Монстр внутри меня

      Зимний вечер. За окном с неба падал снег мягкими, пушистыми хлопьями. Луна спряталась за облаками, поэтому балкон освещала одинокая лампочка. Во всей Конохе свет горел лишь там. Одиноко сидел за небольшим столиком, в белом небольшом кресле, парень семнадцати лет. Лицо его закрыто маской, опечаленный взгляд устремлён на чашку, в которой давно остыл чай. Напиток не шевелился, даже ветер не мог заставить жидкость хоть немного шелохнуться. Где-то в прихожей послышался скрип открывающейся двери, затем глухие шаги, приближающиеся к комнате, к которой присвоен балкон. Но парню было всё рано. Он не сводил взгляда с кружки, смотрел на неё завороженно.        — Разрешишь? — в комнату заглянуло лицо третьего Хокаге.        — Пожалуйста, — холодно и как-то отстранённо ответил юноша.       Мужчина аккуратно закрыл дверь, чтобы не разбудить двухлетнего ребёнка, развалившегося маленькой звёздочкой на кровати, прошёл всю комнату и оказался на балконе, поприветствовал паренька кивком и уселся в таком же мягком и удобном кресле напротив.        — Не нальёшь чайку? — с улыбкой спросил он.       Парень только кивнул, поднялся с кресла и спустился на кухню. Спустя минуты раздался свист чайника, затем он затих так же неожиданно и быстро, как и зазвучал. Пару минут — и по комнате разнёсся ароматный запах чая и булочек с корицей.        — М-м, чёрный, с черникой, — задумчиво проговорила Хокаге, вкушая прекрасный аромат. — И булочки с корицей. Её любимые, я прав?        — Да, — базэмоцианально ответил темноглазый.       Повисло молчание. Глубокое, тяжёлое молчание. Оно давило на уши. Давило так, что становилось не по себе, ужасно и даже противно. Это понимал каждый из особей мужского пола, находившихся на балконе. Даже свежий воздух зимней ночи не помогал привести свои мысли в порядок, расставить их по своим полочкам.        — Зачем Вы пришли? — решив, что так больше продолжаться не может, юноша заговорил первым.        — Хотел с тобой поговорить, а заодно спросить, — спокойно отвечал мужчина, отпивая маленькими глотками чайный напиток.        — И что же? — прямо смотря в глаза Сарутоби, спросил юноша.        — Ну-у, — задумался он. — Почему ты оставил её в живых? — тёмный взгляд скользнул в сторону спящего ребёнка, а после вернулся к собеседнику. — Я ведь прекрасно видел тогда, в тот день, когда ты пришёл с ней ко мне, всю ненависть и отвращение в твоих глазах. Так почему же?        — Так хотел отец, — коротко ответил джонин, а потом добавил: — Одна из причин.        — Одна? — удивлённо протянул он, кратко взглядывая на облачное небо. На его лоб упала маленькая снежинка, от чего лоб сам по себе немного сморщился. — Тогда… есть ещё причины?        — Есть… одна… — разрывисто сказал Хатаке.        — Расскажешь?        — Хорошо… — переведя дух, парень начал объясняться. — Я не знаю, что это за чувство. В тот момент, когда я увидел мёртвые тела родителей, я захотел пронзить её тело кунаем в ту же секунду, думая, что от этого мне станет легче. Но одного взгляда хватило, чтобы я понял, что это было не зря… — он запнулся, опустил маску с лица, открывая свою родинку, сделал большой глоток чая и продолжил: — Я увидел в руках отца книгу, которая сейчас находится у Вас, Хокаге. Прочитал её от корки до корки и понял, что отец сделал специально, прекрасно зная, чем он жертвует. Все эти два года я ненавидел её, хоть и оставил ей жизнь, — парень посмотрел в сторону, куда-то вдаль, явно думая, как сформулировать следующее предложение. — Но сейчас я смотрю на неё и понимаю, что люблю её. Я знаю, что ей нельзя умирать. Я не хочу, чтобы она умирала, поэтому буду защищать её всеми силами. Буду обучать её всему, что знаю сам, натренирую, сделаю из неё профессионального ниндзя, при этом не отдавая в академию. Нельзя. Слишком опасно. Пока что. Лет до десяти.        — Хм, — промычал мужчина, закрывая глаза. — Старший брат не может жить без своей младшей сестрёнки? Забавно.        — Что-то в ней есть, что притягивает меня… — признался юноша, немного покраснев. — Ей два года… Она совсем маленькая, крошечная, беззащитная. Но именно я сделаю так, чтобы опасность ей не угрожала. Ни при каких обстоятельствах!        — Я понимаю тебя, — улыбчиво сказал Сарутоби. — Она является изгоем, по сути, но своей внешностью и характером, который ты в ней воспитываешь, она становится… как бы это сказать? Она не изгой, нет, совсем не изгой, но и обычным ребёнком её тоже не назовёшь.        — Я Вас понял, — парень прикрыл глаза и, облокотившись на спинку кресла, закинул голову назад. — И всё же, ей нельзя умирать. Нет, я не допущу этого…       Вновь наступила тишина. Продлилась она недолго, так как из кресла юноши стало доноситься слабое сопение. Хокаге, заметив это, улыбнулся сам и себе. Поднялся с кресла, помыл и убрал посуду, перенёс мальчика на кровать, аккуратно положив рядом с его сестрой, накрыл их обоих одеялом, прикрыл балкон и тихо, чтобы не разбудить двух сирот, спустился по лестнице вниз, вышел из дома, предварительно закрыв за собой дверь, и обернулся, посмотрев на дом, в котором царила тишина.        — Да, Какаши, — заговорил он в пустоту, — ты этого точно не допустишь. И не только потому, что так хотел твой отец, — мужчина развернулся и направился к себе домой, улыбаясь из-под широкой треугольной формы шляпы Хокаге, — а потому, что ты этого не хочешь…

