Слабость Всесильных

      — Ха-ха! Поэзия! — с мелодичным напевом произнёс Аластор, чёрным щупальцем откинув первого человека в стену.       — Я сотру эту уёбищную улыбку с твоего лица! — Адам взлетел ввысь и замахнулся для новой атаки.       — Потому что радио, блять, умерло! — воскликнул ангел, зарядив свой инструмент сильным напором. Гитара начала искриться, и Адам, взмахнув святым клинком, нанёс удар. Трость радио демона сломалась пополам, искря и вибрируя. Из двух погнутых кончиков выходила энергия. Аластор потерял бдительность, усваивая для себя огромный урок: никогда не храни огромную силу в хрупких вещах.       — Что случилось?! Блять! — Аластор и опомниться не успел, как отлетел в стену, которая треснула от столь мощного удара. На груди зияла глубокая рана; она отдавала ангельской магией и переливалась слабым золотым светом где-то под плотью.       — А вот здесь не соглашусь! — нараспев сказал красноволосый.       — Радио не мертво, однако эта передача подошла к концу! — Аластор растворился в тенях. *** Тени выплёвывают Аластора в радиорубку. Хозяйка зла. Он упал на грудь, прямо раной в пол. Тело пронзила новая волна боли. Кажется, в последний раз было так больно только перед смертью, когда охотничьи собаки наживую сдирали с рук и груди плоть, пытаясь добраться до шеи и сонной артерии, после чего был выстрел в лоб.       Аластор поднимается с пола на дрожащих руках, как вдруг сгусток тьмы хватает его за левое плечо, оплетая его и переворачивая на спину. Десятки красных глаз уставились на демона строгим взглядом. Щупальце не то чтобы не отпускало, а сдавливало уже всё предплечье. Он находился прямо перед порогом своего номера, около выхода. Всю стену поглотила собой тьма, направив сотни алых глаз на оверлорда. Озлобленный голос громом прошёлся где-то в голове.       — Ты оплошал. Я думала, в тебе куда больше ума, чтобы не лезть наперекор здравому смыслу и решению не вступать в бой с таким сильным противником. — гул смешанных человеческих и искажённых голосов нагонял ужас. Она была очень зла, иначе бы она говорила отчётливо, исключительно своим мелодичным голоском.       Хозяйка продолжила:       — Вот скажи мне, дорогой, кто тебя просил лезть под горячую руку этой свиньи? Тебя разве жизнь не научила, что отыгрываться можно лишь на слабых? — с окончанием фразы щупальце подняло за предплечье демона, и он полетел на кресло. Правая рука грешника сжимала трость и глубокую рану. Когти на другой свободной руке расправлялись с бордовой обивкой. Перед Аластором вырос тёмный силуэт непонятного происхождения. Что-то похожее на руки протянуло иглу с зелёными нитями. Но демона она не трогала; лишь указала подобием пальца на одежду, которую надо было снять, чтобы зашить плоть. Аластор покорно выполнил негласный приказ, уже приготовившись к новой порции боли. Оверлорд не знал и не хотел знать, откуда у хозяйки игла из ангельской стали. Но больно было, как от разгорячённой кочерги в заднице. Ал, конечно, не проверял, но примерно представлял, каково это, сравнивая.       Подобие рук потянулось к коже; игла наспех протыкала грешника. Зашивала а бы как, лишь бы игрушка побыстрее встала на ноги, да начала снова работать и приносить новых жертв в квартал каннибалов. Кривые и съезжающие крестовые швы проходились по плоти, отдавая новую волну нахлынувшей боли. Когти демона разрывали обивку на подлокотниках, как вдруг возникает неистовая тряска. Силуэт, кажется, повернулся и раскрыл алые глаза пошире. Аластор подскочил к панорамному окну. Здание буквально разваливалось напополам. Аластор схватил светильник и разбил им окно. Слышался крик Чарли, но Аластору было уже по боку на эту девчонку. Он выскочил из разбитого окна, а хозяйка и не останавливала; если не сейчас, потом дошьёт и восстановит свою худощавую марионетку. Аластор прыгнул на расстояние менее полуметра; здание в мгновение придавило его по плечи, только правая рука осталась не под обвалами. Он бесконтрольно закричал от боли и тут же потерял сознание от болевого шока.

