Ворон и Лисица

...Когда-то, Аберфорт предупреждал Скорпиуса: «Тёмная магия как бордельная девка. Можно опыта набраться, помиловаться ночь-другую, но потом бежать от неё. Бежать во всю мочь, пока ничего не подцепил». Скорпиус постарался запомнить это. Но когда юнцы внимали советам стариков? 5 курс. До Бала Победы. Джеймс Поттер со строгим видом рьяно выпроваживал растрёпанную Лилиан Нотт из мужского туалета. — Минус 10 очков Слизерину! — отрапортовал Джеймс с некой бравадой в голосе. Джеймс благоговейно растворялся в роли старосты школы. — Слизеринцев привели в торговый центр магглов, чтобы изучить их жизнь, а не целоваться с ними в туалетах! Нотт с игривой ухмылкой взглянула на Джеймса. С неё ещё не сошла кокетливая лохматость. Сзади почти вывалился бедолага-маггл, с которым Нотт сладко проводила время. Нотт послала ему воздушный поцелуй, совсем не обращая внимания на пышущего праведным гневом старосты Джеймса. — Что ты так завёлся, Джимми? Мы всего лишь поцеловались, — Нотт накручивала локон гладких волос на палец. Заметила тихо подошедшего за спиной Джеймса Скорпиуса. Подмигнула слизеринскому собрату. Джеймс пытался обратить внимание на себя. — Наказание... — Поттер, ты всех наказываешь за поцелуи? Скажи, а как целуются маггловки в вашем районе? Лучше или хуже чистокровок? — Нотт мягко взяла Джеймса за руку, когда он вписывал её имя в свой список оштрафованных. Джеймс сильно вздрогнул, выронив перо. От эмпатки Нотт не сумело скрыться сильное смущение парня. — О, да мне не показалось! Ты что, девственник, Поттер?! — Джеймс списал с Нотт ещё штрафные очки, резко развернулся, чуть не вписался в ненавистного ему Скорпиуса, выругался и поспешил покинуть компанию слизеринцев. Скорпиус подошёл к Нотт, пока та в отдалённом от большинства глаз углу, прикрытая Скорпиусом, переодевалась в свои любимые тёмные готические одежды. — Неплохо проводишь время, — ухмыльнулся Скорпиус. — Фразу «постарайтесь сблизиться с магглами» я поняла по-своему, — растеклась в улыбке гиены Нотт. — Ты знал, что Джеймс Поттер девственник? — Догадывался. К Нотт и Малфою «подплыл» обволакиваемый ароматом жжёных специй пуффендуец Лисандер Скамандер. — Что появилось раньше: смерть или фестралы? — затуманенный взор Лисандера всегда пугал больше, чем его странные загадки. Нотт, которая в ходе переодевания испугалась чужого голоса, выругалась от неожиданного появления Лисандера. — Без понятия. Больше интересует, как здесь появились такие утырки, как вы с братцем? Лисандер попытался сфокусировать взгляд на Нотт. Давалось ему это трудно. — Хм? — На экскурсии только дети бывших тёмных магов или Пожирателей Смерти, — назидательным тоном объяснил как маленькому ребёнку Скорпиус. — Луна Лавгуд, что, была тайным Пожирателем? — Вроде не-е-е-т, — задумчиво почесал затылок с дредами Лисандер. — Как вы здесь оказались? — Скорпиус галантно помог Нотт надеть пиджак. — Лоркан на доске объявлений увидел новость, мы просто явились к группе, и вот мы зде-е-е-есь. Лисандер ленивой походкой отшаркал восвояси. — Салазар, какие идиоты, — подытожила Нотт, смотрясь в отражение стекла. Поправила волосы, повернулась к Скорпиусу. — Зато помогли протащить одежду. Безопасность, я смотрю, на высшем уровне. Мы настолько изгои, падшие дети, что всем плевать кто с нами может попасть на экскурсию. Кто угодно. Скорпиус с ревнивой завистью осмотрел облик Нотт. — Почему я пришёл в джинсах, а ты догадалась пронести свою любимую одежду? — Потому что общение с Поттер и Уизли тебе совсем не идёт на пользу. Ты «омаггливаешься», Малфой. Сначала эти странные брюки, потом что, будешь прыгать с небес, привязывая к себе тряпку на спину? — Что? Нотт указала на плакат позади Скорпиуса на стене торгового центра, рекламирующего прыжки с парашютом в ближайший уикенд. Скорпиус и Нотт переглянулись со скептицизмом детей древних чистокровных волшебников. Атмосфера шумной бытовой жизни магглов в ТЦ их напрягала. Нотт начала развлекать себя тем, что эмпатией заставляла капризничать маггловских детей. — Прекрати, — с мягкой укоризной посоветовал Скорпиус. — Что ещё делать, пока отобрали палочки? Вот