По осколкам любви

Хлопок. Тошнота подкатила к горлу, воздуха стало не хватать. Открыв глаза я ничего не увидела, вокруг была кромешная тьма, кто-то убрал руки с моей талии и двинулся вперед. — Потерпи… — сказал голос.  Может в любой другой ситуации я бы узнала его голос из тысячи людей, как я могу не узнать голос моего мучителя, как я не могу узнать голос моего предателя? В углу комнаты зажглась маленькая свеча и теперь это темное пространство стало немного уютнее. Я напрягла свое зрение и увидела его, стоящего возле окна, он закрыл глаза одной рукой, а другой упирался в стенку. Я хотела подать голос, но он выставил руку вперед, давая мне понять, чтобы я промолчала. Тишина давила на меня со всех сторон и я просто осела на пол, голова гудела. Обычно телепортации проходят хорошо, но только, когда человек подготовлен к ним и морально и физически.  — Да…я знаю…я понял.— парень говорит это себе под нос. Руки его начали трястись, он схватился за голову. Потом резко поднял голову, и в его глазах мелькнуло отчаяние, смешанное с ненавистью. Его губы беззвучно шевелились, будто он отвечал тому, кто говорил с ним внутри. Затем он сжал кулаки и ударил себя по вискам, пытаясь вытеснить этот чужой голос.— Заткнись! Заткнись, слышишь?! Я же сказал тебе, дай мне несколько минут. « Связаны » — пронеслось в голове. Парень встал и подошел ко мне, он коснулся  пальцем моей щеки и я вздрогнула. Он резко одернул руку и потер свое запястье. « Что ты чувствуешь,  когда он касается тебя?…Связаны»  Я попятилась обратно к двери и парень сделал шаг назад. — Он был прав… эта встреча…всё это было ошибкой. — Он зарылся в свои кудри. — Что с тобой? — спросила я. Парень заметно исхудал, когда ярко красные щеки, сменились бледными впадинами на щеках, темно-синие круги под глазами, свидетельствовали о нехватке сна. — Чем я могу помочь? — я приблизилась к нему и опустилась на колени.  — Я не могу…слышишь? Он у меня в голове, я не могу его больше терпеть. Этот голос! Он завладел моим телом! Я не хотел! Слышишь?! Я не хотел тебя мучать…каждый раз, когда он забирал мое тело, мой разум… я не мог этому противостоять. Те моменты, звезды…Они всегда напоминали мне о тебе… Его слова разрывали мне душу. Я чувствовала, как он теряется в своих мучениях, как ненависть к самому себе отравляет каждую его мысль. Его пальцы сжали край моей рубашки, будто он боялся, что я уйду, что оставлю его одного в этой тьме. – Тише, Маттео, – шептала я, гладя его по спине, не зная, как ещё помочь. – Я здесь. Ты не один. Но он продолжал повторять: «Прости… Прости…», и каждое его слово было пропитано таким горем, что я сама готова была расплакаться. Я крепче прижала его к себе, будто могла своим теплом прогнать тот холод, что окутывал его душу. – Ты сильный, – сказала я, чувствуя, как голос дрожит. – Ты справишься, Маттео. Я с тобой. Он плакал, так искренне и беззащитно, что мне казалось, будто я чувствую его боль физически. Его слёзы текли по моему плечу, а мои слова, возможно, тонули в его страданиях. Но я не могла отпустить его. Не могла оставить его в этом одиночестве. Вот что происходит, когда человека ломают изнутри, и теперь я понимаю, что я не одна… Когда-то сильный, остроумный парень, который любил дерзить, теперь сидит в моих объятиях разбитый и сломленный. — Кто сделал это с тобой?  — Это он… он вернулся, я больше не могу этого терпеть. Мой брат… он сломал меня, сломал тебя и скоро нашему миру прийдет конец. Убей меня… — он схватил меня за рубашку. — Убей меня, Ами, пожалуйста… Я больше не могу, я не хочу отдавать ему свое тело, убей меня и ты освободишь меня, и я стану твоим путеводителем… Сначала я лишь почувствовала жжение в глазах, горечь, подкатившую к горлу. Потом слёзы сами начали стекать по моим щекам, горячие и солёные. Я старалась сдержаться, ради него, но не смогла. Его страдания были слишком тяжелыми, и я больше не могла притворяться, что сильнее этого. – Маттео... – мой голос задрожал, и я тихо всхлипнула, крепче обнимая его. — Я не могу… я потеряю тебя… Слёзы капали на его волосы, на его плечи, но я не могла остановиться. Это было как прорыв плотины – все мои страхи, боль за него и отчаяние, которое я так долго прятала, вырвались наружу. Вдруг, парень вздрогнул: — Он вернулся, он зовет меня… убей меня, спаси…спаси меня. Я лучше умру от твоих рук, чем медленно сойду с ума. Пожалуйста… — Нет…нет…неужели нет другого способа?  Парень взял мою руку, отражение свечи мелькнуло в отражении отполированной стали. Он посмотрел на меня, я обхватила клинок, рука дрожала… он посмотрел на меня и улыбнулся: — Я буду всегда любить тебя, звездочка, и помни, когда тебе будет грустно смотри на небо, может где-там буду я. Он дернул мою руку и кинжал пронзил его сердце. Маттео Риддл умер с улыбкой на руках. В тот день зажглась одна звезда на небе, она и осветила путь друзьям Амелии. И в ту ночь душа того-чье-имя-нельзя-произносить переселилась в аристократа, а душа Амелии умерла окончательно.