Только ветер

Сообщить Скарамучче, что хотят познакомиться с ним и уже ждут на ужин в ближайшее время, оказывается задачей не из лёгких. Но Кадзуха собирается с силами и, пока Скара убирает со своего стола конспекты и чертежи, чтобы поставить тарелки, выпаливает: — Я хочу познакомить тебя со своей семьёй. Парень застывает с ворохом бумаг в руках и медленно поворачивается к нему. — Чего? — Хочу познакомить тебя… — Я слышал. Просто… Зачем? Почему? В голосе Скары звучит усталость и теперь ещё волнение. — Потому что ты мой парень. И я хочу, чтобы вы с моими родителями пообщались, узнали друг друга и всё такое. — Ну, мы уже знаем друг о друге. Этого разве не достаточно? — Нет, — качает головой Каэдэхара. — Слушай, — бумаги опять приземляются на стол, — я просто не думаю, что это хорошая идея. — Почему? — Я точно не тот, кто нравится родителям. Понимаешь? — Нет. — На самом деле… — тихо говорит Кадзуха, — после смерти Томо они просто хотят убедиться, что всё в порядке… Услышав это, Скарамучча снова замирает. И, подумав немного, всё же соглашается.

***

Перед ужином Кадзуха инструктирует Скару: одеться обычно, во что-то простое, никаких рубашек и прочего. Это не раут, а обычный семейный ужин. Рассказывает о родителях чуть больше: Нин Гуан — строгая и спокойная, Бэй Доу — весёлая и болтливая. Они совершенно разные, но на деле обе очень хорошо разбираются в людях и будут прощупывать его. Просто каждая по-своему. — Бэй Доу выросла в приюте, была буквально шпаной, — хмыкает Кадзуха, — а потом построила с нуля свою бизнес-империю. Правда, начинала она с не самых легальных вещей… Точно не знаю, чем именно она тогда занималась, но всякие связи сохранились до сих пор. Скарамучча кивает. И что-то неуловимо меняется в его лице после слов про приют. — Нин Гуан росла в очень бедной семье шахтёра, рано начала работать, пробивалась сама и добилась успеха. Она была преемницей Чжун Ли и после него заняла место главы Правительства Цисин. Правда, это раскололо её семью… Я не знаю всех деталей, но её родители, почувствовав вкус денег, сосватали её за какого-то богатого чиновника. Мама рассказывала, что был громкий скандал, и в итоге Нин Гуан порвала все связи с семьёй. — Ого… — откликается Скара, и Кадзуза почти уверен, что у него перед глазами мелькает портрет Нин Гуан из их квартиры. — У них обеих сложная история. Но они сильные, и это меня всегда вдохновляло. Попрощавшись со Скарамуччей и оставив его приводить себя в порядок, Кадзуха едет домой, где его ждёт вторая часть инструктажа. — Скарамучча очень умный, но он закрытый и при этом довольно уязвимый. Он вырос в детдоме, поэтому привык полагаться только на себя и предпочитает добиваться всего сам. Сейчас он один из лучших студентов на своём направлении и работает с самой Нахидой. Как-то так. — Достойно уважения, — отзывается Нин Гуан. — Ну он хоть симпатичный? — выкрикивает из прихожей Бэй Доу, подкрашивая губы любимой винной помадой.

