Свет Луны. Перезапуск

      Джулия забежала в кабинку, дрожащими руками вытащила ножницы из сумки и открыла портал. Она представила себе одно из самых отдалённых и пугающих мест, которые ей довелось когда-либо видеть. Омнитраксус назвал это «Пустынной планетой». Здесь не было никого и ничего, лишь абсолютная тишина. Одиночество здесь было бессменным и постоянным правителем. И Джулия хорошо помнила, какое впечатление на неё это произвело. Оказавшись здесь без магии, без ножниц любое существо погибло бы от голода, от усталости или от тишины. Ни власть, ни титул, ни статус — ничто не спасло бы её, кроме собственных сил и магии.       Мелкая крошка от камня посыпалась вниз по склону. Вдалеке виднелись холмы красно-оранжевой земли. Полосы на руках остановились и стали медленно уменьшаться, жжение оставило после себя лишь лёгкое покалывание. Джулия упала на землю, сплёвывая чёрную жидкость. Ощущения были отнюдь не приятными. В голове вертелось множество мыслей, которые постепенно превращались в белый шум. Какие-то вещи переставали иметь значения, какие-то становились важными, а что-то пропадало в веренице непрекращающегося потока страхов и тревог.       Несмотря на печальный вид на самой планете, небо здесь было таинственно чарующим. Оно было одновременно близким и далёким, скрытым в глубинах и освещённым звёздами, молчаливым и речистым, жутким и красивым. Перевернувшись, Джулия протянула ладонь вперёд, позволяя магии пронизывать её пальцы и высвобождаться. Это было похоже на блестящую пыль, развеянную на ветру. Боль отступала, и ясность ума возвращалась.       Первый опыт овладения магией Эклипсы был в четырнадцать лет. Джулия достигла возраста, когда её мать и бабушка оставили свой след в истории как Стар Недооценённая и Мун Неустрашимая, и интерес к магии возрос в разы, как и желание быть запечатлённой в книгах истории и на гобеленах в одном из залов дворца.       Заклинания были капризными, непредсказуемыми, но оттого захватывающими, поглощающими всё внимание. И, в конце концов, её ждал невероятный успех. Однако свой прогресс и свои исследования Джулия скрыла ото всех, ведь каждый в замке (да и за его пределами) был негативно настроен в отношении Эклипсы. Её боялись, её ненавидели и её презирали все, кроме монстров. Они почитали старую королеву, а истории о её жизни передавались из уст в уста. Они давали им надежду на то, что когда-нибудь их положение изменится. Но стоило изменениям произойти, отношения с мьюнианцами накалялись сильнее.       Фиолетовое свечение, чернеющие ладони были чем-то обыденным. Они исчезали, как только заклинание было прервано, но зов стал неожиданностью. Это был незнакомый, тихий, но убедительный голос, гипнотизирующий и не замолкающий. Что же это? Побочный эффект? Почему голос воззвал к ней, когда она даже не начала колдовать? Над ней взяли верх эмоции? Из-за письма Рилана? Или из-за Мелоди? Нет, она никогда не была проблемой, а всего лишь надоедливой особой. Или причина была в Сесиле?       — Тако! — тарелка с блюдом глухо стукнула по столу, — Сама сделала.              — Нам его будет достаточно для вечера фильмов? — с сомнение спросил Сесил, переключая каналы, и покачал головой из стороны в сторону, играясь с собственными прядями, — Попкорн уже закончился.       — Как закончился?! Ты съел его во время рекламы? Сесил!       — Я не ел с обеда, — оправдание не было засчитано. Джулия слабо ударила его по плечу, нахмурившись, и подошла к домашнему телефону. — Ты обиделась?       — Да! — пальцы застучали по цифрам, следуя давно заученной последовательности. — Алло? Да. Да, я хотела бы заказать пиццу с грибами… обе… Новинки? А какие? Угу, — Джулия приложила ладонь к трубке. — Сесил! У них появились другие виды.       — Да? Какие?       — С морепродуктами, четыре в одном, и… с ананасами в двух вариантах, — Джулия услышала знакомый хруст и топнула ногой. Он посмел притронуться к тако без разрешения. — Сесил!       — Понял-понял! Выбери тот, который хочешь.       Воспоминание вызвало лёгкую улыбку на лице. На следующий день они оба пропустили школу из-за несварения.       Джулия поднялась, отряхнула платье и осмотрелась. В этом месте можно было сделать базу или лагерь, секретное место, где можно было обучаться или экспериментировать, но переносить готовую лабораторию было муторно, бесполезно и странно. Была лишь небольшая горстка людей, которая знала о её существовании, и Рилан возглавлял их, пока принцесса отсутствовала. Его слова о том, что за ним велась слежка, были одной из причин для беспокойства. Если проникли в его кабинет, значит, кабинет принцессы также мог быть обчищен. Рыцари следовали указаниям короля и королевы, не могли же они… или могли? Недовольные изменениями в правах, оскорблённые сравнением с монстрами, они вполне могли пойти на предательство.       Телефон завибрировал.        -Ты в порядке? —        Это был Сесил.        -Привет?- -Не знаю, поменяла ли ты номер-        -И, возможно, пишу я не тому человеку- -Я перестарался- -Всё-таки ты недавно здесь- -А я начал всю эту тему- -Хотел извиниться- -Ну и как ты?-        _Я была вынуждена вернуться домой, так как плохо чувствовала себя._ -Сейчас тебе лучше? —        _Да._        -Круто- -Это же не из-за меня? —        _Не из-за тебя._        -Рад- -Пиши, если что-то понадобится-       Джулия отключила телефон и открыла портал на Земле. Комната встретила её ароматом роз и лаванды. Деревянный пол скрипнул в такт шагам, матрас заскрипел под чужим весом. С первого этажа доносились звуки телевизора - показывали шоу, где люди отгадывали слова. На улице чья-то собачка громко загавкала, и тут же ей ответил велосипедный звонок. Страницы книги по физике зашуршали под пальцами, здоровыми, обычными, человеческими. Лист с последним результатом теста слетел. «A+» — было красиво обведено красной ручкой. Джулия вынула все книги из рюкзака, поставила на стол и вытащила брошюру, оставленную между ними. Описание университета было интригующим, разжигающим интерес. Выбирать направление, обсуждать будущее, строить планы на земную жизнь было волнительно и невероятно приятно всякий раз! Сколько возможностей, сколько путей открывалось.                     — Но разве ты не хотел заняться чем-то творческим? — Джулия отложила лист с профориентации в сторону и легла на плед. Сесил сидел рядом, читая комикс. — Создавать что-то.              — Но смогу ли я себя этим обеспечить? Отец был против, и мама, она попросила подумать, но ей тоже не нравится идея. Вот чем бы ты хотела заняться?              — Пойти по стопам матери. Работать в компании, определять направление развития.              — Так я тебе и поверил.              — Сомневаешься во мне? Я могу пройти квалификационный экзамен не хуже своих предшественников.              — Тебе это по силам, но ты уверена, что это то, чего ты хочешь? Твоя бабушка, твоя мама и твои другие родственники занимались этим, но разве тебе обязательно делать тоже самое? Ты хороша в истории, в языках, в точных науках. Я не уверен в том, что знаю хоть кого-то твоего уровня.              — Всё намного сложнее, чем ты думаешь. Я не могу отказаться от трудов, от стараний, которые были вложены.       — Мне нравится твоя самоотверженность и преданность, но если это обернётся бессмысленной жертвенностью…              — Ты вряд ли поймёшь меня, Сесил.              — Если бы ты рассказала мне о том, что на самом деле…              — Я не могу. Может быть, когда-нибудь, но не сейчас.                     — Что за глупости? — оскалилась принцесса, сжимая цветной клочок бумаги. Странная тоска и тревога притаились в душе. — Разве это то, чего я хотела и добивалась?                    