Дядя, а Вы не видели моего папу?

зависимость – pyrokinesis.

Минхо играет с Соён в какую-то настольную игру, в правилах которой путается с каждым ходом по игровому полю. Ёни старается доходчиво объяснять ему правила и его дальнейшие действия в игре, но до Ли не особо доходит. Какие-то сувениры, плавания, ранги, фрахты, маршруты… Он путается и говорит, что сдаётся и им нужно сменить игру. – Всё же очень понятно! – вскрикнула Соён, собирая все фишки и карточки. – Может мне ещё раз объяснить. Или прочитай правила сам. – Давай во что-то другое. Голова болит. – Тогда иди с папой лечиться. Минхо нагло сбежал от Джисона, когда тот предложил ему поговорить о вчерашнем. Он не хочет делать это прямо сейчас, поэтому предложил Соён сыграть с ней во что-нибудь. Но сейчас Ли не знает, что тяжелее: играть с ней или говорить с Джисоном. – Давай в «Мяукающих котов?»? – Это ещё что? – Нужно разложить карточки, – Соён заглянула в правила, что-то уточняя. – Рубашкой вниз. И найти одинаковые. Если нашёл, то говоришь «Мяу». – Вроде просто. Соён, признаться, обыграла Минхо и здесь. В то время, как Ли путался в четырёх картах, она прекрасно всё запоминала. Он задумался, не подсматривала ли она в карты, когда раздавала. Но Ли отогнал эту мысль от себя. – Я победила! – Ты не мяукнула на последней паре, – ухмыльнулся Минхо. Соён послушно отдала ему две недавно подобранные карты. По правилам, если человек не говорит «Мяу», то тот, кто это заметил, забирает пару карт у этого человека. – Но я всё равно победила. У тебя всего лишь 4 пары, а у меня 16! – Ты умничка. Джисон осторожно заглядывал в комнату Соён, пока она испытывала на Минхо все настольные игры, которые только были в квартире. После она заманила его на игры в куклы, попутно объясняя всё развитие сюжета, а Ли лишь слепо следовал данным инструкциям. – Ой, извини, Чонин, мы не можем быть вместе. Но я правда тебя люблю! – смешно меняя голос, говорил Минхо. Он неожиданно повернул голову в сторону двери, почувствовав на себе пристальный взгляд. Увидев там Джисона, он вздохнул. – Ёни, дай мне минуту. Минхо выходит из комнаты. Джисон опускает голову от стыда. – Я тебя раздражаю, не так ли? События вчера повлияли на твоё отношение ко мне. – Джисон, не говори глупостей. Ты неправильно трактуешь моё поведение. – Ты… Уже поздно и… Если хочешь, можешь заночевать у нас. Поспишь на моей кровати, а я… Могу и на… – Я посплю на твоей кровати только вместе с тобой, – перебил его Хо. – Не хочу прогонять тебя. – Так ты останешься? – Подумаю, – Минхо ушёл в комнату Соён, плотно закрыв за собой дверь. Она радуется возвращению Ли и бегло обьясняет новое развитие сюжета. Минхо кивает, раздумывая над предложением Джисона. Хан точно хочет поговорить о той ночи, чтобы восстановить события в своей голове. – Минхо? Ты делаешь совсем не то, – нахмурилась Соён. – Я же говорила, что Чонин лирично признаётся Черён в любви. А ты просто его куда-то уводишь. – Прости. Прям лирично надо? – Да! Как будто своей любви признаёшься. Минхо хмурится, ставя куклу Чонина на нужную позицию. Он неспешно продумывает речь, но замечая строгий взгляд Соён, решает действовать наобум. – Черён, – начинает Минхо. – Мы недостаточно долго знакомы, но мне кажется, словно всю жизнь. Ты… ты просто невероятна, волшебна и я никому, слышишь, никому не открывался так, как тебе. За эти пару недель мы узнали