Перерождение: история лисицы

Целый год мы с Лисом путешествовали в горах по региону Кансай. За шесть лет моей жизни это было самое приятное и светлое время. Я буквально купалась в потоках энергии природы и находила в них странное успокоение, знакомилась с встречающимися нам духами и изучала книги, свитки, взятые из архива «Хикари». Конечно, не всё было гладко: каждый день вставал вопрос пропитания. В лесах росло достаточно ягод и грибов, и я уже раз пять валялась с отравлением, опытным путём выясняя их съедобность. Нередко я рыбачила с самодельной удочкой, но чаще Лису приходилось отправляться на охоту, чтобы я не отбросила копытца из-за недостатка пищи. Что же, он сам пожелал связать наши жизни, так что пускай следит за здоровьем моей драгоценной тушки. Я научилась разводить костёр, а также строить несложные убежища. Зимой было непросто: мы подолгу оставались на одном месте, поддерживали постоянно огонь и всё равно приходилось жаться к Лису в поисках тепла. Несмотря на трудности, в этом году я была счастлива как никогда прежде: чужие мысли почти не тревожили мой разум, а раны не множились на теле. Может показаться, что наши перемещения были бесцельными, но это отнюдь не так: я искала подходящее место, где бы мы могли осесть. Требования были весьма специфические: дом должен располагаться близко к природе (а лучше в окружении), достаточно отдаленно от людей и в нём недавно должна была произойти трагедия, приведшая к смерти его хозяев. Состояние и размер дома значения не имели. А, и никаких шаманов по близости. Поэтому нам приходилось заходить в деревни, чтобы пообщаться с местными людьми и духами о недавних трагедиях и сплетнях. В эти дни я просила Лиса использовать свою способность оборотня и воплощаться в человека, так как одинокий шестилетний ребенок вызвал бы вопросы. Мы остановились на внешности весьма непримечательной, об обладателе которой забываешь, как только от него отвернёшься. Но тут встала другая проблема: Лис был абсолютно не коммуникабелен. Местные с удивлением посматривали на нас, когда «отец» безразлично отмалчивался, пока его маленькая «дочь» осведомлялась о состоянии бесхозной недвижимости. Что же, ругать Лиса было бесполезно, он такой какой он есть. Поэтому пришлось практиковать «единение» с ёкаем, дабы перенять его способность. Три месяца у нас ушло на то, чтобы я освоила способность оборотня, так как мозг напрочь отказывался понимать, как это так взять и превратиться в другого человека. Ещё три месяца на то, чтобы я могла поддерживать чужой образ не менее четырёх часов. В итоге теперь я свободна щеголяла по улицам деревень в качестве непримечательного японца средних лет. Отношения с Лисом… были странные. С одной стороны, мы понимали друг друга как никогда раньше: связь, которая появилась вследствие ритуала, позволяла общаться на уровне мыслей, если мы находились достаточно близко друг от друга. Вероятно, из-за этой же связи я порой наблюдала сны о прошлом ёкая. Они были довольно абстрактными, ни о чём конкретно не рассказывали: боль от изгнания из клана, осознание предательства, когда его отдали людям, пытки и снова пелена боли, надежда на новую семью. Удивительно было понимать, что Лис воспринимает меня как обретенную семью, особенно учитывая его повседневное безразличие ко всему вокруг, включая меня. С другой стороны, в этом не было ничего странного: лисы-ёкаи поразительно семейные и по одиночке не живут. Да и все значимые поступки Лиса (как минимум тот факт, что он не загрыз меня, как только я предложила идею с «единением») только подтверждали уровень определённой привязанности. Мы никогда не обсуждали сны, что я вижу о его прошлом, как и никогда не обсуждали, что ему снится обо мне. Я была уверена, что Лис уже знает о моей реинкарнации, но, похоже, он просто принял это как данность. Полгода спустя после начала нашего путешествия мы отдыхали в лагере весенней ночью. Лис лежал возле костра и лениво наблюдал как Кё гоняется за его хвостом, отдёргивая тот в последний момент. Я по другую сторону огня развлекала себя чтением, опираясь на поваленное дерево. Книги шли довольно медленно, почти шесть лет жизни в Японии никак не помогали справиться