***

      Все начинают разгребать обломки. Энджел и Хаск убирают железные штыри и осколки бетона от стен. Ниффти убирает стекло, а Чарли и Вегги сгребают в кучу лёгкий мусор и жгут. Люцифер же помогал котику и паучку, убирая с ними ржавые балки и осколки огромных бетонных кирпичей, которые щелчком пальца вскоре заставит исчезнуть.       Чарли и Вегги продолжали убирать, как вдруг Принцесса наткнулась на полудохлое тело.       — Ребят! Все сюда, живо! — закричала младшая Морнингстар, ринувшись разгребать тушку оверлорда.       Владыка пулей помчался к дочери, а все остальные, пусть и не так резво, последовали за ним.       — Ёбен Бобен…. Вот это его приложило… — выругался паучок, прижав Нагетса к груди. Хаск почесал затылок и стал помогать принцессе разгребать рогатого. Всё-таки не гоже девчонке такие тяжести одной таскать. Люцифер снял шляпу, откинув её куда-то в сторону, и, приложив знатное количество напора, одним рывком отправил обломки и строительный мусор в недолгий полёт, метров так на пять. Все разом отпрыгнули, а Чарли с сожалением посмотрела на истезанное битым и острым стеклом и ржавыми от старости железными прутами худощавое тело.       — Оооох, Мегги, проверь, этот чёрт живой вообще… — на выдохе произнёс король, отходя и садясь на землю.       Некоторые куски кирпичей искрились золотыми молниями, такими же, как на гитаре Адама, когда он атаковал оверлорда.       Вегги даже не возразила неправильному произношению её имени. Сейчас была важнее принцесса и её друг, конечно, если Аластора вообще можно так назвать. Люцифер зарылся левой рукой в свои волосы пшеничного цвета, смотря на обилие алой крови и то, как некоторые рёбра выпирают из-под плоти грешника. Люциферу всё же было жалко его, но не сильно. Просто представить, насколько это больно, было достаточно для жалости.       Все, кроме Хаска, подошли и начали его осматривать; Хаск же, наоборот, отошёл.       — Папа! Он живой! Сердце бьётся! Слабо, но бьётся! — Чарли чуть ли не взвизгнула от радости, прижимая Аластора к себе. Кажется, она сама его сейчас задушит; в объятиях, разумеется. Вегги же поглаживала её по плечу, радуясь, что этот придурок жив.       Люцифер поднялся на ноги, осматривая всю проблемность ситуации. Аластор был жив, так почему же не исцелился или не улизнул тенями из-под обломков? У него не было сил на это. Тело было истощено. Принцесса повернулась, глядя щенячьим взглядом отцу в глаза.       Зная Чарли, это означало, что она что-то безмерно хочет. В этот раз, чтобы её друг был жив.       — Пап, помоги, прошу! Он ведь столько всего сделал для отеля, столько всего сделал и для меня! Пожалуйста, пап! — только Чарли Морнингстар могла найти в навозе алмаз.       Люцифер тоже, где-то на подсознательном уровне, переживал за этого демона. В первую очередь, он ангел, а потом уже падший и король ада.       Даже к кускам говна он мог испытывать жалость, но не признает её ни снаружи, ни внутри.       — Конечно, утёнок! Не переживай, вылечу, и будет жив, здоров твой олень! — Чарли, вся в крови после объятий с полутрупом, ринулась в объятия уже к отцу, не отпуская Аластора и продолжая придерживать его, чтобы тот не упал.       — О, Сатана! Спасибо огромное, пап! — воскликнула блондинка со слезами горя за Ала и радости за его же жизнь.