друг друга настолько, насколько люди не могут годами. И… знаешь, я понял, что я не хотел бы терять такую, как ты. Я хотел бы просыпаться по утрам и видеть тебя сонной, хотел бы везти тебя уставшую с работы домой, хотел бы готовить ужин, чтобы ты не тратила силы после работы, хотел бы будить тебя своими объятиями, хотел бы целовать тебя перед тем, как ты исчезнешь на работе на целый день. Даже несмотря на то, что мы работаем в одном здании. Я хочу водить тебя везде, где захочет быть твоя душа. Покупать твой любимый раф по утрам. Заходить за тобой на обед и ехать в любимое кафе. Я хотел бы проводить с тобой каждую секунду своей жизни. Хотел бы делить с тобой каждое её мгновение. Я никогда не чувствовал ничего подобного прежде. Я по-прежнему сомневаюсь, правильно ли это, влюбляться так быстро в человека, а особенно в тебя. Я не знаю, примешь ли ты мои чувства и ни в коем случае не хочу заставлять тебя быть со мной, но каждая клетка моего тела и души хочет этого. С тобой я чувствую себя собранным пазлом и только тебе я позволю его разрушить, топтать, менять детали местами, добавлять что-то новое. Хочу лишь чтобы частью этого пазла была ты. Ты и всё, что с тобой связано. Я люблю тебя, Джи… Черён. Тишина после этой речи давит на Минхо. Он слишком сильно открыл свою маленькую тайну. Надеясь лишь на то, что Соён не заметила, что в сюжете таких подробностей не было. Надеясь лишь на то, что она не сможет проследить тонкие связи. – Вау, – восхитилась Ёни. – Это очень круто! О ком ты думал, пока говорил это? Наверное, ты её сильно любишь. Его. Минхо очень сильно любит его. – Безумно. – А почему не скажешь ей то же самое? – Она уже это слышала, – сказал Минхо, смотря на дверь. Почему-то ему казалось, что Джисон всё слышал. – И она отказала? – возмутилась Соён. – Нельзя отказывать такому хорошему парню, как ты. – Использую это возмущение, как аргумент на согласие. Минхо продолжил игру по сюжету. Но эхом в его голове ещё звучали собственные слова. Он перебирал их снова и снова, разбирая их по кусочкам, комбинируя и объединяя с другими. Минхо хотел запереть эту речь специально в своей памяти, чтобы потом говорить то же Джисону. – Ёни, давай-ка спать. Ты уморила Минхо. Он тоже устал, – Хан заходит в комнату, бросая многозначительный взгляд на Ли, и присаживается на корточки около дочери. – Ты не устала? – Устала! Уже бегу в ванную, – но потом резко остановилась. – Папа, а ты слышал какую речь произносил Минхо? Это было так круто! Надеюсь, его любимая скажет ему «Да». А если не скажет, то она очень, очень плохая! Минхо ушёл из комнаты, не желая слушать эту хвалебную речь в свою сторону. Он надеялся, что Хан не слышал и не подумает, что у Минхо есть возлюбленная. Вероятность того, что Джисон сложит дважды два, была крайне мала. – Хо? – Хан подходит сзади, и Минхо вздрагивает. – Ты в порядке? – Да, всё хорошо. Что Соён наговорила про меня? – Она чуть ли не наизусть всё пересказала, – понизил голос Джисон. – Говорит, было много деталей, которых она не обговаривала. – Угу. – Можно нескромный вопрос? – получив кивок, Хан продолжил. – Кто это? Про кого ты говорил? Занавес. Таблицу умножения Джисон не учил. Или пытается сделать вид, что не учил. Или учил, но перепутал с другим значением. Минхо надеялся на второй вариант. – Я… не готов этим делиться. – Понятно. Я пойду в спальню… Тебе дать сменную