаза Криденса возбуждённо блестели, когда он смотрел на второй этаж. Геллерт наклонился и прошептал ему на ухо: — Будешь так смотреть, и я всё отменю, — сказал он, и Криденс тут же повернулся к нему с возмущением. — Нет, ты обещал, — напомнил он с забавной твёрдостью в голосе, от которой Геллерт улыбнулся. — Значит, веди себя прилично. Небольшой зал, занимающий весь первый этаж, был переполнен гостями. Только сейчас Геллерт обратил внимание на импровизированную сцену и стеллаж за ней, который был доверху уставлен книгами в одинаковой обложке. Точно такие же лежали и на столе, сложенные стопкой. Репортёры начали возбуждённо перешёптываться, и раздались первые вспышки фотоаппаратов. Геллерт лениво посмотрел в ту сторону. Со второго этажа спускался мужчина средних лет, возможно, чуть моложе его. Его золотистые волосы слегка вились, а чёрный приталенный костюм был распахнут, открывая золотистую жилетку и белоснежную рубашку. Откинувшись на спинку стула, Геллерт занял ленивую позицию, слушая множество вопросов, которые обрушились на возмутителя спокойствия. Некоторые из них доносились и от человека, сидящего по левую руку от него. Геллерт же погрузился в свои мысли, стараясь лишь следить за тем, чтобы Криденс не задавал автору слишком много вопросов, чтобы не вызвать подозрений. Наконец, почти часовая пытка закончилась, и началось более тесное знакомство. Криденс одним из первых встал в очередь на подписание, а Геллерт остался сидеть на стуле, наблюдая, как постепенно зал пустеет. Счастливые люди, получившие эксклюзив из рук любимого автора, покидали помещение. Криденс же остался стоять у стены, не сводя глаз с Локхарта. Ревность ли была в его взгляде? Геллерт не мог сказать, испытывал ли он то же самое. Но ему было скорее неприятно, что внимание переключилось с него на этого человека, как оказалось, не слишком умственного. Локхарт же упивался вниманием, которое обрушилось на него. Казалось, его белоснежные зубы высохли от слюны, потому что его рот совершенно не смыкался, улыбаясь всем подряд. Очень расточительно. Лишь когда в зале осталось не больше пяти человек, Геллерт потянул за собой Криденса, который безропотно последовал за ним. Дождь на улице почти прекратился, оставив небольшие лужи, мокрый тротуар и ощущение свежести и, может быть, перемен. На парковке было почти пусто, все уехали. Геллерт сел в машину вместе с Криденсом, который прижимал заветную книгу к себе, глупо улыбаясь. Геллерт закатил глаза, похлопывая его по лицу. Криденс бросил на него полный обожания взгляд. Ещё немного, и этот глупый день закончится. Становилось всё темнее, а они ждали. Мужчина-охранник, который принимал у них билеты, тоже уехал на своей старенькой машине. Одним из последних на парковку пришёл виновник этого вечера. Сев в классический чёрный шевроле с опущенными окнами, который вызвал у Геллерта невольное восхищение, он тронулся с места. Машина же, в которой сидели Геллерт и Криденс, поехала за ним, следуя почти на безопасном расстоянии. Геллерт заметно устал, пока они ехали до условленного места. Его люди уже успели поработать здесь, как и на всём маршруте сюда. Все камеры не работали, и констебли не сразу заметят это. Машина Локхарта остановилась на пустом перекрёстке, который горел красным светом, и включил поворотник, который громко тикал в тишине улицы. Редкие прохожие перешли дорогу и скрылись. Геллерт щёлкнул пальцами, и из его машины вышли двое. Через опушённое стекло дверь шевроле была открыта, и возмутившийся мужчина был выдернут с сидения и грубо засунут в их машину, прямо напротив Геллерта. Криденс счастливо улыбнулся, протягивая руку для приветствия, словно они сегодня встретились впервые. — Привет. Локхарт был испуган, его глаза округлились до опасного состояния, что могли выпасть из глазниц, а рот беспорядочно хватал воздух. Не дожидаясь его реакции, их автомобиль обогнул прямо через двойную сплошную шевроле Локхарта, оставив его на пустом перекрёстке с открытой дверью и мигающим жёлтым, отражаясь на мокром асфальте, и тикающим в тишине поворотником.