***

Ужин начинается в не самой комфортной атмосфере: все очень зажаты и разговор не идёт. Да и напоминает это больше не ужин, а костюмированный допрос. — Значит, вы с Кадзухой… — спрашивает Нин Гуан, и так зная ответ. — Да, — не дослушивает Скарамучча. — И как давно? Тишина. Каэдэхара пытается прикинуть, какой именно момент можно считать началом их отношений, но Скара реагирует быстрее: — Пару месяцев. — Хорошо, — кивает Нин Гуан, явно подмечая что-то для себя. — А… — Так, это невыносимо, — негромко ударяет ладонью по столу Бэй Доу, — это какой-то допрос. В общем, Скарамучча, расскажи просто немного о себе — кто ты, что ты, откуда, чем увлекаешься. А у тебя, дорогая, — она с недовольством указывает палочками в руке на жену, — тотальная профдеформация. — Непр… — Цыц, — фыркает женщина и поворачивается к Скаре, — давай. И не бойся, мы не кусаемся, — широко улыбается она. Что ж… Кадзуха думает, что это провал, и очень осторожно касается ладони Скары под столом, переплетая их пальцы. — Меня зовут Сато Скарамучча. Родился третьего января двухтысячного года в Инадзуме. Когда мне было несколько месяцев, меня отдали в приют, там я и вырос. После выпуска из приюта поступил в Университет Снежной, с отличием окончил бакалавриат. Выиграл грант Университета Ли Юэ, сейчас учусь в магистратуре. Это напоминает научный доклад — всё строго по делу, никаких личных деталей. Бэй Доу растерянно качает головой. — Да, точно… — она мягко улыбается, — ты вырос в приюте. Скарамучча, кажется, трактует эту реакцию по-своему и ощеривается. — А что, что-то не так? — Всё так. Просто это в какой-то степени объясняет твоё поведение… Детдом не самое приятное место, он накладывает свой отпечаток на нас. Она специально говорит «нас», а не «людей», Кадзуха это знает. Она пробует подобраться к Скаре, расположить его, и Каэдэхара это очень ценит. По крайне мере, даже если ничего не получится, он будет знать, что мама честно пыталась. — Простите, — холодные пальцы Скары сжимают его ладонь, — наверное, это прозвучало резко. Кадзуха упоминал, что вы тоже росли в приюте. Бэй Доу хмыкает и кивает. — Не знаю, как сейчас обстоят дела в приютах, тем более в инадзумских… Но я до сих пор иногда просыпаюсь в холодном поту от кошмаров. — У меня так было первое время, — парень заметно расслабляется. — Сейчас прошло. Просто иногда тяжело… — Видеть, что у кого-то жизнь сложилась иначе, — продолжает Бэй Доу. Они смотрят друг на друга с печальной улыбкой, и Кадзуха чувствует, что стена рушится, обваливается под грузом общего… горя? Можно ли назвать это горем, он не успевает задуматься, потому что женщина резко придвигает стул поближе к ним, облокачивается на стол и почти доверительно говорит: — Я росла в Бишуйском приюте, среди всех приютов Ли Юэ этот… Как бы помягче сказать, — она вдруг поворачивается к жене, — материться-то при них можно? — Как будто тебя остановит моё «нет», — фыркает Нин Гуан и отводит взгляд. — Короче, там самый лютый пиздец всегда творился, — лаконично резюмирует Бэй Доу. — Чего у нас только не случалось… Страшно вспомнить. Когда я вышла с территории приюта в последний раз, я… Я почувствовала себя наконец-то человеком. — Понимаю, — откликается Скара, — как будто до этого был только этот замкнутый круг. А теперь — весь мир перед тобой… — Так и есть. — Наверное, вы поэтому забрали Кадзуху, — задумчиво бормочет парень, и после этих слов повисает тишина. Это сложный вопрос. И Кадзуха нервничает, пытаясь предугадать реакцию родителей, но Бэй Доу улыбается — уже не печально, а искренне, с теплом в карих глазах. — Я никогда вообще не планировала детей, но увидела его, испуганного и похожего на крохотного зяблика, запутавшегося в такелаже… Его нельзя было там оставлять, — женщина протягивает руку и ласково треплет сына по волосам. Скарамучча смотрит на этот простой и такой привычный для них жест материнской любви странным взглядом — не то заворожённым, не то жадным, — и Кадзухе даже становится совестно. Поэтому он легонько сжимает ладонь под столом и успокаивается, чувствуя пожатие в ответ. Нин Гуан, всё время до этого задававшая вопросы, слушает, наблюдает и оживляется, лишь когда речь вновь заходит об учёбе Скары. — Кадзуха говорил, что вы учитесь у Нахиды, это достойно похвалы. Я знаю её, она выбирает только лучших. — Да, госпожа Нахида считает, что у меня неплохой научный потенциал. Я очень благодарен ей, — как и всегда, голос Скарамуччи теплеет, когда речь заходит о его наставнике, — сейчас мы работаем над новым проектом для конкурса. — А чем именно вы занимаетесь? Насколько я помню, научные интересы Нахиды весьма обширны… И тут Кадзуха понимает, что они попали… Потому что если и есть тема, на которую Скарамучча действительно способен говорить часами, то это его проекты. Стоит немного проявить интерес к его трудам, как из панциря равнодушия и молчаливости выползает искренний и увлечённый Скара. Он действительно любит то, чем занимается, поэтому начинает описывать свои проекты, включая того самого робота для вступительных, а когда Нин Гуан озадаченно уточняет детали, осторожно спрашивает «Позволите…?» и, получив разрешение, подсаживается ближе, достаёт свой смартфон и показывает на экране некоторые чертежи, объясняя их суть. Женщина внимательно рассматривает их, задаёт вопросы, и Скарамучча с готовностью на них отвечает, терпеливо раскладывая всё по полочкам. — Это впечатляет, — шепчет на ухо Кадзухе Бэй Доу, — правда, я мало что поняла, но то, что у пацана мозги на месте, очевидно. Да и Нинни, кажется, впечатлена… А ты знаешь, что её впечатлить ой как непросто. — Это точно, — так же тихо отзывается Каэдэхара и не может сдержать улыбку.

