Чаща лунных лисов

– Матушка, что-то Зельды долго нет, – с беспокойством сказала Юстина. Траудель посмотрела на как никогда яркую луну. Улыбнулась и покачала головой. – Она вернулась домой, так что больше не придёт. – Домой?.. – Да. Лунная лиса наконец нашла обратную дорогу. И больше не застрянет в пурге. – Но ведь ты говорила, что лиса из пурги – это всего лишь сказка. Траудель кивнула. Конечно, сказка. Но в истоке её лежала реальность.

***

Мир духов не похож на людской. Там свои обычаи, порядки. И обитатели. Среди них – лунные лисы и солнечные зайцы. Создания противоположной природы, способные разве что играть в догонялки – им нельзя быть вместе. Дружи, враждуй, только не люби. Но в таких правилах обязательно встречаются исключения. Сердца, которым не прикажешь. Несмотря на запрет, всё же имелся один способ получить одобрение союза – спуститься к людям, на время отказавшись от своей природы, и там воссоединиться. Только после этого можно вернуться, стать парой в мире духов. И вот снова нашлись двое согласных пройти испытание. Они сбросили родные шкуры, чтобы примерить чужие, за которыми поди узнай друг друга. Но лиса оказалась способна бродить только ночью, в часы власти луны. Она долго бегала по лесам, не помня цели и отчего-то желая тоскливо взвыть, пока однажды не попала в зачарованную пургу, почти став её частью – так сильно переплелись магические потоки. Здесь и пролегало начало истории о серебристой лисице. Только она никого не забирала – люди сами шли за диковинным зверем. Кто из любопытства, а кто из жажды наживы. Из пурги её вырвала зелёная ведьма. Приютила, как родную вырастила, хоть и знала о неминуемости разлуки. Заяц оказался по другую сторону дня и мог скакать только вместе с солнцем, но в краях с долгой зимой быстро ослабел. Его нашёл и приютил друид. Нелюдимый страж леса вряд ли бы протянул руку помощи человеку, однако обязался помогать духам. Новоявленные дети – Гризельда и Окке – росли, не помня себя и друг друга. Непримечательной частью мира людей. И всё же иногда истинная сущность давала о себе знать. В лунной чаще грань между мирами особенно тонка – именно оттуда приходят духи. Самые разные. В том числе и те жуткие, агрессивные, опасные, от которых обязан защищать лес друид. Оказавшись там, Гризельда постепенно начала вспоминать себя, чему противилась новая личность. Лисице осталось являться во снах, иногда принося с собой предупреждения. Окке повезло меньше – в нём лес видел добычу. Желая защитить ученика, друид сделал пять масок и наказал не выходить без них. Тяжело оказалось залезть в шкуру хищника, но со многими в итоге удалось сладить. Кроме лисы – слишком сильное противоречие между сущностями. Он старался как можно реже надевать эту маску – так плохо от неё становилось, аж кровь идти начинала. Спрятал в ящик под кроватью, лишь бы о самом существовании не вспоминать. Но именно она помогала искать то, что оказалось недоступно чутью прочих зверей – злых духов, для охоты на которых и предназначен нож с пугающим тёмным лезвием. Этой зимой завеса внезапно стала совсем тонка, пустив в мир много опасных сущностей. Это они нападали на далеко зашедших людей, пока друид и его ученик пытались сначала не выпустить из леса, а потом обезвредить. Белый лис не был связан с пургой, просто именно в это время увеличивался шанс встретиться с духами. Вопреки опасности, он скрывался в снежных облаках и шёл по невидимым следам. Окке не боялся потеряться в пурге, прекрасно помня: главное – не заходить в лунную чащу. Даже если враг окажется непривычно силён, прольётся кровь и станет невыносимо холодно – он вернётся. Ведь кто ещё уследит за околдованной ветром Гризельдой? Но… В последнюю встречу он не нашёл ни слов, ни духу объясниться. Не знал же, что ей известна правда о лисице, что не заподозрит его в похищении людей! Окке думал: неважно, выдуманная ли история, сейчас он для любого станет уводящим в пургу лисом. Белый – почти серебристый, такие же желтоватые глаза, появления в подозрительных местах. Кто поверит заявлениям зверя? Не будь сомнений, давно бы поделился правдой хотя бы с единственным другом. Чувство вины душило, одновременно и угнетая, и не давая произнести те самые слова. Превращало зайца в обманщика-лиса. Повисший в воздухе вопрос мог бы разрешиться иначе, если бы в тот день Окке не померещилась Гризельда, уходящая в пургу. Разговоры – потом! Он не может её отпустить, но крики уносил ветер. Оставалось бежать, выбиваясь из сил. Даже если путь – в чащу. В сердце её ноги совсем ослабли, воздуха не хватало. Так и не увидев Гризельду, Окке упал, потеряв сознание. Солнечные зайцы слишком слабы и перед ночью, и перед холодом. Лисица сама его нашла и, подхватив за шкирку золотого зверька, ушла в мир духов через открывшийся в завесе проход.

***

Дева-лиса с серебряными волосами сидела на краю причала и смотрела на звёздное озеро, задорно плещущихся лунных рыбок. Совсем рядом проходила граница между землями Дня и Ночи. Здесь и жили те, кто заслужил право на противоестественный союз. – Эй, щекотно! – рассмеялась она от скользнувших по рёбрам пальцев и обернулась, тут же попалась в объятия златокудрого зайца. – Годы среди людей кого угодно обучат коварству, – ответил он на притворно хмурый взгляд. – И не боишься за такое оказаться в лисьей пасти? – спросила, естественным движением откинувшись на грудь. – Конечно. Ведь лиса обязательно унесёт зайца домой. – Только эта. Поэтому не будь так беспечен с другими. Ты больше не в маске волка. Окке улыбнулся той хитрой улыбкой, которую не у каждого лиса встретишь и игриво прикусил острое ухо. А нечего так подло щекотать кончиком нос, просясь на зуб! – Кто знает, может, маска успела стать частью меня? – проворковал, снова проводя по рёбрам – на этот раз не пытаясь защекотать. – Тогда и во мне осталось что-то от несостоявшейся зелёной ведьмы. Гризельда развернулась, закинула руки на плечи – движения рукавов сделали чуть ощутимее всегда окружавший её запах трав. Наклонилась, неотрывно смотря в озорные глаза – гораздо желтее её, но так же коварно прищуренные. Лизнула кончик вздёрнутого носа и припала к тёплым губам, целуя удивительно горячо для лисицы с ночной стороны. Лунные лисы и солнечные зайцы не могут быть вместе. И только необратимые изменения в сущности позволят обойти это правило.