ххх

      Сакура задала мне слишком много вопросов, но я постарались ответит на все: какое у меня любимое блюдо, цветок, место в деревне, что люблю или не люблю делать, чем предпочитаю заниматься на выходных, что делаю дома, когда одна или с братом, как мы вместе проводим время, люблю ли я гулять, читать, заниматься, готовить, рисовать и так далее. Я ответила на все её вопросы, даже рассказала и подробно описала небольшую комнату в нашем доме, где хранились стеллажи с книгами — и ничего больше. Рассказала, что обычно не гуляю, так как брат не разрешает. На вопрос, откуда я знаю Хинату, я ответила, что однажды заходила туда с Какаши по делу, так и познакомилась, с тех пор и ходим друг другу в гости. Сказала, что готовлю я не очень, обычно этим занимается брат. Рисую неплохо, очень даже, так сказал третий Хокаге и его сын Асума. Любимый цветок — лилия. Блюда любимого нет, люблю есть всё. Но если всё-таки выделить что-то, так это мисо-суп с баклажанами. Какаши он нравится тоже и, наверное, из-за частого его прибывания в нашем доме он мне так и полюбился. Про выходные я сказала просто: тренировка, тренировка и — ещё раз — тренировка. Если же братика нет, то его заменяет либо Асума-сэнсэй, либо Куринай-сэнсэй. Сказать-то сказала, а ещё не забыла пожалеть об этом…        — Тренируешься? И какими техниками ты владеешь? Как дерёшься? Как бросаешь кунай, сюрикен? — и похожие вопросы посыпались из её уст.        — Сакура, — вдруг сказал учитель Ирука, привлекая наше внимание, — не надо так набрасываться с вопросами.        — Всё хорошо, Ирука-сэнсэй, я отвечу на все её вопросы, — я широко улыбнулась и спрыгнула с качель. — К тому же, мне приятно чьё-то внимание, — и, сделав пару шагов, добавила: — Может, сходим поедим лапши? Брат рассказывал, что тут недалеко есть вкусная лапшичная.        — Да, есть такая, — он улыбнулся мне в ответ и слез, Сакура последовала за нами, пристроившись рядом со мной. — Если повезёт, то ещё поближе познакомишься с Наруто, он там частенько бывает.        — Было бы неплохо.       Дальше мы шли и молчали. Ответы я решила предоставить за чашечкой мисо-супа с баклажанами, на что новая подружка охотно согласилась.       Ну, а сейчас я иду и разглядываю всё вокруг. Не то, чтобы я прям никогда не выходила из дома и не знала деревню. Наоборот-таки, я очень хорошо знаю Коноху, только вот медленно идти и рассматривать всё и конкретно изучать намного приятнее и интереснее, нежели ходить более быстро и пытаться не показаться на глаза людям. Пожилым людям. Или тем, кому за тридцать и видели то, о чём не хочет рассказывать братик. Он говорит лишь то, что это связано с моей особенной личностью, но понять, почему я особенная и почему меня остерегаются и холодно, с презрением, смотрят на меня, мне не дано. Пока. Даже сейчас, идя рядом с учителем Ирука и Сакурой, многие, почти что все, кто находился на улице, смотрели на меня и разглядывали. Внимательно разглядывали. Будто бы остерегались моего нападения. Что же, интересно, всё-таки произошло?..