***

      Поскольку отель разрушен, Люцифер потащил Аластора в свой особняк, отдалённо напоминающий замок. Закинув его в первую попавшуюся комнату, любезно устроил на кровати, сел рядом и думал, как такое количество травм совместимо с жизнью.       К счастью или к сожалению, это ад, тут нельзя умереть. К сожалению, даже Люцифер от ангельского клинка не падёт. Для этого нужно было другое оружие, помощнее, такое как у Адама, к примеру, только на ранг выше. Люцифер не просто истребитель и его нельзя убить его же оружием. Сам Люцифер; Король Ада и, как никак, падший Серафим, так что обычным копьём его не ранить.       Люцифер взглянул на своего гостя, после чего вздохнул и принялся снимать с того верхнюю одежду. Расстегнув сюртук и рубашку, он увидел нелицеприятную картину. Три ребра торчали наружу, а на груди вовсе зияла огромная рана от левого плеча до правого нижнего ребра, что было раздроблено. Лечить придётся долго.       Особое внимание он заострил на ране на груди. На неё были наложены неаккуратные, даже кривые и съезжающие крестовые швы зелёными нитями.       — «Твою ж дивизию. Как будто слепой, пьяный дед под наркотой зашивал!» — пронеслось в голове падшего.       Вновь переведя взгляд на грешника, Люцифер скривился. Сняв с рук матовые перчатки и убрав с пальцев когти, принялся за больного.       Ангельская энергия бы никогда не прижилась в демоническом теле. Как и демоническая — в ангельском. Она убивала Аластора, беспощадно прокладывая путь дальше, пока не достигнет жизненно важных органов, например, лёгких или сердца, если, конечно, оно у него есть.       Тяжело вздохнув и потерев переносицу от усталости, стал рассматривать ранение, еле стянутое небрежными швами.        Внутри неё что-то отсвечивало золотым оттенком. Люцифер нахмурился, приложив правую ладонь к груди, что была покрыта мягкой шерстью. Сила потянулась к руке, оплетая её и впитываясь в предназначенное для неё тело. Такое приятное, мягкое тепло разлилось по всей руке, пока золотые магические нити стремились к новому хозяину.       Люцифер приставил вторую ладонь к груди, уже чувствуя лёгкое покалывание в обеих ладонях.       Глаза владыки засияли мягко жёлтым светом, выросли рога и хвост, но крылья владыка держал при себе, не давая им раскрыться. Красный треугольничек на хвосте тоже засветился, отдавая медовым оттенком. А огонёк меж рогов пылал такими острыми языками, что они напоминали ножи или лезвия бритвы.       В миг всё прекратилось. Глаза перестали светиться, нити магии, что оплетали по самые плечи, полностью вошли в тело, треугольный узор на кончике хвоста тоже перестал отсвечивать. Стало так тепло и хорошо, так приятно. Таким обмякшим владыка себя давно не чувствовал.       Аластор дёрнул ухом, всё ещё оставаясь без сознания. Люцифер погладил того по щеке большим пальцем. Наконец, обратив внимание на то, что он до сих пор улыбается.       — Улыбаться при смерти — это уже чутка крипово… — негромко произнёс Люци и вдруг задумался. — «Это всё же уши?» — Они не раз дёргались и двигались на виду у короля. Очень хотелось всегда их потрогать…       Люцифер потянулся и нежно погладил мягкую шерсть. Похоже, кое-кто за ними тщательно ухаживал, в отличие от зубов. Чтож, подурачился, и хватит. Что, что, а слёзы дочурки он видеть ни в коем разе не желает. Поэтому надо лечить ушастого, иначе худо будет и демону, и Чарли.       Люцифер взял ножницы, которые в свою очередь взял из прикроватной тумбочки, и начал резать нити, попутно их вытягивая из плоти. Рози тенями начала клубиться в углах, взирая алым, недобрым взглядом на владыку. Люцифер немного напрягся от чувства, будто кто-то или что-то на него смотрит. Строго смотрит. Наблюдает, как разрезают и выбрасывают на пол её старания. Люцифер огляделся, но никого не обнаружил. Всех прислуг он давным-давно разогнал, приводя замок в порядок магией, теряя окончательный смысл своего существования, так что, это точно был не очередной уборщик или спешащий накормить владыку бесёнок с подносом.       Никого не найдя взглядом, он вновь принялся вынимать из дырочек от иглы неоновые нити. Закончил он быстро; Роуз сделала не так много. Люцифер отложил ножницы на тумбочку и принялся за собственное лечение.

***

Исцелив магией несколько десятков переломов, он через портал прошёл к дочери. Ребята за время его возни с Аластором успели почти всё убрать.       — Всем приветик! Я вернулся! — Люцифер взмахом яблочного посоха сгребал весь оставшийся, не очень большой хлам в сторону.       Люцифер подлетел на крыльях к дочери, хотел уже было поздороваться, но и слова не успел вымолвить. Та с энтузиазмом набросилась на отца с распростёртыми объятиями:       — Пап! Я тебя ждала! Как там Аластор? Ему уже лучше? — затараторила вдруг принцесса, прижимая отца, что уткнулся змеиным носиком в ключицу девушки.       Люцифер мягко улыбнулся и ответил:       — Привет, милая. Да, ему уже немного легче, но он сильно меня вымотал. Я столько переломов в жизни не видел! И как он только умудрился под завалы попасть? Никто не попал, а ОН попал! — возмущённо воскликнул Самаэль, акцентируя внимание на предпоследнем слове.       Чарли немного отпрянула от отца.       — Это чудесно, пап! Поможешь с перестройкой отеля? — девушка убрала руки и мило, растерянно улыбнулась. Люцифер широко улыбнулся; в его глазах была видна искра азарта.       — Конечно! И что же мы стоим? За работу! — вновь воскликнул падший, похлопав дочь по плечу.