одежду? – Только низ. Джисон кивнул и удалился. Минхо остался в полном замешательстве стоять у окна, смотря вдаль. Неужели он не догадался? Или догадался, но для приличия не стал спрашивать про него ли говорил Минхо. Ли мотнул головой, прогоняя все эти мысли. Какая разница, о чём он подумал, вряд ли всё сложится. Минхо ушёл, наконец, к спальне. Постоял пару минут около двери, боясь входить. После он решил постучать. – Хо? Заходи. Ли осторожно вошёл, прикрывая за собой дверь. Ночь будет бессонной и долгой. Джисон встревоженно смотрел на Минхо. – Я достал тебе штаны, надеюсь, подойдут, – Хан кивнул на серые спортивки, которые Ли предлагал ему вчера. – Спасибо.., – тихо сказал Минхо. – Пойду, переоденусь. – Можешь тут… переодеться. Минхо удивлённо посмотрел на Джисона. Сначала спортивки, затем «переоденься здесь»… Складывалось ощущение, что Хан всё помнит. Или Минхо уже себе накручивает? Это же простое совпадение. Да, точно случайность. – Не буду тебя смущать, – отрезал Минхо и ушёл. Переодевшись, он вернулся и занял место рядом с Джисоном. Когда голова коснулась подушки, Минхо сначала ощутил усталость, а потом по коже пробежал холод, вспомнив, что сейчас будет перемывание костей. – Хо, скажи честно, всё точно в порядке? – наконец спросил Джисон. – Да. – Я не думаю, что прошлая ночь останется для нас обычным конфузом, – Хан потёр глаза. – Мне кажется, она повлияла на твоё отношение ко мне. – Такое не забудется. – Извини, если вчера своими действиями я причинил дискомфорт… Я совсем не соображал. – Всё в порядке, ты ничего не делал, – отрезал Минхо. – Нет… Хо, если ты думаешь, что я ничего не помню, то… ты ошибаешься. Я помню что и как я делал. Не помню лишь какие слова я говорил. Сердце Минхо пропустило сразу пару ударов. Так то есть Минхо зря боялся рассказывать о том, что вчера происходило? Хотя, Джисон не помнит, что он говорил. Он наверняка об этом спросит. – То есть, ты делал всё сознательно? Раз уж ты помнишь, значит был недостаточно пьян. – Хо… Ты зол на меня? – Нет. – Я… Начал это бессознательно, но потом… Я скорее поддался искушению. Прости меня, пожалуйста, я подумал… что тебе этого тоже хотелось. Я бы хотел услышать, как ты себя чувствуешь после всего этого. – Всё в порядке. – Прекрати. Если ты на меня обижен, то просто так и скажи. Ты сегодня весь день ко мне холоден. – Я не хочу говорить ни о своих чувствах, ни о том, что было прошлой ночью. – Минхо, не делай мне больно. Ли непонимающе смотрит на Джисона. Тот глядит в ответ с какой-тот теплотой и жалостью. – Я понимаю, всё это очень неловко и я тебя напугал своим поведением, – Хан устало трёт переносицу. – Понимаю, что тебе не хочется ворошить память и вспоминать это снова, но я знаю, что эти картины той ночи вновь и вновь предстают перед тобой при виде меня. И я хочу, чтобы тебе стало легче. Просто выговорись. Но ты делаешь хуже, ты словно вообще не хочешь меня видеть, не хочешь со мной общаться и не хочешь меня знать. – Это неправда, – поджал губы Минхо. – Тогда объясни причину своего отстранения. Мне от этого не легче, пойми. – Хани, – выдыхает Ли. – Мне тяжело всё отпустить. Тем более, если это совсем ничего не значило. Я отстраняюсь, чтобы ненароком не вспылить, не оттолкнуть тебя. Здесь как бы золотой середины нет: я всё равно контактирую с тобой и вновь всё вспоминаю или снижаю контакт на минимум и доставляю