Смерть носит чёрный плащ

Капало с крыши. Большие капли разбивались об кончик носа, подставленного под протекающий край. Под конец августа выдалась дождливая неделька, которую осень решила оставить вместе с собой. Впрочем, судить об дождях было рано, тем более по новостям крутили о скорейшем «бабьем лете» и солнечной погоде. Астрид нравилось думать, что вот-вот жаркий горячий шар выйдет из-за темени туч и покажет радугу. Но его всё не было. Только голос матери зазывал с кухни спуститься. Пора было выходить. Женщина в красном пальто собирала ей рюкзак. Астрид молча наблюдала, как появлялись в ранце тетрадки, бутерброды и прочий хлам, тяготящий потом спину. Она неловко потопталась на месте и всё же вышла. Совсем не так, как солнышко. Женщина покачала головой, повесила лямки ей на плечи и, больно схватит за руку, бегом пошла из дому. Мать запихнула её в машину и двинулась к школе, в которую, не заладив знакомство с первых дней, ей не очень хотелось. Она бы с удовольствием осталась дома. По радио играла тишина. Женщина в красном пальто тихо выругнулась, огорчённая тем, что не сможет послушать музыку, и вскоре совсем выключила его. — Вот же чёрт… Астрид молча отвела взгляд. Дома пролетали перед глазами, как мяч отлетал от биты бьющего на бейсбольном поле. То есть, очень быстро. Вон соседка из голубого дома на Киппинг стрит, который располагался рядом с магазином, закрыла за собой калитку. Через квартал-два, которые можно при желании одолеть пешком, показалась Средняя Школа Лейквуда. Астрид с неохотой вышла из машины, захлопывая за собой дверцу и встала напротив, дожидаясь, пока мать обнимет её. — Веди себя хорошо, солнышко. Девочка кивнула и медленно зашагала к входу, оборачиваясь на уезжающую старенькую и потрёпанную временем форд. Мать Астрид умудрилась выменять её у какого-то старика в прошлом штате за не очень большие деньги и теперь постоянно была в разъездах. Этому она тоже была не особо рада, учитывая, что на выходные, если не на всю неделю, ей зачастую приходилось оставаться одной в большом и пустом доме. За это её дразнили, как и за норвежский говор, доставшийся от матери по линии деда. Если отец был коренным американцем, то вот его незаконная жена, приковавшая к себе взгляды многих, была нечистокровной норвежкой с немецкими корнями. И постоянно — постоянно — говорила не так, как обычные люди в Америке. Пускай между Норвегией и США были более чем тёплые отношения, да и в школе она была не одна, кто коверкал речь своими генами, почему-то на Астрид всё же нацелились. Конечно, произошло это не сразу. Первый класс был радушным и приветливым, всё интересно пестрело в глазах детей, но вот стоило учебному году начать подходить к концу, как их глазки сразу засверкали, словно у голодных волков. Третий год начальной школы она захотела провести в тишине. — Хэй, Стивенсон, смотри, соплячка прёт! — Банда без ранцев у дверей школы засмеялась, как стая гиен, они внушали ужас своим видом и поведением. Стивенсон был долговязым и лохматым. Его боялись те, кто не успел вырасти больше 4,27 футов . А ещё он сам по себе выглядел как хулиган и был сильнее большинства. Его сложно было назвать натренированным, но в свои девять с небольшим он уже имел хорошие знания по борьбе и зачастую ездил на соревнования. Астрид отстраненно глянула в их сторону, желая побыстрее скрыться. Стивенсон не обращал на неё внимания, разглаживая на себе новый пиджачок и прилизывая лохматые кудри. День в школе прошёл как обычно и, к счастью, спокойно. Время близилось к вечеру. Астрид сбежала по ступеням на улицу и с ожиданием уставилась на дорогу, где вот-вот по её меркам должен был показаться потрёпанный форд и с матерью. Но время шло, а их всё так и не было. Большинство детей уже разошлись кто куда, только небольшое количество старшеклассников из среднего крыла осталось на дополнительные. А ещё был Стивенсон и его шайка, которая прилепила к её шкафчику склизкую пожеванную резинку. Отдирать её было противно. — Соплячка, чё стоишь? Дай угадаю, мамаша бросила тебя? Бедняжка, иди сюда, можешь пореветь мне в жилетку! — Кричавший это был одним из самых низких и в тоже время самых непоседлевых. Астрид знала, что его старший брат брал того с собой и давал петарды, которые они запускали по птицам. Она поджала губы, собираясь выдать что-то едкое в ответ, но старенький форд уже подъехал и женщина, показавшая из окна, начала ругаться. — Извините, мисс! Астрид залезла на заднее сиденье, прижимая портфель к груди. Мать, ни о чём не спрашивая, поехала домой. На улице темнело. От матери пахло непривычно. Пальто было расстёгнуто, показывая блузку с оторванной пуговицей и краснеющим синяком на шее. Она так довольно часто возвращалась после своих командировок, так что спрашивать о чём-либо было бессмысленно. Но ей до жути хотелось узнать, как мама провела день. Астрид было начала говорить, как была перебита брошенной фразой. — Я не успела ничего приготовить сегодня утром, кроме твоих бутербродов. Заедем в кафешку? Девочка потупила взгляд к поломанным ногтям на руле и выпалило очень тихо: — Хорошо. Она захотела задать другой вопрос, вспоминая страшилку, рассказанную Джилл, но, испугавшись белого пятна, мелькнувшего в окне автомобиля, замолчала. Это была всего лишь птица. Наверное… Мисс Мельбрет расслабленно улыбалась, сворачивая машину к Макдаку.