Джулия с сомнением посмотрела на урну, и практически со злостью заперла на нижней полке стола брошюру.              — Не время думать о них.              Отодвинув стул, принцесса села за стол и принялась выполнять домашнее задание. Любая деятельность помогала избавиться от ненужных мыслей, расслабиться и по-другому взглянуть на ситуацию. И хотя разум был полон событиями прошедшего дня, со всеми задачами было покончено в течение двух часов.              — Я никогда не сомневался, но ты уверена, что это то, чего ты хочешь?              Слова Сесила не оставляли в покое.                     На весь дом раздался дверной звонок. Джулия поднялась, подошла к двери и прислушалась.              — Здравствуйте, Миссис Диаз! — это была Бриджит.              — Здравствуй, Бриджит, — бабушка как всегда была весела и дружелюбна. — Ты к Джулии?              — Да. Хотела передать ей домашнее задание.              — Проходи. Думаю, она наверху, в своей комнате, — бабушка прошла на кухню и вернулась, судя по всему, с подносом. — Возьми, перекусите вместе.              — Хорошо, спасибо! — Бриджит быстро поднялась по лестнице и, завидев подругу, словно маньяк устремилась к ней, поставив ногу в щели между дверью и стеной. — Ну и?              — Что? — Джулия пыталась сопротивляться, сдерживая напор. — Ты пришла с домашним заданием.              — Ага. С уроков, которые ты пропустила. Впускай меня. Поговорим по душам.              Джулия нахмурилась, но отступила, пропуская. Ее раздражение и злость сошли на нет, но лучше ей не стало. Бриджит поставила поднос на стол, сбросила рюкзак и плюхнулась на кровать. От неё всегда словно веяло холодом, но не ледяным, пронизывающим до костей, а скорее приятной летней прохладой. И её внимание никогда не было утомительным и неприятным.              — Вижу, вы повздорили. Не нужно было вас оставлять.              — Всё нормально. Это было ожидаемо, — отмахнулась Джулия.              — Вы говорили о твоём отъезде?              — Да… нет. Говорили о всяком. О соревнованиях, о школе, об университете.                     — Вам надо поговорить об этом друг с другом.                     — Нам скоро поступать. Все на нервах. Решила, куда документы подавать?              — Нет, не решила.                     — Ты говоришь об этом, как о деле. Как будто это для тебя очередная задача по алгебре или вопрос по истории. И ты, и Бриджит — живые люди. Вы друзья.                            Джулия прошлась по комнате, раздумывая. Мысли снова давили на неё. Она хотела доказать Сесилу, что он был неправ, но… нужно ли было доказывать, если она однозначно и несомненно была права? Ей и самой хотелось обсудить прошлое, проблемы, поделиться историей своей жизни, другой, неизвестной им.              — Что-то не так?              Бриджит могла понять её. Она бы поняла её! Они друзья. Друзья должны понимать друг друга.              — Ты…ведь, я знаю, что исчезла, и моих объяснений было недостаточно. Наша дружба для меня значит намного больше, чем может казаться и выглядеть. Я могу быть молчаливой и… знаю, что виновата. Я знаю, что со мной бывает сложно, но я ведь тоже стараюсь. У меня были причины уйти. Весомые причины. Так почему бы людям просто не понять это и принять? Почему мне обязательно нужно что-то говорить, объяснять и оправдываться?              — Воу-воу, Джулия. Я тебя не виню, — Бриджит вскинула руки, удивившись.              — Ты так говоришь, чтобы меня успокоить, но считаешь так же. И ты, и Сесил.              — Это не так, — Бриджит улыбнулась, покачав головой. — Джулия, то, что мы с Сесилом испытываем не твоя ответственность. Ты не можешь отвечать за нас, за наши чувства и действия, — помолчав, девушка чуть тише добавила: — Как, впрочем, и мы за твои.              