Выжить ради смерти

      Шумно. Гул стоял вокруг, отчего я даже не могла нормально сосредоточиться на своих снах.       Так, стоп. Почему так шумно. Я же одна дома.       Открыв глаза, резко села. Руки тут же увязли в чём-то липком, а затылок пронзила боль. Но я заметила это поздно, ведь была в шоке от того, насколько тут всё… яркое и белое. Подождите, а почему в моём доме так светло?       — Я померла что-ли? — произнесла с нервной усмешкой, наконец взглянув вниз. Моя правая рука была покрыла какой-то красной жидкостью. Это что, кровь? Надеюсь не мои месячные. Отчего-то нервно рассмеялась, пока до моего малюсенького мозга доходило то, что я нихрена не дома. Голова по-прежнему раскалывалась, в особенности задняя её часть.       — Догадливая ты оказывается, — раздался позади мужской голос. А это ещё откуда тут? Что-то я не помню, чтоб в доме со мной жили мужчины.       Даже не поняв смысл его фразы, резко обернулась. И видимо очень зря. Тут же схватилась за заднюю часть головы, зажмурившись и стиснув зубы от боли. Пальцы ощутили ту же липкость, что и недавно.       Почему на моём затылке кровь? Удивлённо смотрю на растопыренную ладонь, постепенно начиная злиться от негодования. Что вообще тут происходит? Почему я оказалась в этом месте? Что это за мужчина? Какого хрена я проснулась в луже крови и почему эта же кровь на моём затылке? От стольких вопросов голова начинала болеть ещё больше.       Я медленно подняла глаза на тень мужчины, нависшую надо мной. Из-за солнца за его спиной не удалось рассмотреть лица, да и одежды в принципе.       — Что ты помнишь о себе? — продолжил тот же голос.       — Имя, возраст, то что живу в стране… — запнулась. А вот точной страны не помню. — Она точно из СНГ и там говорят на русском. По крайней мере сейчас я говорю с Вами на этом языке.       — Хоть что-то, — его тень отошла от меня на два шага назад. Почему-то вспомнила песню „Притяженья больше нет.“ Валерия Меладзе. Стало смешно от того, что не смешно.       — Моя очередь спрашивать, — наконец говорю, отойдя от внутреннего смеха над собственной шуткой и прочистив горло. — Почему я здесь?       — Потому что ты умерла.       — Понятно… — говорю абсолютно спокойно, услышав его смешок в ответ.       Стоять. Чего?!       Мои глаза расширяются, а голова начинает болеть лишь сильнее. Когда я шутила про свою смерть, то это и значит, что шутила! Да тут даже не хотелось верить в поговорку: «В каждой шутке есть доля правды.»! Это ж бред полный! Мне даже и тридцати нет!       Я начала паниковать, вертя головой из стороны в сторону, закусывая нижнюю губу. Ну уж нет! Я хочу выйти отсюда. И при чём срочно! Но вокруг не было ничего, кроме белых облаков, ветра и этой грёбанной тени мужчины над моей несчастной душенькой. Невольно сравнила себя с тем самым хомяком из мема. Точно также наверняка выгляжу сейчас.       Поднялась на ноги, несмотря на крупную дрожь в них, и уже хотела рвануть в какую-нибудь сторону, но меня остановили сильные руки, схватив за плечи.       — Нельзя, — голос мужчины-загадки стал более грубым, не терпящим возражений. Я тяжело дышала, закрыв глаза. Стоит подумать. Это могло быть сном, но боль в затылке была слишком реалистичная, чтоб принимать этот вариант за правду. Если действительно смерть, то каким образом? Судя по ране, то меня огрели явно чем-то тяжёлым, отчего я и окочурилась.       — Что ты об этом знаешь?       — Ты не совсем мертва. Скорее находишься в коме.       — Как мне отсюда выбраться? — смотрю на очертания его лица и это меня даже злит. — Выйди с солнца, а? Мне интересно, с кем я говорю.       — Ты должна спасти всех из определённого мира, — произнёс мужчина, тактично проигнорировав моё второе высказывание, а я нахмурилась. Ну вот началось. Не хватало мне тут ещё и в героя играть. — Я пожалею тебя и отправлю в тот мир, о котором тебе более, чем известно.       Многозначительно хмыкаю. Спасибо конечно, удружил.       — А мне нельзя совершить суицид, чтоб выйти из комы?       — Нельзя. Ни в коем случае не вздумай, иначе умрёшь и в своей реальности, — его хватка на моих плечах стала болезненной, но я стоически терпела. Никаких больше соплей и нытья.       — А обязательно всех спасать? — намекнула на то, что можно и иным образом проснуться. Не совсем хотелось спасать абсолютно незнакомых мне людей.       — Можно только тех, кто играет роль в сюжете, — я вздыхаю. Он не так меня понял. Но уже было как-то плевать.       — И что, совсем без подсказок?       Я вспомнила, что все миры и измерения, о которых я читала, которые смотрела были иностранными. А мои знания хотя бы английского остановились на стадии четвертого класса, не говоря уже о корейском или японском. А китайский и упоминать страшно было.       Хотела было сказать об этом, но меня опередила рука, что опустилась на мою макушку. Я ощутила потерю связи с реальностью, проваливаясь в дремоту. Последние слова, которые удалось мне выловить, были:       — Желаю удачи.