***

Когда стена между ними рушится, общаться становится проще. Родители спрашивают Скару о жизни в Снежной, об учёбе, обходят сложные и тяжёлые темы, а Скарамучча с искренним интересом слушает их истории. Некоторые байки Кадзуха слышал уже по десятку раз, но то, как Скара посмеивается с шуток Бэй Доу или внимательно щурится, вникая в особенности работы Цисин, отдаётся в груди приятным теплом. А потом что-то идёт не так… Кадзуха совершенно не понимает, в какой момент в руках Бэй Доу оказывается её потрёпанная гитара, а на всю квартиру начинают раздаваться похабные песенки. — Опа! Опа! Срослась пизда и жопа! Как такое может быть, промежуток должен быть! Нин Гуан в ужасе смотрит на жену, Кадзуха — на Скарамуччу, а Скара, кажется, пребывает в полном восторге. Он восхищённо смотрит на Бэй Доу, чьи пальцы отработанными движениями пробегаются по струнам. Они всегда играли по-разному: Кадзуха — осторожно, почти нежно касается струн, наигрывает мелодии, словно боясь лопнуть мыльный пузырь этой иллюзии; а Бэй Доу… Резко, порывисто терзает гитару, вкладывая в музыку не только душу, но и буквально физическую силу. После ещё нескольких шедевральных куплетов — Скарамучча громко фыркает от смеха после «Полюбила парня я, оказался без хуя, да нахуя ж мне без хуя, когда с хуем дохуя?» — удаётся забрать гитару, чтобы не смущать хотя бы соседей, но чувство стыда Кадзуху не покидает. Подвыпившая Бэй Доу — это всегда ещё более весёлая и громкая Бэй Доу, хотя кажется, что больше уже некуда. И Каэдэхара нервно косится на Скарамуччу, переживая, что тот чувствует себя некомфортно. Однако парень лишь усмехается и довольно щурит глаза, замечая взгляд. — Скарамучча… — Зовите меня просто Скара, — поправляет он Нин Гуан, и та коротко кивает. — Скара, как вы относитесь к настольным играм? — Я хорошо играю в карты. Почти любые игры, — Бэй Доу восторженно присвистывает, но её жена вскидывает руку, прося помолчать. — Как насчёт «Монополии»? Тишина. Кадзуха с Бэй Доу в ужасе молчат, ожидая ответ от Скарамуччи, но тот лишь пожимает плечами. — Я слышал об этой игре, но никогда не играл. Если вы объясните мне правила, с радостью сыграю с вами. О нет. Нет. Нет. Нет. Только не это. Лишь самоубийца добровольно согласится играть в «Монополию» с человеком, которому принадлежит добрая треть предприятий в Ли Юэ. Вот это уже точно провал. Дело в том, что за все многочисленные посиделки с друзьями и семьёй, победить Нин Гуан удалось лишь одному человеку — Чжун Ли. И тот, кажется, не особо был рад этому, потому что всегда рассудительная и спокойная Нин Гуан… Ненавидит проигрывать. Она злится и обижается, как маленький ребёнок, который не заполучил желанную конфету, а у Скары с его аналитическим складом ума есть все шансы выиграть. И абсолютно отсутствует понимание того, что иногда лучше сдаться. Минут двадцать уходит на то, чтобы рассказать про правила и суть игры, ещё десять — на подготовку, и вот, поле боя готово. Бэй Доу хмурится, пересчитывая игровые купюры и осматривает клетки, прицениваясь заранее. Нин Гуан делает то же самое, но куда менее явно — её сканирующий взгляд медленно скользит от храма Воробья к Заоблачному пределу и обратно. Скарамучча спокойно рассматривает брошюрку с инструкцией, иногда поглядывая на поле. А Кадзуха лишь тихо вздыхает, готовясь выбыть из игры первым. Бэй Доу слишком азартна и легко идёт на риск, поэтому продержится долго. Нин Гуан рассчётлива и предприимчива, тут вообще не нужны комментарии. А Скара… Скара умён и упрям. Да, Кадзуха точно вылетит первым. Следующие два часа на всю гостиную раздаются вскрики: — Покупаю! — Плати пятьсот моры, дорогая. — За сколько продадите? — Беру! — Лишь бы не Золотая Палата… Осталось совсем немного моры, я не откуплюсь… — Могу продать «Ваншу» или обменять на Миньюнь. Ожидаемо Кадзуха быстро выходит из игры, потеряв приличную сумму на клетке с Гаванью Ли Юэ, оперативно купленной Бэй Доу. Правда, через несколько кругов эту самую Гавань женщине приходится отдать Нин Гуан в качестве