ххх

      Когда мы пришли в лапшичную Ичираку, так она называлась, то встретили там Наруто, который сидел в одиночестве, но весело благодарил хозяина заведения за приготовленный рамен.        — Наруто? — удивился учитель. — Ты уже здесь?        — О, Ирука-сэнсэй! — парень улыбнулся нам троим. — Я сюда пришёл сразу после уроков, — я взглянула на стол и увидела там гору опустошённых мисок. — О, Дэсаку, ты пришла поесть рамен?        — Ну, вообще-то мисо-суп с баклажанами… — неуверенно ответила я.        — О, ну это тоже можно! — да он весельчак ещё тот…       Мы уселись на свободные стулья: Ирука-сэнсэй слева от Наруто, я справа от него, ну, а рядом со мной — Сакура. Учитель заказал себе и Сакуре по рамену, мне — мой любимый мисо-суп с баклажанами. М-м, какой запах! Аж слюни потекли…       Но не успела я попробовать, как…        — Так какими ты техниками владеешь? — задала вопрос розоволосая особа, сидящая справа, да так неожиданно и быстро, что я подавилась слюной. Слюной!        — Сакура! — как-то, что ли, проныл самый старший из нас. — Ну нельзя же так пугать людей, когда они едят!       Я помотала головой, откашлялась, быстро попробовала мисо-суп с баклажанами и поняла, что лапшичная Ичираку не зря была мне рекомендована. Тут и правда вкусно готовят!        — Сейчас, — начала я, съев ещё немножко. — Какаши обучил меня технике превращения, замещения тела, перемещения, призыва, теневого клонирования, я почти научилась чидори… — здесь остановилась, вспомнив, что мисо-суп ещё не съеден. Доела и продолжила: — Так же я владею двумя элементами: молнии и воды. Брат сильно удивился, когда увидел, как легко мне дался второй элемент. Но, как он говорит, до его уровня мне ещё далеко, поэтому я буду стараться изо всех сил, чтобы превзойти его и овладеть теми же элементами, что и он, а лучше всеми сразу! — на моём лице появилась уверенная улыбка.        — Ух ты, неплохо, — сказал учитель и улыбнулся мне.        — Два элемента? — а вот Сакура удивилась, причём сильно. — В таком раннем возрасте?       Я пожала плечами.        — Говорю же, Какаши тоже удивился.       Наруто молчал и смотрел на меня с какой-то внимательностью. Интересно, он хочет что-то узнать? Спросить? Или он просто удивлён, как и Сакура? Жаль, что я не умею читать мысли, было бы проще понять людей… Хотя, нет. От чтения мыслей я бы сошла с ума. Наверное. Но это не точно. Не владею и не владею, фиг с ним.

ххх

      Просидели мы так часов до восьми вечера, а потом решили разойтись. Ирука-сэнсэй хотел проводить меня, но я его уверила, что дойду сама, и ничего со мной не случится. Он кивнул головой и приказал быть внимательней по дороге, что, собственно, известно мне и без него.       Однако идти по вечерней Конохе в одиночестве не так уж и плохо. Да, немножко скучновато, но за то можно подумать о разных вещах, о которых невозможно думать, находясь в чьей-либо компании. И сейчас такой момент. Можно сказать, как обычно говорят философы, что тишина и одиночество завладевают твоим разумом, и в него проникают самые противные и ненавистные мысли, о которых бы нам не хотелось думать. Но это не так. Совсем не так. Возможно, что слабых духом людей мысли и овладевают их разумами, но с сильными людьми совсем не так. Если держать свои мысли под контролем и понимать, о чём можно думать, а о чём — нет, то никакие плохие мысли не пробьют твой барьер ни-за-что!       Так и у меня. Я иду в одиночестве, никто ко мне не подходит, даже внимание своё бросить на меня не желают — радует. О чём я думаю? О демоне, сидящем во мне. Это совсем не плохие мысли, ведь то, о чём, точнее, о ком я думаю — часть меня, поэтому, почему эти мысли должны быть плохими, даже если эта сила, эта душа — тёмная? Что тут такого? Любого демона, любого чёрта или кого-либо ещё можно приструнить и заставить подчиниться тебе. Вот и я собираюсь сделать тоже самое с душой дьявола, запечатанной во мне. Только как — пока не разобралась. Ну и ладно, разберусь.       Хм, самая настоящая душа демона в теле человека… Необычно. Чтобы запечатать её, нужно быть опытным шиноби. Думаю, именно такой шиноби и запечатал нечто во мне. Но кто это был? Какаши не говорит. Может, кто-то из родных? Может, родители? Или кто-то из близких друзей… Хокаге? Нет, не думаю… Да и гадать без столку. Надо будет выбить ответ на этот вопрос, да и на многие другие мои вопросы, у брата, хоть это и не просто…        — А вот и ты, — я подняла взгляд с земли и заметила у входа в свой дом Хинату. Ого, я и не заметила, как пришла…        — Давно ждёшь? — я улыбнулась.        — Минут пятнадцать, — Хината робкая и стеснительная, но со мной она очень даже откровенна. Люблю её за это.        — Прости за ожидание!       Я прошла вперёд и отворила дверь. Мы вместе зашли внутрь, сняли обувь и направились на кухню. Может, готовлю я не очень, за то чай делаю какой! М-м, вкуснота! И всё братишка научил. Ай-да Какаши, что бы я без него делала!        — Хината, поиграем в карты?       А этому я научилась от одной очень сильной и независимой женщины-медика…        — Давай!       Чай, вкусности, карты и подруга. Что может быть лучше? Ах да, ночёвка! Ну, приятной и весёлой нам ночи!