с японским, на котором писали много лет тому назад. Пришлось даже «позаимствовать» несколько словарей в одном книжном магазине. - Что?! – Лис и Кё перевели непонимающие взгляды на меня, когда я прервала их игру своим вскриком. Не обращая на них никакого внимания, я внимательнее вчитывалась в «Краткую историю шаманов в Японии». «Турнир Короля шаманов…», «Апачи…», «…великое зло…», «…в клане Асакура», «Великий оммёдзи – Асакура Хао». - Что?! – ещё раз я воскликнула, вскочила на ноги и начала ходить вперёд-назад. – Ты знал, что здесь… ну, проводится турнир шаманов? Лис, который до этого смотрел на меня взглядом «совсем что ли свихнулась», качнул головой. - Понимаешь… информация, которая написана здесь, она была и там, откуда я пришла. Только это была ложь, выдумка, не более. Развлекательный контент. Как такое вообще возможно?! Одно дело понимать, что я в мире, где есть духи, шаманы и ёкаи, они так или иначе встречаются во многих мифологиях и фольклорах. Другое дело осознавать, что это весьма конкретный мир! Абсолютно точно, как мне казалось, не существующий! - Откуда ты знаешь, что это выдумка? – раздался голос Лиса. - Намекаешь, что создатель этого развлекательного контента втайне шаман, который в будущем задокументирует таким образом историю? – затараторила я. - Или же у него видения из другого мира, на которых он решил заработать? Или же… - Какая разница? – оборвал меня Лис, и я с раздражением уставилась на него. Ему-то, действительно, никакой разницы, а у меня голова кругом идёт. - Просто скажи мне, что всё это не затяжной бред умирающего рассудка, - я плюхнулась на дерево и поднесла руки к огню. Ранней весной всё ещё было прохладно по ночам. - Ни один рассудок не способен породить нечто настолько реальное, - отозвался ёкай, отбирая один из своих хвостов у Кё. И правда. Я прекрасно ощущала тепло огня, жёсткость дерева за спиной, запах костра и лёгкое напряжение в ногах из-за долгой ходьбы. Всё это было настолько реально, что сердце невольно успокоилось. Вероятно, непонятные нам пока вещи необходимо принимать как данность, придёт время, когда пазлы образуют картинку, и ответы всплывут на поверхность... Надеюсь. С наступлением лета мы, кажется, нашли то, что так долго искали. Небольшой двухэтажный дом располагался на опушке леса в тридцати минутах ходьбы от деревни. Пятьдесят лет назад его приобрела семья из Токио: родители и двое детей искали тихую уединённую жизнь. Такова была красивая обертка неприглядной конфеты, на самом же деле, семья скрывалась от ростовщиков. Как оказалось, отец выбрал крайне неудачного человека, чтобы кинуть того на деньги. Спустя пару месяцев их нашли, и всех, включая детей, зарезали ночью. С тех пор домом никто не владел: в нём постоянно случались какие-то странности и происшествия, поговаривали, что семья так и не упокоилась с миром. Я и Лис услышали эту историю от духов с небольшого кладбища при деревне. Мы отправились проверить дом и остались удовлетворены увиденным. Он был старым: татами давно прогнили, пол угрожал провалиться в любой момент, окна выбиты, лестница на второй этаж опасно скрипела. Это не было проблемой, главное отыскать на ближайших кладбищах духа, бывшего при жизни строителем, и уговорить его помочь при реставрации. А учитывая, что в деревнях все более-менее неплохо справляются с ручным трудом, поиски обещали быть быстрыми. Проблема была в другом: в доме, действительно, обитали четыре не упокоенные души. Если три из них еще шли на контакт, то четвертая, душа отца, была крайне агрессивная. За несколько дней, что мы пробыли здесь, осматривая дом, я уже несколько раз оказывалась одержимой и чуть было не отправлялась мстить его убийцам. Обычно мне хватало несколько минут, чтобы изгнать постороннюю душу из своего тела, но эти минуты были весьма неприятными. Остальные три души держались от отца подальше. Я подозревала, что тот ни раз физически срывался на них при жизни. В итоге я плодотворно поговорила с душой матери и по её наводке смогла отыскать документы и немного денег в тайнике этого дома. После этого провела экзорцизм и помогла упокоиться ей и детям. Душу же отца семейства пожрал Лис. Так началась наша оседлая жизнь.