***

Аластор сидел на кухне, смотря, как его матушка что-то готовит. Хлопнула входная дверь.       — Отец пришёл, — сказала худая женщина лет тридцати своему сыну, ополовником наливая суп в тарелку. В комнату пошатываясь вошёл мужчина лет тридцати пяти, 220 сантиметров ростом, под потолок.       — Ты какого хуя меня не встречаешь?! Я с работы пришёл, а эта шмара меня игнорирует, — пьяным тоном сказал мужчина, после подошёл к женщине, хватая её за волосы, собранные в пучок, и кинул ту на пол.       — Дорогой, я ужин приготовила, извини, что не встретила, — супруга пыталась успокоить мужа. Аластор спрятался под массивный дубовый стол.       Стол был накрыт большой тканевой белой скатертью, так что мальчишку лет семи не было видно.       — Ну так ставь на стол! И налей мне водки, — вновь прозвучал голос мужчины.       — Конечно, сейчас… — послышался ответ Эбигейл.       Она встала с пола, даже не отряхиваясь, чтобы не заставлять супруга ждать, и поставила на стол тарелку с супом, кладя рядом ложку и хлеб. Женщина вернулась к столешнице, открывая скрепящую дверцу.       — Вот что ты за хозяйка, блять?! Всё скрипит и разваливается. Если завтра я услышу, как эта хуйня скрипит, ты у меня эту дверцу своей кровью смазывать будешь! Я понятно объясняю?! — вновь начал пьяную браваду мужчина, медленно и запинаясь. Эбигейл никак не отреагировала, лишь молча кивнула повернувшемуся на неё мужчине и налила в рюмку спиртное.       Аластор сидел и ждал, когда можно будет побежать наверх в комнату и запереться на замок. Залезть в шкаф или под кровать, где пьянющий отец не станет его искать.       — Ещё налей, — снова, в пятый раз на повторе прозвучала фраза, к которой уже привыкли все. Женщина вздрогнула и тяжело вздохнула.       — Милый, может, тебе уже хватит на сегодня? — мужчина в ответ озлобленно рявкнул:       — Я сказал налить ещё, и ты, сука, сразу пиздуешь наливать ещё! — при каждом слове мужчина грубо, утверждающе стучал по столу указательным пальцем.       — Дорого… — не успела Эбигейл договорить, как рюмка пролетела в нескольких сантиметрах от её лица, отлетев от верхнего шкафчика и разбившись о деревянный пол.       — Я вообще по-английски говорю?! Я сказал налить, и ты, сука, налила! Что непонятного?! — вновь раздался крик, после которого последовала сильная пощёчина, да так, что Эбигейл аж пошатнулась и чудом устояла на ногах. Грубая рука вновь схватила за пучёк и швырнула женщину в сторону, впечатав носом в стол.       Аластор, услышав сдавленный крик матери, сразу же вылез из-под стола. Мальчик попытался закрыть мать телом, прикрывая её руками.       — Ты какого лешего не спишь?! Девять вечера, ты ахуел?! — мальчик на полшага отошёл от отца, всё ещё закрывая мать, даже не думая отступать. Но уверенность как ветром сдуло, когда рука отца схватила его за волосы и швырнула в острый угол стола, точно виском в цель.