боль тебе. Я не хочу рушить нашу дружбу, Джисон, но иначе меня просто разорвёт на кусочки изнутри. Ты не делал мне плохо, нет, ни разу. Ты не удерживал меня силой и не принуждал меня к этому. Но всё было слишком неожиданно. Я поддался аффекту. А во время этого аффекта получил дикий экстаз. – Для тебя всё это – аффект? – хмурится Джисон. – Особенно для тебя. – Неужели мы не сможем найти другой выход? Меня ужасно задевает холод с твоей стороны. Я хочу вернуть всё обратно, но понимаю, что как прежде уже никогда не будет. – Ты жалеешь о прошлой ночи? – спустя минуту спросил Хо. – Наверное нет. А ты? – Не жалеешь? Если бы это не случилось, то мы бы общались как прежде. – Это должно было случиться. – Почему? – Мне так кажется, – Джисон определённо что-то недоговаривает. – Я тоже не жалею. Потому что… не хочу ни о чём жалеть. Пауза затянулась и ни один звук, ни один шорох не нарушал идеальную тишину, создавшуюся в спальне. Можно лишь было слышать тихие вздохи и выдохи друг друга. И больше ничего. Совсем. Почему-то тишина давила. Казалось, тайна повисла в воздухе и залила глаза и мозг свинцом – ни моргать, ни думать не получалось. Тайна с обеих сторон. – Папа? – звонкий голос Соён прорезал тишь, создавшуюся в комнате. Джисон мгновенно сел, смотря на дочь, а Минхо осторожно поднялся на локтях. – Я не могу уснуть. – Рассказать тебе сказку? – выдохнул Джисон, поднимаясь с кровати. – Да! А… А что тут Минхо делает? – Ночует, – отрезал Джисон. Они скрылись в легкой темноте квартиры, а Ли остался на кровати, разрываясь между шансом подумать над всем в одиночку и послушать сказки от Джисона. Он выбрал второе, тяжело поднимаясь с кровати. Почти на ощупь найдя комнату Соён, он с силой дёрнул ручку и зашёл. На него сразу же уставились две пары глаз. Одни – яркие, светящиеся, радостные, другие – слегка усталые, грустно поблескивавшие в темноте, задумчивые. – Мне тоже нужна сказка на ночь, – усмехнулся Минхо, усаживаясь на пол около ног Джисона. Тот сидит на стуле рядом с кроватью Соён, а она смотрит на него в сладостном предвкушении, положив голову на согнутые в локтях руки. – Сегодня много слушателей, – посмеялся Джисон. – Папа, начинай! – громко прошептала Соён, пододвигая к себе своего любимого плюшевого медведя цвета кофе. – Эта история будет не о принцах и не о принцессах, а о простых парнях. Они случайно познакомились в скейтпарке при глупейших обстоятельствах – потери связки ключей. Нашего главного героя – пусть он будет Кихён – что-то зацепило в новом знакомом – пусть он будет Хёну. Он не знает, что конкретно – открытость, желание помочь, странный блеск в глазах или просто необычная внешность. Они столкнулись в этом же парке ещё и ещё раз. Вскоре они приходили примерно в одно время. Они хорошо общались – всегда можно было найти общую тему. Но в один момент привычная цепь событий нарушилась – Кихён приходит в скейтпарк, а Хёну там нет. Он переживает – звонит, пишет, нервно наматывает круги по парку в поисках знакомого силуэта. Но тот словно пропал. Кихён ждёт очень-очень долго – и вот уже полночь, а он всё ещё там. И тут и приходит Хёну. Он замечает Кихёна, но игнорирует его настойчивые попытки поговорить. Он не хочет больше с ним общаться. И просто потому, что их дружба крепла, а ему хотелось большего. Но Хёну был уверен, что Кихён на это не согласится. Поэтому перестал ходить в