Только ты

Олег Волков. Какими только звериными эпитетами его не награждали. Не только из-за фамилии. Родители его ласково звали «волчонком». В детдоме это прозвище превратилось в оскорбление от воспитателей за «дикие» выходки и непослушание. В школе его звали и «псом» и «блохастым» и просто «волком». Когда с обидой, когда с уважением. Позже уже в армии он заматерел и окончательно превратился в «волка». Сурового жестокого зверя, преданного только своей стае, а остальных равнодушно разрывающего на части. Вот только сам для себя он никогда зверем не был. Честно пытался разглядеть звериные повадки, но всегда видел только человека, потертого жизнью. Настоящий зверь в его жизни появился позже. В детстве Серёга никогда на зверя не походил. Да, был поначалу пуглив и недоверчив, но у них таких пол-детдома было. Потом, когда Разумовский попривык к нему, то легко шёл на контакт, был спокоен и дружелюбен. И в школе так было и позже. Да, на известие о том, что Олег в армию уходит расстроился и обиделся даже, но прощались они спокойно и тепло. Когда встретились снова, то Сергей стал совсем другим. Олег сперва не понимает насколько всё плохо. Серый много пережил, да и Олег сильно изменился, все нормально будет, как раньше, надо немного подождать. Олег скоро понимает, что «как раньше» не будет точно. Впервые замечает наверное, когда Серёга от него отшатывается. Раньше всегда готовый обниматься Сережа сейчас не позволяет себя трогать ни в каком виде. Как бы Олег ни пытался, но Разумовский просто шарахается его рук, не объясняя причин. Он самого Олега шарахается. Волков отмечает, что приручает Серегу, как зверя дикого. Постепенно, мягко, как приручают уличных котов. Все время напоминая, что он рядом и всегда готов помочь. Садясь рядом и тихо разговаривая, не приближаясь, когда Серегу накрывали панички или что-то подобное. Иногда подходя близко, если не встречал агрессии или страха. Однажды он осмелился положить руку Сереже на плечо. Тот вздрогнул, но отшатнуться не попытался, только всхлипнул опять отчаянно. Так, постепенно, Сережа приручается, к прикосновениям, к словам, к теплу и участию. Вспоминает (или узнает, Олег не уверен), что рукам человеческим доверять можно, что боли не причинят, что про страхи свои и кошмары рассказывать можно, что не оттолкнут и смеяться не будут, что помощи просить можно, потому что помогут в любом случае. Волков чувствует, что постепенно, очень медленно Серёжа из зверя дикого превращается во что-то домашнее. Серый смотрит с такой благодарностью, что Олегу самому пушиститься хочется. Спустя очень много времени Олег рискует спросить. Сережа расказывает. Про Птицу, которая душила, чтобы контроль над телом перехватить, про медбратьев, которые скручивали, чтобы лекарства вколоть, про других заключенных, которые женщин годами не видели, а он длинноволосый и худощавый… Сережа много рассказывает. Занавесившись волосами, глухо и монотонно говорит, глядя в одну точку, сведя плечи и перебирая пальцами. Олегу все больше убивать хочется. Слушая его, глядя на него такого, хочется уничтожить каждого, кто сделал с ним это. И спрятать его самого, чтобы никто больше не посмел причинить ему боль. Сережа вдруг одним резким движения разворачивается и утыкается Олегу в плечо, прижимаясь всем телом и мелко дрожа. Волков обнимает его, гладит по спине, и молча обещает, что с ним Серёже всегда будет безопасно.