***

      Аластор очнулся в холодном поту от нее первого такого, за всю свою загробную жизнь, кошмара. Демон немного приподнялся на локте здоровой руки. Всё тело гудело фантомной болью. Аластор осмотрелся.       — Где я? Тут кто-то есть? — прохрипел демон, ужаснувшись состоянию его голоса, оставляющего желать лучшего.       Ал в ответ услышал лишь тишину, а затем шуршание по прикроватной тумбочке. Аластор навострил ушки, улавливая в гробовой тишине каждый звук. Оттуда выползла тёмная лужица, вырастающая в огромную тёмную фигуру с женскими чертами в шляпе.       — Здравствуй вновь. Знаешь, у меня появилась маленькая проблема в короне, которая мешает осуществить мой план. — Хозяйка была уже не настолько зла, просто немного раздражена. Она говорила своим искажённым голоском, местами с лёгким напевом.       — Аластор, дорогой, добудь кровь Люцифера и подстрой всё как несчастный случай. Или он тебя убьёт, и мы не осуществим мой план, или ты вотрёшься к нему в доверие и всё пойдёт как по маслу.       Аластор слегка насупился.       — Как я тебе это сделаю?! Ладно Чарли, её легко было бы обмануть, если бы не этот горе-папаша. Но обмануть самого Люцифера?! Как? У меня нет ни единого шанса. — всё хрипел Аластор, иногда срываясь на кашель.       — Аах, за это не переживай. Я всё устрою. Твоя задача — втереться ему в доверие и воткнуть нож в спину. Ты же это умеешь! Точно так же, как и с Чарли. — грешник немного опустил уши, недоверчиво глядя.       — Что устроишь? К Чарли легко втереться в доверие. А Люцифер — не Чарли. С ним всё куда сложнее, ну, я полагаю. Он тебе не наивная дурочка, которая в говне радугу видит, стоит один раз извиниться перед ней или помочь, так ты уже её лучший друг! — продолжал стоять на своём Радио Демон. — И то, я не думаю, что он ничего не заподозрит. Он по любому просто заберёт предмет с кровью, потому что знает, сколько можно сотворить с её помощью.       — Аластор, я знакома с Люцифером, он намного проще, чем ты думаешь. Просто веди себя подобающе и постепенно меняй своё отношение к нему, чтобы он думал, что вы хорошие друзья. Втереться к нему в доверие гораздо проще, чем кажется. Не подведи меня. — тёмный силуэт закрыл глаза и растёкся по полу, расплываясь по углам, где была характерная освещению тень.

***

      Люцифер пришёл очень уставшим в особняк. Восстанавливать отель было невероятно трудно. Он потратил немерянное количество энергии и сил, помогая не только магией, но и руками. Но, подойдя к лестнице, он вспомнил про Аластора.       Тяжело вздохнув, начал открывать комнаты на первом этаже, попутно пытаясь вспомнить, в какую комнату он его положил. Но поиски продолжились недолго; открыв по счёту шестую дверь, Люцифер увидел лежащего на самом краю кровати свернувшегося в комочек грешника, что сладко спал на левом боку спиной к двери.       Люцифер облегчённо вздохнул и прошёл дальше в комнату. Он обошёл кровать и увидел уже привычную улыбку. Такую натянутую, смотреть противно.       — Даже во сне лыбу давит. Ну что за упёртый олень… — пробурчал владыка, садясь на корточки.       Самаэль протянул руку к ушку и ласково погладил. Всё же ему очень понравилось их трогать, поэтому он спустился ладонями к основанию ушка и почесал за ним. Аластор во сне и сам начал ластиться под руку, но очень вяло. Король же, тем временем, потрепал того за волосы, после чего вновь почесал за ухом. Люци про себя усмехнулся, что он больше похож на кота, чем на оленя, когда спит.       Владыка аккуратно откинул одеяло и взял грешника на руки, пытаясь не разбудить. Всё же, хоть и ростом он был ниже Аластора, однако по силам уступать и не думал.       Король без происшествий донёс радио демона до этажа, где находилась его спальня. Войдя в неё, он щёлкнул пальцами, и у окна появилась односпальная кровать, на которую он и положил демона.       Аластор проснулся от щелчка, вообще не понимая, где он и что, чёрт возьми, снова происходит. Он очухался только тогда, когда его положили на кровать.       — Где я? — уставшим голосом пробубнил Аластор.       — В общем, ты попал под завалы и чудом выжил. Я, если что, залечил твою царапинку после Адама, так что не переживай, всё пучком. Ну и Чарли меня попросила тебя подлатать. Ты сейчас находишься в моём особняке. Нравится?) — сказал владыка, готовясь ко сну и застилая постель. После всех махинаций он решил не заморачиваться и, вновь щёлкнув пальцами, оказался в жёлтой пижаме с утятами.       — Выберешь, во что переодеться, или мне самому? — повернулся на демона Люци.       Аластор, приподнявшись на локтях, заметил, что этот хмырь куда-то дел его обувь. Бросив короткое "Сам выбери", он устало рухнул на кровать.       Люцифер морочить голову не стал и дал ему обычную чёрную пижаму с длинным и извилистыми золотыми вышивками, а затем вышел из спальни, давая рогатому переодеться. Аластор еле как поднялся и посмотрел на пижаму. С чего вдруг король такой предвзятый? Он спокойно мог сменить постельное бельё после Аластора, если ему так не нравится, что оверлорд решил спать в повседневной одежде, но делать нечего, придётся надеть эту безвкусицу.