скейтпарк, перестал писать и звонить ему, желая похоронить собственное желание. Они больше не пересекались. Никогда. – Это сказка с плохим концом? – грустно спросила Соён. – Это сказка с открытым концом. Можешь додумать, что случилось с ними дальше, – успокоил её Джисон. – Они встретятся и будут дружить вечно! – Хёну хотел не дружбы, а большего, – заметил Минхо. – Большее – это что? – вопросительно склонила голову Соён. – Это любовь. Минхо начал прокручивать сказку вновь, выискивая тонкие намёки. Пазл сложился быстро. Кихён и Хёну – это Джисон и Минхо. Последняя встреча в скейтпарке – та самая ночь. Но что было отдалением Хёну непонятно. Джисон намекает на свои чувства? Нет, нереалистично. Возможно, отдаление Хёну – холод со стороны Минхо. Это больше напоминало правду. – Думай над своей концовкой, Ёни, – Хан улыбнулся и поцеловал Соён в макушку. Минхо ушёл из комнаты чуть быстрее, бросив тихое «Спокойной ночи, Ёни». Он прикрыл за собой дверь, поджидая Джисона. Когда тот вышел, Минхо задержал его. – И что это было? Пересказ нашей истории в виде безобидной сказки? – Почему бы и нет, – Хан хотел уйти, но Минхо перехватил его запястье и увёл на кухню. – Зачем. Зачем ты её в это посвящаешь. – Чтобы она была готова к твоему уходу, – еле слышно ответил Джисон. Минхо почувствовал, как внутри появляется гнев. Он резко припечатал Хана к стене, смотря так злобно, что можно было увидеть в его глазах огоньки. – С чего ты взял, что я уйду? Какого хрена ты ей об этом, хоть и косвенно, сообщил? Даже если она не поймёт, ты ей всё равно рассказал. – Нам не стоит продолжать общение, – выдохнул Хан с дрожью в голосе. – Да что с тобой, Джисон? Почему не стоит? – Да потому! Я сказал, что не стоит. Спасибо за всё, что ты сделал, но из нашей жизни ты уйдёшь. Это понятно? – Это из-за моего холода к тебе? Хорошо, я перестану. Зачем ты это делаешь? – Минхо на грани срыва. – Так будет лучше. Всем нам. – Ты меня-то спросил? – Я и без прямого вопроса это знаю. Ночуй здесь, а потом просто забудь. И меня, и Соён. – Нет. – Что? – Нет. Я не буду тебя забывать. Я не буду забывать Соён. – Я прошу тебя это сделать. – Объясни причину. – Хочу облегчить твою жизнь. – Но не свою. – Хо, пожалуйста, просто сделай то, что я тебе сказал. – Хани, да что, блять, происходит?! Мне в последнее время, веришь или нет, так похуй на свою жизнь! Я жил просто ради того, чтобы видеть тебя. Тебя! И сегодняшние слова, про которые тебе говорила Соён, посвящены тебе. Молчание наступает так же неожиданно, как и всплеск гнева Хо. Джисон сбито дышит, смотря на Минхо огромными от страха глазами. Он по-прежнему прижат к стенке. Руки Ли упираются в неё с обеих сторон его плеч. Минхо дышит рвано, пытаясь уравнять дыхание. А потом понимает, что он сейчас ляпнул. «И сегодняшние слова, про которые тебе говорила Соён, посвящены тебе.» – Хо… не шути так больше, – Джисон выскальзывает из-под рук Минхо и уходит в сторону спальни. – Возвращайся, как успокоишься. Земля уходит у Минхо из под ног. Чёрт, ну как, как он мог ляпнуть такое в этот момент? Джисон просто отказывается, отрекается от Минхо. Ради самого Ли. Хо надеялся, что это временно, но по словам Джисона так не скажешь. «… а потом просто забудь. И меня, и Соён.» «… но из нашей жизни ты уйдёшь.» Минхо пытается вырвать свои рыжие волосы. Может ему нужно сменить имидж? Причёску? Стиль? Может