Религия Двоих

Душа, что с миром говорит

И щурится на свет,

Узнает, что такое тьма

И что такое смерть —

И одинокая тропа

Меж опытом земным

И главным испытаньем — тем

Что следует за ним —

Тогда она навек поймёт,

Узнав себя саму,

Что знания не передать

Никак и никому.

Бродить навек сама с собой

Душа осуждена —

Как будто с неразлучным псом —

И всё-таки — одна.

Эмили Дикинсон

1678 год, Салем       Холодные капли дождя скатывались по скелету ее руки. Но Смерть не чувствует холода. Она лишь наблюдала, как прозрачные бусинки блестели на поверхности изогнутого ножа.       После громогласного удара молнии последовал детский плач, исходящий из конюшни глубоко в лесу. Она пришла в этот небольшой город, поскольку очередная душа, искавшая покой, требовала руководства. Ее работа здесь была закончена, но Смерть не покидало чувство приближения. Чья-то душа будет ждать ее, и уже скоро.       Смерть размеренно ступала к источнику звука, когда дверь конюшни распахнулась и из нее вышли две женщины. — Она же твоя дочь, Эванора, — отчаянно молила та, что моложе, наблюдая за тем, как другая запирает дверь конюшни снаружи. — Этот проклятый ребенок останется здесь, — последовал холодный ответ. — Будь милосердней, она будет долго умирать от голода. — Ты была там, — шаги женщины замедлились, а голос стал громче, — Когда она родилась. Она поглотила мою магию и рассмеялась. Нужно было оставить ее умирать сразу же. Равена предупреждала, что она будет нести за собой смерть. — Хоть она и провидица, ее предсказания неоднозначны.       Смерть нашла любопытным столь жалкое желание гибели собственному ребенку. Если это и была душа, ожидающая ее, Смерть хотела взглянуть на нее. Без усилий она прошла сквозь стену в помещение, когда женщины скрылись. — Мама? — позвал детский голос, от которого Смерть вздрогнула. Редко смертные могли чувствовать ее присутствие, если она скрывалась. Смерти пришлось приложить больше усилий, чтобы остаться незамеченной.       После пары шагов она заметила девочку, сидящую в загоне с кроликами, около трех лет, худая, измученная, обнимающая свои колени, и пытающаяся успокоить одного кролика, разволновавшегося от грома. — Мама вернется, и я заберу тебя с собой, Мистер Шторм и мы… — удар молнии прервал ее, девочка прикрыла голову и сжалась от страха.       Смерть чувствовала огромный магический потенциал. Было бы несправедливо, если бы вся эта сила угасла. Дом находящийся недалеко, пустовал. За две мили от этого места не было ни единой души, кроме девочки.       Смерти необязательно вмешиваться и поэтому она ушла, у нее есть своя работа.       По прошествию двух дней ураган не успокоился, и она вернулась в конюшню. Это было лишь любопытство, говорила она себе.       Девочка была на том же месте, но уже лежала на земле, вероятно даже не в силах подняться из-за истощения. Несмотря на гром, животные были спокойнее, они были голодны и умирали.       Дверь опоясывали маленькие пятна от всполохов. Девочка была недостаточно сильна, чтобы выбраться. — Все будет хорошо, Мистер Шторм, — девочка слабыми руками обнимала обездвиженного кролика, похоже уже мертвого, — Матери любят своих детей, она скоро вернется за нами.       Душа девочки была еще не отравлена, несмотря на жестокую мать. Особенно сильный раскат грома вызвал у девочки тихое хныканье. — Я ведьма. Ведьмы защищают свой ковен.       Смерть была ведьмой без ковена, ей было чуждо понятие защиты.       Она вырастила на протоптанной земле конюшни куст земляники. Было приятно снова использовать свою силу зеленой ведьмы. Этого было достаточно.