***

Гермиона занималась в зале, нанося мощные удары по боксёрской груше, словно стремясь её разрушить. Это был её единственный способ снять стресс. Лёгкое возбуждение, которое она ощутила после встречи с дочерью, быстро прошло, испарившись, словно наркотик, от которого она зависела. Ей очень не хватало этого лёгкого чувства. Неделя без неё казалась ей теперь невыносимо долгой. Дин прислал короткое сообщение о том, что они благополучно добрались до дома, и свежую фотографию, на которой её дочь кормила Аида из бутылочки. Теплота и любовь, которые светились во взгляде женщины, успокоили Гермиону. Её Огонёк был в надёжных руках. Телефон, лежавший в углу тренажёрного зала, завибрировал. Гермиона быстро скинула перчатки и направилась к нему. Винс, её партнёр по тренировкам, занимался на одном из тренажёров, а Ястреб, вероятно, был где-то наверху. Гермиона подняла брови, взглянув на звонящий контакт. Это была Джинни. Презентация Локхарта уже закончилась, и она звонит, чтобы поделиться результатами? — Да? — произнесла Гермиона. — Герми, слава богу, — затараторила Джинни с явным возбуждением в голосе. — Тебе Локхарт не звонил сегодня после презентации? Гермиона быстро взглянула на часы, проверяя время. — Нет, — ответила она, чувствуя, как беспокойство начинает просачиваться сквозь её спокойствие, а сердце забилось сильнее, предчувствуя что-то неладное. — А что случилось? — Гилдерой позвонил мне сразу после презентации, он был доволен тем, как она прошла, но торопился домой, — голос Джинни звучал встревоженно. — Он сказал, что позвонит, чтобы больше обсудить, как только доберётся до дома… По интонации Джинни было очевидно, что Локхарт так и не позвонил. Гермиона прикусила губу, размышляя. Винс подошёл ближе, жестом прося включить громкую связь. Она так и сделала. — Герм? — произнесла Джинни. — Да-да, я тут… — ответила она, поворачиваясь к Винсу и сообщая ему. — Локхарт не позвонил после того, как отправился домой. Винс, нахмурившись, вытащил телефон из кармана, вероятно, чтобы позвонить Ястребу и позвать его. — Гарри… — произнесла Гермиона, слушая гудки в трубке Винса, обращаясь теперь к Джинни. — Ты уже звонила ему? — Как раз собиралась, но решила сначала уточнить у тебя. — Джинни, судя по звукам, встала и заходила по комнате. Нервное напряжение начало просачиваться через трубку, заражая и Гермиону. Она сглотнула. — Думаешь, что-то случилось? — Я уверена в этом, — мрачно ответила Гермиона, слыша, как Ястреб тяжело спускается по каменным лестницам к ним и вопросительно смотрит на них. Неужели Локхарт попал в беду? Сколько людей ей нужно спрятать, чтобы на неё не могли воздействовать? Внезапная вспышка осознания расширила ей глаза. — Крид, — возбуждённо выдохнула она. — Кто? — Джинни непонимающе спросила. — Тот готически мрачный пацан, что хвостом вьётся вокруг Грин-де-Вальда, — мысли неслись в её голове, словно обгоняя друг друга, складываясь в гармоничную картинку. — Он поклонник Локхарта и спрашивал меня, когда я выпущу его книгу. А что если?.. Телефон в её руке завибрировал снова. Гермиона смахнула в сторону телефонный разговор с Джинни, смотря на входящее сообщение. Ястреб и Винс тут же склонились над экраном, читая. — Джинни, — безжизненным голосом произнесла Гермиона, прикрывая глаза. Никакой радости от подтверждения догадки не было, лишь опустошение и смертельная усталость. Апатия мгновенно завладела ей. Мышцы, уставшие от тренировки, уже ныли, хотелось лечь на пол и свернуться клубочком как кошка, возможно, больше никогда не шевелиться. Но она не могла себе этого позволить. Тумблер её эмоций опустился вниз, умерщвляющее спокойствие завладело ею. — Я знаю, куда делся Локхарт. Пусть Гарри сразу же объявляет его в розыск. Ястреб выругался, забирая у неё телефон и начиная давать указания Джинни. Гермиона же подняла полотенце, вытирая шею от пота тренировки. Сообщение отпечаталось на сетчатке её глаз, полыхая мрачностью. Свой выигрыш я забрал.