ты, чем себя сейчас развлекаешь? — Нотт внимательно взглянула на Скорпиуса. — Мыслями о том, как там Лисица готовится к танцам с Забини на балу? Малфой резко посмотрел на Нотт. «Ну конечно, намёки на большее чувство к Лисице, чем просто дружба — под запретом». Но Нотт было скучно. Скорпиус пылающими глазами кинул взгляд на мороженое, которое бедолага-маггл купил слажкоежке Нотт. — Что насчёт тебя? Ты уже все десерты перепробовала в торговом центре? Или самое вкусное ждёт вечером у пуффендуйской гостиной? Нотт и Скорпиус с вызовом посмотрели друг на друга, а потом заулыбались. — Один — один, Малфой. — Туше. Нотт довольно поглощала мороженое. Скорпиус холодно осматривал витрины магазинов магглов. Многие вещи удивляли слизеринцев. Другие заинтересовывали. Нотт очень понравилось чёрное вечернее платье от известного маггловского бренда. Скорпиус засмотрелся на фарфоровую статуэтку лисички в витрине. Нотт закатила глаза, но из-за уважения к товарищу промолчала. — Ты эмпат. Можешь управлять эмоциями. А можешь ли вызвать любовь? Или наоборот, убрать её совсем? — Скорпиус не отрывал взгляда от статуэтки лисички. Нотт задумчиво оглядела товарища. Играла монеткой в руках, ловко перекидывая её меж тонких пальцев. Эта монетка досталась ей от мамы. Скорпиус обсудили с Нотт, что она не может сгенерировать любовь. — Я когда-то пыталась своими способностями спасти родителей от развода. Потом вызвать любовь у мамы, чтобы она не бросала нас с братом. Не удалось... На меня только накричали. Я приучилась к мысли, что влюблённость — это что-то постыдное. Малфой понимающе молча кивнул, хмуро вглядываясь в витрину. — Зато удачно прогнала всех мачех. — Если удалось, значит они не любили твоего отца. — Вот именно, — подчеркнула Нотт. Скорпиус в ТЦ засмотрелся на то, как мать оттряхивала своего неуклюжего маленького сына. Астория тоже делала это сама. Без палочки. Нотт, заметив взгляд Малфоя, сказала: «А я вот совсем не скучаю по маме». (Скучает). — Не хочу говорить про это, — отрезал Скорпиус, но Нотт проигнорировала. — Понимаю, почему мама сбежала смотреть на мир с корабля. Я бы так же сделала, если один ребёнок — вампир, другой — социальный калека, — произнесла Лилиан. Тихо и с холодной слизеринской грустью. Лилиан Нотт — «девушка без чувств». Родилась будто сразу эмоционально холодной. Как мим с детства, повторяет все чувствуемые ею эмоции. И не понимает, есть ли у неё свои. Носит лишь чёрное, так как у неё нет любимого цвета. Настроение всегда одно и то же. Манекен среди людей. Её личная собственная эмоция — раздражение от Лонгботтом, которая постоянно ослепляет своей жёлтой пуффендуйской формой с кучей безвкусно напяленных значков. Нотт старалась не выдавать себя, тайком любуясь как Дороти ухаживает за магическими тварями на уроках, в этом Дороти не было равных. Чёрно-жёлтые цвета Пуффендуя и аромат ванили от выпечки иногда заставляли появиться подобию улыбки на устах Нотт в течение дня. Скорпиус не удержался и решился зайти в магазин фарфоровых статуэток. Нотт отказалась составлять ему компанию и направилась в сторону своих собратьев по несчастью с выпавшей на их долю скучной экскурсией о мире магглов. Зайдя внутрь, Скорпиус чутьём легилименции заметил, что неживые фигурки не совсем неживые. От них исходило какие-то слабо заметные вибрации, зрительно представавшими в глазах Скорпиуса как завороженные нити тускло различимых оттенков. Скорпиус взял в руки осмотреть одну из таких фигурок, но не удержал её в руках и выронил. Фигурка разбилась. Скорпиус рефлекторно потянулся к карману за палочкой, но с разочарованием вспомнил, что их перед экскурсией забрали. Позади себя услышал разочарованное цоканье. Скорпиус обернулся и увидел перед собой Троакара Тормента. Он помнил его по детству. Троакар всю болезнь сопровождал и ухаживал за Асторией, но после её кончины окончательно перестал посещать поместье Малфоев. Троакар носил круглые тёмные очки, обволакивающие глаза даже сбоку, защищающие от огромных окон торгового центра, сквозь которые сочился весенний солнечный свет. Он не попадал прямо на Троакара, но Скорпиус помнил, что глаза — самая уязвимая часть вампира, даже лёгкий намёк на солнце способен ослепить вампира навсегда. Троакар сидел за столом продавца и причёсывал волосы фарфоровой кукле. Выглядело жутко. — Вам, Малфоям, лишь бы ломать и чинить. Ломать и чинить. Что толку от твоего «Репаро». Это уже будет совсем не та фигурка. — Вы лечили мою маму, а потом ушли. И больше не возвращались, — Скорпиус с запоздалым стыдом заметил нотки обиженного внутреннего ребёнка в своём голосе. Троакар ничего не ответил. Напевал старо-немецкую колыбельную, уделяя внимание лишь кукле. Скорпиус посмотрел на магические нити, исходящие от фигурок. Вспомнил, как Троакар помог справиться со скорбью по маме в детстве. Скорпиусу пришла в голову идея повторить эксперимент, только на этот раз лишиться нитей влюблённости. — Говори кратко, — прорезал воздух сталью голоса вампир. — Обет. Любовь. Я болен и мне нужно поскорее излечить этот вирус. — Дева влюбилась в красивого статного наследника. Ах, скучно, — зевнул Троакар. — Нет. Я влюбился. — О, что же там за шельма?! — Троакар впервые поднял взгляд на Малфоя. Скорпиус ощетинился. Хрустнул пальцами. — Да, вы опозорены, но только не говори чушь, что девочки не ведутся на твою тёмную репутацию. Любая станет твоей. — Не любая. Скорпиус отвёл взгляд от Троакара. Парню было неуютно в лавке старинных фарфоровых фигурок. — Познакомишь меня с ней? — Нет. Троакар с льстивой досадой провёл языком по резцам словно его лишили дегустации дорогого вина. Скорпиус поделился идеей вырезания нитей. — Интересная идея. Давно хотел провести опыты с темой любви. Проблема в том, что её не поймать. Она сидит где-то глубоко внутри. И ты мне не интересен, последыш Малфоев. Топай учить свои параграфы. Скорпиус предложил свою помощь по варке зелий, обеспечивающих вампирам более долгое пребывание на солнце, но Троакар только высмеял Малфоя. Это задело Скорпиуса, он считал себя гением в зельеварении. От злости Скорпиус наклонился, подобрал осколок фигурки и сделал порез на ладони. Поморщившись от боли, поднёс ладонь к вампиру. — Я не вру. Мне правда нужна помощь. Троакар приблизил ладонь Малфоя к губам и вкусил лишь кончиком языка алую кровь Скорпиуса. Не прошло и секунды как Троакар выплюнул её с нескрываемым отвращением. — Ты на вкус как мертвечина. — Я так и думал... — с тяжестью в голосе прошептал Скорпиус. Троакар более внимательно осмотрел Скорпиуса. Ещё более бледный вид, чем в детстве. Синяки под глазами. Понурая осанка. Троакар с важным видом причмокнул губами, держа в руках лицо Скорпиуса и обдумывая какую-то мысль. — Ваш Непреложный Обет о дружбе раскалывается. Ты, влюбившись, отдаляешься от девушки как от друга. Но, почему-то, ты не умер сразу. Похоже, постепенно умирает твоя душа. Скорпиус высвободился от Троакара. За очками в серых глазах пятнадцатилетнего юноши расплескалась печаль уставшего старца. — Правильно понимаю, что твой объект — нечистокровная? Скорпиус утвердительно покивал головой. — Сделай её потом своей любовницей, и проблема решена. — Ли... Такая как она не согласится. — Хм... — Что вас насторожило? Троакар стал вальяжно обходить лавку, осматривая свои фигурки. Руки в белоснежных перчатках сложил домиком перед собой. Думал и размышлял. — Для Малфоев любовь никогда не была проблемой. Им всегда везло влюбиться в подходящих девушек и заключать с ними правильные браки. Ты же, — Троакар повернулся к Скорпиусу, — влюбился как Гринграсс. Малфоям невесты приплывали лично в руки и им везло, они в них искренне влюблялись. И все как на подбор — изящные, утончённые, утомлённые негой богатства и чистокровия. Ты же... Ты из Гринграссов, те не искали лёгких путей. — Так помогите же мне. — Нет. Скорпиус упрямо по полочкам раскладывал чувство любви и как его выжечь из себя. Троакар с гнусной усмешкой слушал. «Ну-ну, продолжай». — В семье Малфоев за столько лет наконец родился гений? — Троакару смешно. — За эти века я насмотрелся на таких влюблённых щенков как ты. Исход всегда один — проигрыш. Твой вирус — Любовь — всегда берёт вверх. Троакар отказал в помощи. Указал юному Малфою на выход. Скорпиус раздражённо вышел из лавки.