Принцесса села за стол, прикрывая глаза. Переживания копились и давили изнутри.              — Слушай, я не знаю, что тебе наговорил Сесил. И не хочу оправдывать его. Я просто знаю, что Сесил скучал по тебе так же, как я, может быть, даже больше. И в его характере ляпнуть что-то, а потом жалеть, сама знаешь больше, чем я!              Джулия сжала ладони между собой. Слова били по ней, какими бы успокаивающими они ни были. Она их бросила. Ушла, ничего не сказав.       — Что до меня. Конечно, я скучала и волновалась. Ты ведь бываешь такой правильной, порядочной, любишь планы, у тебя жизнь расписана по часам, поэтому твой уход был больше… пугающим, чем печальным? Никто не мог знать наверняка, что стряслось, ни у кого не было ни ниточки, чтобы за неё зацепиться. Миссис Диаз сказала, что ты уехала домой, к родителям без объяснений. То, что ты вернулась, меня успокоило немного, даже если возвращаться ты не хотела, так мы хотя бы узнали, что с тобой всё в порядке.       — Я хотела вернуться с того момента, как ушла, — Джулия смаргнула пелену с глаз, медленно выдыхая, — и не хотела.              — И всё же ты здесь.       — Я здесь, — эхом прошептала Джулия.              — Ты решила свои проблемы? Ну, из-за которых…              — Нет. Все ещё нет. И времени становится меньше. Родители отправили меня сюда, чтобы… я даже не знаю, для чего. И Луну отправили под предлогом.              — Но Луна, кажется, довольна?              — Она давно хотела сюда. Вот и воспользовалась возможностью.              — Ей нужно было особое разрешение?              — В каком-то смысле. Не будем об этом, — Джулия повернулась к Бриджит. Зелёные глаза смотрели на неё так же, как и всегда. С толикой интереса и подозрения, понимания. — Прости. За мой отъезд, за молчание - за всё.              — Прощаю, — легко кивнула Бриджит, так, как будто уже давно простила. — Я не злюсь на тебя. Каждый из нас имеет право на частную личную жизнь. Ты бы никогда не поступила так без причины.              — Сесил рассказал мне, что ты была расстроена. И у тебя были проблемы, а меня не было рядом.              — Конечно, как всегда, — девушка закатила глаза. — Сесил всегда говорит о других и при этом молчит про себя. Никого не напоминает?              — Без шуток.              — Окей. Ты знаешь, что я проходила обследование. И это был вопрос моего будущего, — Бриджит старалась говорить об этом просто и легко, но её голос менялся, становился тише, прерывистее. — Я столько вложила в спорт, и у меня появился шанс вернуться. Даже с травмой. Но я боялась принимать решение. С тобой хотела посоветоваться, ты, вроде как, лучше чувствуешь… разбираешься в таких вещах. Но ты ушла, а я так и не решилась. Вот и навалилось.              — Мне жаль, — она не знала, что ещё сказать.              — Все нормально. Правда, — Бриджит взяла кусочек кесадильи с подноса и попробовала. Джулия напряженно наблюдала за ней - если хоть крошка упадет на постель, она наверняка задумает генеральную уборку во всём доме. — Вкусно.              Джулия взяла свою половину. Еда в таком случае была эффективным и действенным средством:              — И вправду вкусно.              — Полегчало?              — Наверное.              — Вот и славно. Что думаешь насчет Сесила? Вы же не из-за меня одной ссорились. Чувствую, меня использовали.              — Тут и думать нечего.              — Так и нечего?              — Сесил не изменился, стал даже больше собой, чем раньше. Он такой, такой, — Джулия закрыла глаза на все известные ей уроки этикета, притупив собственную требовательность, и издала рычащий звук, — несерьёзный и расслабленный.              — Судя по вашему разговору он не был.              — Был. Вел себя так, словно в последний раз мы виделись вчера. И эти глупые вопросы, намёки.              — Помиритесь, и не в первый раз, — Бриджит рассмеялась, потягиваясь на кровати. — Тебя обижает то, что он не показал, как скучал?             — Нет, — Джулия прикрыла ладонью улыбку, сделав вид, что чешет щеку. Предположение было точным. — Тем не менее, он был груб и резок со мной.       — Кажется, если кто-то обходит тебя в строгости и правильности, ты воспринимаешь это как вызов, — Бриджит проверила свой телефон в кожаной обложке. На ней была аккуратно и красочно нарисована колибри - работа Эшли, — наши девчата закончили с уроками, собираются в пиццерию Тони. Пойдешь?              — Я бы провела время с ними, но сегодня накопилось много дел.              — И ты устала, — Бриджит резко поднялась и надела рюкзак. Её выражение лица изменилось.              — Уже уходишь?              — Ага. Мне нужно на подработку. Нельзя сидеть на шее у тёти Шарлотты.              — Работа не тяжелая?              — Ничуть. Это не золотые горы, но на свои нужды хватает. Что?              — Ничего, — Джулия наконец-то улыбнулась, расправляя плечи. Аура вокруг неё стала другой. — Ты изменилась.              — Как и ты, — землянка обняла подругу, стиснув в своих сильных руках. — Ты всегда можешь поговорить со мной, ну, точнее, только когда я свободна.              — Кажется, сегодня был редкий случай, когда я могла лицезреть вас?              — Шутим уже? Ладно. Тебе можно. Пойдём, не то лицезреть меня будешь каждый день.              Джулия и Бриджит вышли из комнаты и неспеша спустились по лестнице. Бабушка и дедушка ушли в магазин, оставив записку на столе. Принцессе было странно и в то же время удивительно осознавать, что этот дом, в котором они спали, ели, веселились - жили - хранил в своих стенах столько историй и воспоминаний, связанных с родителями. Ведь когда-то и они были такими же, как их дети. Сражались с монстрами, дурачились, искали себя, задаваясь вопросами, боялись изменений и всё равно шли вперёд напролом.              — Бриджит.       — Да?              — Почему ты решила стать спортсменкой?              — Из-за моей вспыльчивости и агрессии. Потом в какой-то момент стало противно от себя, — девушка пожала плечами, разглядывая фотографии на стене. На каждой были бабушка и дедушка, родители, Джулия, но ни на одной не было Луны. — Ну и решила чем-то заняться, чтобы выплёскивать эмоции. Музыка и искусство «тихие», чего не скажешь о спорте.       — Ты столько сил вложила, себя в спорт.              — Я захотела большего. У меня появилась цель. Дальше, выше, сильнее. Разве это не круто, узнать свои пределы? Пробить потолок? Я достигла своего лимита, только не так, как хотела.              — И ты все равно хочешь вернуться?              — Нет. Не знаю? Если бы не травма, кто знает, забросила бы или продолжила. В мире есть другие вещи, которые я могла бы попробовать.              Бриджит замолчала и только теперь посмотрела на подругу. Что-то странное и непривычное скрывалось в этих вопросах, спорах, разговорах. Ей казалось, что она впервые видит, как меняется Джулия, как что-то знакомое ломается и исчезает, уступая место новому и неизвестному. Опасному. Джулия Диаз была загадкой с первого своего появления в их школе и оставалась ею до сих пор, но в то же время она была простой девушкой со своими мыслями и желаниями, целями. Разве не было таких людей, которые стремились быть лучшими? Быть признанными, быть теми, на кого хотели равняться, кого ставили бы в пример.              — Мне надо спешить.              Карие глаза смотрели в ответ задумчиво. Бриджит почувствовала, как пробирается под кожу страх неизвестного, иррациональный и ненормальный. Она сделала шаг назад, стараясь побороть наваждение, и мягко взяла ручку, нажимая.              — Я пойду.              — Увидимся в школе.              Дверь за ней закрылась, Бриджит нахмурилась, осматриваясь. Что же это было?