выплаты «дани» за посещение Заоблачного предела. В конце концов, она тоже остаётся без денег и присоединяется к сыну. Вместе они наблюдают, как всё больше распаляется Нин Гуан и как хладнокровно просчитывает ходы Скарамучча. — Парень хорош, — вновь шепчет Бэй Доу. — Нинни явно нервничает. Её это забавляет. Хорошо. Вот только главное, чтобы Скара не… Победил. — Боюсь, стоимость вашего имущества не покроет эту выплату. О архонты. — Что ж… — женщина делает глубокий вдох. — Блестящая победа, Скарамучча. И протягивает ему руку. Скара осторожно пожимает её, и Кадзуха замечает, что он буквально сияет. Просто старается не подавать виду. — Я крайне редко проигрываю, — продолжает Нин Гуан, — так что вы достойны похвалы. Она улыбается — искренне, открыто. — И это всё? — не выдерживает Бэй Доу. — А как же поджать губы, надуться, как хорёк на мору? Уйти на кухню, сидеть там? Нет, ну ты видел, — поворачивается она к Кадзухе, - как я выигрываю в морской бой, так она «Ты спишь в гостиной», а тут даже не нахмурилась! — Я сочту это за комплимент, — подаёт голос Скарамучча. Но возмущение Бэй Доу продолжается до тех пор, пока она не берёт снова в руки гитару. Кадзуха подозревает, что второй акт её шедеврального выступления с частушками не переживёт ни он, ни соседи, но женщина начинает петь что-то другое. Что-то почти щемящее. И внезапно обычно закрытый и молчаливый Скарамучча берётся тихо подпевать ей, сначала одну песню, а затем — ещё одну и одну. — Выключи све-е-ет, — уже раздаётся на всю квартиру, — скоро рассве-е-ет… Нин Гуан переглядывается с Кадзухой и, пока жена распевает грустную песню о смерти и чём-то ещё, склоняется к уху сына: — Впервые вижу, чтобы кто-то настолько покорил её с первой встречи. Каэдэхара кивает. Бэй Доу всегда кажется открытой, общительной и своей в доску, но лишь близкий круг знает, что на деле она открывается далеко не всем. И вся её бравада зачастую оказывается социальной маской, в то время как в душе она всё ещё покинутая девчонка из Бишуйского приюта. Но, кажется, именно родство ситуаций, так сблизило его мать и парня. Но всё достигает апогея, когда они прощаются в прихожей. — Солнышко, — ласково говорит Бэй Доу, и обращается она явно не к своему сыну, — заходи к нам в любое время, мы всегда тебе рады. Наш дом — твой дом. Это распространяется на всех близких людей Кадзухи. Скарамучча, кажется, перестал слушать ещё после обращения, но затем… Рука женщины нежно касается его волос, гладит и притягивает для объятий. В это мгновение Кадзуха словно видит не своего Скарамуччу — колючего, сильного, независимого, — а мальчишку из приюта, отчаянно желающего обрести семью. Он прикрывает глаза и крепко обнимает человека, так легко понявшего, что и у него тоже где-то там в глубине души всё ещё остался этот одинокий мальчик. Бэй Доу всегда говорила, что жизнь в детдоме оставляет уродливый шрам на сердце, который никогда не заживёт и который не удастся вырезать. Видимо, это действительно так. И сам Кадзуха этого не понимает лишь потому, что она спасла его от этой участи. — Это правда так, — подаёт голос Нин Гуан и мягко улыбается, — мы будем рады видеть тебя. Скарамучча смущённо кивает, пытаясь выдавить что-то вроде «Спасибо», но замолкает, когда его осторожно приобнимают за плечи. Они с Бэй Доу по-разному выражают чувства и привязанность, но эти разные объятия могут означать только одно: Скара им понравился. И теперь для них он такой же член семьи, как и Хэйдзо с Янь Фэй или даже Чжун Ли. — Я провожу Скарамуччу до остановки, хорошо? — уже выбегая из квартиры, говорит Кадзуха и летит догонять по лестнице парня. Выйдя на улицу, они останавливаются и молчат какое-то время. — Ну… Как ты? — тихо спрашивает Каэдэхара, и его пальцы медленно пробираются к ладони Скары, сжимают её. Что ж… Всё прошло не так плохо, как могло бы. Но это было странно. — Я… Не помню, когда в последний раз так сильно кому-то завидовал… — почти шепчет в ответ Скарамучча. — И когда в последний раз чувствовал себя таким счастливым.