нужно больше инициативы? Подарки? Слова? Время? Весь чёртов мир к его ногам? Или нужно уйти? Просто уйти от того, в которого Минхо так беспощадно влюбился. От того, кто заставил его ощущать то, что он никогда не ощущал. От того, кто за блядскую неделю к чертям разъебал его жизнь. Картины прошлой ночи вновь лезут в голову. И лезут слова, слова, которые Джисон не запомнил. «Я мог бы тебе понравится?» «Алкоголь заставляет делать то, о чём даже подумать было страшно, но мне слишком нравится твоя реакция, чтобы остановится, понимаешь? Как спусковой крючок.» «Я понимаю, что ты чувствуешь сейчас, но я не смогу остановится. Не вини себя из-за моей несдержанности. Но ты такой красивый, что, будучи пьяным, я не могу держаться от тебя подальше.» «Я люблю тебя. Останься. Пожалуйста.» «Не хочу. Я не хочу! Хо!» Минхо рычит, пытаясь успокоить поток мыслей, бегущий через мозг и затмевающий всё, что существует в нём другое. – Минхо? – слышит Ли за спиной детский обеспокоенный голос. Соён. – Уходи. Тебе не стоит быть рядом со мной сейчас. – Я слышала, что вы с папой ругались. Ты кричал… Что случилось? Вы всё-таки поссорились? – Ёни, иди спать. Тебе всё расскажет папа. – А ты не расскажешь? – Я больше вам не друг. Не имею голоса. Соён подбежала к нему и заплакала. Она обнимала его, пытаясь быть тише, но всхлипывала всё громче. Хоть кто-то с фамилией Хан дорожит им. Минхо поднимает её к себе на руки и осторожно несёт в комнату. Она мочит его футболку слезами. Ли кладёт её в постель, но она держит ворот его футболки и плачет. Минхо садится на край кровати. – Люди уходят и приходят, – шепчет Ли, обнимая Соён. – И я лишь очередной из них. – Неправда, – сквозь слёзы говорит она. – Ты не должен уходить. Даже папа об этом сам говорил. – Твой папа сам сказал мне уйти. Она уставилась на него с максимальным удивлением в глазах. Ей, видимо, тяжёло поверить в это. Джисон приходит на слёзы дочери. Минхо оглядывается на него, ухмыляясь. Хан буквально спрашивает его взглядом об одном. – Что происходит? – Лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Один-один, Хани. Соён смотрит на папу как на предателя и крепче жмётся к Минхо. Джисон подходит ближе, касаясь её плеча, но она лишь дёргается, пытаясь сбросить руку с себя. – Зачем ты прогоняешь Минхо? Разве ты его не любишь? Джисон опускает голову, чувствуя вину. Она бы всё равно всё поняла и была бы та же реакция. Но она узнала обо всём неожиданно быстро. – Зачем ты заставляешь его плакать? Папа? Зачем? Он же твой друг! – Так нужно, малышка, – Джисон тянется руками к Минхо, чтобы обнять Соён, но она никак не даётся. – Почему вы, взрослые, такие сложные. Почему вы не можете просто дружить спокойно, как и раньше? Почему нельзя просто забыть все обиды и жить дальше счастливо? Почему, папа? Почему, Минхо? – Нам не так просто забыть то, что случилось прошлой ночью. Мы немного друг друга не поняли, – отвечает Джисон. – Мы вообще не поняли друг друга. И сейчас не можем, – подхватывает Ли. – Мне пора уходить. Минхо вырывает свою футболку из цепких рук Соён и выходит. Джисон бежит за ним. – Теперь останься и убеди её, что всё будет в порядке, – строго говорит Хан. – Сам убедишь. Не буду портить вам жизнь. Сейчас штаны переодену и уйду. Извини за неделю дискомфорта. Минхо выходит из квартиры, громко хлопая дверью. Джисон падает на колени. Сука, и что он натворил.