***

      Смерть красной нитью проходила через ее юность. Души покидали тела, а слезы капали с глаз девочки. Тринадцать лет спустя они снова встретились под одинокой ивой на холме, где та же женщина, что стремилась погубить свое дитя, лишила жизни ее первую возлюбленную. — Не надо! — слезы застелили глаза юной ведьмы, она с недоверием покачала головой, наблюдая за тем, как жизнь покидает тело белокурой девушки — Я не сделала ничего плохого. — Ты сделала, — мать крепче сжала кулак, заканчивая заклинание, — Ты родилась такой.       Впервые, Смерти захотелось утешить смертного. Она не знала как, и это не должно было иметь значение.       Обычно Смерть не ощущала течение времени как обычно. Каждая душа, покинувшая тело, была ее работой. Ей не было важно какой временной промежуток проходил, век или год, которые придумали смертные. Но ей стало любопытно от юной смертной со столь большой силой. Теперь время текло для нее от одной встречи с ведьмой до другой.

***

1693 год       Первым человеком, которого убила ведьма, была ее единственная подруга. Это произошло во время тренировочной дуэли, когда ведьма начала поглощать магию противницы, и потеряла контроль. — Что ты наделала? — совершенно бледная ведьма из Салемской семерки смотрела на то, что произошло, — Что ты наделала с моей дочерью? — Я не хотела, — юная ведьма со слезами опустилась на колени, — Мне жаль.       Вспышка красного света отбросило ее глубоко в лес. — Нет! — призрак умершей ведьмы вскрикнул, — Она не виновата. — Ты не проклинаешь своего убийцу, Элеонор Уайт? — Смерть была удивлена. — Я знаю, что она не хотела. Я знала, что мое время пришло. — она с тоской наблюдала, как ведьма с трудом поднимается на ноги в глубине леса и убегает с места происшествия, — Просто никто не хочет учить ее, все боятся ее матери. — Ты провидица? — Смерть с безразличием смотрела, как мать оплакивает свою дочь над мертвым телом. — Да, — смиренная улыбка окрасила ее лицо, — Я знала, что меня ждет. Я покорно принимаю свою участь. Агате будет непросто, но то, что сейчас произошло, стало началом удивительного пути для нее.       Смерть молча слушала, что она обычно делала, когда душам хотелось высказать последние слова. Не было необходимости принимать участие в разговоре, когда она выполняла роль проводника. — Она должна знать, что я ее прощаю, Леди Смерть, — девушка посмотрела ей в глаза, словно пытаясь заглянуть ей в душу, которой не было, — Хоть кто-то должен проявить милосердие к ней, даже если это будете вы. — На что ты намекаешь? — Думаю, я готова.       Смерть нахмурилась, не получив ответ, она решила закончить свою задачу. Она услышала истошный крик из леса. Она последовала за ним, не давая отчета своим действиям. На траве сидела ведьма, обхватив свои колени руками, из нее вырывались рыдания. Казалось, что ее окутывала сильнейшая магия, собирающаяся убить ее изнутри.       Лунный свет озарял небо, освещая темноту леса. Материализоваться было несложно, хоть она и не делала этого веками. Почувствовать легкий лесной ветер, откидывающий волосы за плечи, было приятно. Цветок азалии заменил привычный изогнутый нож в руках.       Ее присутствие заметили не сразу, Смерть не стала принимать какие-либо действия, чтобы объявить о своем присутствии.       Голубые глаза, блестевшие от слез, поднялись и устремились прямо на нее, заставив Смерть замереть. Страха, которого обычно проявляли смертные, не последовало. Взгляд казался смиренным, даже когда Смерть опустила капюшон. — Ты пришла за мной? — хриплый голос обратился к ней впервые. — Не сегодня, Агата Харкнесс, — Смерть приблизилась к ней, рука потянулась к подбородку ведьмы, заставляя посмотреть на нее. — Забери меня, прошу тебя, — мольба и слезы непостижимо смягчили Смерть до такой степени, что она сменила свой облик на человеческий. Зрачки юной ведьмы расширились, и похоже, человеческий облик удивил ее больше, чем облик Смерти. — Элеонор Уайт прощает тебя, — она прикрыла глаза и опустилась пред ней на колени. — Но… — Она знает, что ты не хотела, — она заправила прядь волос за ухо и оставила там свой цветок. Теплая ладонь обхватила ее запястье, заставляя оставить руку на щеке ведьмы. Смерть вытерла слезы, стекающие по ее щеке, большим пальцем. Кожа под пальцами была мягче, чем она представляла. Она столько раз хотела сделать это, и только сейчас она сочла это приемлемым. — Спасибо, — тихая благодарность вернула Смерть к реальности. Ощущение физического контакта казалось необычным. Ведьма, казавшейся такой маленькой, прижалась к ее ладони, закрыв глаза, словно это было всем, что удерживало ее здесь.       Это и есть утешение?       Смерть не осмеливалась двигаться, когда кто-то так нуждался в ее нежности. Они просидели долго под лунным светом. Ведьма была красива, и Смерть не могла отрицать факта, когда слезы высохли, а голубые глаза смотрели на нее так беспомощно. — Мне нужно идти, — она вернула свой облик Смерти, но даже не сделала попытки встать. — Еще немного времени, — выражение лица девушки не изменилось при виде нее, оно оставалось таким же уязвимым. Девушка с удивительным спокойствием изучала ее лицо, — Я чувствовала твое присутствие раньше.       Рука смело потянулась к ее лицу. Смерти хотелось отвернуться, но она не смогла. Она позволила пальцам коснуться ее подбородка. — Я чувствую твою магию, ты ведь ведьма. — Я Смерть. — У ведьмы есть имя? — она проигнорировала ее слова, и смотрела на нее так, словно видела что-то еще. — Рио Видаль, — тысячелетие она не произносила свое имя, оно казалось чужим, когда все видели в ней Смерть. — Рио Видаль, — медленно повторила ведьма, пытаясь распробовать каждый слог. Слышать собственное имя с чужих уст было непривычно. — Ты проклятое создание! — знакомый отвратительный голос послышался с вершины деревьев позади. Эванора Харкнесс приземлилась в паре шагах от того места, где они так тесно сидели друг перед другом.       Это было ошибкой, Смерть потеряла бдительность. Ощущение тепла исчезло, когда ведьма резко отстранилась от нее. — Мама… — Молчать! Ты хочешь, чтобы я преподала очередной урок? Ты… — ее слова прервались, когда Смерть встала со своего места и обернулась к женщине. Знакомый страх появился на ее лице, заставив угаснуть синюю вспышку магии на ладони. Она не была достаточно могущественной, чтобы побороться со Смертью. Никто не был. — Te veo, Агата Харкнесс, — она обернулась, и кивнула девушке в знак прощания. Ей здесь не место. — Что с тобой не так? — голос полный ненависти, обращенный к дочери, были последними, которые услышала Смерть, перед тем как исчезнуть.       Это был долгий месяц, полный невысказанных слов и тоскливых взглядов, когда Смерть была наблюдателем. Юная ведьма, которая была со своим ковеном, была окружена ненавистью, и искала утешение в знаниях.       Инстинктивное притяжение чего-то колоссального вернуло ее к Агате Харкнесс. Это было тревожное и волнующее чувство, и Смерть надеялась, что ей не придется забирать душу молодой ведьмы.       Беспокойство поглотило ее при первой же картине, которую она узрела. Агату привязывали к деревянному столбу. Ее собирались казнить, но Смерть чувствовала, что она не может вмешиваться. Это дело ковена.       Быть беспомощным наблюдателем впервые казалось мукой.       Смерти не пришлось ждать долго, перед тем как перед ней появились души. Облегчение было ощутимо, когда она поняла, что среди них нет ее ведьмы.       Агата Харкнесс нашлась на берегу реки. Истеричный смешок, за которым последовали рыдания, заставил Смерть замереть в паре шагах. — Все пошло не так, как я хотела, — обнимая себя, ведьма с ужасом в глазах смотрела на нее, — Если бы они дали мне то, чего я хотела, они бы не умерли. — Чего ты хотела, Агата? — Знания, — девушка крутила в руке брошь, пытаясь унять дрожь в голосе, — О контроле моих сил и… Боже.       Ведьма упала на колени, ее ноги больше не были в силах удержать ее дрожащее тело. — Мать была напугана, что я искала единственное существо, которому она не могла дать отпор, наперекор мне, — пленительные голубые глаза были полны неизвестности и тайн, — Я просто искала способ увидеть тебя снова, но не такой ценой. — Я здесь.